Добро пожаловать!

Народные и авторские произведения размещены на сайте исключительно в ознакомительных и/или образовательных целях

Из болота выстрелился

По­шел я на охо­ту.
По­шел на но­вы мес­та. У нас не­хоже­ных мест не­поча­тый край, за бо­лота­ми, за то­пями не­топ­та­ного мес­та по сю по­ру мно­го жи­вет.
Охо­та де­ло за­ман­чи­во: и ма­нит, и зо­вет, и ве­дет. Стал ус­та­вать, пе­рес­тал ша­гать ос­та­новил­ся и за­осе­дал на мес­те. Ог­ля­нул­ся, а я в тря­сину впер­ся. Стих, что­бы да­леко не уг­рузнуть. Вы­тащил те­лефон­ную труб­ку да к при­яте­лю мед­ве­дю поз­во­нил:
— Ми­шень­ка, вы­ручай!
Мед­ведь на от­вет вре­мя тра­тить не стал, к краю тря­сины при­бежал, го­ловой по­вер­тел и ла­пу вы­тянул. Де­ло по­нят­но: ве­лит ве­рев­ку на ла­пу на­кинуть, он тог­да вы­тащит.
Ве­рев­ка у ме­ня зав­сегда с со­бой. Пет­лю сде­лал, раз­махнул­ся и на­кинул на мед­вежью ла­пу.
Я ве­рев­кой раз­махнул­ся, по­шеве­лил­ся и глуб­же в бо­лото про­валил­ся. Мед­ведь тя­нет, тя­нет, а ме­ня и с мес­та стро­нуть не мо­жет.
Ре­шил я выс­тре­лить­ся из бо­лот­ной тря­сины. Ружье у ме­ня бы­ло не та­ко, как у всех, а осо­бен­но, вы­тяж­но. Еже­ли по де­рев­не иду или до­ма дер­жу, то ствол как и у всех та­кой же дли­ны, а в нуж­ну ми­нуту его тя­нуть мож­но. Я вы­тянул ствол на весь за­пас — са­жени две с ар­ши­ном да прик­лад ар­шин пять.
За­рядил, а ду­ло свер­ху креп­ко зат­кнул, что­бы пу­ля од­на не уле­тела, что­бы ме­ня в бо­лоте то­нуть не ос­та­вила. Вы­палил.
К-а-а-к дер­ну­ло!
Ме­ня из бо­лота выс­тре­лило! Да не од­но­го, а вмес­тях с мед­ве­дем. Я мед­ве­дя от­вя­зать по­забыл. Один ко­нец ве­рев­ки пет­лей на мед­ве­девой ла­пе, а дру­гой круг ме­ня ох­ва­чен.
Взви­лись мы с при­яте­лем Ми­шень­кой стрель­ным ле­том. А гу­си, ут­ки кры­лами хле­щут, а де­ла не по­нима­ют и не сто­ронят­ся.
Я стрель­но ле­чу, зна­чит, ку­да хо­чу, ту­да и це­лю, ту­да ружь­ем и прав­лю. И без про­маху. Я в гу­сей, я в уток и на длин­но ружье на­ловил, на­цепил ров­но сто, от ру­ки до кон­ца ство­ла вся сот­ня умес­ти­лась.
Ружье отя­готе­ло, пу­ля ле­теть ус­та­ла. В го­род упа­ли, пу­ля в ружье, пти­цы на ружье, я на прик­ла­де и мед­ведь на ве­рев­ке до­бавоч­ным гру­зом. Уго­дили к са­мой тран­вай­ной ос­та­нов­ке. В пу­ле ле­ту еще мно­го, она се­бя в ружье под­бра­сыват. Ружье под­ска­киват. Пти­цы го­гочут, кры­лами хло­па­ют Мед­ведь по­ур­ки­ват, се­бя про­верят: все ли мес­та жи­вы?
У го­род­ских жи­телей в ста­ро вре­мя ум был от­бит, они бо­ялись все­го, че­го не по­нима­ли:
— Ах, — кри­чат, — ка­кой страх! Тут, на­вер­но, не­чис­та си­ла де­ла де­лат!
Ка­бы ум был — глаз бы ру­ками не зах­ла­пыва­ли и по­няли бы, в чем де­ло об­сто­ит.
Раз­бе­жались чи­ны и чи­нов­ни­ки. По­пов из скрыт­ных мест вы­тащи­ли, ве­лели не­чис­ту си­лу про­гонить.
По­пы за­вопи­ли, ка­дила­ми за­маха­ли. У по­пов от стра­ху но­ги гнут­ся, глот­ки пе­рех­ва­тило. По­пов­ско во­пенье до мед­ве­дя и до птиц дош­ло. А ка­диль­но­го ма­ханья мед­ведь не стер­пел да та­ко за­пел, что от по­пов след прос­тыл, один дух тя­желый ос­тался.
«Ну, ду­маю, по­ра до­мой, а то ог­ля­дят­ся — всю охо­ту от­бе­рут, мед­ве­дя-при­яте­ля изо­бидят, ме­ня ош­тра­фовать мо­гут — ди­ко де­ло не хит­ро».
Ва­гон тран­вай­ной по­дошел. На­род уви­дел мед­ве­дя да ку­чу птиц, кры­лами на ружье ма­шущих, с кри­ком во все сто­роны и без ог­лядки раз­бе­жались.
Ва­гон — не ло­шадь, мед­ве­дя не бо­ит­ся, на ко­лесах спо­ко­ен, ок­на­ми не ко­сит­ся. Мы — мед­ведь, пти­цы, я — в ва­гон се­ли. Я ко­локоль­чи­ком заб­ря­кал, мед­ведь пес­ню зак­ря­кал.
По­еха­ли. Ос­та­новок не приз­на­вам, до­мой то­ропим­ся. По­лицей­ски от стра­ху в буд­ки спря­тались, а чи­нов­ни­ки в бу­маги за­рылись, как нас­то­ящи кан­це­ляр­ски кры­сы.
Бы­ли в го­роду охот­ни­ки, ве­селый на­род. Они стра­хов мно­гих не при­нима­ли и на этот раз гла­за не пря­тали, мед­ве­дя в ва­гоне уг­ля­дели и за­соби­рались на охо­ту. То­ропи­лись за мед­ве­дем, по­ка да­леко не у­ехал. Хо­ша охот­ни­ки без стра­ху, а для пу­щей храб­рости взя­ли с со­бой вод­ки по чет­вер­тной на ры­ло да пи­ва по две дю­жины до­бавоч­но. В ва­гон за­сели, проб­ки выт­ряхну­ли и при­нялись всяк за свой за­пас. Из гор­лышков в гор­ла за­буль­ка­ло звон­че тран­вай­но­го ко­локоль­чи­ка!
Охот­ни­чий ва­гон к каж­но­му ка­баку при­вора­чивал — так уж при­учен, у каж­до­го трах­ти­ра ос­та­нов­ку де­лал.
Мы с мед­ве­дем ка­тили пря­миком и до мес­та мно­го рань­ше до­еха­ли. Тран­вай до на­шей де­рев­ни не до краю до­ходит. Ос­та­нов­ка вер­стов за шесть.
Выг­ру­зились из ва­гона. Я птиц ку­чей склад, мед­ве­дя сто­рожем ос­та­вил. Сам по­шел за под­во­дой.
По­ка это я хо­дил, Карь­ку зап­ря­гал да к мес­ту во­ротил­ся, а тут но­во про­ис­шес­твие.
При­еха­ли охот­ни­ки. Язы­ками лы­ка не вя­жут, но­гами мыс­ле­те пи­шут, ру­ками бу­ди мель­нич­ны­ма раз­ма­хами ма­шут. Ружья нас­та­вили и па­лят во все сто­роны. Ка­бы не­бо бы­ло по­ниже — все бы про­дыря­вили.
Ус­та­ли охот­ни­ки, на зем­лю кто сел, кто пал. Под­нять­ся не мо­гут. У охот­ни­ков но­ги от рук от­би­лись!
Уви­дал мед­ведь, что на­род не обид­ной, а толь­ко се­бя пе­рег­ру­зили — стал охот­ни­ков в охап­ку, в об­нимку брать, как ма­лых ро­бят, и в ва­гон ук­ла­дывать. Уло­жит, ру­ки, но­ги поп­ра­вит, ружье ря­дом при­ладит и каж­но­му в ру­ки гу­ся ли­бо ут­ку по­ложит. А ко­торой охот­ник по­тол­ще, то­го по пу­зу пог­ла­дит, как бы го­ворит:
— Ишь ты, не мед­ведь, а то­же!
У ме­ня птиц еще пол­сотни ос­та­лось — мне хва­тит. Мед­ве­дя до ле­су под­вез, ему ла­пу пот­ряс за хо­рошу кан­панью.
Охот­ни­ки об­ратно еха­ли-тряс­лись, в па­мять приш­ли. И ста­ли рас­ска­зывать, как их мед­ведь оби­ходил да при­голуб­ли­вал, да как по пти­це на бра­та дал. По­пы не стер­пе­ли, сер­ди­то за­пели:
— Это все си­ла не­чис­та на­дела­ла,
Гу­сей и уток не ешь­те, а нам от­дай­те!
Мы по­кадим, тог­да са­ми съ­едим!
Охот­ни­кам по­пов­ски стра­хи лиш­ни бы­ли:
— Мы той не­чис­той си­лы бе­режем­ся, ко­тора кри­ком пу­гат да пти­цу оты­мат!

Случайные и неслучайные рекомендации: