Добро пожаловать!

Народные и авторские произведения размещены на сайте исключительно в ознакомительных и/или образовательных целях

Мали-Мамед и Мирза-Мамед

Жил-был один царь. У не­го не бы­ло ни­како­го по­томс­тва. Раз по­дошел ка­кой-то ста­рик дер­виш к две­рям цар­ско­го двор­ца и ска­зал: «Я дол­жен ви­деть ца­ря». Страж­ни­ки пош­ли и до­ложи­ли ца­рю: «Царь, да бу­дешь ты здо­ров. Один ста­рик дер­виш сто­ит за тво­ей дверью и хо­чет ви­деть те­бя». «Пусть он вой­дет сю­да», – ска­зал царь. При­вели дер­ви­ша к ца­рю. Царь спро­сил его, че­го он хо­чет. Дер­виш от­ве­тил: «Я слы­шал, что у те­бя нет де­тей и те­бе не­кому ос­та­вить прес­тол. По­это­му я и при­шел. Я дам те­бе од­но яб­ло­ко, по­лови­ну ты съ­ешь сам, а по­лови­ну дай же­не. Шкур­ку от сво­ей по­лови­ны брось­те ко­быле, а шкур­ку от по­лови­ны тво­ей же­ны – бор­зой. Ес­ли у них ро­дит­ся по двое де­тей, то у каж­до­го возь­ми по од­но­му и от­дай мне, а по од­но­му ос­тавь се­бе. Ес­ли ро­дит­ся по од­но­му, то пусть они ос­та­нут­ся те­бе». Ска­зал так дер­виш и ушел.

Че­рез не­кото­рое вре­мя же­на ца­ря за­бере­мене­ла. Ко­была и бор­зая то­же за­бере­мене­ли. Прош­ло вре­мя, же­на ца­ря ро­дила двой­ню. Ко­была и бор­зая то­же ро­дили по па­ре де­тей. Де­ти ца­ря вы­рос­ли. У каж­до­го бы­ло по ло­шади и бор­зой. При­шел тот дер­виш, во­шел к ца­рю и ска­зал: «Царь, да бу­дешь ты здо­ров. Ты вы­пол­нишь мое ус­ло­вие или нет?» Царь от­ве­тил: «Да, я вы­пол­ню».

Ста­ли царь и его же­на ду­мать, ка­кого сы­на от­дать дер­ви­шу.

Ес­ли от­дать млад­ше­го дер­ви­шу на вос­пи­тание, то он ни­чего не пой­мет. На­до от­дать дер­ви­шу стар­ше­го. Стар­ше­го зва­ли Ма­ли-Ма­мед, а млад­ше­го – Мир­за-Ма­мед. Дер­виш увел с со­бой Ма­ли-Ма­меда.

Про­ща­ясь с род­ны­ми, Ма­ли-Ма­мед по­думал: «Возь­му-ка я ка­кую-ни­будь мет­ку у сво­его бра­та».

По­доз­вал он бра­та и ска­зал: «Брат мой, да­вай об­ме­ня­ем­ся саб­ля­ми и пос­та­вим на них мет­ки. Ес­ли моя саб­ля зар­жа­ве­ет, то это зна­чит, что я умер». По­цело­вались они и ра­зош­лись.

По­шел Ма­ли-Ма­мед с дер­ви­шем, и тот при­вел его в по­ле. Пос­ре­ди это­го по­ля сто­ял боль­шой дом. От­крыл дер­виш дверь до­ма, от­вел Ма­ли-Ма­меда в его ком­на­ту и ска­зал: «Сын мой, этот сад, что за ок­ном, – для те­бя. Мо­жешь есть все что за­хочешь, охо­тить­ся на ко­го за­хочешь», – а сам ушел.

Маль­чик дос­тал ружье, по­шел в сад и стал охо­тить­ся. Сад был по­лон вся­ких птиц. Од­нажды Ма­ли-Ма­мед спус­кался с лес­тни­цы и уви­дел ста­рика на сту­пень­ках. Он ска­зал ста­рику: «Мир те­бе, де­душ­ка». Ста­ричок от­ве­тил: «Мир те­бе, сын мой, Ма­ли-Ма­мед. Хо­рошо ли те­бе здесь жи­вет­ся?» – «Эх, де­душ­ка, я хо­рошо здесь про­вожу вре­мя». Тог­да ста­ричок ска­зал: «Сын мой, твой дер­виш сов­сем не дер­виш, а див. Он кор­мит и по­ит те­бя, что­бы по­том съ­есть. Иди и прит­во­рись боль­ным. Ска­жи, что те­бе скуч­но од­но­му и ты хо­чешь, что­бы с то­бой был твой то­варищ, сын ин­дий­ско­го ца­ря. Зо­вут его Хур­шуд-бег».

По­шел маль­чик в дом и лег в пос­тель. Он стал блед­ным-преб­ледным, не се­год­ня-зав­тра ум­рет.

При­шел див, пос­мотрел – нет маль­чи­ка в са­ду. Быс­тро по­шел он к не­му в ком­на­ту, от­крыл дверь, заг­ля­нул и ви­дит, маль­чик ле­жит в пос­те­ли блед­ный.

«Сын мой, что с то­бой?» – ис­пу­гал­ся дер­виш.

Тот от­ве­тил: «Что мне де­лать, де­душ­ка-дер­виш? Ос­та­вил ты ме­ня здесь од­но­го и то­вари­ща не при­ведешь мне, что­бы я по­раз­вле­кал­ся с ним». Дер­виш спро­сил: «Кто те­бе ну­жен?» Маль­чик от­ве­тил: «Я хо­чу, что­бы ты при­вел ко мне сы­на ин­дий­ско­го ца­ря. Его зо­вут Хур­шуд-бег».

Вы­шел дер­виш из ком­на­ты, под­нялся и уле­тел.

Хур­шуд-бег спал на бал­ко­не. Див схва­тил спя­щего Хур­шуд-бе­га и вмес­те с пос­телью при­нес и по­ложил ря­дом с Ма­ли-Ма­медом. Ут­ром ра­но под­ня­лись маль­чи­ки и рас­це­лова­лись. Ско­ро маль­чи­ки под­ру­жились и ста­ли как братья. Все вре­мя они про­води­ли в са­ду и не ду­мали о том, что див от­кар­мли­ва­ет их, что­бы съ­есть.

Од­нажды ра­но ут­ром они спус­ка­лись из до­му и уви­дели ста­рика, ко­торый си­дел на лес­тни­це. Поз­до­рова­лись они с ним. А он им и го­ворит: «Мир вам, сы­новья мои. Вы еди­те, пь­ете, гу­ля­ете и не ду­ма­ете о том, что див вас съ­ест» – и до­бавил: «Сы­новья мои, в этом до­ме со­рок ком­нат, клю­чи от всех ком­нат див пря­чет у се­бя в бо­роде. Прит­во­ритесь боль­ны­ми и поп­ро­сите у не­го клю­чи, от­крой­те ком­на­ты и пос­мотри­те, что в них».

Маль­чи­ки прит­во­рились боль­ны­ми и лег­ли в пос­тель. При­шел див, пос­мотрел, а маль­чи­ков нет в са­ду, по­шел он быс­тро к ним в ком­на­ту, от­крыл дверь, во­шел и ви­дит – оба ле­жат. «Сы­новья мои, что с ва­ми слу­чилось?» – спро­сил он. Они от­ве­тили: «По­чему ты дер­жишь нас в этой ком­на­те, ког­да у те­бя в до­ме со­рок ком­нат?» Поп­ро­сили они дать клю­чи, что­бы пой­ти и пос­мотреть их. Дер­виш дал им клю­чи, а сам ушел. От­кры­ли маль­чи­ки од­ну ком­на­ту, пос­мотре­ли, а это – ба­ня. Вы­купа­лись они, выс­ти­рали одеж­ду и опять на­дели ее. От­кры­ли все ком­на­ты, ос­мотре­ли их, а в са­мой пос­ледней уви­дели пор­трет де­вуш­ки – не ешь, не пей, толь­ко лю­буй­ся ее кра­сотой.

Ма­ли-Ма­мед уви­дел этот пор­трет и чуть соз­на­ние не по­терял. «Ес­ли ты не при­ведешь ее мне, то я ум­ру или уй­ду из до­му», – ска­зал он Хур­шуд-бе­гу. При­шел опять див, смот­рит, а маль­чи­ков нет в са­ду. По­шел он к ним в ком­на­ту, от­крыл дверь и смот­рит – оба ле­жат. «По­чему вы ле­жите, сы­новья мои, что с ва­ми слу­чилось?» – спро­сил он. Хур­шуд-бег от­ве­тил: «Де­душ­ка-дер­виш, при­веди ту де­вуш­ку, что на кар­ти­не, мо­ему бра­гу, ес­ли не сде­ла­ешь это­го, мы ум­рем». Див от­ве­тил: «Я дол­го ис­кал ее, но так и не на­шел. Это дочь ца­ря Чин­ма­чина».

«Тог­да мы пой­дем и най­дем ее са­ми», – ска­зал Хур­шуд-бег.

Ма­ли-Ма­мед сел на свою ло­шадь, а Хур­шуд-бег выб­рал од­ну из ло­шадей ди­ва. Од­ну сум­ку на­пол­ни­ли зо­лотом, а дру­гую – се­реб­ром и от­пра­вились в путь.

Ма­ло ли, мно­го ли еха­ли они, доб­ра­лись они до го­рода ца­ря Чин­ма­чина.

Хур­шуд-бег и го­ворит: «Пус­тим ло­шадей. Где они ос­та­новят­ся, там и сой­дем». От­пусти­ли они ло­шадей, а те ос­та­нови­лись пе­ред до­мом од­ной ста­руш­ки. Вош­ли они ту­да и спро­сили у нее: «Что но­вого в ва­шем го­роде?»

Ста­руш­ка от­ве­тила: «Дочь на­шего ца­ря об­ру­ча­ют». Тог­да один из них ска­зал: «Ста­руш­ка, мать моя, пой­ди к зо­лотых дел мас­те­ру и ска­жи ему, пусть сде­ла­ет ба­рана, да та­кого, что­бы че­ловек смог влезть в не­го. Пусть сде­ла­ет ба­рану та­кой ме­ханизм, что­бы он мог тан­це­вать».

Взя­ла ста­руш­ка зо­лото и от­несла к зо­лотых дел мас­те­ру и поп­ро­сила его сде­лать ба­рана, ка­кого про­сили маль­чи­ки.

Сде­лал зо­лотых дел мас­тер ба­рана, и Ма­ли-Ма­мед влез в не­го. Хур­шуд-бег взял ду­доч­ку, на­чал иг­рать, а ба­ран стал тан­це­вать.

Дош­ла весть до ца­ря, что в его царс­тве есть зо­лотой ба­ран, ко­торый мо­жет тан­це­вать. «Ут­ром при­веди­те его сю­да», – при­казал царь. Слу­ги ца­ря ра­зыс­ка­ли Хур­шуд-бе­га и ве­лели при­нес­ти ба­рана в хо­ромы ца­ря. От­нес он его к ца­рю и стал иг­рать на ду­доч­ке, а ба­ран на­чал тан­це­вать. Царь вдо­воль по­весе­лил­ся, гля­дя на ба­рана, и дал Хур­шуд-бе­гу ме­шок де­нег за та­кое зре­лище. Дош­ла и до до­чери ца­ря весть, что есть ба­ран, ко­торый мо­жет тан­це­вать. Ра­но ут­ром пос­ла­ла она слуг к Хур­шуд-бе­гу. Взял он ба­рана, при­нес в хо­ромы до­чери ца­ря и пус­тил его тан­це­вать.

Ца­рев­не очень пон­ра­вил­ся ба­ран, и ре­шила она ни­кому не от­да­вать его. Слу­жан­ки от­несли ба­рана в спаль­ню ца­рев­ны и пос­та­вили под кро­вать.

Нас­ту­пил ве­чер, дочь ца­ря лег­ла спать. Все ку­шанья к зав­тра­ку у нее сто­яли го­товы­ми. Ночью Ма­ли-Ма­мед вы­шел из ба­рана, умыл­ся, по­молил­ся и стал есть. Взял по од­но­му кус­ку с каж­дой та­рел­ки. По­том по­дошел, по­цело­вал ца­рев­ну и сно­ва спря­тал­ся в ба­рана. Дочь ца­ря вста­ла и уви­дела, что кто-то ел из ее блюд.

Она от­ру­гала слу­жанок: «Раз­ве вы не на­еда­етесь, что и мои ку­шанья съ­еда­ете?» «Мы не ели тво­их ку­шаний», – ста­ли оп­равды­вать­ся слу­жан­ки. На дру­гую ночь пов­то­рилось то же са­мое.

Пос­ле треть­ей но­чи пос­мотре­ла ца­рев­на в зер­ка­ло и уви­дела пят­но на сво­ем ли­це и по­дума­ла: «Весь сек­рет – в этом ба­ране. В эту ночь я не бу­ду спать и пос­ле­жу». Лег­ла ца­рев­на и прит­во­рилась спя­щей. Вы­шел юно­ша из ба­рана, умыл­ся, по­молил­ся и по­ел по од­но­му кус­ку с каж­дой та­рел­ки, вы­тер рот и по­дошел, что­бы по­цело­вать ца­рев­ну. Но она схва­тила его за ру­ку. Ма­ли-Ма­мед очень пон­ра­вил­ся ца­рев­не, и она ска­зала: «Что нам де­лать, как нам уй­ти от­сю­да?» Пос­ла­ли они за Хур­шуд-бе­гом.

При­шел он и ска­зал: «Сту­пай­те на мель­ни­цу, что сто­ит в ле­су».

Ма­ли-Ма­мед взял ца­рев­ну за ру­ку, и они пош­ли. А Хур­шуд-бег ос­тался. Хур­шуд-бег был так мо­лод, что и усы у не­го еще не рос­ли. На­дел он одеж­ду ца­рев­ны, а ут­ром по­вели его вмес­то не­вес­ты к род­ным же­ниха ца­рев­ны. При­шел он в дом к же­ниху ца­рев­ны и го­ворит его сес­тре: «Ска­жи, что­бы обед нам по­дали с то­бой в от­дель­ную ком­на­ту».

Сес­тра же­ниха пош­ла к ма­тери и ска­зала об этом. От­ве­ли их в от­дель­ную ком­на­ту и по­дали обед. Хур­шуд-бег и го­ворит: «Да­вай иг­рать. Забь­ем гвоздь в сте­ну, кто из нас но­гой вы­дер­нет гвоздь, бу­дет му­жем, дру­гая бу­дет его же­ной». Де­вуш­ка сог­ла­силась. За­били они гвоздь. Сколь­ко эта де­вуш­ка ни ста­ралась, она не мог­ла вы­дер­нуть но­гой из стен­ки гвоздь, а Хур­шуд-бег сра­зу же вы­дер­нул его.

Пос­ле это­го Хур­шуд-бег приз­нался, что он вов­се не ца­рев­на, а юно­ша. Сбро­сил он жен­ское платье, и они взло­мали дверь, выш­ли и нап­ра­вились в ко­нюш­ню. Взя­ли двух ло­шадей и по­еха­ли на мель­ни­цу. Там их уже ждал Ма­ли-Ма­мед со сво­ей же­ной. Ре­шили они про­вес­ти нес­коль­ко дней на этой мель­ни­це,

Хур­шуд-бег ска­зал: «Брат мой, Ма­ли-Ма­мед, од­ну ночь бу­ду я сто­рожить, а дру­гую ты, а то зве­ри на­падут на нас». В ту ночь сто­рожил Хур­шуд-бег. В пол­ночь при­шел див и ска­зал: «Эх вы, ни­куда вы не спря­четесь от ме­ня». Хур­шуд-бег стал драть­ся с ди­вом. Хур­шуд-бег дос­тал свою саб­лю, что­бы за­рубить ди­ва, но саб­ля не бе­рет его. По­бежал он за саб­лей бра­та, при­шел и убил его. Пе­ред смертью див ус­пел его пре­дуп­ре­дить: «Ес­ли ты ска­жешь ко­му-ни­будь, что убил ме­ня, то прев­ра­тишь­ся в ка­мень». Хур­шуд-бег бро­сил ди­ва в во­ду, вы­тер саб­лю и при­нес на мес­то, что­бы вло­жить в нож­ны.

Ма­ли-Ма­мед прос­нулся, уви­дел Хур­шуд-бе­га с саб­лей и ска­зал: «Ты хо­тел убить ме­ня. Ты за­виду­ешь, что у ме­ня та­кая кра­сивая же­на!».

«Я и не со­бирал­ся уби­вать те­бя, брат мой, – ска­зал Хур­шуд-бег, – и ни­ког­да не сде­лаю это­го». Но Ма­ли-Ма­мед прис­тал к не­му как смо­ла, и приш­лось Хур­шуд-бе­гу рас­ска­зать, как бы­ло де­ло: «В пол­ночь при­шел тот са­мый див. Мы ста­ли сра­жать­ся, и я сва­лил его. Сколь­ко я ни пы­тал­ся за­рубить его, моя саб­ля не бра­ла его. При­шел я и вы­тащил твою саб­лю, по­шел и пе­рере­зал ди­ву гор­ло, вы­тер твою саб­лю и при­нес вло­жить ее об­ратно в нож­ны. Тут ты и прос­нулся». Толь­ко про­из­нес эти сло­ва Хур­шуд-бег, как сра­зу прев­ра­тил­ся в ка­мень.

Ос­та­лись они втро­ем на мель­ни­це. Ма­ли-Ма­мед охо­тил­ся с ут­ра до ве­чера, при­носил дичь, же­на его ва­рила еду. Раз он ска­зал: «Каж­дый день хо­жу я по этой до­роге, а се­год­ня пой­ду по дру­гой». И по­шел по ней. Уви­дел джей­ра­на и пог­нался за ним, а тот – в пе­щеру. Ма­ли-Ма­мед бро­сил­ся за ним.

Из пе­щеры выш­ла ста­руш­ка и го­ворит: «Что те­бе здесь на­до?» Он от­ве­тил: «Джей­ран зас­ко­чил сю­да». «Это не джей­ран, это моя дочь», – ска­зала та ста­руш­ка и приг­ла­сила его сыг­рать в кос­ти. Се­ли они иг­рать, дочь вста­ла за спи­ной у ма­тери. Юно­ша с нее глаз не спус­кал, ста­руш­ка и вы­иг­ра­ла. Тог­да де­вуш­ка уда­рила его кну­том по го­лове, и Ма­ли-Ма­мед прев­ра­тил­ся в ка­мень, и ос­та­лись те де­вуш­ки од­ни.

Рас­ска­жем о бра­те Ма­ли-Ма­меде – Мир­зе-Ма­меде. Ре­шил он как-то раз пос­мотреть саб­лю бра­та и ви­дит, она – зар­жа­вела. Сел он на ко­ня, взял с со­бой хле­ба и по­ехал ис­кать сво­его бра­та. Подъ­ехал он к мель­ни­це и там уви­дел двух де­вушек. Де­вуш­ки за­виде­ли его, об­ра­дова­лись и ста­ли его спра­шивать, где он был нес­коль­ко дней. Мир­за-Ма­мед от­ве­тил: «Я был на свадь­бе и там за­дер­жался». Ве­чером лег­ли они спать. Од­на из них об­ня­ла ка­мень, дру­гая лег­ла с Мир­зой-Ма­медом, а Мир­за-Ма­мед по­ложил саб­лю ря­дом с со­бой и по­думал: «Это же­на мо­его бра­та». Ут­ром он встал и ска­зал: «Я пой­ду на охо­ту по этой до­роге». А же­на Ма­ли-Ма­меда поп­ро­сила его: «Ког­да ты по этой до­роге хо­дил на охо­ту, то быс­тро воз­вра­щал­ся, а по этой боль­ше не хо­ди. Ты по­шел тог­да, и те­бя не бы­ло нес­коль­ко дней».

Юно­ша по­нял, по ка­кой до­роге ушел его брат, и по­шел его ра­зыс­ки­вать. Уви­дел он джей­ра­на, пог­нался за ним, а джей­ран – в пе­щеру. Выш­ла ему навс­тре­чу ста­руш­ка и ска­зала: «Что те­бе на­до, сын мой?» Мир­за-Ма­мед от­ве­тил: «Мой джей­ран сю­да за­бежал». «Это не джей­ран, а моя дочь. Зай­ди, сыг­ра­ем в кос­ти. Ес­ли ты вы­иг­ра­ешь, то я от­дам те­бе мою дочь», – по­обе­щала ста­руш­ка. На­чали они иг­рать. Де­вуш­ка вста­ла у юно­ши за спи­ной. Ста­руш­ка ста­ла смот­реть в ли­цо до­чери и про­иг­ра­ла. Де­вуш­ка уда­рила кну­том по го­лове ма­тери, и та прев­ра­тилась в ка­мень.

Мир­за-Ма­мед по­нял, что про­изош­ло с его бра­том, и поп­ро­сил де­вуш­ку: «Ожи­ви мо­его бра­та». Де­вуш­ка уда­рила кну­том по кам­ню, ка­мень рас­ко­лол­ся, и от­ту­да вы­шел Ма­ли-Ма­мед. Они взя­ли бо­гатс­тво ста­рухи и от­несли на мель­ни­цу. Мир­за-Ма­мед поп­ро­сил де­вуш­ку-джей­ра­на: «Ожи­ви ты Хур­шуд-бе­га». Де­вуш­ка уда­рила кну­том по кам­ню и прев­ра­тила его в Хур­шуд-бе­га. Они по­ели, по­пили и Хур­шуд-бег ска­зал: «Вот вы встре­тились, оба бра­та. Все прик­лю­чения по­зади. По­делим бо­гатс­тво, и каж­дый из нас пой­дет в от­чий дом».

Тро­нулись они в путь: Хур­шуд-бег к се­бе, а его братья – к се­бе. Приш­ли братья в свой го­род. Ра­дос­тная весть, что сы­новья со сво­ими же­нами при­были, дош­ла до их ро­дите­лей – семь но­чей праз­дно­вали они воз­вра­щение сы­новей.

А в это вре­мя Хур­шуд-бег доб­рался до сво­его го­рода. Его ро­дите­ли то­же семь дней и семь но­чей праз­дно­вали его воз­вра­щение.

Случайные и неслучайные рекомендации: