Добро пожаловать!

Народные и авторские произведения размещены на сайте исключительно в ознакомительных и/или образовательных целях

Чертов мост

Дав­ным-дав­но жи­ла в сто­лице древ­не­го го­сударс­тва Сил­ла кра­сави­ца Тох­ва­ран, она и в са­мом де­ле бы­ла хо­роша, как цве­ток пер­си­ка.

Ро­дилась она от на­лож­ни­цы, и не из­бе­жать бы ей люд­ско­го през­ре­ния, не стань она пре­дан­ной и вер­ной же­ной.

Да­леко вок­руг раз­неслась сла­ва о ее доб­ро­дете­ли. День ото дня все поч­ти­тель­ней от­но­силась Тох­ва­ран к му­жу. Жи­ли суп­ру­ги в пол­ном сог­ла­сии, по­ис­ти­не па­ра ман­да­рин­ских уток.

Дош­ла мол­ва о Тох­ва­ран и до ко­роля. Пох­ва­лил ко­роль Дин­ди­ван доб­ро­детель­ную же­ну. И с то­го дня речь о ней за­ходи­ла все ча­ще и ча­ще.

Так бы­ло и на ве­селом пи­ру во двор­це. А у ко­роля, на­доб­но вам ска­зать, жен­щи­на эта из го­ловы не шла.

За­хоте­лось ему са­мому убе­дить­ся в ее доб­ро­дете­ли.

Оки­нул он взгля­дом приб­ли­жен­ных и спра­шива­ет:

— Кто мо­жет при­вес­ти эту жен­щи­ну ко мне?

По­няли прид­ворные, что не шу­тит ко­роль, за­думал, вид­но, взять Тох­ва­ран во дво­рец.

Мол­чат все, что ска­зать — не зна­ют, пе­рег­ля­дыва­ют­ся, буд­то хо­лод­ной во­дой их ока­тили. Но вот проз­ву­чал в ти­шине го­лос ста­рого са­нов­ни­ка:

— Да прос­тит ме­ня ве­лико­душ­но ва­ше ве­личес­тво. Го­ворят, мно­гие пы­тались сов­ра­тить Тох­ва­ран, но ни ра­зу не под­да­лась она ис­ку­шению, не на­руши­ла суп­ру­жес­кой вер­ности. Как же ее сю­да при­ведешь?

Рас­хо­хотал­ся ко­роль, спра­шива­ет:

— Не­уж­то и мне от­ка­жет?

— Да прос­тит ме­ня ва­ше ве­личес­тво, толь­ко вряд ли ко­ролев­ское по­веле­ние зас­та­вит ее на­рушить обет.

— Чем упорс­тво­вать, от­правь-ка к ней луч­ше ко­го-ни­будь от име­ни ко­роля. Тог­да и пос­мотрим, при­дет она или не при­дет.

Пе­редал го­нец ко­ролев­ское по­веле­ние Тох­ва­ран, но во дво­рец вер­нулся один.

— Раз­ре­шите до­ложить, ва­ше ве­личес­тво. Вот что про­сила вам Тох­ва­ран пе­редать. Она весь­ма со­жале­ет, что слу­хи о през­ренной ра­быне про­ник­ли че­рез все де­вять врат двор­ца и ос­квер­ни­ли ко­ролев­ский слух. Она не пос­ме­ет пред­стать пред ко­ролев­ски­ми оча­ми. А за то, что дер­зну­ла на­рушить вы­сочай­шее по­веле­ние, го­това сто раз уме­реть. Тох­ва­ран не ве­рит, что спра­вед­ли­вый ко­роль мог ока­зать­ся столь жес­то­ким к сво­ей ра­быне. Она ско­рее ум­рет, чем на­рушит обет суп­ру­жес­кой вер­ности.

Выс­лу­шал ко­роль гон­ца и го­ворит:

— Те­перь я ви­жу, сколь доб­ро­детель­на Тох­ва­ран.

До­сад­но ко­ролю, но еще боль­ше по­любил он кра­сави­цу и спра­шива­ет:

— А не будь у Тох­ва­ран му­жа, она все рав­но про­тиви­лась бы?

Опять пом­чался го­нец к Тох­ва­ран. Рас­те­рялась Тох­ва­ран, не зна­ет, что и ска­зать, а по­том наш­лась и го­ворит:

— Не будь у ме­ня му­жа, под­чи­нилась бы ко­ролю, ста­ла бы ему же­ной. Кто пос­мел бы ме­ня осу­дить?

Вер­нулся го­нец, сло­во в сло­во пе­редал ко­ролю, что ска­зала Тох­ва­ран.

Еще боль­ше по­люби­лась ко­ролю Тох­ва­ран, хо­тя он ни ра­зу ее не ви­дел. На­до бы из­ба­вить­ся от ее му­жа. Но прос­то так его не убь­ешь.

Ни­ког­да еще в ко­ролевс­тве Сил­ла не бы­ло та­кого не­реши­тель­но­го и ма­лодуш­но­го пра­вите­ля, как Дин­ди­ван.

От тос­ки ли по кра­сави­це или по ка­кой дру­гой при­чине, но вско­рос­ти зах­во­рал ко­роль и умер. Не­надол­го пе­режил его и муж Тох­ва­ран.

Сре­ди прид­ворных слух про­шел, что это ко­роль его к се­бе приз­вал.

Ос­та­лась Тох­ва­ран вдо­вой. Дни и но­чи пла­чет кра­сави­ца. Но де­лать не­чего. По­хоро­нила му­жа, по­мин­ки спра­вила.

И вот од­нажды ве­чером, ког­да Тох­ва­ран се­това­ла на свою горь­кую до­лю, вспо­мина­ла счас­тли­вые дни и мо­лилась об упо­ко­ении ду­ши умер­ше­го, пред­стал пе­ред ней Дин­ди­ван в зо­лотой ко­роне.

Ни жи­ва ни мер­тва Тох­ва­ран от стра­ха. А ко­роль ей и го­ворит:

— Я дух Дин­ди­вана. Пом­нишь, ты ска­зала, что по­кори­лась бы мне, да муж ме­ша­ет. Те­перь твой муж мертв, и ты дол­жна ис­полнить свое обе­щание.

— Слов сво­их я не за­была, но под­чи­ня­юсь нын­че во­ле ро­дите­лей. Как они ска­жут, так я и сде­лаю.

— Что же, ис­про­сим тог­да ро­дитель­ско­го бла­гос­ло­вения.

Приш­лось Тох­ва­ран обо всем рас­ска­зать ро­дите­лям.

— Да раз­ве мож­но ос­лу­шать­ся ко­роля? — ска­зали они и бла­гос­ло­вили дочь.

Го­ворят, опо­чиваль­ня ко­роля, ког­да ту­да вош­ла Тох­ва­ран, на­пол­ни­лась чу­дес­ным бла­гово­ни­ем, а кры­ша за­си­яла все­ми цве­тами ра­дуги.

Ско­ро Тох­ва­ран по­нес­ла, а че­рез де­сять ме­сяцев ро­дила прек­расно­го, как яш­ма, сы­на. Наз­ва­ла она сы­на Пи Хен. Рас­тет маль­чик, си­ла в нем не по дням, по ча­сам при­бав­ля­ет­ся, все толь­ко ди­ву да­ют­ся да шеп­чутся: нес­прос­та это, от не­чис­той си­лы маль­чик рож­ден.

Да­леко вок­руг раз­неслась сла­ва о Пи Хе­не, до двор­ца дош­ла. Взял ко­роль Дин­пхе­ван маль­чи­ка во дво­рец, стал вос­пи­тывать, как-ни­как ко­ролев­ский от­прыск.

Ка­ких толь­ко на­ук не знал Пи Хен в свои пят­надцать лет, уже и дол­жностью дип­сагва­на по­жало­ван был.

Про­нес­ся вдруг по двор­цу слух, буд­то с нас­тупле­ни­ем но­чи ухо­дит Пи Хен за двор­цо­вые во­рота, а к ут­ру воз­вра­ща­ет­ся, пря­мо на при­ем к ко­ролю.

Не по­верил ко­роль, пять­де­сят са­мых силь­ных страж­ни­ков выс­та­вил, при­казал не вы­пус­кать из двор­ца Пи Хе­на. Но тот по-преж­не­му ис­че­зал. Пе­реле­тит че­рез кре­пос­тную сте­ну — толь­ко его и ви­дели.

По­нял ко­роль, что не об­хо­дит­ся тут без не­чис­той си­лы, и ве­лел прос­ле­дить, ку­да ис­че­за­ет Пи Хен.

И вот как-то ночью страж­ни­ки ук­ры­лись в ле­су и ста­ли наб­лю­дать за юно­шей.

Пря­мо из двор­ца Пи Хен по­шел к ре­ке Мун­чхон. Тек­ла ре­ка вдоль за­пад­ной сте­ны двор­ца. Соб­рал Пи Хен там чер­тей, и ста­ли они ве­селить­ся. А на рас­све­те, при пер­вом же зву­ке ко­локо­ла, вер­нулся юно­ша во дво­рец, так что­бы ник­то не за­метил его от­сутс­твия.

Уви­дели это страж­ни­ки, ко­ролю до­ложи­ли. Ра­зоб­ра­ло ко­роля лю­бопытс­тво, он юно­шу и спра­шива­ет:

— Это прав­да, что по но­чам ты ве­селишь­ся с чер­тя­ми?

— Прав­да, ва­ше ве­личес­тво, — от­ве­ча­ет юно­ша.

— И что же, слу­ша­ют­ся они те­бя, эти чер­ти?

— Слу­ша­ют­ся, ва­ше ве­личес­тво, — от­ве­ча­ет юно­ша.

— А мо­жете вы на ре­ке Мун­чхон мост пос­тро­ить? — спра­шива­ет ко­роль. — Уж очень он ну­жен лю­дям.

— Слу­ша­юсь и по­вину­юсь, ва­ше ве­личес­тво, — от­ве­ча­ет юно­ша. — Нын­че же ночью пос­та­ра­юсь воз­вести мост.

Всю ночь сто­ял у ре­ки страш­ный шум. Так толь­ко чер­ти мо­гут шу­меть. Тас­ка­ют они кам­ни, об­те­сыва­ют, по­том в во­ду бро­са­ют и при­гова­рива­ют:

— Кам­ни бе­рем, кам­ни те­са­ем, кам­ни в во­ду бро­са­ем.

Всю ночь лю­ди ус­нуть не мог­ли от это­го шу­ма.

Но с пер­вым же уда­ром ко­локо­ла все стих­ло. Толь­ко реч­ка ти­хонь­ко жур­ча­ла. Ед­ва рас­све­ло, Пи Хен при­вел на бе­рег ко­роля, и тот уви­дел мост из ог­ромных, слов­но во­рота, ка­мен­ных плит.

Вскри­чал тут ко­роль:

— Ну и мост! В жиз­ни та­кого не ви­дал!

Стал ко­роль ос­матри­вать мост, хва­лит да хва­лит Пи Хе­на, и по­велел ко­роль наз­вать мост «То­кэби та­эри» — Чер­тов мост.

Идут лю­ди по мос­ту, доб­рым сло­вом вспо­мина­ют Пи Хе­на, спа­сибо ему го­ворят. Ведь за од­ну ночь со­ору­дил юно­ша та­кой за­меча­тель­ный ка­мен­ный мост.

Толь­ко вско­рос­ти ста­ли чер­ти сно­ва рез­вить­ся у мос­та. При­поз­днит­ся пут­ник, а они под­шу­тят над ним, до смер­ти на­пуга­ют. Пе­рес­та­ли лю­ди по мос­ту хо­дить, чер­тей бо­ят­ся.

Прос­лы­шал об этом ко­роль, сно­ва Пи Хе­на приз­вал и го­ворит ему:

— Не мо­жешь ли ты чер­тей от­ва­дить от мос­та, что­бы бе­сов­ские свои иг­ры в дру­гом мес­те ус­тра­ива­ли, а про­хожих не тро­гали? А то жа­лу­ет­ся на­род, се­ту­ет, — нет, мол, от чер­тей ни­како­го по­коя.

— Уж и не знаю, что вам ска­зать, ва­ше ве­личес­тво. Вряд ли сог­ла­сят­ся на это чер­ти, ведь мост они са­ми пос­тро­или! Но коль ско­ро та­ково вы­сочай­шее по­веле­ние, пос­та­ра­юсь уго­ворить их!

Ска­зал так Пи Хен, а ночью к ре­ке от­пра­вил­ся, клик­нул чер­тей.

— Так и так, — го­ворит, — по­велел мне ко­роль вас от мос­та от­ва­дить, что­бы в иг­ры здесь не иг­ра­ли, пут­ни­ков не пу­гали.

— Слы­хан­ное ли это де­ло, — от­ве­ча­ют чер­ти, — что­бы на мос­ту, ко­торый мы са­ми пос­тро­или, нам иг­рать не поз­во­ляли? Да­вай­те пе­рене­сем его в дру­гое мес­то, не бу­дет тог­да ко­роль гне­вать­ся.

— Да­вай­те! — за­гал­де­ли чер­ти.

А Пи Хе­ну толь­ко это­го и на­до. Смек­нул он, что не пе­ренес­ти чер­тям мост за од­ну ночь, и го­ворит:

— Ни­чего луч­ше не при­дума­ешь. Бе­ритесь за де­ло. Пе­рета­щите мост, и что­бы сю­да боль­ше ни но­гой.

Под­бе­жали чер­ти к мос­ту, под­на­тужи­лись и да­вай его рас­ка­чивать. Всю ночь рас­ка­чива­ли, но да­же под­нять не смог­ли, не то что унес­ти. Уж боль­но тя­жел! А тут све­тать ста­ло, в ко­локо­ла уда­рили. Ис­чезли чер­ти и в этих мес­тах боль­ше не по­яв­ля­лись.

Ук­ре­пили лю­ди мост, ста­ли сно­ва по не­му хо­дить.

Пох­ва­лил ко­роль Пи Хе­на и го­ворит:

— Не най­дешь ли ты мне чер­та для мо­ей кан­це­лярии?

— Есть та­кой, — от­ве­ча­ет юно­ша. — Киль Да­лем зо­вут. Са­мый ум­ный он да сме­калис­тый сре­ди чер­тей.

Ве­лит ко­роль чер­та приз­вать во дво­рец.

Обер­нулся Киль Даль че­лове­ком, в дол­жность дип­сагва­на всту­пил. Де­ла ис­прав­но ве­дет, прид­ворным всем угож­да­ет, хва­лят его прид­ворные. Черт ведь не че­ловек, все мо­жет.

Был во двор­це са­нов­ник по име­ни Лин Чжон. Ни сы­новей у не­го, ни до­чек. Го­рю­ет бед­ня­га. Прос­лы­шал об этом ко­роль и поз­во­лил са­нов­ни­ку усы­новить чер­та.

До то­го об­ра­довал­ся Киль Даль, что и ска­зать труд­но. При­казал он выс­тро­ить па­виль­он у хра­ма Хын­рюнса, наз­вал его Юж­ные во­рота, по­селил­ся там. Про­сят его во дво­рец вер­нуть­ся. Он ни в ка­кую.

И ста­ли лю­ди на­зывать па­виль­он Юж­ные во­рота Во­рота­ми Киль Да­ля.

Жи­вет Киль Даль сре­ди лю­дей год, жи­вет два, дол­го про­жил, и ста­ло ему скуч­но без брать­ев чер­тей. Мир­ская су­ета опос­ты­лела. Толь­ко и ду­ма­ет, как бы уд­рать к сво­им.

Обер­нулся ли­сой и сбе­жал. Уз­нал об этом Пи Хен, раз­гне­вал­ся, пой­мал Киль Да­ля, го­лову ему от­ру­бил, что­бы дру­гим чер­тям не­повад­но бы­ло, и го­ворит:

— Каж­до­го, кто неб­ла­годар­ным ока­жет­ся, ждет та­кая же участь!

Зат­ряслись чер­ти от стра­ха. С той по­ры од­но толь­ко имя Пи Хе­на на­водит на чер­тей ужас, и они бе­гут без ог­лядки.

По­тому и по­явил­ся в Ко­рее обы­чай вы­веши­вать на во­ротах таб­личку с име­нем Пи Хе­на, на таб­личке все зас­лу­ги его пе­речис­ля­ют­ся, бо­ят­ся чер­ти таб­лички, к до­му не приб­ли­жа­ют­ся.

А Чер­тов мост на ре­ке Мун­чхон, что те­чет к се­веро-за­паду от хра­ма Син­вонса, от вре­мени раз­ва­лил­ся, ос­та­лись от не­го толь­ко гро­мад­ные кам­ни. Сох­ра­нились они и по­ныне.

Случайные и неслучайные рекомендации: