Джинн был женат на злой и сварливой женщине, сущей ведьме — из тех, что называют диджаджо. Не выдержал он, сбежал от нее.
Бродяга был очень беден, ходил рваный и голодный. И у него жена оказалась диджаджо. И вот однажды наполнил он свой калебас водой и ушел. По дороге ему повстречался джинн. Оба они присели отдохнуть и завели разговор.
— Откуда идешь?—полюбопытствовал джинн.
— Из дому,— ответил бродяга.—Жена у меня настоящая диджаджо, вот я и удрал от нее.
— Понятно. Я тоже удрал от жены,— сказал джинн.— Так что мы с тобой товарищи по несчастью.
Они долго странствовали вместе, пока не добрались до города, обнесенного высокими толстыми стенами. У ворот джинн замешкался.
— Послушай, друг,—обратился он к бродяге.—Я знаю, что дочь Ламидо, правителя города, невеста на выданье. Я заберусь к ней в голову, и никто не сможет изгнать меня оттуда. Никакими заклятиями. Только при твоем появлении я выйду из ее головы. Тебе будут предлагать несметные богатства, власть, но ты не соглашайся. Скажи, что хочешь на ней жениться и ни на что другое не согласен. В конце концов она станет твоей женой. А я женюсь на одной из ее подруг. Пока ее родители не дадут своего согласия, не смей показываться мне на глаза — убью!
Перепугался бродяга, душа в пятки ушла, но возражать не посмел.
Как джинн сказал, так и сделал. Едва они вошли в город, он забрался в голову дочери тамошнего правителя. Начала она бесноваться, срывать с себя одежду. Сколько лекарей призывали — ни один не смог ее исцелить. Наконец все отступились. Тогда-то бродяга и пришел к правителю.
— Я берусь ее излечить,—вызвался он.—Но при одном условии — что ты отдашь мне ее в жены.
— Хорошо,—согласился отец больной девушки. Бродяга вошел в хижину, где она лежала, и велел снять с нее цепи, в которые ее заковали. Затем он побрызгал на нее водой из калебаса и прошептал несколько заклятий. Джинн тотчас же выскочил из ее головы и вселился в одну из подруг.
Вот так бродяга женился на дочери Ламидо.
Однажды пришел к правителю отец девушки, которой завладел джинн, и принялся упрашивать его:
— Вели своему зятю, чтобы исцелил мою дочь. Бродяга долго отнекивался, но в конце концов вынужден был согласиться.
— Хорошо,— сказал он.—Я излечу ее. Только я сделаю это за городскими стенами.
Девушку вывели за ворота. Бродяга переоделся в старые лохмотья, взял свой калебас и, подойдя к ней, громко сказал:
— Я тебя не вижу. Где ты?
А потом вдруг, повернувшись в другую сторону, завопил:
— Ой-ой-ой! Сюда бегут наши диджаджо. И моя и твоя! Пропали мы!
Устрашенный джинн, не оглядываясь, выскочил из головы девушки и пустился наутек, только его и видели. Удрал и бродяга. Жаль ему было покидать красивую молодую жену и богатство, но он боялся, как бы джинн не возвратился.
