Добро пожаловать!

Народные и авторские произведения размещены на сайте исключительно в ознакомительных и/или образовательных целях

Алтан-Ханша Золотые ножницы

В преж­ние, дав­ние вре­мена жил, го­ворят, один хан. У это­го ха­на был единс­твен­ный сын.

Ду­ма­ет хан: «Сер­дце у мо­его сы­на не злое, а ум не­боль­шой. Ког­да я ум­ру, как он бу­дет пра­вить? На­до най­ти ему та­кую же­ну, что­бы су­мела его на пра­виль­ный путь нас­та­вить, вов­ре­мя ос­та­новить. А где най­дешь та­кую же­ну?»

И ре­шил хан: «Пусть она бу­дет хоть до­черью пос­ледне­го бед­ня­ка, мне все рав­но, лишь бы бы­ла ум­на».

От­пра­вил хан пос­лов-ту­шеми­лов и при­казал им:

— По­ез­жай­те и най­ди­те са­мую ум­ную де­вуш­ку!

От­пра­вились ту­шеми­лы, объ­еха­ли все улу­сы, мно­го дней в пу­ти про­были — ниг­де не мо­гут най­ти под­хо­дящую де­вуш­ку. Кра­сивых мно­го и ум­ных не­мало, а та­кой, ка­кую хан при­казы­вал най­ти, — ниг­де не встре­чали.

При­еха­ли они в один улус и ви­дят: сто­ит с са­мого края бед­ная юр­та, вок­руг юр­ты ни­чего нет — ни ко­ня, ни ко­новя­зи.

Спус­ти­лись ту­шеми­лы с ко­ней, дер­жат их на по­воду, хо­тят при­вязать ко­ней, а при­вязать не к че­му. К юр­те ведь ко­ней не при­вяжешь!

В это вре­мя выг­ля­нула из юр­ты де­вуш­ка. Пос­мотре­ла она на них и спра­шива­ет:

— Что вы не зай­де­те в юр­ту? По­чему кру­гом хо­дите? Че­го ище­те?

Ту­шеми­лы го­ворят:

— Хо­тели к вам зай­ти, да вот ко­ней при­вязать нег­де.

Зас­ме­ялась де­вуш­ка и го­ворит:

— Не­уже­ли не най­де­те, где при­вязать? Вот зи­ма, вот ле­то — и при­вяжи­те к ним сво­их ко­ней!

Ог­ля­делись ту­шеми­лы кру­гом, смот­рят один на дру­гого — не мо­гут по­нять: как это ко­ней при­вязать к зи­ме и к ле­ту…

Рас­серди­лись они на де­вуш­ку: за­чем нас­ме­ха­ет­ся над ни­ми? Се­ли сно­ва на ко­ней и по­еха­ли к ха­ну не­весе­лые: так и не уда­лось им най­ти муд­рую де­вуш­ку в не­вес­ты хан­ско­му сы­ну.

При­еха­ли они к ха­ну. Стал хан расс­пра­шивать их: где они по­быва­ли, ка­ких де­вушек ви­дели, наш­ли ли где ум­ную?

— Не­удач­но мы ез­ди­ли, ве­ликий хан, — от­ве­ча­ют ту­шеми­лы. — Все ханс­тво объ­ез­ди­ли, в каж­дую юр­ту за­ходи­ли, с каж­дой де­вуш­кой раз­го­воры ве­ли, а ниг­де для те­бя под­хо­дящей не­вес­тки най­ти не мог­ли.

— В бед­ные юр­ты заг­ля­дыва­ли? — спра­шива­ет хан.

— Бы­ли и в бед­ных, — от­ве­ча­ют ту­шеми­лы. — На­пос­ле­док в та­кую бед­ную заг­ля­нули, что воз­ле этой юр­ты нет ни ко­новя­зи, ни да­же стол­ба. В этой юр­те ка­кая-то не­разум­ная де­вуш­ка жи­вет. Та­кие сло­ва го­ворит, что и по­нять не­воз­можно.

— Что же она вам ска­зала? — спра­шива­ет хан.

Ту­шеми­лы го­ворят:

— Выг­ля­нула она из юр­ты, ви­дит, что мы ищем, ку­да бы ко­ней при­вязать, и го­ворит: «Вот зи­ма, вот ле­то — и при­вяжи­те к ним сво­их ко­ней!» Ни­како­го тол­ку нет в этих сло­вах. Мы с ней боль­ше и раз­го­вари­вать не ста­ли, се­ли на ко­ней и вер­ну­лись к те­бе.

Ус­мехнул­ся хан и го­ворит сво­им ту­шеми­лам:

— А не ле­жали ли воз­ле этой юр­ты са­ни и те­лега?

Взгля­нули ту­шеми­лы один на дру­гого, вспом­ни­ли и го­ворят:

— Как ты уз­нал об этом, ве­ликий хан? Ведь воз­ле этой дра­ной юр­ты и в са­мом де­ле ле­жали сло­ман­ные са­ни и те­лега.

— Вот вам зи­ма и ле­то, — ска­зал хан. — Вы хоть и хан­ские ту­шеми­лы, а не по­няли это­го. Ска­жите мне, где эта де­вуш­ка жи­вет, сам к ней по­еду!

При­казал он осед­лать ко­ня и пус­тился в путь.

Дол­го ли, ма­ло ли ехал хан, толь­ко при­ехал он к дра­ной юр­те. Со­шел хан с ко­ня, при­вязал его к те­леге и во­шел в юр­ту. Ви­дит — си­дят в юр­те ста­рик со ста­рухой, си­дит еще за ра­ботой де­вуш­ка не­быва­лой кра­соты. Об­ра­довал­ся хан: «О, здесь и ум и кра­сота ря­дом жи­вут!»

Спра­шива­ет хан де­вуш­ку:

— Как те­бя зо­вут?

Де­вуш­ка го­ворит:

— Зо­вут ме­ня Ал­тан-Хай­ша — Зо­лотые Нож­ни­цы.

— По­чему те­бе та­кое имя да­ли?

— А я все хит­рости-муд­рости раз­га­дываю, как ни­ти нож­ни­цами раз­ре­заю!

— При­неси-ка мне ве­рев­ку из пеп­ла, — го­ворит хан, — мне пе­ревя­зать кое-что на­до.

За­бес­по­ко­ились ста­рик со ста­рухой: как-то их доч­ка хан­ский при­каз вы­пол­нит. А Ал­тан-Хай­ша зас­ме­ялась и го­ворит:

— По­годи­те нем­но­го, сей­час при­несу!

Выш­ла она из юр­ты, быс­тро сви­ла из со­ломы ве­рев­ку, при­нес­ла ее, по­ложи­ла воз­ле ха­на и по­дож­гла. Сго­рела со­лома — ос­та­лась ве­рев­ка из пеп­ла.

— Вот вам, ве­ликий хан, и ве­рев­ка из пеп­ла! — го­ворит Ал­тан-Хай­ша.

Ус­мехнул­ся хан и го­ворит:

— Не­дол­го ду­мала, да хо­рошо сде­лала!

Пос­ле это­го хан при­казал сва­рить три­над­цать я­иц, дал их Ал­тан-Хай­ше и го­ворит:

— Вы­веди мне три­над­цать цып­лят из этих я­иц!

— Хо­рошо, — от­ве­ча­ет Ал­тан-Хай­ша, — толь­ко цып­ля­там бу­дет ну­жен корм. Возь­ми-ка эту ка­шу и по­сей ее. По­ка цып­ля­та вы­лупят­ся из я­иц, ты из ка­ши вы­рас­ти про­со, об­мо­лоти его, вот и бу­дет корм для цып­лят.

Ста­рик со ста­рухой са­ми не свои: вдруг хан прог­не­ва­ет­ся за та­кие воль­ные сло­ва, вдруг при­кажет их юр­ту сло­мать, а их са­мих прог­нать. А хан не гне­ва­ет­ся, толь­ко ус­ме­ха­ет­ся, сам про се­бя ду­ма­ет: «Ни­ког­да та­кого быс­тро­го ума не ви­дал! Луч­шей не­вес­тки мне ниг­де не най­ти!»

Обер­нулся хан к от­цу Ал­тан-Хай­ши и го­ворит:

— Да­вай­те сва­тать­ся! Пусть ва­ша доч­ка Ал­тан-Хай­ша бу­дет мо­ей не­вес­ткой. Хо­чу сво­его сы­на же­нить на ней!

Ста­рик го­ворит:

— У нас од­на-единс­твен­ная доч­ка. Кто нас бу­дет кор­мить, ког­да мы сов­сем сос­та­рим­ся, кто бу­дет за на­ми уха­живать? Нет, не мо­жем мы свою доч­ку те­бе от­дать!

Хан го­ворит:

— Я вам но­вую юр­ту пос­трою, до кон­ца ва­ших дней кор­мить вас бу­ду.

Ста­рик го­ворит:

— На­до еще Ал­тан-Хай­шу спро­сить — как она ска­жет…

Ал­тан-Хай­ша го­ворит:

— Я сог­ласна!

При­еха­ли за Ал­тан-Хай­шой хан­ские пос­ланцы, от­везли ее в хан­ский дво­рец. Ус­тро­или та­кую свадь­бу, ка­ких еще ни­ког­да не бы­вало: мя­са на­гото­вили це­лую го­ру, ви­на — це­лое озе­ро, гос­тей соз­ва­ли со всех кон­цов зем­ли. Де­вять дней и де­вять но­чей пи­рова­ли, ед­ва-ед­ва на де­сятый день ра­зош­лись по до­мам.

И все до­воль­ны: хан до­волен мо­лодой не­вес­ткой, хан­ский сын до­волен кра­сави­цей же­ной, а Ал­тан-Хай­ша до­воль­на мо­лодым му­жем: ум у не­го не ве­лик, за­то со­бой хо­рош и сер­дце доб­рое.

Вско­ре пос­ле свадь­бы, в один хо­роший день, хан го­ворит сы­ну:

— По­едем на охо­ту!

Осед­ла­ли луч­ших ко­ней и по­еха­ли. Едут они — хан впе­реди, хан­ский сын по­зади. При­еха­ли в од­ну падь, ста­ли охо­тить­ся. Хан ско­ро наг­нал ко­зулю, убил ее и го­ворит сы­ну:

— Я пой­ду в дру­гую падь, мо­жет быть, подс­тре­лю еще ко­зулю, а ты ос­та­вай­ся здесь и при­готовь нам обед.

Сын спра­шива­ет:

— Как же я бу­ду го­товить обед? Ведь мы с со­бой не взя­ли ко­тел.

— В ле­су де­ревь­ев мно­го. Обой­дись де­ревян­ной по­судой!

Боль­ше хан ни­чего не ска­зал, хлес­тнул ко­ня и ус­ка­кал в дру­гую падь.

При­вязал хан­ский сын сво­его ко­ня, дос­тал то­порик, сру­бил де­рево и стал дол­бить об­ру­бок — де­ревян­ный ко­тел де­лать. Дол­го во­зил­ся, а сде­лал нем­но­го — сов­сем нег­лу­бокую ды­ру вы­дол­бил.

Тут хан из дру­гой па­ди вер­нулся, дру­гую ко­зулю при­вез. Сам ве­селый, до­воль­ный. А как гля­нул на сы­на — нах­му­рил­ся, на­супил бро­ви. Ви­дит он, что сын его си­дит на преж­нем мес­те, об­ли­ва­ет­ся по­том, ма­ет­ся, сос­но­вый об­ру­бок дол­бит, де­ревян­ный ко­тел де­ла­ет.

Схва­тил хан не­разум­но­го сы­на и стал хлес­тать плетью. По­том вско­чил на ко­ня, при­казал сы­ну до­мой воз­вра­щать­ся.

— До­ма и по­едим, — го­ворит.

Сын ед­ва-ед­ва на сво­его ко­ня взоб­рался и по­ехал по сле­дам сво­его от­ца.

Дол­го так еха­ли — хан впе­реди, сын да­леко по­зади. Ог­ля­нул­ся хан, ви­дит — сын силь­но от­стал.

Хан кри­чит:

— Эй, сын, тя­ни сво­его ко­ня за хвост!

Сын сос­ко­чил с ко­ня и да­вай тя­нуть его за хвост. Уви­дел это хан, опять раз­гне­вал­ся. Подъ­ехал он к сы­ну и при­нял­ся сте­гать плетью. До тех пор сте­гал, по­ка сам не ус­тал.

При­еха­ли они до­мой, оба не­весе­лые, оба мол­чат. Се­ли за еду. Как вста­ли из-за еды, хан­ский сын сей­час же к се­бе от­пра­вил­ся, лег и оха­ет по­тихонь­ку.

Ал­тан-Хай­ша спра­шива­ет:

— Что с то­бой? Что ты оха­ешь?

— Ох, ох, бо­лит кру­гом…

— Что у те­бя бо­лит? Не зах­во­рал ли ты? — спра­шива­ет Ал­тан-Хай­ша.

Хан­ский сын го­ворит;

— Нет, не зах­во­рал я. Отец ме­ня во вре­мя охо­ты дол­го плетью бил.

— За что же он бил те­бя? — спра­шива­ет Ал­тан-Хай­ша.

— Я и сам не знаю. Вид­но, он по­мешал­ся в уме на ста­рос­ти лет… При­еха­ли мы в од­ну падь, он убил ко­зулю и го­ворит: «Го­товь нам еду». Я спра­шиваю: «Как бу­ду го­товить? У нас кот­ла нет». Он го­ворит: «Обой­дись де­ревян­ной по­судой». Ну, я сру­бил де­рево и при­нял­ся де­ревян­ный ко­тел вы­дал­бли­вать. Подъ­ехал отец, уви­дел это, ни­чего не ска­зал и да­вай ме­ня хлес­тать…

— А за что же он бил те­бя во вто­рой раз? — спра­шива­ет Ал­тан-Хай­ша.

Хан­ский сын го­ворит:

— Ког­да мы воз­вра­щались с охо­ты, я силь­но от­стал. Отец кри­чит: «Тя­ни сво­его ко­ня за хвост!» Я и стал тя­нуть ко­ня за хвост. Тут отец подъ­ехал ко мне и опять дол­го плетью хлес­тал. Нет, вид­но, он сов­сем по­мешал­ся в уме!..

Выс­лу­шала это Ал­тан-Хай­ша и го­ворит:

— Нет, хан сов­сем не по­мешал­ся в уме! Это у те­бя не хва­тило ума по­нять его сло­ва!

— А как мож­но по­нять их? — спра­шива­ет хан­ский сын.

Ал­тан-Хай­ша го­ворит:

— Ког­да отец ска­зал те­бе: «Обой­дись де­ревян­ной по­судой», ты бы на­низал кус­ки мя­са на су­чок и из­жа­рил его на кос­тре. Вот те­бе и де­ревян­ная по­суда!

— А за­чем он ве­лел мне тя­нуть ко­ня за хвост?

— Да раз­ве это ве­лел те­бе сде­лать хан? Он тре­бовал, что­бы ты не от­ста­вал, по­гонял хо­рошень­ко сво­его ко­ня. Вот те­бе и «тя­ни за хвост».

Ста­рый хан все их раз­го­воры под­слу­шал. Ду­ма­ет он: «Не об­ма­нул­ся я в Ал­тан-Хай­ше! Нет ни­кого ос­трее умом, чем она. Все мои ту­шеми­лы пе­ред ней глу­пые и не­разум­ные де­ти. Мо­гу я те­перь спо­кой­но ос­та­вить мое ханс­тво и от­пра­вить­ся к Ша­жин-Но­мон-ха­ну. Он сво­им умом сла­вит­ся, на­до ис­пы­тать, так ли он умен, как лю­ди го­ворят?»

Соб­рался хан и от­пра­вил­ся на дру­гой же день с дву­мя ба­тора­ми в со­сед­нее ханс­тво, к Ша­жин-Но­мон-ха­ну.

По­пал он на са­мый боль­шой праз­дник. У Ша­жин-Но­мон-ха­на гос­тей не сос­чи­тать. Сам Ша­жин-Но­мон-хан важ­ный, гор­дый.

Спра­шива­ет он на­шего ха­на:

— За­чем ко мне при­ехал?

— Хо­чу сос­тя­зать­ся с то­бою, уз­нать, кто из нас ос­трее умом!

— Хо­рошо, — го­ворит Ша­жин-Но­мон-хан, — я бу­ду те­бе за­гад­ки за­гады­вать, а ты от­га­дывай.

Ша­жин-Но­мон-хан са­мые муд­ре­ные за­гад­ки за­гады­ва­ет, а наш хан не за­думы­ва­ясь их раз­га­дыва­ет. До­сад­но это ста­ло Ша­жин-Но­мон-ха­ну.

— Те­перь ты за­гады­вай, я от­га­дывать бу­ду.

Наш хан за­гадал за­гад­ку, а Ша­жин-Но­мон-хан от­га­дать не мо­жет. За­гадал дру­гую — и дру­гую Ша­жин-Но­мон-хан от­га­дать не мо­жет. За­гадал третью — сколь­ко ни бил­ся Ша­жин-Но­мон-хан, не мог и третью раз­га­дать! По­терял он ра­зум от до­сады и гне­ва и при­казал страж­ни­кам за­ковать на­шего ха­на в це­пи и при­вязать за шею к стол­бу.

— Че­рез три дня от­ру­бите ему го­лову, — при­казал Ша­жин-Но­мон-хан, — что­бы не бы­ло его на све­те! А ба­торов его каз­ни­те сей­час же!

Ви­дит хан — гро­зит ему вер­ная ги­бель. Стал он про­сить Ша­жин-Но­мон-ха­на:

— Что те­бе поль­за, ес­ли от­ру­бишь мне го­лову? Луч­ше возь­ми за ме­ня боль­шой вы­куп.

Жа­ден был Ша­жин-Но­мон-хан. Спра­шива­ет он:

— А чем ты от­ку­пишь­ся?

Хан го­ворит:

— Бу­дет те­бе мно­го овец и ко­ров, бу­дет мно­го зо­лота. Толь­ко раз­ре­ши мне пись­мо до­мой на­писать, все сей­час же бу­дет — и скот, и зо­лото.

Соз­вал Ша­жин-Но­мон-хан сво­их ной­онов — кня­зей и знат­ных лиц, стал с ни­ми со­вет дер­жать. Ной­оны го­ворят:

— Го­лову ему от­ру­бить не труд­но, луч­ше вы­куп взять.

Го­ворит Ша­жин-Но­мон-хан:

— Пусть пи­шет до­мой пись­мо — ве­лит вы­куп за се­бя дос­та­вить.

Об­ра­довал­ся наш хан, стал пи­сать пись­мо:

«При­ехал я с мо­ими ба­тора­ми в слав­ное ханс­тво Ша­жин-Но­мон-ха­на и по­пал как раз на бо­гатый праз­дник. Ос­тался я по­гос­тить у слав­но­го Ша­жин-Но­мон-ха­на. Це­лые дни пи­рую и ве­селюсь. Сплю я на мяг­ком зе­леном тю­фяке, пок­ры­ва­юсь си­ним оде­ялом, рас­ши­тым зо­лотом. Слав­ный Ша­жин-Но­мон-хан по­дарил мне до­рогие ук­ра­шения на ру­ки и на но­ги, по­жало­вал мне на шею се­реб­ря­ную ви­тую цепь. Для ус­луг ко мне луч­ших сво­их лю­дей прис­та­вил, они от ме­ня ни днем, ни ночью не от­хо­дят.

Как по­лучи­те это пись­мо, при­готовь­те слав­но­му Ша­жин-Но­мон-ха­ну бо­гатые да­ры: го­ните всех мо­их ро­гатых ко­ров и бы­ков, вслед за ни­ми го­ните весь мой без­ро­гий скот. Из трех зо­лотых осин, что вы­рос­ли у нас во дво­ре, две сру­бите и на мес­те сож­ги­те, а од­ну с со­бой ве­зите до гра­ниц вла­дений слав­но­го Ша­жин-Но­мон-ха­на. Си­вого мо­его ко­ня с со­бой не бе­рите — он ска­кун пло­хой, ни­кому здесь не ну­жен, пусть в сво­ей ко­нюш­не сто­ит. Пись­мо это пусть раз­ре­жет сво­ими зо­лоты­ми нож­ни­цами моя мо­лодая не­вес­тка».

Про­чел это пись­мо Ша­жин-Но­мон-хан, проч­ли его ту­шеми­лы и ной­оны и ска­зали:

— Хо­роший, бо­гатый вы­куп тре­бу­ет хан прис­лать нам! А умом он, вид­но, не очень бо­гат: сколь­ко глу­пых слов в сво­ем пись­ме на­писал!

Взя­ли это пись­мо три быс­трых пос­ла Ша­жин-Но­мон-ха­на и пос­ка­кали в зем­ли на­шего ха­на.

Вру­чили они пись­мо плен­ни­ка хан­ско­му сы­ну. Он про­чел, ни­чего не по­нял. Хан­ские ной­оны проч­ли, то­же ни­чего не по­няли. Од­но по­няли: на­до хан­ский при­каз вы­пол­нять.

За­бегал хан­ский сын, за­бега­ли со­вет­ни­ки и ной­оны: при­казы­ва­ют сго­нять ко­ров, бы­ков и овец. Бе­га­ют по дво­ру, смот­рят — где зо­лотые оси­ны вы­рос­ли. Крик, шум, гам сто­ит… Один из со­вет­ни­ков го­ворит:

— Тре­бу­ет наш хан, что­бы его пись­мо раз­ре­зала сво­ими зо­лоты­ми нож­ни­цами его не­вес­тка-ум­ни­ца. На­до от­нести пись­мо к ней!

При­нес­ли пись­мо Ал­тан-Хай­ше. Проч­ла она и го­ворит:

— Схва­тите двух пос­ланцев Ша­жин-Но­мон-ха­на и брось­те в тем­ни­цу, а треть­его за­куй­те в креп­кие це­пи!

Не ос­лу­шались со­вет­ни­ки ха­на, сде­лали так, как Ал­тан-Хай­ша ве­лела.

Пос­ле это­го соз­ва­ла она всех и ска­зала:

— Не так вы по­няли пись­мо ха­на! По­пал он в боль­шую бе­ду, вот и пи­шет нам так, что­бы ник­то, кро­ме нас, не по­нял… «Ос­тался я по­гос­тить у слав­но­го Ша­жин-Но­мон-ха­на» оз­на­ча­ет, что наш хан по­пал в плен… «Це­лые дни пи­рую и ве­селюсь» — це­лые дни го­рюю и тос­кую. «Сплю на мяг­ком зе­леном тю­фяке» — ле­жу на тра­ве. «Пок­ры­ва­юсь си­ним оде­ялом, рас­ши­тым зо­лотом» — сплю под от­кры­тым звез­дным не­бом. «На ру­ки и на но­ги по­дарил мне Ша­жин-Но­мон-хан до­рогие ук­ра­шения» — при­казал на­деть око­вы на ру­ки и на но­ги. «По­жало­вал на шею се­реб­ря­ную ви­тую цепь» — при­вязал ме­ня за шею ве­рев­кой. «Для ус­луг мне луч­ших сво­их лю­дей прис­та­вил, они от ме­ня ни днем, ни ночью не от­хо­дят» — прис­та­вил ко мне гроз­ную стра­жу.

Слу­ша­ют со­вет­ни­ки и ной­оны, слу­ша­ет хан­ский сын, ди­вят­ся муд­рости Ал­тан-Хай­ши, а она даль­ше пись­мо чи­та­ет:

— Про­сит наш хан приг­нать к Ша­жин-Но­мон-ха­ну всех сво­их ро­гатых бы­ков и ко­ров, а вслед за ни­ми и весь свой без­ро­гий скот — это зна­чит, что хан ве­лит соб­рать сво­их во­инов с лу­ками, с копь­ями, а за ни­ми во­инов с ме­чами. Из трех зо­лотых осин, что вы­рос­ли у нас на дво­ре, при­казы­ва­ет он две сру­бить, а од­ну вез­ти до гра­ниц вла­дений Ша­жин-Но­мон-ха­на. Это зна­чит: двух пос­лов Ша­жин-Но­мон-ха­на убей­те, а треть­его возь­ми­те в про­вожа­тые.

Все спра­шива­ют:

— О ка­ком си­вом ко­не пи­шет наш хан?

— Пи­шет он о сво­ем сы­не, — го­ворит Ал­тан-Хай­ша, — ве­лит ему здесь ос­та­вать­ся. Го­товь­те вой­ска, на­до в по­ход ид­ти!

Нем­но­го вре­мени прош­ло, соб­ра­лись хан­ские вой­ска. Впе­реди пош­ли луч­ни­ки, сза­ди пош­ли во­ины с ме­чами, са­ма Ал­тан-Хай­ша их по­вела. Плен­ный пос­ла­нец Ша­жин-Но­мон-ха­на до­рогу ука­зыва­ет.

Как ту­ча, на­лете­ли, наг­ря­нули они на вла­дения Ша­жин-Но­мон-ха­на. Он да­же и вой­ско свое соб­рать не ус­пел. Схва­тили Ша­жин-Но­мон-ха­на, при­вели его к Ал­тан-Хай­ше.

Спра­шива­ет его Ал­тан-Хай­ша:

— До­волен ли ты, слав­ный Ша­жин-Но­мон-хан, на­шими да­рами?

Мол­чит хан, тря­сет­ся, сло­ва от стра­ха вы­мол­вить не мо­жет.

При­каза­ла Ал­тан-Хай­ша свя­зать его, как ба­рана, и вез­ти в свое ханс­тво.

А наш хан вер­нулся до­мой, соб­рал всех сво­их под­данных и ска­зал:

— На всей зем­ле нет та­кой муд­рой жен­щи­ны, как Ал­тан-Хай­ша! Как ум­ру, пусть она пра­вит мо­ей стра­ной!

Так по сло­ву ха­на и ста­ло. Как умер он, ста­ла пра­вить ханс­твом Ал­тан-Хай­ша — Зо­лотые Нож­ни­цы, де­вуш­ка из бед­ной юр­ты.

Случайные и неслучайные рекомендации: