Жил в одном селении паренек-сирота по имени Галдан. Сильно он бедствовал, вот и ходил по дворам, собирая подаяния. Нанялся он однажды в батраки к богатому человеку. За год усердной работы обещал хозяин отдать Галдану чубарого коня.
Целый год проработал сирота, не зная отдыха. Наконец настал день, когда отправился он в степь ловить своего коня. Но тут явились семеро волков и съели чубарого.
— Ох, до чего же я невезучий! — заплакал Галдан и пошел куда глаза глядят.
Забрел он в лес, видит — дровосек своим большим блескучим топором дрова рубит и в саженные поленницы складывает.
Подходит паренек к нему и спрашивает:
— Сколько поленниц в день вы ставите, почтеннейший?
— Четыре поленницы, да и то с трудом, — отвечает дровосек.
— Таким топором и я бы смог нарубить четыре саженные поленницы, — похвалился Галдан.
— Давай биться об заклад, что не нарубить тебе столько дров с восхода солнца до его заката, — говорит дровосек. — Если проиграешь, то весь год проработаешь у меня в подручных без всякой платы.
Поспорили они, и с первыми лучами утреннего солнца приступил Галдан к работе. Весь день махал топором без передышки. Вот уже и дэгэл свой скинул, а все равно жарко. К заходу солнца стал вершить последнюю сажень, но солнце покатилось все быстрее и быстрее: не хватило пареньку времени положить в поленницу последний десяток полешков. Когда солнце наполовину скрылось за горой, стал сирота просить:
— Солнце, солнце, погоди! Погоди, не заходи!
Как ни просил, а солнце скрылось. Не хватило в четвертой сажени всего двух пядей.
Проиграл Галдан спор и остался у дровосека в подручных на год. Не было пареньку равных в работе, и за это пожаловал ему дровосек с наступлением весны полмешка пшеницы.
Распахал Галдан клочок земли, посеял семена и стал ждать урожая. Вот уже и колос наливаться стал, но пошел град и побил хлеба.
— Ох, до чего же я невезучий! — опять вздохнул сирота. — Не хочет кормить меня земля. Пойду-ка я к морю, стану там рыбачить, этим и жить буду.
Пришел он на берег моря, построил себе маленький шалаш, сплел сеть и стал рыбу промышлять. И жизнь у него пошла на лад. Летом на солнцепеке кости греет, зимой — у очага.
Минул год, за ним другой. Лежит однажды Галдан у своего шалаша, как вдруг пролетела над ним стая лебедей и села на берегу. Смотрит Галдан — ударили лебеди крыльями оземь и превратились в семерых прекрасных девиц. Зашли девицы в воду, а Галдан выбрал самый красивый лебяжий наряд и спрятал его. Да и сам схоронился в ближайшей роще.
Накупались девицы вдоволь и повернули к берегу. Шестеро из них надели свои лебединые наряды, превратились в белых лебедей и улетели. Огляделась оставшаяся девица и говорит:
Если молод ты и смел —
Будь мне мужем дорогим.
Если немощен и стар —
Будь мне названым отцом,
Только выйди и отдай
Лебединый мой наряд.
Вышел Галдан, вернул ей платье, только оставил у себя клетчатый шелковый платок. Привел он девицу-лебедь в свой шалаш, сыграли они свадьбу и зажили в любви да согласии. Так прекрасна была жена у Галдана, что подобную ей и не встретишь. С утра до вечера смотрит на нее счастливый муж, насмотреться не может. А по углам рыбацкого шалаша ветер гуляет, съестные припасы кончаются.
— Завтра варить нечего будет, — говорит жена. — Ты бы сходил, муженек, на охоту да на рыбалку.
— Мне без тебя и дня не прожить, — отвечает Галдан.
Тогда жена нарисовала на бумаге свой портрет, отдала мужу и проводила его на охоту. Вышел он на тропинку, которая в лес ведет, шагает по ней, да не под ноги глядит, а на портрет. Вот запнулся Галдан, выронил из рук бумагу с портретом, подхватил ее ветер и понес в сторону гор.
Семь дней, семь ночей летел тот портрет. На восьмые сутки упал перед дворцом Абахай-хана. Подняли стражники находку и отнесли ее хану. Только взглянул Абахай-хан на портрет красавицы — сразу влюбился в нее. Снарядил он трехтысячное войско и отправился на поиски красавицы, держа путь на восток. Долго ехали они, вот уже и съестные припасы кончились, кони из сил выбились. Решил хан устроить привал на берегу моря.
Отправил он двух своих воинов дичины добыть. Ходили они по лесу до самого вечера и уже хотели возвращаться с пустыми руками, как вдруг увидели турпана. Подстрелили они его и повернули назад. Идут и видят — над плохоньким шалашом, стоящим на лесной опушке, дымок вьется. «Зайдем в шалаш, опалим птицу», — решили ханские воины.
Вошли они в шалаш, видят — в одном углу сидит красавица, одежду охотничью штопает, а в другом углу — молодой парень сети чинит.
Поздоровались воины и спрашивают:
— Можно на вашем огне опалить птицу?
— Нам огня не жалко, — отвечают хозяева, подбрасывая свежих дров.
Стали ханские воины турпана общипывать, стали его опаливать над огнем очага, да не столько делом занимаются, сколько на красавицу глядят. Совсем забыли воины про птицу и не заметили, как спалили ее, одна головешка осталась.
— Что же мы теперь понесем хану? Ведь он убьет нас! — запричитали воины. Посмотрела на них красавица, посмотрела и спрашивает:
— Про какого хана вы говорите?
— Мы подданные Абахай-хана, — отвечают воины. — Три месяца назад на ханское подворье залетным ветром занесло портрет девицы-красавицы. С тех пор наш хан потерял покой и сон. Повсюду ищет он эту девушку, хочет жениться на ней.
— Я помогу вам, — говорит воинам молодая хозяйка. — Только и вы исполните мою просьбу: не говорите своему хану, что заходили к нам и кого видели здесь.
С этими словами взяла она обуглившуюся птицу, отвернулась в угол, пошептала над головешкой и протянула ханским воинам хорошо прожаренного турпана.
Обрадовались воины, взяли птицу и побежали к хану.
Сильно голоден был Абахай-хан. Ел он, ел, но не смог доесть всего турпана. Отдал птицу тремстам воинам. Полдня ели триста воинов одного турпана, едва одолели, наевшись досыта.
— Ах, какие сытные птицы водятся в этих краях! — говорит хан. — Останемся здесь еще на три дня.
На другой день послал Абахай-хан на охоту все тех же воинов. И снова без толку ходили они целый день по лесам да болотам, лишь к вечеру удалось подстрелить им еще одного турпана.
Решили воины снова зайти в шалаш.
— Только не будем смотреть на хозяйку, — говорят они между собой, — а то опять спалим птицу.
Порешив так, вошли они в шалаш, поздоровались, опустив глаза, быстро поджарили птицу и, не задерживаясь больше, быстренько вышли. Принесли они поджаренную птицу и отдали хану.
Съел Абахай-хан турпана, косточки обглодал и не наелся.
— Ах вы черти поганые! — затопал он на своих воинов. — Как вы смели принести своему повелителю птицу с воробья величиной! На смех меня поднять хотите?!
Разгневался хан, схватил свой жезл и начал воинов по спинам охаживать. Боясь, как бы хан не забил их до смерти, взмолились воины о пощаде и говорят:
— На севере отсюда стоит шалаш. Живут в нем муж с женой. Другой такой красавицы мы в жизни не видывали. Обжаривая в первый раз птицу, мы засмотрелись на хозяйку и не заметили, как сожгли добычу. Тогда красавица взяла обуглившегося турпана, пошептала над ним, поколдовала и вернула нам таким, каким ты отведал его вчера. А сегодня мы договорились не смотреть на хозяйку, обжарили турпана сами и принесли тебе.
— Да вы же виделись с красавицей, которую я повсюду ищу и найти не могу! — обрадовался хан. — Ведите меня к тому шалашу!
Явился Абахай-хан не один — все свое войско за собой привел. Накинулись воины на молодых хозяев шалаша, связали их. И повелел хан доставить красавицу с мужем в свои владения. А там уже заперли их в железном амбаре и двух караульных приставили.
На другой день, чтобы извести Галдана, Абахай-хан придумал ему испытание:
— Далеко-далеко, за восточными горами, за желтыми морями живет свирепая рыжая собака. Приведи ее.
Пригорюнился Галдан: «Вот и настал мой смертный час», — думает. А жена увидела печального мужа и спрашивает:
— Что за червь тебя точит?
— Приказано мне из далекой восточной стороны привести свирепую рыжую собаку. Видать, погибель моя пришла, — отвечает Галдан понурив голову.
— Не хорони себя прежде времени, — говорит жена. — Зайди по дороге в наш старый шалаш, захвати с собой черенок от сломанной копалки и сунь собаке в пасть, когда напасть вздумает.
Наутро, с восходом солнца, отправился Галдан в путь. Шел он, шел и пришел в дремучий лес. Долго бродил он в поисках собаки, а она сама нашла Галдана: выскочила из кедрача да как кинется на парня! Не растерялся Галдан, выхватил из дорожной сумы черенок от копалки и воткнул его поперек разинутой собачьей пасти. А потом накинул на рыжую собаку ошейник и привел к хану.
Пришел Галдан на ханское подворье и кричит:
— Принимай, хан, свирепую рыжую собаку!
Испугался хан, руками замахал:
— Прочь с глаз моих! Не нужно мне такое страшилище!
Освободил парень собачью пасть от черенка, снял ошейник и отпустил рыжую собаку на волю.
Только хан не успокоился, на другой день опять зовут Галдана:
— Спустись в ад кромешный и вычисти его дно, — говорит.
Вернулся Галдан к жене сам не свой. Рассказал про новую ханскую прихоть:
— Заставляет меня хан вычистить дно кромешного ада. А я не знаю человека, который бы оттуда возвращался. Видать, погибель моя пришла.
— Это еще не погибель, — отвечает жена и протягивает ему красную шелковую нитку. — Возьми эту нитку и кинь ее вверх, когда захочешь подняться и выйти на свет божий.
На следующее утро пришел Галдан к краю бездны, которая ведет в кромешный ад. Стоят на краю бездны два стражника. Начали они спускать Галдана вниз. День спускали, и только к ночи коснулся Галдан своими ногами адского дна.
А там такая грязища, какой и в худом хлеву не бывает! Всем грешникам за сто лет такой грязищи не вычистить. Кинул Галдан вверх красную шелковую нить, и в тот же миг снова оказался на земле. Стражники так и затрепетали от страха — впервые вернувшегося из ада человека увидели.
— Идите к хану, — говорит им Галдан, — и скажите, что я до блеска вычистил и выскоблил дно кромешного ада. А если не верит, то пусть сам спустится да поглядит.
Не удалось хану погубить парня в горячем аду. Призвал он его на другой день и опять за свое.
— Принеси, — говорит, — мне дань от сына Звезды и сына Солнца.
«Не погиб под землей, погибну на небесах», — думает Галдан. Возвратился он к жене и рассказывает:
— Велено мне подняться на небо и доставить хану дань от сына Звезды и сына Солнца. Как мне разыскать их, как на небо подняться, ума не приложу? Пропала на этот раз моя головушка!
— Живой смерти не ищет, — говорит жена и подает ему синюю шелковую нить в восемьдесят саженей. — Кинь эту нить вверх, и она зацепится за небесный свод. Поднимешься по ней и увидишь дом с железной изгородью и серебряными воротами. Постучишь в ворота, и тебе откроет их моя матушка. Она и покажет путь к сыновьям Звезды и Солнца.
Встал Галдан рано поутру, вышел в степь, подбросил восьмидесятисаженную нить и, когда зацепилась она за небесный свод, полез вверх. Лишь к заходу солнца добрался он до небесных дверей. Открыл их, и раскинулось перед ним поле, усеянное цветами и окруженное ослепительно белой горной цепью, вершины которой источают мягкие лучи всех цветов радуги
Огляделся Галдан, увидел еле заметную тропинку и пошел по ней. Долго ли, коротко ли, привела тропинка к дому с железной изгородью и железными воротами. Вспомнил Галдан напутственные слова своей жены-красавицы и отправился дальше. Через малое время увидел он дом с железной изгородью и серебряными воротами. Не успел постучать, как отворились ворота, и гордой походкой, как птица вальдшнеп, вышла на крыльцо знатная женщина.
— Здравствуйте, хозяюшка, — поклонился ей парень. — Не дадите ли мне курунги попить, с утра маковой росинки не было.
Мельком взглянула на него хозяйка, сняла с золотой полки деревянную бадью с курунгой и подвинула ногой гостю.
Сидит парень молча, курунгу пьет, на хозяйку с опаской поглядывает. А она и внимания на него не обращает. Тогда вспомнил Галдан про клетчатый шелковый платок, который спрятал он от жены еще при первой встрече на берегу моря. Вынул парень платок и стал им лицо утирать. Кинула хозяйка случайный взгляд на гостя и в лице переменилась.
— Ах я старая дура! — воскликнула она. — Как же я своего дорогого зятя не признала!
Взяла она Галдана под правую руку, провела за семь занавесок и усадила за серебряный стол. Поит она дорогого зятя арзой и хорзой, райскими яблоками угощает. И потекла у них беседа.
Рассказал Галдан об испытаниях, которые горазд придумывать Абахай-хан, рассказал женщине о мудрости и доброте ее дочери, а потом поведал и о том, зачем на небеса пожаловал.
Три дня отдыхал зять у тещи. Три дня она потчевала Галдана да расспрашивала о земной жизни. На четвертый день показала дорогу к сыну Звезды — близкому своему родичу. Попрощался Галдан и отправился в путь.
Уже солнце на закат повернуло, когда добрался парень до прекрасного перламутрового дворца. Заходит Галдан во двор, а жена сына Звезды сметает сор с порога. Поздоровался парень, только хотел на порог ступить, а жена сына Звезды хвать его веником по голове! Прикинулся Галдан плачущим, вынул шелковый платок в клеточку и давай слезы утирать. Увидела жена сына Звезды платок своей племянницы, руками всплеснула.
— Ах, что же я наделала?! — говорит. — Зятя нашего обидела! — кинула она веник прочь, ввела парня во дворец, за белый серебряный стол усадила. Поставила она перед дорогим гостем множество угощений. Ни от одного не отказался Галдан, всего отведал понемногу. А хозяйка знай расспрашивает: о делах да о заботах, о своей племяннице да о самом Галдане. На все обстоятельно ответил гость, а тут и сын Звезды вернулся. Пока распрягал он коня у небесной коновязи, хозяйка велела Галдану спрятаться в погребе, сказав при этом:
— При появлении во дворце сына Звезды ты можешь замерзнуть и превратиться в ледышку. Полезай-ка в погреб, там тепло.
Переступил сын Звезды дворцовый порог, вышла ему навстречу жена и говорит:
— Скорее снимай с себя ледяной панцирь, а то заморозишь мужа моей племянницы, сидящего в погребе.
Снял сын Звезды свой панцирь, вынесли слуги ледяной доспех во двор, и потеплело в покоях дворца.
Спустился сын Звезды в погреб, вывел Галдана за правую руку, и завели они долгий разговор о дневных и ночных светилах, о конях земных и небесных да о подвигах ратных. Поведал гость и о том, зачем приехал.
— Велел мне Абахай-хан принести дань от сыновей Звезды и Солнца, — говорит Галдан.
— Не за данью послал тебя Абахай-хан, а за смертью. Ты давно должен был замерзнуть. Но тогда кто отнесет дань мерзкому Абахай-хану? — молвил сын Звезды, протягивая парню серебряный жезл. — Пусть Абахай-хан стукнет оземь этим жезлом, повелевая исполнить его ханскую волю.
Взял Галдан серебряный жезл и отправился к сыну Солнца. Идет и видит — два петуха дерутся. Один из них белый, другой — красный. Говорят они парню:
— Узнай у сына Солнца, из-за чего мы тут деремся и разойтись не можем.
— Узнаю, — пообещал Галдан и зашагал дальше.
Идет он и видит — корова подняла на рога стонущую женщину и не опускает на землю.
— Узнай у сына Солнца о моей судьбе! — взмолилась женщина.
— Узнаю, — пообещал Галдан.
Отправился он дальше и по дороге наткнулся на другую женщину. Течет у нее ручейком вода изо рта, и нет ей конца.
— Узнай у сына Солнца о моей судьбе, — едва сумела выговорить женщина.
Пообещал Галдан и этой несчастной узнать, за какие грехи она так жестоко наказана.
Долго шел парень, наконец, добрался до дворца сына Солнца. Заходит во двор, а жена сына Солнца сор с порога сметает. Подошел парень поближе, поздоровался. Только хотел в дом войти, а она хвать его веником по голове! Прикинулся Галдан плачущим, вынул шелковый платок в клеточку и давай слезы утирать. Увидела жена сына Солнца платок своей племянницы, руками всплеснула.
— Ах, что же я наделала, — говорит. — Испорченное мясо не дает навару, состарившийся человек теряет цену. Не признала я мужа своей племянницы.
Угостила она Галдана и говорит:
— Вот-вот явится мой муж. Ты можешь ослепнуть от его сияния, сгореть под его лучами. Полезай-ка лучше в погреб.
Только спрятала парня в холодный погреб, как вернулся сын Солнца, и от его лучей даже под землей стало светло и жарко.
— Скорее снимай свои дневные одежды, — говорит вошедшему жена. — Не то спалишь нашего дорогого гостя — мужа моей племянницы.
Снял сын Солнца свой лучистый панцирь, вынес его во двор, а сам спустился в погреб, вывел Галдана за правую руку и повел с ним дружную беседу.
— А после всех испытаний послал меня Абахай-хан к вам за данью, — закончил Галдан свой рассказ.
— На верную смерть послал тебя Абахай-хан, — молвил сын Солнца. — Хотел он тебя уничтожить в моем пекле. Да не тут-то было. И хотя мы не должники Абахай-хана, все равно отнесешь ему нашу дань.
Тут вспомнил Галдан о тех несчастных, которых встретил по дороге, и спрашивает:
— Видел я тут двух дерущихся петухов да двух женщин, обреченных на страдания, и хотел бы узнать: за что они наказаны?
— В свой срок ты узнаешь об этом, — молвил сын Солнца. — А сейчас я спешу: пора приниматься за дневные труды, пора обогреть лучами матушку-землю.
— Возьми меня с собой, хочу белый свет единым взглядом окинуть, — стал проситься Галдан.
— Не стерпеть тебе такой жары, — отвечает ему сын Солнца.
— А ты дай мне свою зимнюю шапку и шубу. Не откажи родичу из нижнего мира, — не сдается парень.
— Не удержать тебе на голове шапку в сорок пудов, раздавит твои плечи шуба в восемьдесят пудов, — молвит сын Солнца.
— А ты сделай их легкими, ведь тебе известны восемь волшебств, вот и уважь мою просьбу.
— Будь по-твоему! — согласился наконец сын Солнца. Произнес он одно из восьми своих заклинаний и говорит Гал-дану:- Вот тебе мой конь Алтан Шарга, садись верхом и во всем слушайся его. Когда наступит полдень, отобедаешь за моим серебряным столом на восьмидесяти ножках; когда же свечереет, возвратишься домой.
Отправился Галдан по поднебесью на коне сына Солнца. Идет и видит — лежит на белом облаке, свесившись вниз, старый бурхан и что-то высматривает на земле. Подъехал к нему Галдан:
— Скажи, старик, что ты ищешь? — спрашивает.
— Ищу коня пожирнее для своих семерых волков, — отвечает старик.
— Так это ты моего чубарого волкам скормил! — воскликнул Галдан. Взмахнул он своим кнутом, рассек облако пополам, и полетел старик прямо в болото.
Едет Галдан дальше, видит — лежит на сизой туче, свесившись вниз, еще один старый бурхан и дует что есть мочи на землю.
— Скажи, старик, что ты делаешь? Может быть, помощь нужна? — спрашивает Галдан.
— Никак не могу вдуть бурю с дождем и градом в цветущую долину, — отвечает старик.
— Так это ты побил градом мое хлебное поле! — воскликнул Галдан. Рассек он грозовую тучу ударом кнута и сбросил старика на дно горного ущелья.
Отправился Галдан дальше. Въехал на самую вершину небесного перевала, сел за серебряный стол на восьмидесяти ножках, отобедал и, рыся под гору, к вечеру вернулся во дворец сына Солнца.
— Как съездил? — спрашивает сын Солнца. — Что видел? С кем встречался?
Рассказал Галдан о прошедшем дне, не забыл упомянуть и о встрече с двумя бурханами — своими давними обидчиками.
— Не советую тебе встречаться на земле с волками и попадать под град, — только и сказал сын Солнца.
Переночевал Галдан в его дворце еще одну ночь, а наутро стал собираться в обратный путь. Прощаясь с ним, сын Солнца вынес из дворца золотую трость и сказал:
— Отнеси трость Абахай-хану — это и будет моей данью. А женщинам, встреченным тобой, передай: вода изо рта одной из них будет литься до тех пор, пока она не раскается в том, что отказалась покормить грудного ребенка-сироту; другая будет висеть на рогах до тех пор, пока не раскается в том, что била свою корову чем ни попадя; дойдя же до дерущихся петухов, замахнись на них этой тростью.
Вышел Галдан из дворца сына Солнца, попрощался с хозяевами и зашагал обратной дорогой. Передал он слова сына Солнца обеим женщинам, а когда увидел дерущихся петухов, то замахнулся на них золотой тростью — ив тот же миг белый петух превратился в груду серебра, а красный — в груду золота. Собрал Галдан золото да серебро в дорожную суму и пошел дальше.
Переночевал он ночь у сына Звезды, погостил три дня у тещи, наконец, добрался до небесной двери и по синей шелковой нити в восемьдесят саженей спустился на землю.
Стряхнул Галдан с себя небесную пыль и отправился к хану.
А Абахай-хан тем временем к свадьбе готовится. Решив, что навсегда спровадил Галдана, его жену своей невестой назвал.
Увидел он парня живым и невредимым — с лица сошел, закричал не своим голосом:
— Стража, схватить оборванца и обезглавить!
— Погоди, хан, — говорит ему Галдан. — Я тебе дань от сына Звезды принес.
— Давай ее сюда! — обрадовался хан.
Протянул Галдан серебряную трость, схватил ее жадный хан, ударил ею оземь.
— Все равно схватить его и обезглавить! — кричит.
Но только ударил он серебряной тростью оземь, как оледенели и дворцовые своды, и фруктовые сады, и несметное ханское воинство. Только сам хан мог еще сидеть на троне да глазами хлопать.
— Что ты мне принес? — спрашивает он у Галдана.
— Я принес тебе дань от сына Звезды, — отвечает Галдан. — А вот тебе дань от сына Солнца! — и с этими словами кинул золотую трость в Абахай-хана.
В тот же миг пламя охватило ханский дворец. Вывел Галдан из железного амбара свою жену-красавицу и хотел было идти в свой шалаш, но тут раздались звуки труб из морских раковин, собралось великое множество людей.
— Будь нашим ханом! — сказали они.
И стал Галдан правителем этого края, а жена его — ханшей. Большой праздник был по этому случаю. Девять дней и девять ночей веселились все от мала до велика. На десятый день подданные разошлись да разъехались по домам довольные и счастливые.
А у Галдана с женой детишки пошли на гордость отцу, на радость матери.