В самом начале времён не было твёрдой земли, где могли бы обитать люди, только огромные пространства воды и топкие болота. Но небеса уже существовали. Верховная власть там принадлежала орише (богу) Олоруну, известному также под именем Олодумаре и другими не менее прославленными именами. Жило на небесах великое множество ориш, но никто из них не мог сравниться ни мудростью, ни могуществом с Олоруном. Был у него старший сын Орунмила, известный также под именем Ифа. Этого сына Олорун наделил способностью предсказывать будущее, постигать все тайны жизни и даже управлять судьбами. Особым доверием верховного бога пользовался и ориша Обатала, одетый в белое одеяние. Трудно сказать что-либо хорошее или дурное и об орише Эшу, никогда нельзя было заранее угадать, как он поступит — такой уж у него был нрав. Зато он постиг самую сущность языка и речи и служил Олоруну толмачом. Оришей был и Агемо-хамелеон, преданный слуга Олоруна.
Водными же просторами и топкими болотами, лишёнными всякой жизни, правила богиня Олокун. Оба царства — земное и водное — существовали раздельно, каждое само по себе. Никто из ориш не интересовался тем, что происходит внизу. Только Обатала, одетый в своё белое одеяние, изредка поглядывал на водное царство и всякий раз поражался его однообразию и безжизненности. И вот однажды отправился он к Олоруну и обратился к нему с такими словами:
— Царство Олокун состоит из водных просторов и топей, окутанных туманом. Если б среди них появились острова твёрдой земли с полями и лесами, холмами и долинами, там могли бы поселиться ориши и всякие живые существа.
— Конечно, это было бы хорошо, — согласился Олорун, — но ведь создать острова твёрдой земли очень трудно. Кто возьмётся за это?
— Я возьмусь, — вызвался Обатала.
Он отправился в покои Орунмилы, которому были открыты все тайны жизни, и сказал ему следующее:
— Твой отец дозволил мне спуститься в нижний мир и создать твёрдую сушу среди водных просторов и болот, чтобы там можно было разбить поля и возвести города. Ты понимаешь скрытое значение всего сущего, научи же меня, как взяться за это дело.
Орунмила положил перед собой поднос и кинул на него шестнадцать орехов. Орехи расположились в определённом, понятном ему одному порядке. Орунмила задумался, затем собрал и бросил снова. И так много раз.
Наконец он сказал:
— Ты должен спуститься на золотой цепи. Прихвати с собой пустую раковину с песком, белую курицу, чтобы она могла разгребать песок, чёрного кота, чтобы ты не был там в одиночестве, и кокосовый орех. Вот что сказали мне орехи.
Обатала обратился к кузнецу, золотых дел мастеру, попросил его сковать золотую цепь, достаточно длинную, чтобы по ней можно было спуститься в нижний мир.
— Хватит ли у тебя золота? — поинтересовался кузнец.
— Ты начинай ковать. А за золотом дело не станет.
Обатала обошёл всех ориш, выпрашивая у них золото. Они отдали ему всё, что у них было: кольца, браслеты, серьги, просто золотую пыль. Обатала отнёс собранное золото кузнецу. Тот посмотрел и сказал:
— Этого мало.
Опять отправился Обатала искать золото, набрал, сколько мог. А кузнец опять сказал:
— Мало золота.
— Нет больше золота в небесах, — ответил Обатала. — И искать нечего.
— Тогда твоя цепь не достигнет нижнего мира.
— Что делать? Куй цепь. Там посмотрим.
Кузнец сковал цепь и отнёс её Обатале.
— Приделай на конце крюк, — попросил тот.
— Но у меня нет золота.
— Сделай крюк из последних нескольких звеньев. Обатала воткнул крюк в небеса и спустил цепь. Орунмила дал ему с собой раковину с песком, белую курицу, чёрного кота и кокосовый орех. Обатала стал спускаться. Где-то на пол- пути обитель света кончилась, началось царство сумерек и тумана. И вот уже до него донёсся плеск волн. Повис Обатала на конце цепи, не знает, что делать. А сверху послышался голос Орунмилы:
— Высыпай песок.
Обатала повиновался.
Снова раздался голос бога:
— Бросай курицу.
Обатала поступил, как ему было велено. Курица начала быстро разгребать лапками песок. И песок тут же превращался в твёрдую землю. Только падал он неравномерно, поэтому и получились кое-где холмы и долины. На один из холмов и спрыгнул Обатала. Это место он назвал Ифе. Там он выстроил себе жилище. Посадил кокосовую пальму, она тут же выросла, её семена разнёс ветер, и вскоре кругом появилось множество пальмовых рощ. Там Обатала и поселился. Его одиночество разделял только чёрный кот.
Спустя некоторое время Олорун захотел узнать, как обстоят дела у Обаталы. По его повелению Агемо-хамелеон спустился по цепи на землю. Он нашёл Обаталу на пороге его дома в Ифе.
— Как обстоят у тебя дела? Скажи, чтобы я передал это Олоруну, — сказал он.
— Суша уже создана, на ней растут пальмы, — ответил Обатала. — Не хватает только света. Здесь сумрачно и туманно.
Вернувшись на небеса, Агемо передал всё это своему повелителю.
Олорун создал солнце и пустил его гулять по небу. Суша озарилась ярким светом, мрак и туман растаяли.
Обатала остался на земле. Скучно ему было вдвоём с чёрным котом, и он решил сотворить людей. Нарыл глины, налепил человеческих фигур и поставил их на солнце сушиться. Пока трудился, устал и разгорячился.
«Надо создать пальмовое вино, — подумал он. — Чтобы те, кто утомлён, могли им освежиться». Он нацедил из пальмовых стволов много сока, подождал, пока он перебродил, и начал пить. Выпил столько, что в голове у него помутилось. Тогда он стал снова лепить людей. Но руки у него дрожали, и многие фигуры получились уродливыми: искривлёнными, горбатыми, колченогими и короткорукими. У некоторых не хватало пальцев на руках. Но захмелевший Обатала ничего не замечал. Налепив множество людей, он воззвал к Олоруну:
— Я создал множество людей, чтобы мне не было скучно, но только ты можешь вдохнуть в них жизнь.
Олорун выполнил его просьбу. Теперь это были настоящие люди, из плоти и крови. Они тотчас стали трудиться, возвели себе дома вокруг жилища Обаталы. Так возник город Ифе.
Но когда Обатала протрезвел и увидел, что он натворил, печаль переполнила его сердце.
— Никогда больше не буду пить вино, — поклялся он. — С этого дня я заступник всех калек.
С тех пор к его заступничеству всегда прибегают и горбатые, и хромые, и слепые.
После того как земля была заселена, Обатала снабдил людей необходимыми орудиями труда. Железа тогда ещё не было, поэтому он раздавал бронзовые ножи и деревянные мотыги. Люди взрыхлили землю, посеяли просо и ямс и стали плодиться. Город становился всё больше. Обатала стал верховным вождём этого города. Через некоторое время, однако, он соскучился по небесам и поднялся по золотой цепи на небо. По случаю его возвращения боги устроили большое пиршество. Услышав о новосотворённой земле, многие ориши решили туда спуститься.
Олорун напутствовал их такими словами:
— Заботливо относитесь к людям. Старайтесь им помочь, если они вас попросят об этом. Отныне вы их защитники. Обатала, создатель суши, останется здесь, в небесах, и будет моим советником. Вы же спускайтесь на землю, и пусть каждый свершит то, что ему предначертано.
С тех пор Обатала жил на небесах и только изредка спускался на землю. Город Ифе процветал под его покровительством.
Богиня Олокун была унижена и разгневана вторжением в её владения. Однажды, в отсутствие Обаталы, она наслала на сушу громадные волны. Начался ужасный потоп. Возделанные поля были залиты водой. Многие люди утонули. Везде царили хаос и мрак. Люди взывали за помощью к Обатале, но он их не слышал. Тогда они явились к орише Эшу, который переселился на землю вместе с другими, и попросили его похлопотать за них перед Обаталой.
— К богам следует обращаться лишь после принесения подобающей жертвы, — сказал Эшу. — Где ваша жертва?
Люди принесли козла.
— Вот жертва для Обаталы.
Но Эшу не двинулся с места.
— И это всё? — спросил он.
— Мы не понимаем тебя, — сказали люди. — Мы же принесли подобающую жертву Обатале.
— Вы хотите, чтобы я проделал ради вас длинный путь. Просите, чтобы я был вашим толмачом. Разве мне не полагается подарок?
Люди принесли жертву и Эшу. Приняв её, он тут же отправился на небо, чтобы поведать Обатале, что произошло в его отсутствие.
Обатала сильно огорчился и встревожился. Не зная, что предпринять, он поспешил за советом к орише Орунмиле. Орунмила раскинул орехи и, поразмыслив, сказал Обатале:
— Оставайся пока здесь. Я сам опущусь на землю и обращу воды вспять.
И вот Орунмила явился в Ифе. Обратил вспять воды, осушил болота, исцелил множество недужных и увечных. Пришел конец власти Олокун над нижним миром.
Орунмила хотел было подняться обратно на небо, но люди, видя, сколько пользы он им принёс, попросили его остаться. Он не хотел оставаться, вот и пришлось ему научить ориш и некоторых людей, как управлять невидимыми силами и как предсказывать будущее, вернее, разгадывать желания и намерения Олоруна. Ориши и люди переняли у него умение гадать по орехам, раковинам-каури, песку и цепи. Затем Орунмила возвратился на небо. Как и Обатала, он иногда посещает землю, чтобы посмотреть, как там идут дела. А искусство гадать передаётся от поколения к поколению предсказателей-бабалова.
На земле постепенно водворялся порядок. В отношениях между людьми и видимым миром, между людьми и оришами воцарялось всё большее согласие. Но всё ещё не было примирения между Олокун, богиней вод, и Олоруном, богом неба. Олокун всё не оставляла мысли отомстить своему врагу из верхнего мира. Знала о его могуществе и всё же продолжала плести козни. Она умела ткать и окрашивать сотканные ею материи в яркие цвета. Ни в верхнем, ни в нижнем мире не было никого, кто мог бы сравниться с ней в этом искусстве. И вот она вызвала Олоруна состязаться с ней в ткацком искусстве.
«Она хочет унизить меня, ведь она в этом деле непревзойдённая мастерица, — подумал Олорун, когда получил её послание. — Но и уклониться от её вызова я не могу».
В конце концов после долгих размышлений он отправил к Олокун своего посланника — Агемо.
— Властелин неба, Олорун, приветствует тебя, — сказал Агемо. — Но прежде чем вступить в состязание с тобой, он хочет удостовериться, впрямь ли так прекрасны твои ткани. Покажи их.
Тщеславие Олокун оказалось сильнее её. Она тут же надела ярко-зелёную юбку. Агемо окрасился в такой же ярко-зелёный цвет, даже ещё красивее. Тогда Олокун нарядилась в ярко-жёлтую юбку. И Агемо окрасился в жёлтый цвет, ещё красивее. Попробовала она надеть ярко-красную юбку, но и тут не застала врасплох Агемо. Смутилась Олокун, не знает, что делать.
«Ведь это только посланник, — подумала она, — и он может окраситься в любой цвет, ярче моих тканей. Где уж мне тягаться с самим хозяином?»
— Передай богу неба, — обратилась она к Агемо, — что я признаю его главенство.
С тех пор уже никто не оспаривал верховную власть Олоруна.
