Добро пожаловать!

Народные и авторские произведения размещены на сайте исключительно в ознакомительных и/или образовательных целях

Как Куйцук работал у иныжа

Куй­цук жил в бед­ности вмес­те с дву­мя стар­ши­ми брать­ями-пас­ту­хами. Стар­ший брат, прих­ва­тив с со­бой сво­его единс­твен­но­го коз­ла, от­пра­вил­ся ис­кать счастья. По пу­ти встре­тил­ся ему иныж, па­хав­ший на двух чер­ных бы­ках.

— Доб­ро­го уро­жая, иныж! — ска­зал пас­тух.

— Доб­ро­го здо­ровья, ма­лыш! — от­ве­тил од­ногла зый ве­ликан.

— Не най­дет­ся ли ра­боты? — спро­сил пас­тух.

— Ра­бота най­дет­ся. Толь­ко уго­вор та­кой: бу­дешь ра­ботать, по­ка ку­куш­ка ку­ку­ет. Ес­ли все, что я ве­лю, ис пол­нишь не сер­дясь, — дам те­бе в уп­ла­ту бы­ка. Ес­ли рас сер­дишь­ся, — вы­режу три рем­ня из тво­ей спи­ны и от­пу­щу ни с чем. А ес­ли я рас­сержусь, — то­же дам те­бе бы­ка.

— Лад­но, уго­вори­лись, — ска­зал пас­тух.

— Тог­да бе­рись за со­ху и па­ши, а я от­ве­ду коз­ла. До ве­чера бу­дешь па­хать, а ве­чером сту­пай за мо­ими чер­ны­ми бы­ками, — они до­рогу зна­ют, — ска­зал иныж и по­шел с коз­лом до­мой.

Стар­ший брат Куй­цу­ка па­хал весь день. Ве­чером он впряг бы­ков в ар­бу и, на­певая, по­ехал ко дво­ру ины­жа. Он от­во­рил две­ри до­ма как раз в то вре­мя, ког­да иныж сни­мал с оча­га ды­мящий­ся ко­тел. Там ле­жал сва­рен­ный ко­зел пас­ту­ха.

— Най­ди скамью не де­ревян­ную, не ка­мен­ную, не гли­няную и са­дись за стол, — мол­вил иныж. По­куда пас­тух ра­зыс­ки­вал скамью не де­ревян­ную, не ка­мен­ную и не гли­няную, иныж съ­ел его коз­ла.

— Ка­кой вкус­ный ко­зел! На­до бы­ло те­бе та­ких по боль­ше приг­нать, что­бы каж­дый день в обед съ­едать по од­но­му, — ска­зал иныж.

— Ты сож­рал мо­его коз­ла! — вос­клик­нул рас­сер жен­ный пас­тух.

— Не стыд­но ли те­бе сер­дить­ся из-за та­кого пу стя­ка, — спо­кой­но ска­зал иныж.

— Съ­ел мо­его коз­ла, да еще ме­ня поп­ре­ка­ет! — зак­ри­чал пас­тух.

— Мы ведь уго­вори­лись, что ты не бу­дешь сер дить­ся! — ска­зал иныж и, вы­резав из спи­ны пас­ту­ха три рем­ня, от­пустил его.

Ког­да стар­ший брат Куй­цу­ка, сог­нувшись, шел до­мой, пог­ля­дела в его сто­рону же­на сред­не­го бра­та и ска­зала му­жу:

— Вон стар­ший идет, за­рабо­тан­ное доб­ро на­силу та­щит, а ты до­ма си­дишь!

Тог­да и сред­ний брат, взяв с со­бой единс­твен­но­го сво­его коз­ла, от­пра­вил­ся в путь. Он так­же на­нял­ся к ины­жу в бат­ра­ки и, как стар­ший брат, вер­нулся до­мой сог­нувшись, по­тому что злой и хит­рый иныж вы­резал у не­го из спи­ны три рем­ня.

А же­на Куй­цу­ка, по­косив­шись в его сто­рону, ска­зала му­жу:

— Вот сред­ний брат идет, доб­ро на­силу та­щит! А ты до­ма си­дишь!

Тог­да, взяв с со­бой единс­твен­но­го сво­его коз­ла, вы­шел из до­ма Куй­цук. Встре­тив ины­жа, па­хав­ше­го на трех чер­ных бы­ках, он, по при­меру стар­ших брать­ев, на­нял­ся к не­му.

— Ес­ли про­рабо­та­ешь не сер­дясь до тех пор, по­ку да ку­куш­ка за­куку­ет, — по­лучишь бы­ка. Рас­сердишь ся — вы­режу у те­бя три рем­ня из спи­ны. А ес­ли я рас­сер жусь, то и тог­да по­лучишь у ме­ня бы­ка, — ска­зал иныж.

Ког­да Куй­цук вып­ряг бы­ков из ар­бы и во­шел в дом, иныж сни­мал с оча­га ко­тел со сва­рен­ным коз­лом Куй­цу­ка.

— Возь­ми скамью не де­ревян­ную, не ка­мен­ную, не гли­няную и са­дись за стол, — ска­зал иныж, при­няв­шись есть коз­ля­тину.

Куй­цук не дол­го ду­мая снял с го­ловы шап­ку и усел­ся на нее. По­ка иныж прог­ла­тывал ку­сок, Куй­цук — три. Так съ­ели они коз­ла.

— Знат­но по­обе­дали! На­до бы­ло по­боль­ше при гнать та­ких коз­лов, что­бы каж­дый день съ­едать по од но­му, — ска­зал иныж, ути­рая рот.

— Сколь­ко бы­ло, столь­ко и приг­нал! — спо­кой­но от­ве­тил Куй­цук, а иныж про­мол­чал.

На дру­гой день на­до бы­ло се­ять.

— Как бу­дете пе­ре­ез­жать че­рез ре­ку, стань­те на се­реди­не и не тро­гай­тесь с мес­та, — при­казал иныж сво­им чер­ным бы­кам. — Куй­цук рас­сердит­ся и при­дет ко мне бра­нить­ся.

Взва­лил он на ар­бу два пол­ных меш­ка про­са и пос­лал Куй­цу­ка се­ять. Ког­да пе­ре­ез­жа­ли че­рез ре­ку, бы­ки дош­ли до се­реди­ны и ста­ли пить во­ду. Как ни под­го­нял их Куй­цук, они не тро­гались с мес­та.

— Глу­пый иныж пе­рег­ру­зил пе­редок ар­бы и на­тер шею бы­кам, — ска­зал Куй­цук. Он пе­рело­жил меш­ки с про­сом на­зад и сам усел­ся на них. От это­го яр­мо так сда­вило шею бы­кам, что они, ед­ва не за­дох­нувшись, пос­пе­шили тро­нуть­ся в путь.

Куй­цук по­се­ял про­со и к ве­черу вер­нулся до­мой.

Чер­ные бы­ки рас­ска­зали ины­жу, что сде­лал с ни­ми Куй­цук: в те вре­мена лю­ди и жи­вот­ные по­нима­ли друг дру­га.

На дру­гой день иныж пос­лал бат­ра­ка в лес на­рубить дров, а сам при­казал бы­кам:

— Как бу­дете по­дымать­ся с дро­вами в го­ру, стань­те и не тро­гай­тесь с мес­та: Куй­цук рас­сердит­ся и при­бежит ко мне бра­нить­ся!

Куй­цук на­рубил дров и наг­ру­зил ар­бу. Бы­ки дош­ли до се­реди­ны го­ры и — ни с мес­та! Куй­цук ос­та­вил их в по­кое и раз­ва­лил­ся на гор­ном скло­не, гля­дя в не­бо. В это вре­мя про­летал ко­сяк жу­рав­лей. Куй­цук зак­ри­чал во все гор­ло:

— Эй, жу­рав­ли, жу­рав­ли, там у нас на дво­ре сто­ит ста­рая ко­рова. Ког­да она оте­лит­ся, ког­да те­ленок вы­ра стет в бы­ка, а из не­посе­ян­ной ко­ноп­ли спле­тут ве­рев ку, — тог­да мы при­гоним бы­ка и вта­щим ар­бу на го­ру!

Ис­пу­гались чер­ные бы­ки: «Уж не хо­чет ли он, что­бы мы здесь из­дохли?» — и пос­ко­рее по­тяну­ли ар­бу.

Ког­да Куй­цук въ­ехал во двор, бы­ки рас­ска­зали ины­жу, как бы­ло де­ло.

Но­вый бат­рак при­шел­ся ины­жу не ко дво­ру. На сле­ду­ющий день он по­садил свою од­ногла­зую мать на де­рево, чтоб она за­куко­вала ку­куш­кой: ины­жу хо­телось пос­ко­рее из­ба­вить­ся от сво­его ра­бот­ни­ка.

Куй­цук сшиб ее с де­рева ко­лом, и она упа­ла за­мер­тво.

— Из-за те­бя я оси­ротел! — зак­ри­чал иныж, вы ско­чив из до­му.

— Я по­думал, что это ку­куш­ка за­куко­вала рань­ше вре­мени, и по­тому за­пус­тил в нее ко­лом! Сто­ит ли сер дить­ся из-за та­ких пус­тя­ков! — ска­зал Куй­цук.

— Я не сер­жусь! — от­ве­чал иныж.

Мать ины­жа по­нес­ли на клад­би­ще. Приш­лось под­те­сать крыш­ку гро­ба, а Куй­цук на­роч­но не зах­ва­тил из до­му то­пора. Иныж пос­лал за ним Куй­цу­ка, а тот по­сидел за ог­ра­дой клад­би­ща и вер­нулся, уве­ряя, буд­то же­на ины­жа от­ка­залась дать то­пор.

— То­пором бы ее по лбу! Про­шибить бы ей баш ку! — ска­зал иныж. — Сту­пай возь­ми сам под лав­кой!

Куй­цук во­шел в дом, дос­тал из-под лав­ки то­пор, и, про­ломив го­лову же­не ины­жа, вер­нулся на клад­би­ще.

Гроб за­коло­тили, опус­ти­ли в мо­гилу и за­сыпа­ли зем­лей. На­род стал рас­хо­дить­ся по до­мам.

— Эй, не рас­хо­дитесь! — зак­ри­чал Куй­цук.

— Что еще слу­чилось? — спро­сил встре­вожен­ный иныж.

— Ты ска­зал, — нуж­но про­ломить ей баш­ку. Я так и пос­ту­пил! — от­ве­тил Куй­цук.

— Ты сде­лал ме­ня нес­час­тным, же­ну и мать во гнал в мо­гилу! Ты — не­чис­тая си­ла! — зак­ри­чал иныж.

— Не­уже­ли ты сер­дишь­ся из-за та­кой ма­лос­ти? — про­мол­вил Куй­цук.

— Нет, не сер­жусь, — ска­зал иныж и по­хоро­нил же­ну.

Чер­ные бы­ки ины­жа вы­валя­лись в гря­зи.

— Эй, Куй­цук, сту­пай хо­рошень­ко вы­чис­ти бы ков! — при­казал иныж сво­ему бат­ра­ку.

Куй­цук, на­точив нож, пог­нал бы­ков к реч­ке и при­резал, а мя­со про­мыл во­дой и за­вер­нул в шку­ры.

— Схо­дим — бы­ков при­везем! — об­ра­тил­ся он к ины­жу.

— А раз­ве они не мо­гут прийти са­ми? — уди­вил­ся иныж.

— Ты ве­лел мне их вы­чис­тить. Вот я и вы­чис­тил сна­ружи и из­нутри, — объ­яс­нил Куй­цук и до­бавил: — Уж не сер­дишь­ся ли ты?

— Нет, не сер­жусь, — ска­зал иныж и по­шел при вез­ти бы­ков.

Ве­чером к не­му при­ехал в гос­ти дру­гой иныж. Хо­зя­ин пос­лал Куй­цу­ка в ов­чарню:

— Сту­пай при­режь ба­рана, ко­торый за­киды­ва­ет го­лову.

Куй­цук во­шел в ов­чарню и крик­нул:

— Эй, кто из вас за­киды­ва­ет го­лову?

Все ба­раны зад­ра­ли го­ловы. Каж­до­му из­вес­тно, что ес­ли в ов­чарню вой­дет че­ловек и ска­жет сло­во, ба­раны под­ни­мут го­ловы.

Куй­цук при­резал все ста­до и од­ну ту­шу при­волок до­мой.

— Те­перь схо­дим за ос­таль­ны­ми, — об­ра­тил­ся к ины­жу Куй­цук.

— Я же те­бе ве­лел при­резать толь­ко то­го ба­рана, ко­торый за­киды­ва­ет го­лову, — ска­зал иныж.

— Это вер­но! Но ког­да я во­шел в ов­чарню и крик нул: «Эй, кто из вас за­киды­ва­ет го­лову?» — все зад­ра­ли го­ловы. Вот и приш­лось всех при­резать, — объ­яс­нил Куй­цук.

— Ты ли­шил ме­ня ско­та: бы­ков при­резал, ба­ранов при­коц­чил! — зак­ри­чал иныж.

— Из-за та­кой ма­лос­ти ты на ме­ня сер­дишь­ся? — спро­сил Куй­цук.

— Нет, не сер­жусь! — от­ве­тил иныж:

Гос­тя на­кор­ми­ли ба­рани­ной и про­води­ли в до­рогу. Уже стем­не­ло. На дво­ре не бы­ло ско­та, а в до­ме, кро­ме ины­жа и Куй­цу­ка, ни жи­вой ду­ши не ос­та­лось. Иныж, си­дя у оча­га, ко­пал­ся в зо­ле и так чих­нул, что Куй­цу­ка заб­ро­сило на чер­дак. Куй­цук стал ба­рах­тать­ся на чер­да­ке.

— Эй, что ты там де­ла­ешь? — спро­сил иныж.

А Куй­цук ему в от­вет:

— Хо­чу рас­пра­вить­ся с то­бой по-свой­ски за то, что ты съ­ел мо­его коз­ла. Вот толь­ко зак­рою ок­на и две­ри, чтоб ты не убе­жал!

Иныж, слы­ша та­кие сло­ва, бро­сил­ся бе­жать.

Куй­цук пус­тился вдо­гон­ку, кри­ча:

— Дер­жи­те его!

От­ку­да ни возь­мись — ли­сица. Бро­силась она ины­жу на­пере­рез и ок­ли­ка­ет его:

— Эй, глу­пый, ос­та­новись! Раз­ве та­кой ма­лыш те­бя одо­ле­ет?

— Ми­лая ли­сич­ка, — зак­ри­чал Куй­цук, — уго­вори его ос­та­новить­ся, тог­да уж он жи­вым не уй­дет из мо­их рук!

Слы­ша та­кие сло­ва, иныж пус­тился бе­жать еще быс­трее и боль­ше не вер­нулся в свой дом.

Так все доб­ро ины­жа дос­та­лось пас­ту­ху Куй­цу­ку.

Случайные и неслучайные рекомендации: