Жили-были муж и жена. Был у них один сын, ростом с мизинец, и звали его Ниско. Муж каждый день ходил работать в поле, а жена носила ему еду. Однажды Ниско говорит матери:
— Матушка, дай мне еду, я отнесу ее отцу.
— Сынок, — отвечает ему мать, ― ты же маленький, пойдешь и в пути затеряешься.
— Дай, ― упрашивает ее Ниско, ― я сам отнесу отцу поесть.
Настоял он на своем. Пришел в поле, где отец землю пахал, положил перед ним еду и говорит:
— Ешь, отец. А мне дай плуг, пройдусь два раза по полю и верну.
— Нет, сынок, упадешь в навоз, потеряешься, пропадешь. Разве тебе справиться с плугом?
— Справлюсь, разреши, ― просит Ниско.
Отец уступил. Взялся Ниско за плуг, два раза прошелся по полю, а на третьем повороте упал в навоз и затерялся. Отец видит ― нет Ниско, бросился искать сына, но так и не нашел. Пропал Ниско. Вечером убитый горем муж вернулся домой.
Жена спрашивает:
— Муженек, с добром ли ты? Где Ниско?
— Вай, да разрушит бог наш дом, ты прислала Ниско, а он упал в навоз и потерялся.
Пришла осень. Наступило время собирать высохшие кизяки. Девушки пошли собирать кизяк, и дочь падишаха с ними. Набрали они полные мешки, взвалили их на спины и пошли домой. На обратном пути слышат голос:
— Дорога, дорога.
Девушки переглянулись и спрашивают у дочери падишаха:
— Что это за голос раздается из твоего мешка?
— Не знаю, ― отвечает она.
Вскоре опять послышался голос:
— Дорога, дорога.
Снова девушки говорят дочери падишаха:
— Ей-богу, из твоего мешка доносится этот голос, давайте посмотрим, что там.
Опустила дочь падишаха свой мешок на землю, высыпала кизяк. Ничего они не нашли. Собрали кизяк обратно, тронулись в путь.
Вернулись девушки домой, только высыпали из мешков кизяки, как послышалось хлопанье крыльев. Это Ниско превратился в петуха. Он взлетел на башню падишахского дворца и закричал:
— Кукареку, кукареку! Падишах не вернул долг эмиру Мсыра!
С утра и до самого вечера кричал об этом Ниско. И разнеслась эта весть по всему городу. Собрался синод, приближенные падишаха спрашивают:
— Падишах, когда ж это ты задолжал эмиру Мсыра? И почему этот петух так назойливо орет?
— Я и сам не знаю, что это за петух, ― отвечает падишах и велит слугам: ― Поймайте петуха, бросьте в колак и сожгите.
Пока слуги гонялись за петухом, он успел выпить так много воды, что быстро потушил пламя. Потом опять взлетел на башню падишахского дворца и закричал:
— Кукареку, кукареку! Падишах не вернул долг эмиру Мсыра!
— Ох, ― говорит падишах, ― и надоел этот петух, как же быть? Хватайте его и бросьте в мою казну, пусть наберет золота, сколько может, и уходит. Он опозорил меня на весь свет.
Схватили Ниско и бросили в казну. Наглотался он золота, раздулся, чуть не лопается, хорошо ― пришли слуги, подняли его и выбросили на улицу. Тут Ниско превратился в юношу. Прибежал он домой:
— Матушка, ― кричит он матери, ― нагрей скорей ведро воды.
Мать нагрела воды, сел Ниско в корыто, а мать каталкой стала бить его по спине. Тут золото и посыпалось из него. Как раз в это время зашла в дом соседка:
— Ах, радость-то у вас какая, Ниско вернулся. А это что за золото?
— Откуда я знаю! Пришел Ниско, велел бить себя каталкой. Вот я и бью его, а золото само сыплется.
Побежала соседка домой, усадила своего сына в корыто, стала делать то же, что мать Ниско: плеснет воды, разок стукнет каталкой, опять обольет водой и снова каталкой стукнет. А золота нет как нет. Так она обливала и била своего сына, что он умер. Прибежала соседка к матери Ниско:
— Да разрушит бог твой дом! Пропади пропадом это золото Ниско, да чтоб он шею себе сломал, из-за него я погубила своего сына.
А мать Ниско говорит:
— Э, разве я учила тебя убивать своего сына? Сама ты во всем виновата. Жадность тебя погубила.
