Добро пожаловать!

Народные и авторские произведения размещены на сайте исключительно в ознакомительных и/или образовательных целях

Йоун и Скесса

Жил на Се­вере один кресть­янин, ко­торый имел обык­но­вение каж­дую осень и зи­му у­ез­жать на ос­тро­ва Вес­тман­на­эй­яр ло­вить ры­бу. У кресть­яни­на был сын по име­ни Й­о­ун. В то вре­мя он был уже взрос­лый. Й­о­ун был па­рень ум­ный и рас­то­роп­ный. Как-то раз отец взял его с со­бой на ос­тро­ва ло­вить ры­бу. Все прош­ло бла­гопо­луч­но, и боль­ше про их по­ез­дку ни­чего не го­ворит­ся.

А на дру­гую осень отец от­пра­вил Й­о­уна на ос­тро­ва од­но­го, по­тому что сам был уже не­молод и та­кая ра­бота бы­ла ему не под си­лу. Но преж­де чем Й­о­ун у­ехал, отец стро­го-нас­тро­го на­казал ему ни в ко­ем слу­чае не де­лать при­вала под ска­лой, воз­вы­ша­ющей­ся на скло­не хол­ма, по ко­торо­му про­ходит до­рога. Й­о­ун дал от­цу сло­во, что ни бе­да, ни не­настье не зас­та­вят его ос­та­новить­ся в этом мес­те, и у­ехал. У не­го бы­ло с со­бой три ло­шади — две вь­юч­ные и од­на вер­хо­вая. На зи­му он со­бирал­ся ос­та­вить их в Лан­дэй­ясан­де, как обыч­но де­лал отец.

По­ез­дка Й­о­уна про­тека­ла бла­гопо­луч­но, и вот на­конец он подъ­ехал к хол­му, о ко­тором го­ворил отец. Был пол­день, и Й­о­ун на­де­ял­ся, что до ве­чера ус­пе­ет ми­новать ска­лу. Но толь­ко он с ней по­рав­нялся, как на­летел ве­тер и на­чал­ся дождь. Ог­ля­дел­ся Й­о­ун и уви­дел, что удоб­нее мес­та для при­вала не най­ти — и тра­вы для ло­шадей мно­го, и есть где ук­рыть­ся от лив­ня. Не мог он взять в толк, по­чему бы ему тут не за­ноче­вать. Ду­мал он, ду­мал и на­конец ре­шил ос­тать­ся. Рас­седлал ло­шадей, стре­ножил их и вдруг уви­дел вход в пе­щеру. Об­ра­довал­ся Й­о­ун, пе­рета­щил ту­да свои по­жит­ки и рас­по­ложил­ся по­ужи­нать. В пе­щере бы­ло тем­но. Не ус­пел Й­о­ун при­нять­ся за еду, как в глу­бине пе­щеры раз­дался вой. Й­о­уну сде­лалось жут­ко, и он приз­вал на по­мощь все свое му­жес­тво. Дос­тал он из меш­ка с про­визи­ей вя­леную трес­ку, сод­рал с нее ко­жу до са­мого хвос­та, об­ма­зал ры­бину мас­лом, сно­ва на­тянул ко­жу, швыр­нул трес­ку в глубь пе­щеры и крик­нул при этом:

— Эй, кто там, бе­регись, чтоб не за­шиб­ло! А ко­ли хо­чешь, бе­ри и ешь эту ры­бу!

Вско­ре плач прек­ра­тил­ся и кто-то на­чал рвать ры­бу зу­бами.

Й­о­ун по­ужи­нал и лег спать. Вдруг за­шур­ша­ла галь­ка у вхо­да в пе­щеру. Он приг­ля­дел­ся и уви­дел страш­ную скес­су, от нее ис­хо­дило ка­кое-то стран­ное си­яние. Й­о­уну ста­ло не по се­бе. Скес­са вош­ла в пе­щеру.

— Чую че­лове­чий дух в мо­ем до­ме! — ска­зала она, прош­ла в глубь пе­щеры и сбро­сила на зем­лю свою но­шу. Сво­ды пе­щеры дрог­ну­ли. По­том Й­о­ун ус­лы­шал приг­лу­шен­ные го­лоса.

— Луч­ше сде­лать, чем не сде­лать, и го­ре то­му, кто за доб­ро не зап­ла­тит доб­ром, — про­из­несла скес­са и со све­тиль­ни­ком в ру­ке нап­ра­вилась к Й­о­уну.

Она поз­до­рова­лась с ним, наз­ва­ла по име­ни, поб­ла­года­рила, что он на­кор­мил ее де­тей, и приг­ла­сила его к се­бе в гос­ти. Й­о­ун при­нял ее приг­ла­шение, и скес­са, под­це­пив ми­зин­цем ре­мень, ко­торым бы­ли пе­ретя­нуты его по­жит­ки, пе­ренес­ла их в глубь пе­щеры. Там Й­о­ун уви­дел две пос­те­ли, на од­ной ле­жали двое де­тей. Их-то плач он и слы­шал. В уг­лу ва­лялась ог­ромная связ­ка кум­жи, ко­торую скес­са на­лови­ла в тот ве­чер, от этой-то кум­жи и шло приз­рачное си­яние, на­пугав­шее Й­о­уна.

— На чью пос­тель ты ля­жешь, на мою или на дет­скую? — спро­сила скес­са у Й­о­уна.

Й­о­ун ска­зал, что на дет­скую. Тог­да она уло­жила де­тей на по­лу, а Й­о­уну пос­те­лила чис­тое белье. Он лег и ми­гом ус­нул. Прос­нулся он, ког­да ве­ликан­ша при­нес­ла ему ва­реной кум­жи. Он ел, а она за­нима­ла его бе­седой и ока­залась об­хо­дитель­ной и ве­селой.

— Уж не соб­рался ли ты на ос­тро­ва ло­вить ры­бу? — спро­сила она.

Й­о­ун от­ве­тил, что имен­но ту­да он и идет.

— Ты уже на­нял­ся на ка­кую-ни­будь шху­ну? — спро­сила скес­са.

— Нет, — от­ве­тил Й­о­ун.

— Сей­час там на всех бо­тах и шху­нах ко­ман­ды уже наб­ра­ны, — ска­зала ве­ликан­ша. — Боль­ше они ни­кого не возь­мут. Сво­бод­ное мес­то най­дет­ся толь­ко у од­но­го ста­рого бе­дола­ги, ко­торый еще ни ра­зу в жиз­ни не вы­ловил ни­чего пут­но­го. Су­деныш­ко у не­го вет­хое, то­го и гля­ди ко дну пой­дет, а греб­цы та­кие же ни­кудыш­ные, как сам хо­зя­ин. Дель­ные лю­ди к не­му не идут. Но те­бе я со­ветую на­нять­ся имен­но на это суд­но. Ста­рик не за­хочет те­бя брать, но ты стой на сво­ем, по­ка он не ус­ту­пит. При­дет вре­мя, и я еще от­бла­года­рю те­бя за то, что ты на­кор­мил мо­их де­тей, а сей­час возь­ми эти два ры­болов­ных крюч­ка. Один ос­тавь се­бе, а дру­гой дай ста­рику, и, бу­дем на­де­ять­ся, на эти крюч­ки клю­нет мно­го ры­бы. Толь­ко за­пом­ни, вам сле­ду­ет вы­ходить в мо­ре пос­ледни­ми, а воз­вра­щать­ся — пер­вы­ми. И смот­ри­те не зап­лы­вай­те за ска­лу, что воз­вы­ша­ет­ся над во­дой не­пода­леку от бе­рега. Как при­едешь в Лан­дэй­ясанд, уви­дишь, что пос­ледние су­да на Вес­тман­на­эй­яр вот-вот отой­дут. По­ез­жай с ни­ми, а ло­шадей стре­ножь и ос­тавь на бе­регу. Ни­кому их не по­ручай, я са­ма прис­мотрю за ни­ми зи­мой. И ес­ли де­ло обер­нется так, что за зи­му ты на­ловишь ры­бы боль­ше, чем смо­жешь увез­ти на сво­их ло­шадях, ос­тавшу­юся навь­ючь на мою ло­шадь — она бу­дет ждать те­бя вмес­те с тво­ими. Я бу­ду ра­да вя­леной ры­бе.

Й­о­ун обе­щал сле­довать всем ее со­ветам и ра­но ут­ром по­кинул пе­щеру. Рас­ста­лись они друзь­ями. О даль­ней­шей по­ез­дке Й­о­уна ни­чего не го­ворит­ся, по­ка он не при­был в Лан­дэй­ясанд. Пос­ледние су­да бы­ли уже го­товы к от­плы­тию. Й­о­ун спрыг­нул с сед­ла и стре­ножил ло­шадей тут же на бе­регу, од­на­ко не поп­ро­сил ни­кого за ни­ми прис­матри­вать. Лю­ди нас­ме­хались над Й­о­уном.

— Смот­ри, как бы к кон­цу ло­ва твои кля­чи не раз­жи­рели с та­кого кор­ма! — кри­чали они.

Но Й­о­ун не об­ра­щал вни­мания на эти шут­ки и де­лал вид, буд­то не слы­шит. С пос­ледним суд­ном он уп­лыл на ос­тро­ва. Там и в са­мом де­ле на всех шху­нах ко­ман­ды бы­ли дав­но уже наб­ра­ны, и Й­о­ун не на­шел ни од­но­го сво­бод­но­го мес­та. На­конец он при­шел к ста­рику, про ко­торо­го го­вори­ла ве­ликан­ша, и поп­ро­сил­ся к не­му на бот. Ста­рик на­от­рез от­ка­зал­ся взять Й­о­уна к се­бе.

— Не бу­дет те­бе про­ку от это­го, — ска­зал он. — Ведь я не то что ры­бы — рыбь­его хвос­та не вы­лов­лю. По­суди­на у ме­ня не­надеж­ная, греб­цы ни­кудыш­ные. В мо­ре мы вы­ходим толь­ко в штиль. Не­гоже креп­ко­му пар­ню свя­зывать­ся с та­кой ком­па­ни­ей.

Но Й­о­ун от­ве­тил, что в слу­чае не­уда­чи бу­дет пе­нять толь­ко на се­бя, и уго­вари­вал ста­рика, по­ка тот не сог­ла­сил­ся его взять. Он пе­реб­рался на бот к ста­рику, и лю­ди, по­лагав­шие, что ему не слиш­ком-то по­вез­ло с най­мом, еще пу­ще по­теша­лись над ним.

На­чал­ся лов. Од­нажды ут­ром ста­рик с Й­о­уном уви­дели, что все су­да уже выш­ли в мо­ре. По­года сто­яла ти­хая и без­ветрен­ная. Ста­рик ска­зал:

— Уж и не знаю, сто­ит ли нам нын­че пы­тать судь­бу. По-мо­ему, не бу­дет нам уда­чи.

— Ис­пы­ток не убы­ток, — от­ве­тил Й­о­ун.

На­дели они ры­бац­кие ро­бы и выш­ли в мо­ре. Не­дале­ко от при­чала Й­о­ун уви­дел ска­лу, о ко­торой ему го­вори­ла ве­ликан­ша, и пред­ло­жил ста­рику даль­ше не плыть, а по­пытать счастья в этом мес­те. Изу­мил­ся ста­рик:

— Здесь мес­то пус­тое, — ска­зал он, — не­чего и ста­рать­ся.

Од­на­ко Й­о­ун поп­ро­сил раз­ре­шения все-та­ки за­кинуть ле­су для про­бы, и ста­рик сог­ла­сил­ся. За­кинул Й­о­ун ле­су, и на крю­чок сра­зу по­палась ры­ба. Тог­да он от­дал ста­рику вто­рой крю­чок, по­дарен­ный скес­сой, и они ста­ли удить. Ко­роче го­воря, в тот день они триж­ды воз­вра­щались на бе­рег с пол­ным бо­том ры­бы. Все­го они пой­ма­ли по шесть­де­сят ры­бин на каж­до­го, и все это бы­ла трес­ка. К при­бытию ос­таль­ных ры­баков у них бы­ла уже вы­чище­на боль­шая часть уло­ва. Ры­баки толь­ко рты ра­зину­ли. Ста­ли они пы­тать ста­рика, где он на­ловил та­кую про­пасть ры­бы, и он рас­ска­зал им все как бы­ло.

На дру­гой день спо­зара­нок все ры­баки соб­ра­лись у той ска­лы, да толь­ко, ни один не пой­мал ни ры­беш­ки. Тог­да они поп­лы­ли даль­ше, а ста­рик с Й­о­уном прип­лы­ли на свое мес­то и ста­ли ло­вить, как на­кану­не. Всю зи­му ры­бачи­ли они у ска­лы и на­лови­ли по ты­сяче двес­ти штук на че­лове­ка. Ни у ко­го на ос­тро­вах не бы­ло та­кого уло­ва. В пос­ледний день они, как обыч­но, выш­ли в мо­ре и за­кину­ли ле­сы, а ког­да вы­тащи­ли их, ле­сы ока­зались пус­ты­ми — крюч­ки ку­да-то ис­чезли. И приш­лось ста­рику с Й­о­уном вер­нуть­ся на бе­рег ни с чем.

Те­перь сле­ду­ет рас­ска­зать, что Й­о­ун воз­вра­щал­ся в Лан­дэй­ясанд на том же суд­не, на ко­тором осенью прип­лыл на ос­тро­ва. Всю до­рогу мат­ро­сы по­теша­лись над ним, вспо­миная, как он обо­шел­ся со сво­ими ло­шадь­ми. Ког­да суд­но прис­та­ло к бе­регу, ло­шади сто­яли на том же мес­те, где Й­о­ун их ос­та­вил. Все с лю­бопытс­твом ус­та­вились на них — вид у ло­шадей был та­кой, буд­то всю зи­му их кор­ми­ли от­борным ов­сом. Вмес­те с ни­ми сто­яла кра­сивая во­роная ло­шадь под вь­юч­ным сед­лом. Спут­ни­ки Й­о­уна ото­ропе­ли, при­няв его за все­могу­щего кол­ду­на.

А Й­о­ун не­воз­му­тимо навь­ючил ры­бу на ло­шадей и от­пра­вил­ся до­мой. Сле­ду­ет ска­зать, что на од­ну во­роную он навь­ючил столь­ко же, сколь­ко на двух сво­их. О его по­ез­дке ни­чего не из­вес­тно, по­ка он не при­ехал к пе­щере, где жи­ла ве­ликан­ша. Она при­вет­ли­во встре­тила Й­о­уна, он от­дал ей ры­бу, что бы­ла навь­юче­на на во­роную, и про­гос­тил у нее нес­коль­ко дней. Скес­са по­веда­ла Й­о­уну, что де­ти ее зи­мой умер­ли и она по­хоро­нила их у под­ножья ска­лы, где уже был по­хоро­нен ее муж. По­том она рас­ска­зала, что са­ма от­вя­зала крюч­ки в пос­ледний день ло­ва и тог­да же приг­на­ла на бе­рег его ло­шадей.

— Не по­лучал ли ты за это вре­мя вес­тей из до­му? — спро­сила она.

Й­о­ун от­ве­тил, что вес­тей не по­лучал. Тог­да она со­об­щи­ла ему, что его отец зи­мой умер и те­перь весь ху­тор дос­та­нет­ся ему.

— Ты про­живешь там всю жизнь, и те­бе во всем бу­дет со­путс­тво­вать уда­ча, — ска­зала скес­са. — И ны­неш­ним ле­том ты же­нишь­ся.

А под. ко­нец раз­го­вора она об­ра­тилась к Й­о­уну с та­кой прось­бой:

— Жить мне ос­та­лось не­дол­го, — ска­зала она. — Как толь­ко я те­бе прис­нюсь, при­ез­жай сю­да и по­хоро­ни ме­ня ря­дом с му­жем и деть­ми.

И она по­каза­ла ему их мо­гилы. По­том она от­ве­ла Й­о­уна в бо­ковую пе­щеру, там сто­яли два сун­ду­ка со вся­кими дра­гоцен­ностя­ми. Сун­ду­ки эти вмес­те с во­роной ло­шадью скес­са ос­тавля­ла Й­о­уну в нас­ледс­тво. Она обе­щала, что пе­рёд смертью пе­ревя­жет их ве­рев­кой и под­ни­мет на кам­ни. Й­о­уну ос­та­нет­ся лишь под­вести ло­шадь да за­цепить ве­рев­ку за крю­ки вь­юч­но­го сед­ла.

— Во­роная до­везет их те­бе до са­мого до­ма, — ска­зала скес­са. — Те­бе не при­дет­ся пе­ресед­лы­вать ее в пу­ти.

Они рас­ста­лись друзь­ями, и Й­о­ун бла­гопо­луч­но вер­нулся до­мой. Скес­са ока­залась пра­ва: его отец умер. Сбы­лись ее пред­ска­зания и нас­чет его же­нить­бы — в на­чале ле­та он же­нил­ся на до­чери кресть­яни­на из сво­его же при­хода.

До са­мого се­ноко­са не слу­чилось ни­чего осо­бен­но­го. Но вот од­нажды Й­о­уну прис­ни­лась скес­са. Он тут же вспом­нил о ее прось­бе и вско­чил с пос­те­ли. Бы­ла тем­ная не­нас­тная ночь, выл ве­тер и хлес­тал ли­вень. Й­о­ун ве­лел ра­бот­ни­ку осед­лать двух ло­шадей, а сам пос­ко­рее одел­ся и соб­рался в до­рогу. Же­на спро­сила, ку­да он спе­шит в та­кое не­настье, но он ни­чего ей не объ­яс­нил, толь­ко поп­ро­сил не бес­по­ко­ить­ся, ес­ли он бу­дет про­падать нес­коль­ко дней. С тем он и у­ехал.

Скес­су Й­о­ун на­шел в пе­щере, но у нее уже не бы­ло сил с ним раз­го­вари­вать. Он дож­дался ее смер­ти и по­хоро­нил, где она про­сила. По­том отыс­кал во­роную ло­шадь, она ока­залась уже осед­ланной. Сун­ду­ки сто­яли в пе­щере на кам­нях, и в каж­дом сун­ду­ке тор­ча­ло по клю­чу. Й­о­ун под­вел ло­шадь к сун­ду­кам, за­цепил ве­рев­ки за крю­ки сед­ла и по­ехал до­мой.

С тех пор Й­о­ун дол­го и счас­тли­во жил на зем­ле сво­их пред­ков, он был очень бо­гат и удач­лив, и лю­ди по­чита­ли его. А боль­ше про не­го ни­чего не из­вес­тно.

Случайные и неслучайные рекомендации: