Один андриамбахуака присматривал за работниками на рисовом поле. Кутуфеци и Махака шли мимо и попросили у него разрешения поработать.
— Сходите за лопатами к моей жене, — обрадовался андриамбахуака.
Кутуфеци и Махака пришли в его хижину и сказали жене:
— Андриамбахуака велел дать нам сто пиастров.
— Убирайтесь вон, — закричала на них женщина. — Нечего врать!
— Ты сомневаешься в нашей честности? — обиделись плуты. — Пойдем, ты сама услышишь, как андриамбахуака подтвердит наши слова.
Они вышли; Кутуфеци и Махака закричали с порога:
— Она не хочет давать! Она не хочет давать!
— Дай им, — крикнул андриамбахуака жене.
— Слышала? — спросили обманщики. — Выходит, мы говорили правду.
Они вернулись в хижину, и женщина дала им сто пиастров.
Когда работники пришли завтракать, жена андриамбахуаки, которая была сильно рассержена, спросила мужа:
— Почему ты велел дать этим людям сто пиастров?
— Кто велел? — удивился андриамбахуака. — Я никогда этого не говорил. Что я, с ума сошел? Ах, дикие собаки, они тебя обманули!
Андриамбахуака так разъярился, что приказал поймать Кутуфеци и Махаку и зашить их в циновку. Он решил утопить их в пруду.
— Оставим ненадолго куль на берегу, — попросили работники андриамбахуаки, — сначала позавтракаем, а потом утопим их.
Пока они ели, на берег пришла старуха, искавшая пропавшую овцу.
— Где лее моя овечка? — сокрушалась она. — Где моя маленькая овечка?
Услыхав ее слова, Кутуфеци и Махака заблеяли: «Бее! Бее!»
— Ах ты, бедняжка, — обрадовалась старуха, — тебя зашили в циновку!
Она распорола мешок, а Кутуфеци и Махака выскочили оттуда, схватили старуху и посадили ее вместо себя.
Покончив с едой, андриамбахуака и его работники покатили мешок к пруду.
— Это не я! Это не я! — раздался голос из мешка.
— Не слушайте воров! — сказал андриамбахуака. — Они нарочно кричат старушечьим голосом, чтобы улизнуть.
Бедную старуху бросили в пруд, и она утонула.
