Добро пожаловать!

Народные и авторские произведения размещены на сайте исключительно в ознакомительных и/или образовательных целях

Манабозо, умный простак

У не­го мно­го имен. Од­ни на­зыва­ют его Ви­набод­жо, дру­гие — На­набо­зо, Ми­чабу, ча­ще же все­го — Ма­набо­зо. О нем труд­но ска­зать что-ли­бо оп­ре­делен­ное, по­тому что, ког­да де­ло ка­са­ет­ся Ма­набо­зо, он всег­да ока­зыва­ет­ся не тем, за ко­го вы его при­нима­ете. Всег­да за­гадоч­ный и пе­ремен­чи­вый, он бы­ва­ет по­рой жес­то­ким, но ча­ще он добр. Ма­набо­зо хи­тер и без­рассу­ден, умен и глуп. Од­но мож­но ска­зать точ­но: с ним пос­то­ян­но про­ис­хо­дят уди­витель­ные прик­лю­чения. Го­ворят, что тот, кто хо­тел бы прос­лу­шать все ис­то­рии о Ма­набо­зо, дол­жен до­жить до глу­бокой ста­рос­ти. Вот не­кото­рые из них.

Ма­набо­зо был сы­ном За­пад­но­го Вет­ра, а пра­баб­кой его бы­ла Лу­на. Он по­явил­ся на свет рань­ше са­мых пер­вых лю­дей, рань­ше жи­вот­ных и рас­те­ний. По­тому-то все они на­зыва­ют его Стар­шим Бра­том.

Это Ма­набо­зо хит­ростью до­был лю­дям огонь. Прев­ра­тив­шись в кро­лика, он про­ник в дом Сол­нца и сво­ими ужим­ка­ми и прыж­ка­ми зас­та­вил его улыб­нуть­ся. Лу­чис­тая улыб­ка Сол­нца кос­ну­лась ку­соч­ка тру­та, спря­тан­но­го у кро­лика за спи­ной, и раз­го­релась жар­ким пла­менем, ед­ва не спа­лив­шим бед­но­го Ма­набо­зо, по­ка он, спа­са­ясь от гне­ва Сол­нца, бе­жал изо всех сил к сво­ему до­му.

Это Ма­набо­зо учил лю­дей охо­те и зем­ле­делию. Он изоб­рел пись­мо на ска­лах и бе­рес­те и по­казал лю­дям, как рас­кра­шивать ли­цо, вы­ходя на тро­пу вой­ны. Он на­учил их ле­чить бо­лез­ни, по­казав тра­вы, об­ла­да­ющие це­леб­ной си­лой.

Не­ред­ко, странс­твуя по зем­ле, он по­падал в та­кие пе­редел­ки, из ко­торых вы­бирал­ся с боль­шим тру­дом.

Од­нажды, идя бе­регом ре­ки, он за­метил под во­дою мно­жес­тво яр­ких ягод. Не­дол­го ду­мая, Ма­набо­зо ныр­нул за ни­ми и изо всех сил уда­рил­ся го­ловою о дно. Ог­лу­шен­ный, он про­лежал на дне до­воль­но дол­го, а ког­да при­шел в се­бя и вы­ныр­нул, то уви­дел, что яго­ды сви­са­ют с кус­тов пря­мо над во­дой…

В дру­гой раз, бро­дя вдоль рус­ла ручья, Ма­набо­зо наг­нулся на вы­водок мо­лодых те­тере­вят.

— Братья, — спро­сил он, — как вас зо­вут?

— Те­тере­вята, — от­ве­чали они.

— Но все на све­те име­ет два име­ни, — ска­зал Ма­набо­зо. — Ка­ково ва­ше вто­рое имя?

— Нас зо­вут еще Те-Кто-Вне­зап­но-Пу­га­ет-Лю­дей.

— Ха! Ко­го же вы мо­жете ис­пу­гать? — спро­сил Ма­набо­зо. — Вы слиш­ком ма­лы для это­го.

Он при­нял­ся драз­нить их, и ско­ро те­тере­вята ужас­но ра­зоз­ли­лись. А Ма­набо­зо по­шел даль­ше. Ког­да к де­тям вер­ну­лась мать, оби­жен­ные те­тере­вята рас­ска­зали ей о Ма­набо­зо.

— Это мы еще пос­мотрим, — ска­зала им мать.

Она от­пра­вилась в путь и соб­ра­ла всех те­тере­вят в ок­ру­ге.

— Ма­набо­зо идет вдоль ручья, — ска­зала она им, — и ско­ро бу­дет пы­тать­ся пе­рей­ти на тот бе­рег. Он бу­дет пры­гать три ра­за. На чет­вертый, ког­да он ока­жет­ся в воз­ду­хе, вы­летай­те все сра­зу!

Те­тере­вята ти­хонь­ко ра­зош­лись и поп­ря­тались в ука­зан­ном мес­те. Вско­ре по­казал­ся Ма­набо­зо. Приб­ли­зив­шись, он триж­ды заг­ля­дывал в ши­рокий по­ток и триж­ды со­бирал­ся прыг­нуть, но бо­ял­ся.

— Чес­тное сло­во, — вос­клик­нул Ма­набо­зо, — ес­ли бы на том бе­регу сто­яла кра­сивая де­вуш­ка, я прыг­нул бы с пер­во­го ра­за.

Но на чет­вертый раз он все-та­ки прыг­нул. И как толь­ко но­ги его ока­зались в воз­ду­хе, все те­тере­вята, кри­ча и хло­пая крыль­ями, вне­зап­но вы­пор­хну­ли из сво­их ук­ры­тий. Они так пе­репу­гали Ма­набо­зо, что он сва­лил­ся в во­ду.

— Мо­жем ис­пу­гать! Мо­жем ис­пу­гать! Мо­жем ис­пу­гать! — кри­чали ему те­тере­вята, уле­тая прочь.

Выб­равшись на бе­рег и про­сох­нув, Ма­набо­зо по­чувс­тво­вал го­лод. Но ему приш­лось еще дол­го ид­ти, преж­де чем он вы­шел к боль­шо­му озе­ру.

Здесь Ма­набо­зо за­метил длин­ную пес­ча­ную ко­су, ко­торая вы­дава­лась да­леко в во­ду, и мно­жес­тво птиц. Ма­набо­зо ре­шил по­пиро­вать. У не­го бы­ла с со­бой сум­ка с аму­лета­ми. Зай­дя в кус­ты, он по­весил сум­ку на де­рево, за­гото­вил мною дре­вес­ной ко­ры, свер­нул ее в труб­ку и взва­лил на спи­ну. По­том он воз­вра­тил­ся на бе­рег и стал мед­ленно про­хажи­вать­ся на ви­ду у птиц, прит­во­ря­ясь, что не за­меча­ет их. Од­на­ко не­кото­рые ле­беди и ут­ки уз­на­ли Ма­набо­зо и, ис­пу­гав­шись, от­плы­ли от бе­рега.

Один из ле­бедей крик­нул.

— Эй, Ма­набо­зо, что ты на­думал?

Ма­набо­зо от­ве­тил:

— Я на­думал петь. Ви­дите, у ме­ня с со­бой все мои пес­ни. Они за­писа­ны на ко­ре. — И он приг­ла­сил птиц. — Иди­те сю­да, братья мои, и да­вай­те вмес­те петь и пля­сать.

Пти­цы сог­ла­сились и, воз­вра­тясь на бе­рег, все отош­ли по­даль­ше от во­ды на от­кры­тое мес­то, где мож­но бы­ло пля­сать всем сра­зу.

Ма­набо­зо снял со спи­ны свой груз и рас­сте­лил ко­ру на зем­ле; за­тем дос­тал свои чу­дес­ные па­лоч­ки и ска­зал пти­цам:

— Те­перь пля­шите все вок­руг ме­ня, по­ка я бу­ду бить в ба­рабан, пой­те как мож­но гром­че и дер­жи­те гла­за зак­ры­тыми. У то­го, кто пер­вым от­кро­ет их, гла­за нав­сегда ос­та­нут­ся вос­па­лен­ны­ми и крас­ны­ми.

Ма­набо­зо стал от­би­вать ритм по ко­ре, а пти­цы, зак­рыв гла­за, при­нялись кру­жить вок­руг не­го и петь. Про­дол­жая од­ной ру­кой от­би­вать ритм, Ма­набо­зо вне­зап­но схва­тил Ле­бедя за шею и свер­нул ее; но пти­ца ус­пе­ла вскрик­нуть, и Ма­набо­зо за­метил:

— Вот-вот, вер­но, братья мои, пой­те пог­ромче.

Вско­ре пал жер­твой еще один Ле­бедь, а за ним и Гусь и так да­лее; пос­те­пен­но чис­ло птиц силь­но сок­ра­тилось.

Тог­да Чом­га ре­шилась от­крыть гла­за, что­бы пос­мотреть, от­че­го пе­ние ста­ло го­раз­до ти­ше, чем преж­де. Уви­дев Ма­набо­зо и гру­ду жертв, она зак­ри­чала:

— Ма­набо­зо уби­ва­ет нас! Ма­набо­зо уби­ва­ет нас! — и сра­зу же бро­силась к во­де, а ос­тавши­еся пти­цы за ней.

Пос­коль­ку Чом­га бы­ла пло­хим бе­гуном, Ма­набо­зо ско­ро дог­нал ее и ска­зал:

— Уби­вать те­бя я не бу­ду, но от­ны­не у те­бя всег­да бу­дут крас­ные гла­за, и ты ста­нешь пос­ме­шищем для всех птиц. — И тут он так под­дал пти­цу но­гой, что отор­вал ей хвост, а са­ма она от­ле­тела да­леко в озе­ро.

Вот по­чему у Чом­ги крас­ные гла­за и до сих пор нет хвос­та.

Как-то раз Ма­набо­зо очень по­вез­ло на охо­те. Он убил ог­ромно­го мед­ве­дя и ре­шил ус­тро­ить боль­шой пир. Мед­ведь был очень жир­ный. Ма­набо­зо раз­вел огонь и стал жа­рить мя­со. На­конец все бы­ло го­тово. И тут Ма­набо­зо ус­лы­шал, как два де­рева, рас­ка­чива­ясь на вет­ру, со скри­пом трут­ся друг о дру­га. Ма­набо­зо ре­шил прек­ра­тить это, взоб­рался на од­но из де­ревь­ев, но в том мес­те, где бы­ла щель меж­ду де­ревь­ями, он зас­трял.

Вот по­явил­ся пер­вый гость (это был Бобр). Он уви­дел на де­реве Ма­набо­зо и ра­дос­тно зак­ри­чал ос­таль­ным:

— Ско­рее сю­да! Уго­щай­тесь все! Ма­набо­зо по­пал­ся и не смо­жет нам по­мешать.

Тут по­каза­лись и дру­гие зве­ри. Бобр вы­бирал се­бе са­мые жир­ные кус­ки и весь пе­рема­зал­ся. Так же ве­ла се­бя и Выд­ра, и от­то­го у них обо­их до сих пор ос­та­лось мно­го жи­ра на всем те­ле и осо­бен­но на жи­воте. Вско­ре все мел­кие зверь­ки, по­доб­равшись поб­ли­же, до­были для се­бя жи­ру. Пос­ледним на пир явил­ся Кро­лик. Он по­доб­рал ос­татки — их хва­тило как раз на за­тылок и низ жи­вота, — и по­тому у Кро­лика ос­тался жир толь­ко в этих мес­тах.

На­сытив­шись, зве­ри уда­лились, и тог­да-то бед­ный Ма­набо­зо на­конец ос­во­бодил­ся. Он ог­ля­дел мес­то пир­шес­тва и об­на­ружил, что, хо­тя че­реп мед­ве­жий был уже весь об­гло­дан, внут­ри еще ос­та­лось чуть-чуть моз­га. Но Ма­набо­зо, как ни ста­рал­ся, не мог до не­го доб­рать­ся. Тог­да он ре­шил прев­ра­тить­ся в му­равья, что­бы заб­рать­ся внутрь и по­есть, по­тому что там ос­та­лось еды как раз с му­равь­иную до­лю. Он так и сде­лал, а ког­да с едой бы­ло по­кон­че­но, вновь при­нял свой преж­ний об­лик, но го­лова его ос­та­лась внут­ри мед­вежь­его че­репа. Он мог ид­ти, но ни­чего не ви­дел и не знал, где на­ходит­ся. Тог­да Ма­набо­зо при­кос­нулся к ближ­не­му де­реву и спро­сил: «Кто ты?» Оно от­ве­тило: «Кедр». Ма­набо­зо по­шел даль­ше, про­дол­жая спра­шивать все де­ревья, ко­торые по­пада­лись ему на пу­ти. Так он уз­нал, что под­хо­дит к бе­регу озе­ра. Толь­ко од­но де­рево не сра­зу отоз­ва­лось на воп­рос; но вот и оно ска­зало: «Я Се­сеган­дак, ель». Тог­да Ма­набо­зо по­нял, что на­ходит­ся у во­ды. Не зная, ве­лико ли озе­ро, он пус­тился вплавь. Слу­чилось так, что в это вре­мя по озе­ру плыл всей семь­ей ин­де­ец од­жибве, и Ма­набо­зо ус­лы­шал, как кто-то крик­нул: «Эй! Вон плы­вет мед­ведь!» Ма­набо­зо ис­пу­гал­ся, ус­лы­шав о мед­ве­де, и поп­лыл быс­трее. На­конец он выб­рался из во­ды и, пос­коль­знув­шись на мок­рой ска­ле, рас­ка­чал мед­ве­жий че­реп, и тот сва­лил­ся у не­го с го­ловы. Тог­да од­жибве вскри­чал: «Это не мед­ведь! Это Ма­набо­зо!» Те­перь-то уж Ма­набо­зо мог ви­деть, по­это­му он пос­пешно по­бежал прочь. В этот день ему не хо­телось свя­зывать­ся еще и с людь­ми.

Не прав­да ли, жизнь у Ма­набо­зо бы­ла очень ин­те­рес­ной? Го­ворят, что он про­жил ты­сячу лет, а за­тем по­гиб в пос­ледней бит­ве со Злом. А еще го­ворят, что он по­кинул при­выч­ные мес­та и, зах­ва­тив с со­бой свою баб­ку Но­комис, от­плыл в сто­рону за­ходя­щего сол­нца. Где-то да­леко в той сто­роне, на у­еди­нен­ном ос­тров­ке, он жи­вет и сей­час.

Рас­ска­зыва­ют, что прош­ло не так уж мно­го вре­мени и шес­те­ро че­ловек по­жела­ли от­пра­вить­ся на по­ис­ки Ма­набо­зо, что­бы поп­ро­сить у не­го ис­полне­ния сво­их же­ланий. Они не зна­ли, где жи­вет Ма­набо­зо, но бы­ли уве­рены, что тот, кто упор­но ищет, най­дет его. От­пра­вив­шись в путь вес­ною, они ис­ка­ли Ма­набо­зо до ле­та сле­ду­юще­го го­да и лишь тог­да об­на­ружи­ли в ле­су уз­кую троп­ку, по­мечен­ную за­руб­ка­ми на де­ревь­ях. Идя по ней, пут­ни­ки выш­ли к ре­ке, а за­тем — к ши­роко­му озе­ру, на ко­тором вид­нелся ос­тров. Они за­мети­ли, что над ос­тров­ком вь­ет­ся ды­мок. Лю­ди пе­реп­ра­вились на ос­тров и, уг­лу­бив­шись в не­го, вско­ре уви­дели боль­шой виг­вам. Но они не ос­ме­лились зай­ти внутрь, а ос­та­лись сна­ружи, выс­лав од­но­го на раз­ведку.

Че­ловек по­дошел поб­ли­же и ус­лы­шал, как чей-то го­лос про­из­нес:

— Что же, брат мо­его от­ца, вхо­ди, раз при­шел по­видать ме­ня. Не стой на мес­те.

Че­ловек поз­вал сво­их спут­ни­ков, и все вош­ли в виг­вам, не­ся с со­бой по­дар­ки для Ма­набо­зо. Ког­да Ма­набо­зо при­ветс­тво­вал их и все рас­се­лись, во­цари­лось мол­ча­ние.

У вхо­да в виг­вам тор­чал ста­рый пень, по­рос­ший мхом. Вдруг из не­го раз­дался го­лос:

— Что же ты не по­гово­ришь с род­ным дя­дей? Ког­да мы жи­ли на зем­ле, мы обыч­но раз­го­вари­вали со сво­ими родс­твен­ни­ками! — То был го­лос баб­ки Ма­набо­зо Но­комис.

Ма­набо­зо от­ве­тил:

— Я прос­то за­думал­ся. Но уж ес­ли сле­довать обы­ча­ям тех мест, от­ку­да они приш­ли, на­до на­кор­мить их. — И Ма­набо­зо дос­тал ста­рую-ста­рую сум­ку, в ко­торой он обыч­но но­сил при­пасы: там бы­ли кос­ти мед­ве­дя, оле­ня и дру­гих жи­вот­ных. Он за­пус­тил ру­ку и вы­тащил на­угад кость мед­вежь­ей но­ги. Ма­набо­зо бро­сил ее оземь, и она прев­ра­тилась в мед­ве­дя. Это был жир­ный мед­ведь, но очень-очень сла­бый, и Ма­набо­зо пред­ло­жил лю­дям убить его. Так они и сде­лали и, при­гото­вив мя­со, раз­де­лили еду с хо­зя­ином. Свои прось­бы гос­ти ре­шили от­ло­жить до сле­ду­юще­го дня.

Ут­ром они вновь приш­ли к Ма­набо­зо, а он ска­зал им:

— Вы яви­лись про­сить мо­ей по­мощи. Я сде­лаю для вас все, что смо­гу.

Пер­вый из гос­тей ска­зал:

— Я при­шел, что­бы про­сить у те­бя веч­ной жиз­ни.

Ма­набо­зо встрях­нул его хо­рошень­ко, бро­сил в угол, и он прев­ра­тил­ся в боль­шой чер­ный ка­мень. Ма­набо­зо ска­зал:

— Ты про­сил веч­ной жиз­ни. Что же, так ты, по­жалуй, про­живешь до кон­ца све­та.

Вто­рой че­ловек ска­зал:

— Я при­шел про­сить у те­бя пос­то­ян­ной уда­чи в охо­те, сде­лай так, что­бы у ме­ня ни в чем не бы­ло нуж­ды.

Ма­набо­зо по­думал и прев­ра­тил его в ли­сицу, при­бавив:

— Те­перь ты всег­да бу­дешь ло­вок и удач­лив.

Ос­таль­ные же, уви­дев, ка­кая судь­ба пос­тигла их то­вари­щей, ис­пу­гались. Они ре­шили все вмес­те по­желать че­го-ни­будь од­но­го. По­это­му они поп­ро­сили Ма­набо­зо да­ровать их та­лис­ма­нам це­литель­ную си­лу.

Ма­набо­зо по­ложил нем­но­го це­леб­ных сна­добий в ко­жаные ме­шоч­ки, пе­редал каж­до­му и ска­зал:

— Двое из вас по­жела­ли слиш­ком мно­го, по­это­му и об­рекли се­бя на по­раже­ние. Но вам я и вправ­ду дам воз­можность до­бить­ся ус­пе­ха. Эти та­лис­ма­ны на­до рас­хо­довать бе­реж­ли­во: ког­да они кон­чатся, ис­чезнет и ва­ша си­ла. Но я пош­лю с ва­ми мою дочь. Не при­касай­тесь к ней, по­ка не воз­вра­титесь до­мой. Пос­ле это­го один из вас смо­жет взять ее в же­ны. Она по­может вам сох­ра­нить чу­дес­ную си­лу та­лис­ма­нов. Ес­ли же вы сде­ла­ете ина­че, дочь моя вер­нется ко мне, а та­лис­ма­ны ва­ши по­теря­ют си­лу.

И вот лю­ди от­пра­вились в об­ратный путь. Они пе­реп­лы­вали ре­ки, де­лали пе­рехо­ды по су­ше; дочь Ма­набо­зо го­тови­ла им еду на при­валах, а но­чева­ла в сто­роне. Две но­чи прош­ли спо­кой­но, а на третью муж­чи­ны зас­по­рили о том, кто ста­нет му­жем де­вуш­ки. На­конец один ска­зал:

— На­вер­ное, она са­ма уже сде­лала вы­бор. Я ти­хонь­ко пой­ду спро­шу у нее.

Вско­ре он вер­нулся, не по­лучив от­ве­та. Тог­да дру­гой ска­зал, что нуж­но поп­ро­бовать еще раз: пусть она ска­жет свое сло­во. Он сам от­пра­вил­ся к ней, но ни­кого не на­шел. Дочь Ма­набо­зо ис­чезла. Лю­ди очень го­рева­ли: они по­няли, что со­вер­ши­ли боль­шую ошиб­ку. Им бы­ло жаль, что та­лис­ма­ны их по­теря­ли си­лу и они не смо­гут по­мочь сво­ему на­роду.

Те­перь вы ви­дите, что Ма­набо­зо не по­гиб. Он жив и не ис­чезнет, по­ка сто­ит этот мир. Толь­ко он не хо­чет по­казы­вать­ся лю­дям, по­тому что, как и мир, он уже очень сос­та­рил­ся.

Случайные и неслучайные рекомендации: