Голубь, усевшись на раскидистую березу, беспечно стдыхал в густой листве, как вдруг на самый верхний сук, отчаянно хлопая крыльями, опустилась черная ворона. Осмотревшись и вволю повертев головой, при этом пытливо поглядывая то вверх, то вниз и горделиво выпячивая зоб, ворона принялась драть глотку.
От ее громкого крика голубь едва не оглох, голова у него закружилась, покой был нарушен. И все же он продолжал молчать, думая, что ворона и сама поймет свою бестактность. Но та каркала и каркала, не переставая. Дрожа всем телом, трепеща крыльями, голубь взмолится наконец:
— Эй, ворона, с самого рассвета я добывал корм моим птенцам, теперь вот сижу на березе, отдыхая. Может быть, ты немного помолчишь, дашь мне покой?
Помрачнела, насупилась ворона оттого, что голубь не оценил ее пения. Вытянув клюв и косо поглядывая, ответила:
— Эй, разве я не вижу, как ты утомился?! Вот и сижу тут, распевая, чтобы поднять твое настроение и развеселить тебя.
Удивленно посмотрел дикий голубь на недогадливую ворону и полетел дальше.
