Жили старик со старухой. Старик был придурковатый. Бежал он однажды и попал к людям, молотившим хлеб.
— Что, чертову еду молотите? — спросил он.
— Видишь, что хлеб молотим. Зачем спрашивать? — сказали те и крепко побили его.
Со слезами вернулся домой.
— Почему плачешь? — спрашивает жена.
— Шел я и угодил к людям, молотившим хлеб, спросил, «Чго, чертову еду молотите?» Они разозлились на это. «Видишь, что хлеб молотим. Зачем спрашиваешь?» — сказали они и крепко меня побили. спросил:
— Бог в помощь, — сказал бы ты и спросил: «Богат ли урожай?» — говорит жена.
— Погоди-ка, скажу им так, — сказал старик и побежал обратно.
Молотивших хлеб на том месте не оказалось. Шел свадебный поезд.
— Бог в помощь, — сказал он. — Богат ли урожай?
— Видишь, свадебный поезд. Зачем так смеешься? — сказали ему и опять побили.
Опять со слезами пришел домой старик.
— Надо было им пожелать. «Пусть к юртам прибавятся юрты, к человеку прибавится человек, к огню — огонь», — советует жена.
— Погоди-ка, скажу им так, — произнес старик и побежал обратно.
Попал он на овин, где сушили зерно.
— Пусть к юрте прибавятся юрты, к человеку прибавится человек, к огню — огонь, — сказал он и сжег весь овин.
— Сверху ли это, снизу ль пришло, беда иль напасти какие, — проговорил старик и потушил огонь.
— Так я и потушу! — сказал он и побежал обратно.
Один русский опаливал свинью. Развел огонь, над ним подвесил свинью и зашел в дом за ножом.
— Сверху ли это, снизу ль пришло, беда иль напасти какие, — проговорил старик и потушил огонь.
— Целым селением съедите или сами одни? Жирное или тощее, спросил бы ты, — учит жена.
Побежал старик обратно.
Один нойон справлял нужду. Подошел он к нему и говорит:
— Целым селением съедите или сами одни? Жирное или тощее?
— Ты говоришь мне это съесть! — закричал богач, подскочил к старику, ударил его и свалил.
