Добро пожаловать!

Народные и авторские произведения размещены на сайте исключительно в ознакомительных и/или образовательных целях

Побывалыцинка

Жил-был ста­ричок. До то­го до­бил­ся, что ему уже пи­тать­ся не­чем ста­ло. И по­шел он за 30 верст на та­кое озе­ро ры­бачить. Ис­пра­вил он на этом озе­ре се­бе ба­лаган зем­ля­ной и в этот ба­лаган он пе­ревёз же­ну и де­тей. Пос­ле это­го он дал клят­ву, что «ес­ли я на се­бя (каж­дый день) не за­ужу ры­бу, то не бу­ду я есть: день бу­ду удить, а ночью Бо­гу мо­лить­ся». — Он не за­ужи­вал на се­бя, толь­ко за­ужи­вал на же­ну и на де­тей. То Гос­подь дал ему тер­пленье; не ел он с ме­сяц.

По­том тут та­кой день вы­дал­ся — за­удил он две рыб­ки лиш­них; по­том он не стал удить, прос­ла­вил Бо­га: «Сла­ва Бо­гу! Гос­подь ме­ня су­жалел, дал мне на про­питал две рыб­ки лиш­них!» Ска­зал: «Мне же­на сва­рит се­год­ня, я по­ем!» — Под­хо­дит к ба­лага­ну и же­не го­ворит: «Го­вори, же­на, сла­ва Бо­гу!» — А же­на от­ве­чала: «А что, ста­рик? Сла­ва Бо­гу!»

Он же­не объ­яс­ня­ет, что «я се­год­ня на се­бя за­удил две рыб­ки лиш­них: Гос­подь на ме­ня дал!» — Же­на: «Не на те­бя Бог дал, а я те­бе ро­дила еще два сы­на, на них Гос­подь дал две рыб­ки лиш­них!» — По­том ста­рик ска­зал: «Ког­да ты ро­дила два сы­на, я еще не бу­ду есть, ло­вить бу­ду. Сла­ва Те­бе, Гос­по­ди, что ты ме­ня не скри­чала, од­на ро­дила!» — Пос­ле то­го он трои сут­ки удил, так­же за­ужал на же­ну и на де­тей, а на се­бя нет нис­коль.

Ночь он про­молил­ся; по­ут­ру сво­ей хо­зяй­ке ска­зал, что нуж­но их в кре­щёну ве­ру вез­ти, де­тей. То он ос­та­вил же­ну в ба­лага­не, а сам по­шел в се­ленье за свя­щен­ни­ком. Встре­чу идет к не­му мо­лодец, ска­зал: «Ку­ды, ста­рик, по­шел?» — «Ро­дила у ме­ня же­на два сы­на, нуж­но их в кре­щёну ве­ру вез­ти». — А мо­лодец от­ве­тил: «Возь­ми ме­ня в ку­мовья!» — То он пос­мотрел че­рез пра­вое пле­чо, а по­казал­ся ему не­чис­тый дух — этот мо­лодец. Ска­зал ста­рик: «Отой­ди ты от ме­ня, не­чис­тый дух! Я и то в гре­хах по­тонул без те­бя. Ка­кой ты мне кум?» — То он за­хохо­тал, этот мо­лодец, по­шел от не­го в сто­рону, а ста­рик по­шел до­рогой.

Ото­шел он нем­ножко — идет мо­лодец еще чи­ще то­го навс­тре­чу. И этот мо­лодец ска­зал: «Ку­да те­бя Гос­подь по­нес, ста­ричок?» — Ста­рик мо­лод­цу ска­зал: «У ме­ня же­на ро­дила два сы­на, мне охо­та в кре­щёну ве­ру при­вес­ти, я по­шел за свя­щен­ни­ком». — «Возь­ми ме­ня к се­бе в ку­мовья!» — го­ворит этот мо­лодец. Пог­ля­дел он че­рез пра­во пле­чо и ви­дит, что по­казал­ся хо­рошей ду­ши.

Ста­рик его приг­ла­сил в ку­мовья. — «Ког­да ты ме­ня приг­ла­ша­ешь в ку­мовья, я те­бе дам три зо­лотых: свя­щен­ник не по­едет «да­ром на сво­ей ло­шад­ке: не утаи (не жа­лей их), от­дай эти три зо­лотых свя­щен­ни­ку! Я пой­ду к тво­ей же­не, а ты сту­пай к свя­щен­ни­ку!» (Гос­подь ан­ге­ла сос­лал ему, он толь­ко мо­лод­цом ока­зал­ся.)

То ста­рик не боль­ше ча­су шел: не в кою по­ру до­ходит до се­ления. То при­ходит к свя­щен­ни­ку. — «Ба­тюш­ка, я до тво­ей ми­лос­ти: у ме­ня ро­дила же­на два маль­чи­ка; вот на та­ком-то озе­ре я жи­ву, за 30 вёрст. Нуж­но мне их в кре­щёную ве­ру ок­рестить, я до тво­ей ми­лос­ти при­шел». — Свя­щен­ник ему на то ска­зал: «Ты бы склал их в по­лу, при­тащил бы, я бы их ок­рестил, ты бы ута­щил их до­мой!» Свя­щен­ник при­казал: «Вы­берись из мо­его до­му, я не по­еду!»

По­том он под­хо­дит к сто­лику (ста­рик), клал ему на сто­лик три зо­лотых. Во вто­рой раз он из гор­ни­цы вы­ходит, гля­дит: на сто­лике три зо­лотых ста­рик по­ложил. — «Ах, ста­ричок, у те­бя еще три зо­лотых во­дит­ся!.. Стряп­ка, ста­нови са­мовар, мы с ним чай­ку напь­ём­ся!» А ку­черу ве­лел ло­шадь зап­рекчи: «По­едем мы с ним де­тей ок­рестить». — Ста­рик ска­зал: «Нет, ба­тюш­ка, я чаю тво­его не бу­ду пить; ты чаю напь­ёшь­ся, по­едешь, ме­ня на­гонишь, а я пой­ду пеш­ком».

Ста­рик мень­ше чаю шел; свя­щен­ник еще, по­жалуй, толь­ко из дво­ра по­шеве­лил­ся — уж он при­шел на озе­ро к сво­ему ба­лага­ну. Где ба­лаган сто­ял, тут, на том мес­те, об­ра­зовал­ся дом ка­мен­ный и круг до­му цве­ты рас­цве­ли. Уди­вил­ся ста­рик: «Не­уже­ли я не­лад­но при­шел? Про­руби мои, а ба­лага­ну нет!» — То как враз вы­бега­ют его стар­шие де­ти из ком­нат от­ца встре­чать. То он де­тям го­ворил: «Кто выс­тро­ил этот дом?» — «При­шел к нам ка­кой-то мо­лодец, вдруг всё по­яви­лось». — То за­ходил он в дом; кум си­дел его на лав­ке. Ста­рик го­ворит ку­му: «Как, кум? Неп­ре­мен­но свя­щен­ник раз­ду­мал! Я сколь до­рогой ог­ля­дывал­ся, а он ме­ня не до­гоня­ет». — «Свя­щен­ник в пу­ти, ско­ро при­едет». (Ан­гел как не зна­ет!)

Дей­стви­тель­но, свя­щен­ник при­ез­жа­ет к это­му до­му, сди­вил­ся. «Не­уже­ли я не­лад­но при­ехал? Он ска­зал мне: жи­ву в ба­лага­не, а это дом ка­мен­ный! Это что та­кое?» — Свя­щен­ник сду­мал на­зад во­ротить­ся от это­го до­му. По­том, зна­чит, ан­гел его по­сыла­ет: «Кум, — го­ворит, — сту­пай, свя­щен­ни­ка зо­ви в свой дом!» — Вы­ходит ста­ричок, свя­щен­ни­ка зо­вёт в дом. Свя­щен­ник: «Ах, ста­ричок! Как по­жива­ешь? Ска­зал, что жи­ву в ба­лага­не, а дом у те­бя вот ка­кой, что в се­ленье та­кого до­му не­ту!» — А ста­рик на то ска­зал: «На все Гос­подь!»

За­ходят в дом. По­том кум го­ворит: «Ты, кум, по­ди в кла­довую, три пок­ло­на по­ложь; тут есть ку­пель. А я пой­ду за во­дой: мне по­доба­ет­ся за во­дой ид­ти!» — Под­хо­дит ста­ричок к кла­довой, по­ложил три пок­ло­на; дверь от­во­рилась: сто­ит две ку­пели — од­на зо­лота, дру­га се­реб­ря­на. То он взял зо­лотую ку­пель, вы­тас­ки­ва­ет, ста­новит се­редь по­лу. Кум на­ливал в ку­пель во­ды; при­казал от­цу схо­дить за де­тями, де­тей при­тащить. Ста­рик при­ходит из той ком­на­ты без де­тей. «Схо­ди, кум, сам та­щи де­тей: ру­ки у ме­ня не по­дыма­ют­ся взять их». (Сам ис­пу­жал­ся, что та­кое.) Кум от­пра­вил­ся за де­тями за его; при­ходит, то­го взял на ру­ку, дру­гого — на дру­гую. То при­носит де­тей — один сын в зо­лотой ри­зе, а дру­гой в се­реб­ря­ной. Свя­щен­ник, смот­ря на маль­чи­ков, оро­бел. Ан­гел от­ве­чал свя­щен­ни­ку: «От­кры­вай кни­гу, гля­ди, ка­кой се­год­ня день ан­ге­ла: та­кие и име­на да­вай!»

Свя­щен­ник на то ему ска­зал, что «мне по­доба­ет­ся их (та­ких маль­чи­ков) крес­тить?» — «Нет, ду­хов­ник, они в кре­щёну ве­ру не вве­дены, по­лага­ет­ся их крес­тить». — То раз­дел их из риз, по­да­ёт свя­щен­ни­ку, и он пос­мотрел в кни­гу, наз­на­чил им име­на; ок­рестил. И пе­редал ан­гел от­цу, ска­зал: «Сне­си же­не и по три пок­ло­на за них по­ложь!» — А из ку­пели во­ду вы­лил, пос­та­вил се­редь по­лу ку­пель. Ста­рик при­ходит; он при­казал ему ку­пель на мес­то снес­ти, вый­ти из кла­довой, поб­ла­года­рить ку­пель и три пок­ло­на по­ложить. (А свя­щен­ник все гля­дит на них, что они ис­прав­ля­ют.)

Ста­рик ста­щил ку­пель и го­ворит: «Кум, нет ли чем на­кор­мить свя­щен­ни­ка? Свя­щен­ник при­ехал за 30 верст, не­бось есть за­хотел». — Кум ему ска­зал: «По­ди, кум, к этой кла­довой, три пок­ло­на по­ложь, от­во­рит­ся дверь — тут есть на сто­лике всё, та­щи сю­ды». — Ста­рик три пок­ло­на по­ложил, от­во­рилась дверь — на прес­то­ле все­го до­воль­но; он пос­то­ял, а ни­чего не взял, так вы­ходит: — «Кум, — го­ворит, — чем тас­кать, нель­зя ли нам за этим прес­то­лом по­кушать?» — «Мож­но, — ска­зал, — иди, бать­ко, с на­ми!» — За­ходят, са­дят­ся за прес­тол за этот.

Си­дели очень дол­го. Ан­гел стал го­ворить свя­щен­ни­ку: «Ба­тюш­ка, те­перь те­бя нуж­но про­вожать от­сю­да, си­дим мы очень дол­го за прес­то­лом». — А свя­щен­ник: «Не очень, — го­ворит, — си­дим дол­го; как я при­ехал, не боль­ше, — го­ворит, — как ча­са три и с ез­дой прош­ло вре­мя!» — А ан­гел от­ве­ча­ет: «Нет, — го­ворит, — ба­тюш­ка, ты те­перь у нас гос­тишь три го­да, прош­ло три зи­мы и три ле­та, а те­бя без вес­ти по­теря­ли: на тво­ем мес­те слу­жит свя­щен­ник дру­гой». — «Нель­зя ли, ми­лые де­ти, мне с ва­ми жить?» — ска­зал свя­щен­ник. (Пог­ля­нулось ему.)

Ан­гел ска­зал, что «ты здесь жить не дос­то­ин. Сту­пай ты на свое мес­то, те­бе от Божь­его хра­му не от­ка­жут. Ког­да еж­ли охо­та свою ду­шу спас­ти, дак ты что те­бе да­дут, дак толь­ко то и бе­ри! А не то, что за «вен­чанье да­вай 10 руб­лей»; а те­бе толь­ко бы про­питал был, и лад­но! Ты че­ловек на­читан­ный, сле­пых лю­дей на ум нас­тавляй, что­бы они Бо­га мог­ли приз­на­вать!»

Про­води­ли свя­щен­ни­ка до­мой, ос­та­лись двое. — «Кум, — го­ворит, — мое де­ло ста­рое; ты уй­дешь! Ска­жи мне, чем я бу­ду сво­их де­тей про­питы­вать?» (А он не знал, что он ан­гел; ви­дит, что он хо­рошой ду­ши.) — То ан­гел ска­зал: «По­ди, — го­ворит, — тут есть кла­дова; в этой кла­дове есть боль­шой ме­шок и кир­ка, та­щи сю­ды!» — То при­тащил, дей­стви­тель­но, боль­шой ме­шок, кир­ку и ло­пат­ку. — «А же­не тво­ей на про­питал тут все­го до­воль­но бу­дет! Пой­дем мы с то­бой по Ура­лу!»

Идут они Ура­лом, до­ходят до та­ких трав; ве­лит он ему есть кор­ни, ко­пать эти тра­вы. На­копа­ли этих (вся­ких) трав по­лон ме­шок. То ска­зал: «Смот­ри, кум, бу­дешь ты та­кой дох­тур,по све­ту толь­ко один, про­тив те­бя ни­како­го дох­ту­ра боль­ше не бу­дет! На­род не бу­дет ме­ня ви­деть, толь­ко ви­деть ты бу­дешь ме­ня один: ста­ну я к ко­торо­му ра­бу в го­ловы, ты то­го ра­ба ле­чи; ста­ну я к ко­торо­му ра­бу в но­ги, ты то­го ра­ба не ле­чи уж! Смот­ри, кум, что те­бе толь­ко да­дут, ты толь­ко то бе­ри, а не да­дут — и так ле­чи; а взят­ки боль­шие за ле­ченье не бе­ри!»
«Пой­дем мы с то­бой к ко­ролю. Ко­роль ле­жит, 30 лет хво­ра­ет уж. Он весь в про­леж­нях,ко­роль; на си­мах (в зыб­ке) ви­сит, не мо­жет на кро­вати ле­жать». — То при­ходят к ко­ролю; ан­гел вста­ёт к ко­ролю в го­ловы, — ко­роля по­доба­ет­ся ле­чить. А ста­рик на­зыва­ет­ся рус­скимдох­ту­ром. — «Не же­ла­ешь ли, гос­по­дин ко­роль, здо­ровья? Я те­бя вы­лечу!» — А ко­роль на от­вет ска­зал, что «ес­ли ты ме­ня вы­лечишь, да­рю я те­бя го­рода­ми и при­город­ка­ми, и де­рев­ня­ми; бе­ри все это се­бе, толь­ко вы­лечи!» — Вы­нима­ет он трав, на­топил (за­парил в го­рячей во­де) этих трав, по­да­ёт ко­ролю ле­карс­тво это (в та­кой во­де). То ко­роль эти ле­карс­твы пил три дня — на­лились в нем кро­ви и сде­лалась ему ле­гота луч­ше ста­рого. Ко­роль ска­зал, что «всем ты дох­ту­рам дох­тур! Изо вся­ких зе­мель я дос­та­вал дох­ту­ров, по-кро­ме те­бя ник­то ме­ня не мог вы­лечить!»

Ко­роль на­писал пись­мы, пос­лал по всем дер­жа­вам, что «ве­рю я по се­бе: кто ес­ли шиб­ко скуд­но хво­ра­ет, еха­ли бы за ним: пок­ро­ме это­го луч­ше дох­ту­ра нет». — По­том его да­рил го­рода­ми и де­рев­ня­ми, так­же мно­го зо­лотой каз­ны и иму­щес­тва, и от­вёл ему (дал ему) на ве­ки го­род и дом.

Тог­да пись­мо по­лучил один ко­роль, по­сыла­ет за ним ка­рету и пос­ланни­ка, за этим дох­ту­ром. То­же бо­лен ко­роль. При­ез­жа­ет ку­чер, по по­яс кла­нял­ся — звал его к се­бе в го­род ко­роля ле­чить. Са­дил­ся тог­да дох­тур в ка­рету, ка­тил­ся в ко­ролевс­тво. При­ез­жа­ет, за­ходит к ко­ролю в дом. Дох­тур под­хо­дит к ко­ролю, а ан­гел вста­ёт к ко­ролю в но­ги: его не по­доба­ет­ся ле­чить, ко­роля. Ко­роль с дох­ту­ром поз­до­ровал­ся. Ска­зал ко­роль: «Ес­ли ты ме­ня, рус­скойдох­тур, вы­лечишь, я те­бе мно­го по­дарю иму­щес­тва и зо­лотой каз­ны и от­прав­лю на сво­их ло­шадях».

За­хоте­лось дох­ту­ру его вы­лечить; по­воро­тил, зна­чит, за си­мы к ан­ге­лу го­ловой. Ан­гел ни­чего ему тут не ска­зал; а толь­ко от­во­ротил­ся. То он за­парил сво­их трав вся­ких, по­давать стал ко­ролю. Вы­лечил его в трои сут­ки. Да­рил мно­го ему ко­роль зо­лотой каз­ны и иму­щес­тва и от­пра­вил на сво­их ло­шадях в свой го­род.

По­том они при­ез­жа­ют. Он и го­ворит: «Кум, — го­ворит, — сту­пай, го­ворит, — ты на это озе­ро, ве­зи с озе­ра свою же­ну и де­тей сю­ды: здесь у вас бо­гатс­тво во­веки не про­жить! А я те­бя дож­дусь», — То он зап­рег ка­рету; при­ез­жал на то мес­то, ви­дит: они уже не в до­ме, а в ба­лага­не ле­жат. (До­ма-то уж не­ту: ан­ге­ла-то об­ма­нул, так жи­ви по-ста­рому!) То он по­садил же­ну и де­тей, при­возит в этот са­мой го­род, где ему по­даре­но.

«Ну, кум, я у те­бя в гос­тях дол­го был; те­перь пой­дем ко мне в гос­ти!» — То он по­вел его не пу­тей, не до­рогой — ди­ким мес­том, Ура­лом. До той сте­пени он его вёл, что этот дох­турна се­бе все прир­вал и с те­ла кровь на нем ль­ёт ручь­ями. Ска­зал этот дох­тур ста­рик: «Кум, — го­ворит, — за те­бя, я гля­жу, нич­то не за­дева­ет, а я на се­бе все прир­вал, мне труд­но за то­бой ид­ти». — А ан­гел ска­зал: «Гос­подь не это тер­пел, а ты что не мо­жешь тер­петь, что из те­бя кровь по­бежа­ла!»

За­вел он его в пе­щоры. Ока­зались: го­рят све­чи. То его дох­тур ска­зал: «Это, кум, что та­кое? — го­рят све­чи к че­му?» — Ан­гел ска­зал, что «это на­ша жизнь про­дол­жа­ет­ся: ко­торой раб ро­дит­ся, то­му ста­новит­ся и све­ча; ес­ли мо­жет раб сто го­дов жить, и она сто го­дов го­рит, эта све­ча». — «А что же, кум, — го­ворит, — ко­торая моя све­ча?» — «А вот гля­ди: твоя све­ча сей­час по­тух­нет, и жизнь твоя на­рушит­ся». — «Нель­зя ли, кум, пе­рес­та­вить (пе­реме­нить) дру­гую? У ме­ня де­ти ма­лы, те­перь бы на­до толь­ко по­жить бы!» — го­ворит. — Ан­гел ему ска­зал: «Два ра­за Бо­га не об­ма­ныва­ют! Ко­ролю при­нас­ледно, — го­ворит, — по­мирать, а ты его взду­мал ле­чить; я те­бе на­казы­вал, — го­ворит, — ты не по­пом­нил. Тво­ей све­че еще го­реть 30 лет, я пе­реме­нил твою све­чу ко­ролю — он еще про­живет 30 лет. А те­бе пе­реме­нил све­чу ко­роля; жизнь твоя ко­рот­кая ос­та­ет­ся: дой­дешь до­мой, а не то и не дой­дешь — до­рогой пом­решь! Пой­ди же ты те­перь до­мой. Мо­жет, ес­ли по­дой­дешь до­мой, бла­гос­ло­ви сво­их де­тей и ло­жись под свя­тую ико­ну, с ду­шой рас­ста­вай­ся!»

Очень ско­ро бе­жал, то­ропил­ся, бе­жал до­мой. Ска­зал же­не: «Дай мне те­перь ру­баш­ку и под­штан­ни­ки бе­лень­кие, — мне те­перь по­мирать!» — Лег он под свя­тую ико­ну, бла­гос­ло­вил сво­их де­тей, пе­рек­рестил­ся и скон­чался.

Случайные и неслучайные рекомендации: