Добро пожаловать!

Народные и авторские произведения размещены на сайте исключительно в ознакомительных и/или образовательных целях

Из записной книжки Линкольна

Из­давна, еще у пер­вых аме­рикан­ских по­селен­цев-пи­оне­ров, бы­ло при­нято со­бирать­ся в та­вер­нах или ба­рах, ка­кие бы­ли поч­ти при каж­дом ма­гази­не лю­бого ма­лень­ко­го го­род­ка. Там об­сужда­лись пос­ледние но­вос­ти, ви­ды на уро­жай, со­вер­ша­лись сдел­ки, ре­шались важ­ные по­лити­чес­кие проб­ле­мы, да­же про­води­лись пред­вы­бор­ные кам­па­нии.

То бы­ли сво­его ро­да на­род­ные клу­бы. И уж без ве­село­го рас­ска­за, без шут­ки или бай­ки не об­хо­дилось ни од­ной та­кой встре­чи. Они бы­ли луч­шим до­каза­тель­ством в лю­бом спо­ре.

По­том эти шут­ки, ос­тро­ум­ные рас­ска­зы и анек­до­ты на­чина­ли гу­лять по све­ту, пе­реда­вались из уст в ус­та, а иног­да по­пада­ли в прес­су — ано­ним­но, без ав­то­ра, как дос­то­яние фан­та­зии на­род­ной.

В та­ких ве­селых на­род­ных рас­ска­зах ви­ден ха­рак­тер и обы­чаи не толь­ко рас­сказ­чи­ка, но и его ок­ру­жения. Не­даром счи­та­ют, что аме­рикан­ский анек­дот — пра­дедуш­ка ко­рот­ко­го аме­рикан­ско­го рас­ска­за, од­но­го из по­пуляр­ней­ших жан­ров аме­рикан­ской ли­тера­туры.

Пре­зидент Лин­кольн был мас­тер на та­кие рас­ска­зы еще за­дол­го до то­го, как стал пре­зиден­том. Он был чем­пи­оном-рас­сказ­чи­ком. Лю­бое де­ло — юри­дичес­кий ка­зус, по­лити­чес­кий воп­рос, проб­ле­ма го­сударс­твен­ной важ­ности — тре­бова­ло об­сужде­ния и до­каза­тель­ств. И в этом са­мым вер­ным по­мощ­ни­ком ему бы­ла вов­ре­мя рас­ска­зан­ная ис­то­рия, ко­торая би­ла в са­мую точ­ку.

Сам Лин­кольн не раз го­ворил, что на­учил­ся это­му у ис­тинных ян­ки, будь то ко­робей­ни­ки или ла­воч­ни­ки, за­кон­ни­ки или кон­грессме­ны. В лю­бой си­ту­ации бы­ло по­лез­но раз­ба­вить серь­ез­ную де­лови­тость ос­трым слов­цом, ис­то­ри­ей с пер­цем и солью. А то и прос­то раз­влечь­ся или от­влечь­ся, чем бы ты ни за­нимал­ся: вел ли ко­рабль в от­кры­том мо­ре или сплав­лял плот вниз по ре­ке, ва­лил лес или си­дел за кон­торкой клер­ка, выс­ту­пал в су­де или в кон­грес­се, ре­шал де­ла шта­та или судь­бу стра­ны во вре­мена граж­дан­ской вой­ны.

Глав­ное, что­бы в тво­ем рас­ска­зе при­сутс­тво­вала прав­да, до­ля прав­ды, на­мек на прав­ду. Лин­кольн умел так лов­ко и удач­но вспом­нить ка­кой-ни­будь эпи­зод или за­нят­ную ис­то­рию, что вош­ло в обы­чай срав­ни­вать его с ле­ген­дарным Дэ­ви Кро­кетом, ска­зоч­ным чу­до-ге­ро­ем, мет­ким стрел­ком и ос­тро­ум­ным го­вору­ном, ко­торый на­чал свой жиз­ненный путь в глу­хих ле­сах охот­ни­ком-пи­оне­ром и до­рос до кон­грессме­на.

Это он явил­ся на пред­вы­бор­ную кам­па­нию вер­хом на кро­коди­ле, ко­торый… но, впро­чем, о Дэ­ви Кро­кете вы уже слы­шали.

Шут­ка, мет­кое слов­цо, «шпиль­ка», ос­трый ка­лам­бур — все это обо­юдо­ос­трое ору­жие взя­то из ар­се­нала на­род­ных шут­ни­ков-фи­лосо­фов. Са­мый зна­мени­тый из них был ян­ки Джо Мил­лер, по­лучив­ший это имя в честь шу­та при дво­ре ко­роля Ан­глии. А в наш век «шут­кой Мил­ле­ра» на­зыва­ют ста­рую ос­тро­ту или анек­дот «с бо­родой».

Лин­кольн лю­бил это­го фоль­клор­но­го ге­роя и осо­бен­но мно­го шу­ток по­за­имс­тво­вал имен­но у не­го. Он да­же за­вел за­пис­ную книж­ку, ко­торая так и на­зыва­лась «Шут­ки Джо Мил­ле­ра», хо­тя в этой «ко­пил­ке» пре­муд­рости на­род­ной наб­ра­лось отов­сю­ду по­нем­но­гу — из ан­глий­ских лим­ме­риков и пе­ревер­ты­шей, ир­ланд­ских притч и не­былиц, фран­цуз­ских ка­лам­бу­ров, гре­чес­ких реп­лик и про­чего, не счи­тая са­мого Джо Мил­ле­ра.

Об­щим чис­лом бо­лее ты­сячи.

Под № 997 бы­ла за­писа­на ис­то­рия про зна­мени­того ор­га­нис­та Эб­би Вог­ле­ра, ко­торый так дос­то­вер­но вос­про­из­во­дил рас­ка­ты гро­ма не­бес­но­го, что во всей ок­ру­ге тут же ски­сало мо­локо.

А вот рас­сказ про од­но­го ир­лан­дца, ко­торо­му приш­лось пе­ресе­лить­ся на вре­мя в Шот­ландию. Ког­да его спро­сили: «Как вам там жи­лось?», он от­ве­тил:

«Ужас­но! Я не жил, я му­чил­ся. И ес­ли б мне приш­лось там про­жить до се­год­няшне­го дня, я б, на­вер­ное, год на­зад уже умер».

Про лор­да Рас­се­ла. Ког­да его воз­ве­ли на эша­фот, что­бы от­ру­бить го­лову, он снял с се­бя ча­сы и пе­редал их епис­ко­пу, за­метив при этом:

«Возь­ми­те их се­бе, они ведь по­казы­ва­ют вре­мя, а я иду в веч­ность, они мне там не нуж­ны».

Од­но­го лор­да, у ко­торо­го бы­ло очень мно­го дол­гов, спро­сили, спит ли он по но­чам. На что он от­ве­тил:

«Я-то сплю спо­кой­но, а вот ка­ково мо­им кре­дито­рам?»

Ра­неный офи­цер ле­жал на по­ле боя и гром­ко сто­нал от бо­ли. Ле­жав­ший ря­дом с ним дру­гой ра­неный офи­цер не вы­дер­жал и вски­пел:

«К че­му столь­ко шу­ма? Мож­но по­думать, вас тут од­но­го уби­ли!»

Вот та­кого при­мер­но ха­рак­те­ра ос­тро­ты бы­ли соб­ра­ны в за­пис­ной книж­ке Лин­коль­на, ко­торую он чуть что вы­нимал из сво­его сак­во­яжа, что­бы за­читать из нее под­хо­дящие при­меры. Од­ни жа­лили в боль­ное мес­то, точ­но ре­чи мо­гиль­щи­ка из пь­есы о Гам­ле­те, прин­це дат­ском, дру­гие раз­вле­кали за­дор­ной шут­кой.

Ир­лан­дца по име­ни Пэт со­бира­лись по­весить. Он поп­ро­сил:

«Толь­ко не наб­ра­сывай­те ве­рев­ку мне на шею, я ужас­но бо­юсь ще­кот­ки. Луч­ше под мыш­ки, а то, ес­ли на гор­ло, я прос­то ум­ру от сме­ха».

Или вот шут­ка под № 506. Лей­те­нан­ту Кон­но­ли из ир­лан­дцев, что сра­жались на сто­роне аме­рикан­цев во вре­мя Вой­ны за не­зави­симость, уда­лось как-то зах­ва­тить в плен сра­зу трех сол­дат из на­ем­ной ар­мии бри­тан­ско­го ко­роля. Ко­ман­дир спро­сил его, как же ему уда­лось про­делать это од­но­му.

«Очень прос­то, — от­ве­тил лей­те­нант Кон­но­ли, — я их ок­ру­жил».

Есть се­рия рас­ска­зов про пу­тешес­твен­ни­ков на вос­то­ке. Один мо­ряк, прип­лывший в Еги­пет, ска­зал кресть­яни­ну, ра­ботав­ше­му в по­ле:

«Счас­тли­вые вы здесь лю­ди. Пов­сю­ду у вас са­ды. В каж­дой де­рев­не по ми­наре­ту».

На что тот от­ве­тил:

«Гос­подь все­могущ. Од­ной ру­кой да­ет, дву­мя от­ни­ма­ет».

А дру­гой пу­тешес­твен­ник рас­ска­зывал, как они вдво­ем со слу­гой зас­та­вили бе­жать пол­сотни ара­бов.

«Не мо­жет быть! Пять­де­сят ара­бов?» — не по­вери­ли слу­шате­ли.

«А то и все шесть­де­сят. Да еще как они бе­жали! Мы от них, а они за на­ми».

Все эти бай­ки в ду­хе Джо Мил­ле­ра бы­ли прек­расным под­спорь­ем для Лин­коль­на. Он их рас­ска­зывал со сма­ком, прип­равляя ве­селую шут­ку го­речью сар­казма.

Он лю­бил рас­ска­зывать ис­то­рию про длин­но­ного­го ян­ки, ко­торый уха­живал за доч­кой фер­ме­ра. Отец не был бла­гос­кло­нен к мо­лодо­му че­лове­ку и од­нажды зас­тал це­лу­ющу­юся па­роч­ку. Он вски­нул бы­ло ружье, да, к счастью, па­рень опе­редил его и вып­рыгнул в ок­но.

А по­том при­пус­тил пря­миком че­рез ка­пус­тные гряд­ки. На бе­гу он вспуг­нул зай­ца, и тот то­же бро­сил­ся бе­жать. Но па­рень ми­гом его обог­нал, под­хва­тил и под­бро­сил вверх.

«Прочь с до­роги, улит­ка! — крик­нул он зай­цу. — Не ме­шай­ся под но­гами у чем­пи­она по бе­гу!»

Бой­кие от­ве­ты и ос­тро­ум­ные ис­то­рии на­род­ная мол­ва час­то при­писы­ва­ет Лин­коль­ну, да­же ког­да не он был их ав­то­ром. Но та­кова уж бы­ла его сла­ва ос­трос­ло­ва.

Од­нажды он дал та­кой со­вет аген­ту по про­даже книг, как от­ве­чать по­купа­телю:

«Ес­ли вы лю­бите та­кого ро­да кни­ги, то это как раз та­кого ро­да кни­ги, ка­кие вы лю­бите».

Го­ворят, как-то он шел по пыль­ной до­роге и его обог­на­ла кры­тая по­воз­ка.

«Будь добр, — об­ра­тил­ся он к воз­ни­це, — до­вези до го­рода мой сюр­тук».

Тот охот­но сог­ла­сил­ся, толь­ко уди­вил­ся слег­ка:

«А как же ты по­лучишь его на­зад?»

«Об этом не бес­по­кой­ся, я прос­то ос­та­нусь в нем».

А зна­мени­тый от­вет офи­ци­ан­ту? Все ут­вер­жда­ют, что пер­вым его про­из­нес Лин­кольн:

«Ес­ли, по-ва­шему, это чай, то при­неси­те, по­жалуй­ста, ко­фе, а ес­ли это ко­фе, то при­неси­те, по­жалуй­ста, чай!»

Ког­да он впер­вые от­ве­дал мо­роже­ного, он ска­зал:

«Я не со­бира­юсь го­ворить ни­чего дур­но­го про ва­ше за­веде­ние, но, по-мо­ему, этот пу­динг за­были по­дог­реть!»

Лин­кольн очень лю­бил ко­мичес­кие си­ту­ации. Од­нажды в хо­де пред­вы­бор­ной кам­па­нии он при­ехал в графс­тво Кам­берленд. Про­тив­ни­ком Лин­коль­на был не­кий док­тор Гам­бургер, ко­торый про­бил­ся к три­буне и на­чал уже свою крик­ли­вую бол­товню, пе­ресы­пан­ную уг­ро­зами, ког­да к Лин­коль­ну по­дошел хро­мой че­ловек не­высо­кого рос­та и шеп­нул ему:

«Не об­ра­щай­те вни­мания. Я его знаю. Мы с ним зем­ля­ки. Я о нем по­забо­чусь, сей­час уви­дите».

С эти­ми сло­вами он то­же под­нялся на три­буну и что-то ти­хо ска­зал док­то­ру Гам­бурге­ру. Тот за­вопил:

«Это ложь!»

На что хро­мой че­ловек с пол­ной не­воз­му­тимостью за­метил:

«Что ж, это я прог­ло­чу, и с лег­костью. Я го­тов при­нять от вас что угод­но, кро­ме ва­ших пи­люль».

Тут уж док­тор из се­бя вы­шел:

«Не­годяй! Вам прек­расно из­вес­тно, что я бро­сил вра­чеб­ную прак­ти­ку!»

Тог­да хро­мой упал на здо­ровое ко­лено и, воз­дев к не­бу ру­ки, вос­клик­нул:

«Сла­ва те, гос­по­ди! Зна­чит, у нас не бу­дет боль­ше боль­ных!»

Как-то на ут­реннем за­седа­нии су­да в быт­ность свою юрис­том Лин­кольн соб­рал вок­руг се­бя груп­пу кол­лег и что-то ска­зал им. Все так и прыс­ну­ли со сме­ху. Судья Дэ­вис взор­вался:

«Я не на­мерен боль­ше тер­петь ва­ше па­яс­ни­чанье, мис­тер Лин­кольн. Вы ос­кор­бля­ете суд, и не в пер­вый раз».

За на­руше­ние по­ряд­ка судья при­гово­рил Лин­коль­на к штра­фу в раз­ме­ре 5 дол­ла­ров.

Лин­кольн за­жал рот ру­кой и пос­та­рал­ся сде­лать серь­ез­ное ли­цо.

Поз­же судья по­доз­вал к се­бе сво­его по­мощ­ни­ка и спро­сил, чем Лин­кольн так рас­сме­шил сво­их кол­лег. Тот на ухо пов­то­рил ше­потом сло­ва Лин­коль­на. Судья гром­ко за­хихи­кал. По­том, при­няв стро­гий вид, объ­явил:

«Штраф Лин­коль­ну от­ме­ня­ет­ся».

Ока­зыва­ет­ся, Лин­кольн сво­им кол­ле­гам ска­зал вот что:

«Не по­ра ли пус­тить по кру­гу под­писной лист, что­бы соб­рать судье Дэ­вису на но­вые пан­та­лоны?»

Раз­го­вари­вал Лин­кольн по-раз­но­му. Иног­да спо­кой­но, раз­ме­рен­но, до­вери­тель­но. А то сов­сем ина­че. К при­меру, ему за­хоте­лось из­ба­вить­ся от лы­сого со­бесед­ни­ка. Он про­тянул ему фла­кон с ка­кой-то жид­костью и ска­зал:

«Прек­расное средс­тво для во­лос, вот, поп­ро­буй­те! Го­ворят, да­же на тык­ве завь­ют­ся куд­ри, ес­ли ма­зать этим средс­твом. При­ходи­те ко мне че­рез де­сять ме­сяцев! Рас­ска­жете, как по­дей­ство­вало».

В при­сутс­твии Лин­коль­на раз за­гада­ли за­гад­ку:

«На из­го­роди си­дели три го­лубя. Од­но­го подс­тре­лили, сколь­ко ос­та­лось?»

Кто-то от­ве­тил:

«Са­мо со­бой, два».

Лин­кольн воз­ра­зил:

«Вов­се нет, ни од­но­го. Дру­гие два тут же уле­тели».

Ког­да Лин­коль­ну на­мек­ну­ли од­нажды, что он слиш­ком по­дол­гу кон­суль­ти­ру­ет­ся с судь­ей Дэ­висом, он приз­нался:

«Да, бы­ло од­нажды, ког­да сес­сия су­да за­тяну­лась на весь день, судья Дэ­вис по­вер­нулся ко мне и спро­сил: „А у вас то­же за­тек­ла спи­на?“»

Он вос­торгал­ся стро­гой объ­ек­тивностью судьи, про ко­торо­го ска­зал:

«Он го­тов по­весить лю­бого, кто выс­морка­ет­ся на ули­це без плат­ка, но от­ме­нит свой при­говор, ес­ли не бу­дет до­каза­но в точ­ности, ка­кой ру­кой тот смор­кался».

Вру­чая пред­ста­вите­лям графс­тва Ко­ула в по­дарок свою фо­тог­ра­фию, Лин­кольн за­метил:

«Пор­трет не очень удал­ся, но и ори­гинал не луч­ше».

«Ис­ти­на с его губ па­дала с лег­костью дож­де­вых ка­пель», — го­вори­ли про не­го кол­ле­ги-юрис­ты.

Од­нажды из ок­на сво­ей юри­дичес­кой кон­то­ры они уви­дели на ули­це ко­зу. Маль­чиш­ки нат­равли­вали ее на про­хожих, и ко­за сши­бала всех с ног. В это ут­ро Лин­кольн, как всег­да, шел в кон­то­ру — ру­ки за спи­ной, под­бо­родок при­жат к гру­ди. Ко­за на­цели­лась на не­го ро­гами.

Во­об­ще-то Лин­кольн был быстр и увер­тлив. Ес­ли бы хо­тел, он лег­ко обо­шел бы ко­зу. Но он слов­но зас­тыл пе­ред ней, схва­тил ко­зу за длин­ные ро­га, упер­ся лбом в ее лоб и с рас­ста­нов­кой про­из­нес: «Ка-кой-те-бе-смысл-ме-ня-бо-дать? Та-кой-же-как-мне-те-бя-пи-нать. Мир-до-ста-точ-но-ве-лик, что-бы-в-нем-хва-ти-ло-мес-та-нам-о-бо­им. Ко-ли-ты-бу-дешь-вес-ти-се-бя-как-на-до-и-я-бу-ду-вес-ти-се-бя-как-на­до, нам-не-при-дет-ся-ссо-рить-ся-и-драть-ся, и-мы-бу-дем-жить-в-ми-ре-и-со-гла-сии-как-до-брые-со-се-ди».

По­том под­нял ко­зу за ро­га, пе­реки­нул че­рез из­го­родь и по­шел даль­ше.

Ког­да ему пред­ста­вили из­вес­тную аме­рикан­скую пи­сатель­ни­цу Гар­ри­ет Би­чер-Стоу, на­писав­шую ро­ман «Хи­жина дя­ди То­ма», он вос­клик­нул:

«Так это вы — та ма­лень­кая жен­щи­на, ко­торая выз­ва­ла эту боль­шую вой­ну!»

Са­мо со­бой, он имел в ви­ду граж­дан­скую вой­ну меж­ду Се­вером и Югом, ко­торая за­кон­чи­лась по­бедой Се­вера и от­ме­ной в Аме­рике ра­бов­ла­дения. Бы­ло это вес­ной 1865 го­да.

А на пя­тый день пос­ле ка­питу­ляции ар­мии южан пре­зидент Лин­кольн был убит пу­лей на­ем­но­го убий­цы, по­дос­ланно­го план­та­тора­ми Юга.

Случайные и неслучайные рекомендации: