Добро пожаловать!

Народные и авторские произведения размещены на сайте исключительно в ознакомительных и/или образовательных целях

Бо­ба-ко­роле­вич

Жил-был ко­роль. У ко­роля был сы­нок Бо­ба-ко­роле­вич, и он пя­ти лет на­чал шут­ки шу­тить: ес­ли возь­мет че­лове­ка за ру­ку, как по­лыс­нет и убь­ёт. По­том ко­ролю ста­ли при­носить жа­лобу, что «сын­ка сво­его по­сок­ро­че дер­жи». — Ко­роль это­му не ве­рил. Зас­та­вил сво­его сы­на: при­везе­на бы­ла связь (ог­ромная ле­сина) на пя­тёр­ке, ве­лел он: «Мо­жешь ли ты, сын, выб­ро­сить эту связь че­рез дво­рец?» (По­пытать за­хотел сы­на.) — «Нет ли ко­го за двор­цом? — Убе­ри!» — То он под­хо­дит к этой свя­зи, взял ее в ру­ки и бро­сил за дво­рец. Отец уди­вил­ся это­му де­лу. При­казал ее на мес­то по­ложить, где она ле­жала. Бо­ба-ко­роле­вич при­нес ее на мес­то.

При­казал ему отец скласть ка­мен­ный столб: толь­ко бы ему бы­ла, зна­чит, кро­вать-ле­жан­ка и окош­ко, ре­шет­ки что­бы бы­ли креп­кие; фор­точку ос­та­вить не­боль­шую, что­бы пи­щу толь­ко со­вать. Скла­ли этот столб, за­водит его в столб ро­дитель, за­пира­ет в стол­бе его. Но­сила ему пи­щу дев­ка-чер­навка, все за ним од­на хо­дила. Про­живал­ся он в стол­бе с год.
Де­ло бы­ло в праз­дник, а дев­ка-чер­навка при­носи­ла чер­но­го хле­ба и пи­рог с ры­бой; тог­да Бо­ба-ко­роле­вич скри­чал в ок­но: «Дев­ка-чер­навка, се­год­ня день праз­днич­ный! На что ты мне чёр­но­го хле­ба ло­моть не­сёшь?» — Ска­зала дев­ка-чер­навка: «Смот­ри, Бо­ба-ко­роле­вич, хо­тя пи­рог хо­рошо, ты его не ешь: он сос­тря­пан с зель­ями; как ты по­ешь, так те­бя ра­зор­вет на три час­ти. Луч­ше съ­ешь чер­но­го хле­ба, то бу­дешь ты цел». — Ска­зал Бо­ба-ко­роле­вич: «Дев­ка-чер­навка, ме­ня отоп­ри, тог­да мы скри­чим бор­зых ко­белей, стра­вим этот пи­рог!» — От­перла; скри­чали бор­зых ко­белей; бор­зы ко­бели съ­ели пи­рог, их на три час­ти ро­зор­ва­ло. — «Я уй­ду без вес­ти и не по­кажусь боль­ше. По­ложь — на вот те­бе из бор­зых ко­белей пе­чен­ку и сер­дце, по­ложь на та­рел­ку; при­ди в ком­на­ту, зап­нись, они сле­тят с та­рел­ки-то; ро­дитель при­кажет со­бакам выб­ро­сить: со­баке со­бачья смерть!»

Де­вица так и сде­лала. А сы­на ве­лел ко­роль не в по­казан­ное мес­то где-ни­будь за­рыть. Тог­да она вы­бега­ла, ра­бочим ска­зала: «Ска­жите, что за­копа­ли, и не ска­зывай­те про не­го!»

Бо­ба-ко­роле­вич от­пра­вил­ся к Мар­кобру­ну в го­сударс­тво. К Мар­кобру­ну в па­латы за­ходит; уви­дал Мар­кобрун, что он из се­бя кра­сивый и мо­лодой, му­жес­твен­ный. Мар­кобрун ска­зал, что «от­ку­дова ты, мо­лодец?» — «Ро­ду сво­его пле­мени не знаю, заб­лу­дящий я че­ловек; при­ми ме­ня к се­бе в де­ти!» — Наз­на­чил Мар­кобрун ему имя свое. (Бо­ба-ко­роле­вич свое имя и фа­милию не ска­зал.) У Мар­кобру­на дочь очень хо­рошая бы­ла; и они жи­ли как брат с сес­трой с ней в од­ной ком­на­те.
Во сно­вида­нии уви­дел­ся ему (Бо­бу-ко­роле­вичу) сон: слы­шит че­лове­чес­кие раз­го­воры и кон­ный по­топ. Ска­зал: «Сес­тра Мар­кобру­нов­на, это что? Я во сно­вида­нии ви­жу: при­были к нам мно­го на­роду и кон­ной по­топ и ржа­ние?» — Мар­кобру­нов­на от­ве­чала: «Это при­был к нам же­них за мной, Лу­копе­ров сын, с си­лой и с бо­гаты­рями. Ес­ли с доб­ра па­паша не бу­дет ме­ня от­да­вать, то сей­час вый­дет бой, драть­ся бу­дут». — Ска­зал Бо­ба-ко­роле­вич: «Ес­ли бы мне бо­гатыр­ско­го ко­ня и бо­ёву па­лицу во сто пу­дов, я бы сей­час их всех за­мирил!» — го­ворит. — Ска­зала Мар­кобру­нов­на: «Брат­чик, ска­жи мне, ты ро­ду пле­мени ка­кой? А то те­бя, мо­жет, убь­ют, так я тог­да бу­ду знать! Ес­ли ска­жешь, тог­да я дам те­бе ко­ня!» — «Ро­дитель у ме­ня ко­роль, а имя его Сен­балда, пра­вит он ко­ролевс­твом, а ме­ня зо­вут Бо­ба-ко­роле­вич».

Она взя­ла клю­чи, пош­ла от­во­рила под­вал, вы­дала ему бо­гатыр­ское сед­ло и пот­нички и уз­дечку; от­во­рила ему ко­нюш­ни, да­ла бо­гатыр­ско­го ко­ня. Ко­ня он ло­вил, клал пот­нички, под­тя­гал 12 под­пруг шел­ко­вых: шелк не рвет­ся, бу­лат не трет­ся, се­реб­ро не ржа­ве­ет.

Са­дил­ся на ко­ня, то­ропил­ся, не взял с со­бой ни ме­ча, ни бо­евой па­лицы, а по­пала ему мет­ла. Пус­тил ко­ня, и конь выс­ко­чил че­рез дво­рец. И он мет­лой всех их пе­ребил — бо­гаты­рей и прос­то­наро­дие; од­но­го ос­та­вил: «По­ди, ска­жи Лу­копе­ру, что­бы до­жида­ли Бо­бу-ко­роле­вича; я при­ду, все ко­ролевс­тво по­рушу!» — Мар­кобрун по­дивил­ся: «Ах, ми­лый сын, бу­дешь ты в со­вер­шенных го­дах, вы­дам я за те­бя свою ми­лую дочь, бу­дешь ты мой зять!» — То они жи­ли с ней очень вмес­те и спа­ли на од­ной пос­те­ли, с Мар­кобру­нов­ной; на­жили брю­хо се­бе.

Он по­жил нем­но­го. Взду­мал в Лу­копе­рово царс­тво съ­ез­дить Бо­ба-ко­роле­вич. Пой­мал ко­ня и от­пра­вил­ся по Ура­лу. На­такал­ся он на мо­наха: мо­нах сто­ял у ду­бу, Бо­гу мо­лил­ся. Мо­нах ска­зал: «Ах ты, Бо­ба-ко­роле­вич, едешь нес­коль­ко су­ток, ко­ня не по­ишь! Доз­воль — есть у ме­ня хо­роший ключ — я тво­его ко­ня на­пою!» — Слез Бо­ба-ко­роле­вич, по­дал мо­наху ко­ня, сам ос­тался у ду­бу; мно­го вре­мя ждал, не мог ко­ня дож­дать­ся. «Вот так мо­нах! Об­ма­нул мо­лод­ца; ос­та­юсь пеш­ком». — Тог­да от­пра­вил­ся пеш­ком.

При­ходит в Лу­копе­рово го­сударс­тво, за­ходит к Лу­копе­ру в па­латы. Лу­копер спро­сил: «А от­ку­дова? Ка­кой ты, мо­лодец?» — «Я ро­ду не прос­то­го, Бо­ба-ко­роле­вич; сы­на тво­его за­мирил и хо­чу твое царс­тво по­решить!» — Крик­нул сво­их бо­гаты­рей: «Бо­гаты­ри, свя­жите его, за­куй­те, све­дите его в та­кой ка­мен­ный столб, пос­тавь­те!» — Бо­гаты­ри схва­тили его, за­кова­ли и свя­зали и све­ли его, пос­та­вили в ка­мен­ный столб. И он сто­ял тут не мень­ше го­да; с го­лоду не мо­рили, до­сыта не кор­ми­ли.

Лу­копер при­казал на окон­ча­ние: «Что его кор­мить? Убить его, толь­ко и все­го!» — Бо­гаты­ри уду­мали, что «ес­ли мы от­во­рим ему во­роты, то де­ло дрян­но; на­до свер­ху к не­му луч­ше спу­щать­ся!» По од­но­му спу­щались — он их тут уби­вал сра­зу, да по­лёни­цу клал. На­бил их мно­го, а так­же взял се­бе бо­ёву тут па­лицу. Он их на­горо­дил вро­де лес­тни­цы, мог вы­лез­ти сам из стол­ба. При­ходит к Лу­копе­ру в па­латы. — «Лу­копер, про­щай­ся с жизнью!» — Как кач­нул его и убил. Что у не­го в го­сударс­тве, всех пе­ребил и сжег го­род у не­го.

От­пра­вил­ся в путь до­мой, к Мар­кобру­ну. До­ходит до мо­наха: мо­нах Бо­гу мо­лит­ся, а конь хо­дит на лу­гах у не­го. — «Вот ты, гос­по­дин умо­лён­ный мо­нах! Ты ме­ня так ра­зоби­дел, я из-за ко­ня про­дол­жал цель­ной год в зам­ке!» — Ска­зал мо­нах: «Не по­сер­дись, Бо­ба-ко­роле­вич!.. А твоя Мар­кобру­нов­на вы­ходит те­перь за Ман­зи­лея за­муж, за ко­ролев­ско­го сы­на; и они си­дят за сто­лом. Те­перь на вот, съ­ешь ты это­го сор­ту яго­ду, бу­дешь ты ста­рик; нуж­но те­бе мо­лодым быть, вот еще дру­гого сор­та ягод дам; съ­ешь это­го сор­та, бу­дешь мо­лодой».

Са­дил­ся он на ко­ня, пу­щал сво­его ко­ня в ход. При­ехал ско­рым вре­мём, пус­тил ко­ня водво­рец, а сам сто­ит во двор­це ста­риком. Мар­кобру­нов­на по вер­хне­му эта­жу ча­ры об­но­сила, так­же выш­ла на ши­рокий двор, об­но­сила прос­то­наро­дие; до­ходит до не­го: «На-ка, ста­ричок, вы­пей бо­кал вод­ки!» — Ста­рик го­ворит: «Здравс­тву­ешь, Мар­кобру­нов­на сес­трич­ка!» — «А что ты мне за брат, ста­рик?» — «Не­уже­ли ты не уз­на­ла сво­его брат­чи­ка, Бо­бу-ко­роле­вича?» — «Что ты го­родишь, ста­рый пёс! Раз­ве у ме­ня брат эта­кий? У ме­ня брат кра­сивый, мо­лодой, а ты ведь ста­рый ста­рик, се­дой!»

«Ес­ли ты не приз­на­ешь, вы­пус­ти ко­ня, и конь ме­ня приз­на­ет». — Пош­ла она в ко­нюш­ни, вы­пус­ти­ла ко­ня — конь под­бе­га­ет к не­му, на ко­лен­ки пал пе­ред ним. — «Ишь ка­кой ты хит­рый, ста­рый пёс!» — «Сей­час я бу­ду мо­лодой, сес­тра!» — Съ­ел хо­рошую яго­ду и сде­лал­ся мо­лодень­кий — здрел бы, гля­дел, с очей не спу­щал! Тог­да она его приз­на­ла.

Са­дил­ся на ко­ня, клал сёд­лышко и пот­нички, 12 под­пруг шел­ко­вых — шелк не рвет­ся, бу­лат не трет­ся, се­реб­ро не ржа­ве­ет, брал бо­ёву па­лицу о сто пу­дов и на­чал по­нюжать бо­гаты­рев и прос­то­наро­дие; всех до од­но­го за­мёл и же­ниха убил. Од­но­го ос­та­вил, ска­зал: «По­ди, ска­жи Ман­зи­лею, что­бы боль­ше не ехал в на­ше го­сударс­тво!» А Мар­кобру­ну ска­зал, что «ты ес­ли не от­дашь за ме­ня доб­ро­воль­но дочь за­муж, то я уве­зу ее и не уви­дишь ни­ког­да!» — «Ес­ли ты уве­зешь у ме­ня дочь, есть у ме­ня бо­гатырь Пол­кан Пол­ка­ныч, он те­бя за­мирит, до­гонит до­рогой!» — Ска­зал Бо­ба-ко­роле­вич: «Я не бо­юсь тво­его Пол­ка­на нис­коль­ко!»

Ночью сду­мал он ехать, по­садил на сво­его ко­ня Мар­кобру­нов­ну, от­пра­вил­ся из его го­сударс­тва. По­ут­ру хва­тились, до­чери не­ту. Мар­кобрун при­зывал к се­бе Пол­ка­на Пол­ка­ныча, ска­зал: «Во­ротишь ес­ли ты мою дочь и во­ротишь ес­ли мо­его сы­на, тог­да я те­бя на во­лю вы­пущу!» — Ска­зал Пол­кан, что «во­рочу ско­рым вре­мём; ни­куды он не у­едет, я до­гоню!» — До­гоня­ет его до­рогой. Близ Бо­бы-ко­роле­вича до­бега­ет, вых­ва­тил Пол­кан дуб об­хва­та в два, с суч­ка­ми, с кор­ня­ми та­щит. Ог­ля­нул­ся Бо­ба-ко­роле­вич, сса­дил жи­во свою не­вес­ту с ко­ня, об­ра­тил­ся к не­му поб­ра­товать­ся. По­лыс­нул его дол­го­мер­ным копь­ём и к зем­ле приг­нул Пол­ка­на, и дуб вы­летел у не­го. Пол­кан ска­зал: «Не бей (не ко­ли) ме­ня! Бу­дешь ты мне брат, бу­ду я слу­жить те­бе, что при­кажешь!» — Он Пол­ка­на от­пустил, по­садил не­вес­ту, и по­еха­ли вмес­те.

До­ез­жа­ют до та­кого-то го­сударс­тва; рас­ки­нули они ла­гери в Ура­ле. Бо­ба-ко­роле­вич ска­зал: «Я по­еду, Пол­кан, за те­бя не­вес­ту сва­тать, а ты здесь, смот­ри, ожи­дай! Ес­ли у­едешь ты к Мар­кобру­ну, тог­да не ожи­дай се­бе жи­вому быть». — Об­ве­тил­ся Пол­кан, что «я так бу­ду ка­ра­улить твою же­ну и в оби­ду ни­кому не дам, еж­ли кто на­вер­нется, а ты ай­да сва­тай за ме­ня не­вес­ту!» — При­ез­жа­ет к ко­ролю с доб­рым сло­вом за сва­тань­ем: «Я сва­таю за сво­его бра­та Пол­ка­на», Бо­ба-ко­роле­вич объ­яс­нил, что силь­ный мо­гучий бо­гатырь, «ес­ли ты не от­дашь, то мы всё царс­тво у те­бя по­решим и по­пелоч­ки за­метём!» — Ко­роль при­казал же­ниха вез­ти: сог­ла­сен от­дать.

То он прис­ка­кал к сво­им ла­герям. Она (без не­го) ро­дила два сы­на. Лев-зверь на неё, насы­рую, на­пах­нулся, хо­тел её съ­есть. Пол­кан Пол­ка­ныч стал её за­щищать, драть­ся с ль­вом, и оба бы­ли уби­ты. Мар­кобру­нов­на уш­ла в го­род и на­нялась к бо­гато­му му­жику в прач­ки. Сго­рюх­нулся Бо­ба-ко­роле­вич; «неп­ре­мен­но мно­го ль­вов бы­ло, съ­ели мою же­ну, а Пол­кан Пол­ка­ныч не да­вал­ся, вид­но, по­беди­ли и его! Что те­перь де­лать? Ста­ло быть, мне сва­тать не за не­го, а за се­бя уж, ког­да уж, ког­да у ме­ня не­вес­ты нет!» — При­ез­жа­ет он к ко­ролю и ска­зал: «Я не за бра­та те­перь сва­таю, а за се­бя: у ме­ня бра­та зве­ри уби­ли и не­вес­ту мою кон­чи­ли, вид­но». — Ко­роль был сог­ла­сен за не­го от­дать. За­вели пир на весь мир. Да­ли по все­му го­роду знать, что­бы шли к не­му на свадь­бу; за­водит­ся гу­лян­ка.

А маль­чи­ки эти — как ро­дились, на­чали хо­дить. Тог­да их мать по­сыла­ла к ко­ролю, маль­чи­ков этих. Тог­да ска­зала мать: «Ес­ли спро­сит вас Бо­ба-ко­роле­вич, ка­кого ро­ду-пле­мени, то вы ска­жите, что мы ро­ду не прос­то­го: у нас мать Ве­на Мар­кобру­нов­на, а отец Бо­ба-ко­роле­вич!» — Они пош­ли оба к ко­ролю. При­ходят к не­му в па­латы; за­ходят близ сто­ла, а он си­дел с не­вес­той. Уви­дал Бо­ба-ко­роле­вич маль­чи­ков, на­чал их спра­шивать: «А что, маль­чи­ки, от­ку­дова вы? Ка­кие?» — «Мы ро­ду не прос­то­го: у нас мать Ве­на Мар­кобру­нов­на, а был у нас отец Бо­ба-ко­роле­вич!» — Бо­ба-ко­роле­вич от­ве­ча­ет: «Где же у вас мать про­жива­ет­ся?» — «Мать у бо­гато­го му­жика жи­вет в прач­ках».

«Вот что, гос­по­дин ко­роль, те­перь я не бе­ру твою дочь, а у ме­ня не­вес­та на­ходит­ся же­на, и вот это мои де­ти». — Ска­зал ко­роль: «Ес­ли ты не возь­мешь мою дочь, я на те­бя вы­дам бо­гаты­рей и си­лы, они те­бя кон­чат!» — «Не бо­юсь я тво­ей си­лы и тво­их бо­гаты­рей! Не возь­му!» — То ска­зал один сын: «Тя­тень­ка, доз­воль мне ко­ня и дол­го-мер­ное копьё, я с бо­гаты­рем поб­ра­ту­юсь, съ­ез­жу!» — Бо­ба-ко­роле­вич: «Что ты, сын мой ми­лой, ты еще мо­лод!» — «Ме­ня убы­от; те­бе еще один ос­та­нет­ся». — Да­вал ему ко­ня и дол­го­мер­ное копье. Тог­да он са­дил­ся; с са­мым силь­ным бо­гаты­рем разъ­ехал­ся, как по­лыс­нул его копь­ем — и сра­зу го­лову от­шиб, на шты­ке по­вёз в го­род. Сди­вил­ся ко­роль: «Чем мне си­лу те­рять, так луч­ше от­стать!»

Сел на ко­ня Бо­ба-ко­роле­вич, по­садил сы­на на но­гу, дру­гого на дру­гую, от­пра­вил­ся к бо­гато­му му­жику за сво­ей жён­кой. По­садил же­ну на ко­ня, и по­вёз он их в свое го­сударс­тво, где дядь­ка Сен­балда жи­вет. При­ез­жа­ет, здо­ровал­ся с от­цом с ма­терью: «Здравс­тву­ешь, тя­тень­ка и ма­монь­ка!» — Ко­роль не приз­на­вал его за сы­на: «Был у ме­ня сын один, Бо­ба-ко­роле­вич, его нет, его ра­зор­ва­ло на три час­ти! Что ты мне за сын?» — Ска­зал Бо­ба-ко­роле­вич: «Я са­мый, тя­тень­ка, твой сын, жив и здо­ров; ес­ли ты ме­ня не при­мешь, то про­щай­ся с бе­лым све­том!» Отец его не приз­нал за сы­на. Он как по­лыс­нул сво­ей ру­кой, рас­шиб его на мел­ки час­ти; рас­шиб и мать; схо­ронил их, сам ос­тался в ко­ролевс­тве пра­вить.

Случайные и неслучайные рекомендации: