Добро пожаловать!

Народные и авторские произведения размещены на сайте исключительно в ознакомительных и/или образовательных целях

О Янасике

Шел один шко­ляр до­мой на ка­нику­лы.
Во­шел он в гус­той лес, и зас­та­ла его там ночь.
Заб­лу­дил­ся он в ле­су, не зна­ет, в ка­кую сто­рону по­дать­ся. За­лез на де­рево пог­ля­деть, где то­му ле­су ко­нец. Выс­мотрел, где лес кон­ча­ет­ся, а там не­пода­леку и ха­ту при­метил.
Бро­сил он шап­ку в ту сто­рону, что­бы знать, ку­да ид­ти, слез с де­рева и доб­рался до той ха­ты. Ви­дит — в ха­те окош­ко све­тит­ся, он и за­шел. А в ха­те ста­рая ба­ба си­дит. Спро­сила она шко­ляра:
— Ты за­чем сю­да при­шел?
— Пус­ти пе­рено­чевать.
— Нег­де те­бе тут спать. Мои стар­шие сес­тры вер­нутся — убь­ют те­бя.
От­ве­тил шко­ляр:
— А, пусть де­ла­ют, что хо­тят. Ни­куда я от­сю­да не уй­ду.
— Ну, ко­ли так, са­дись ужи­нать.
По­ужи­нали они, и спря­тала его ба­ба на печ­ке, ко­рытом прик­ры­ла.
Вдруг шум раз­дался, яви­лась ста­руха вдвое древ­нее пер­вой, по­вела но­сом и го­ворит:
— Ф-фу, чем это во­ня­ет? А ну, вы­лезай, Яна­сик.
Приш­лось ему вы­лез­ти.
— Са­дись ужи­нать.
По­ужи­нали они, тут она и го­ворит:
— Лад­но, сжа­люсь я над то­бой. Но сей­час при­дет са­мая стар­шая на­ша сес­тра, она-то уж те­бя неп­ре­мен­но убь­ет. Так что ухо­ди-ка ты по­доб­ру-поз­до­рову.
А он от­ве­ча­ет:
— Ни­куда я от­сю­да не пой­ду.
И опять под ко­рыто спря­тал­ся. Приш­ла са­мая стар­шая сес­тра, третья, по­тяну­ла но­сом, го­ворит:
— Ф-фу, че­ловечь­им ду­хом пах­нет! Вы­ходи, Яна­сик!
Вы­шел он.
— Са­дись ужи­нать.
По­ужи­нали они, и лег Яна­сик спать. Де­ла­ет вид, что спит, а сам слу­ша­ет, о чем ведь­мы су­дачат.
А ведь­мы су­дят да ря­дят, как с ним быть. На­конец сго­вори­лись: по­ложим ему на пу­пок го­рячий уголь. Еже­ли он не прос­нется, зна­чит, креп­кий му­жик из не­го вый­дет.
По­ложи­ли ему уголь на пу­пок — он ле­жит, тер­пит, вы­тер­пел, по­ка уголь не ос­тыл. Тог­да од­на ведь­ма ска­зала:
— Я ему се­киру дам. Обоп­рется он на нее — за три ми­ли прыг­нет.
Вто­рая го­ворит:
— Я ему ру­баш­ку сошью. От это­го у не­го си­лы вдвое при­бавит­ся.
Третья го­ворит:
— А я по­яс дам. От это­го у не­го еще вдвое си­лы при­будет.
Та, что ру­баш­ку ему по­дарить за­дума­ла, уш­ла ко­ноп­лю са­жать, а к ут­ру у ней ру­баш­ка го­това бы­ла.
Прос­нулся Яна­сик, да­ли они ему ру­баш­ку, по­яс и се­киру и ска­зали та­кие сло­ва:
— Не быть те­бе ксен­дзом, а быть ли­хим раз­бой­ни­ком. Вот те­бе се­кира, обоп­решь­ся на нее — ра­зом на три ми­ли пе­рес­ко­чишь, а в бою она те­бе вер­ная за­щит­ни­ца. От ру­баш­ки и по­яса при­дет к те­бе си­ла без­мерная. А что­бы стать те­бе раз­бой­ни­ком над раз­бой­ни­ками, сту­пай и ог­рабь род­но­го от­ца.
Спря­тал Яна­сик ведь­мин­ские по­дар­ки в сум­ку, в шко­ляр­ском платье до­мой при­шел, си­дит до­ма, ни­куда не хо­дит, кру­чинит­ся. А тут отец его род­ной на яр­марку со­бира­ет­ся, во­лов зап­ря­га­ет, день­ги с со­бой бе­рет — сто пять­де­сят рен­ских. Го­ворят Яна­сик:
— Отец, не ез­ди на яр­марку. Ог­ра­бят те­бя но пу­ти.
От­ве­тил отец:
— Ме­ня не ог­ра­бишь. Я не то что ты, слу­га бо­жий, не от ми­ра се­го.
У­ехал отец.
А Яна­сик на дру­гой день вы­шел из до­му, на­дел ру­баш­ку, под­по­ясал­ся, опер­ся на се­киру и в два прыж­ка, от­ца дог­нал. Зас­ту­пил ему до­рогу и спра­шива­ет:
— Ку­да едешь, че­лове­че?
— На яр­марку.
— От­да­вай день­ги.
Вы­нул ста­рик день­ги, все сто пять­де­сят, от­дал.
— Все от­дал?
— Все. Да­же на об­ратную до­рогу нет.
— На, возь­ми се­бе рен­ский на об­ратный путь и ез­жай до­мой.
По­вер­нул отец до­мой.
А Яна­сик на се­кире од­ним ма­хом до­ма ока­зал­ся. При­ез­жа­ет отец на дру­гой день, рас­ска­зыва­ет, что с ним прик­лю­чилось, пла­чет:
— Раз­бой­ник мне до­рогу зас­ту­пил, все день­ги от­нял, ос­та­вил толь­ко один рен­ский на до­рогу. Чис­тую прав­ду ты, сы­нок, мне го­ворил, ког­да ехать не со­вето­вал.
— Го­воре­но те­бе бы­ло — не ез­ди. А что, уз­нал ли ты раз­бой­ни­ка?
— Да я та­ких и не ви­дывал! Де­тина рос­том под не­бо, ру­баха на нем ко­ноп­ля­ная, по­ясом пе­ретя­нута, а в ру­ках ог­ромная се­кира.
Схо­дил Яна­сик на по­ле, где у не­го все это бы­ло прип­ря­тано, одел­ся и в дом вер­нулся.
— Уз­на­ешь, отец, раз­бой­ни­ка?
Пе­рек­рестил­ся отец, а Яна­сик от­дал ему день­ги и го­ворит;
— Бы­вай здо­ров, род­ной отец. Не бу­ду я ксен­дзом, бу­ду раз­бой­ни­ком.
И ушел из от­че­го до­ма.
Соб­рал Яна­сик две­над­цать раз­бой­ни­ков и сде­лал­ся у них глав­ным. Он не вся­кого к се­бе брал — при­нимал толь­ко тех, кто ка­кое-ни­будь ис­кусс­тво по­кажет. Один под­пры­гивал до вер­ху­шек елей и саб­лей их сно­сил, дру­гой од­ним выс­тре­лом сос­ны пе­реши­бал, тре­тий ду­бы вы­рывал из зем­ли, как трос­тинки, чет­вертый в ку­лаке кам­ни дро­бил. Ос­таль­ные не ху­же бы­ли. Увел их Яна­сик на Ора­ву, к го­роду Лип­то­ву, по­сели­лись они там в ле­су. Ни­кому от них про­ходу не бы­ло.
Шел раз му­жик на яр­марку во­лов по­купать. Яна­сик его и спра­шива­ет:
— Мно­го ли де­нег не­сешь?
— Трис­та рен­ских.
— На, возь­ми еще че­тырес­та, ку­пи во­лов на все день­ги. Об­ратно по­едешь, по­кажешь мне, ка­ких во­лов ку­пил.
При­шел му­жик на яр­марку, а там и во­лов столь­ко нет, что­бы ку­пить их на все день­ги. Он ку­пил всех, ка­кие бы­ли, и по­вел до­мой.
Встре­тил его Яна­сик по пу­ти, спра­шива­ет:
— Ну, мно­го ку­пил?
— Нет. Там их бы­ло все­го на сто рен­ских. Возь­ми свои день­ги на­зад.
Не взял Яна­сик де­нег, ве­лел му­жику до­мой ехать.
Пош­ла од­на ба­ба на яр­марку. Он ее спра­шива­ет:
— Ку­да идешь?
— На яр­марку.
— Че­го ку­пить хо­чешь?
— Да са­поги. Толь­ко не знаю, де­нег хва­тит ли.
— Вот те­бе пять рен­ских, ку­пи са­мые луч­шие.
Приш­ла ба­ба на яр­марку, да де­нег ей жал­ко ста­ло. Не ку­пила са­поги, идет до­мой с пус­ты­ми ру­ками. Встре­ча­ет ее Яна­сик.
— Ну, ку­пила са­поги?
— Нет, не ку­пила.
— А че­го?
— Де­нег жал­ко ста­ло.
Он взял и от­ру­бил ей обе но­ги по ко­лено.
— Не жад­ни­чай. День­ги не твои бы­ли, ска­зано те­бе бы­ло: по­купай, — зна­чит, на­до бы­ло по­купать.
Хо­дил Яна­сик по всей Орав­ской зем­ле, у бо­гатых от­ни­мал, бед­ным раз­да­вал. Уз­нал он, что на Сон­ге жи­вет один бо­гатый пан, пос­лал, к не­му гон­ца, ве­лел, что­бы стол нак­ры­ли для не­го и две­над­ца­ти то­вари­щей. Го­нец пе­редал, пан кив­нул, а сам сог­нал к усадь­бе са­мых силь­ных му­жиков и са­мых мет­ких стрел­ков. Яна­сик при­ходит, а они все про­тив не­го выс­тавле­ны. Схва­тил он ко­былу за но­гу, как кру­танет! — по­лови­ну пос­ши­бал. Сел в брич­ку и сквозь дом пан­ский про­ехал — все раз­нес. Заб­рал мно­го де­нег.
Слу­чилось раз, что один ко­роль дру­гому вой­ну объ­явил. А чья по­беда — двое ры­царей в по­един­ке ре­шить дол­жны. Один из тех ко­ролей и пос­лал за Яна­сиком, Приш­ла сол­да­ты, ко­ня ему при­вели, спра­шива­ют:
— Где тут Яна­сик жи­вет?
А он выр­вал бук с кор­нем и по­казы­ва­ет!
— Вон там.
До­гада­лись они, что это и есть сам Яна­сик. На­чали его про­сить, что­бы он на по­еди­нок вы­шел, ко­ня ему под­во­дят. Он им от­ве­ча­ет:
— Да я быс­трей вас, кон­ных, на мес­те бу­ду.
По­еха­ли они об­ратно, а он еще три дня до­ма был. По­том опер­ся на се­киру и рань­ше их на мес­то явил­ся. Хо­тели ему грудь прик­рыть бля­хами, саб­лю да­вали, ко­ня под­ве­ли креп­ко­го, силь­но­го. Но он ни­чего не взял, вы­шел на бой со сво­ей се­кирой. Все ко­ролев­ское вой­ско и сам ко­роль по­зади соб­ра­лись.
Вы­ехал вра­жес­кий ры­царь на ко­не, весь в же­лезо за­кован, ору­жия при нем ка­кого толь­ко нет. На­вел он на Яна­сика пис­то­лет, саб­лей за­мах­нулся, а Яна­сик схва­тил ко­ня за но­гу, дер­нул — но­га у не­го в ру­ке ос­та­лась.
Хо­тел ко­роль его при се­бе ос­та­вить, да Яна­сик не сог­ла­сил­ся, опер­ся на свою се­киру — толь­ко его и ви­дели.
При­шел он в Лип­тов, а там у не­го жилье бы­ло и заз­но­ба его жи­ла. На­чала она его выс­пра­шивать, в чем же у не­го си­ла? Он приз­нался ей, что в по­ясе да в ру­бахе.
Был жар­кий день, шел он без ру­бахи да без по­яса, а се­киру до­ма ос­та­вил. Лип­то­вяне его под­сте­рег­ли, ки­нули го­рох под но­ги, он пос­коль­знул­ся на го­рохе-то и упал. Тут на не­го, на сла­бого, наб­ро­сились и свя­зали. По­яс да ру­баху до­ма у не­го взя­ли. Се­кира к не­му че­рез во­семь две­рей про­руби­лась, в де­вятой зас­тря­ла.
Так пой­ма­ли Яна­сика. Ви­сели­цу пос­та­вили и по­вели его на казнь. От ко­роля прис­ка­кал вес­то­вой с при­казом, что­бы казнь от­ме­нили. Но он не за­хотел слезть.
— Вы, — го­ворит, — честь мою отоб­ра­ли, так возь­ми­те и жизнь.
Пе­ред казнью он фунт та­баку ис­ку­рил. Так и по­веси­ли его с труб­кой в зу­бах, сгу­били Яна­сика.

Случайные и неслучайные рекомендации: