Добро пожаловать!

Народные и авторские произведения размещены на сайте исключительно в ознакомительных и/или образовательных целях

Царь-са­модур и его дочь

Жил-был царь-са­модур, а у не­го рос­ла единс­твен­ная дочь — кра­сави­ца. Дол­го ду­мал царь, за ко­го бы вы­дать ему доч­ку за­муж и при­думал хит­рую за­гад­ку.

Рас­кормил он бло­ху до то­го, что ста­ла она рос­том с вер­блю­да.

При­казал царь за­резать бло­ху, снять с нее шку­ру и пос­лал во все сто­роны гла­шата­ев.

Гла­шатаи кри­чали:

— У ко­го есть уши, пусть слу­ша­ет! Кто уз­на­ет, чья ле­жит во двор­це шку­ра, за то­го царь вы­даст свою дочь.

Со все­го царс­тва со­бира­лись во дво­рец лю­ди пос­мотреть, что это за шку­ра. Каж­до­му хо­телось от­га­дать за­гад­ку и взять се­бе в же­ны кра­сави­цу-ца­рев­ну.

Но ник­то не мог уз­нать, чья это шку­ра.

А царь-са­модур си­дел на тро­не, хи­хикал и по­тирал ру­ки.

Каж­до­му, кто оши­бал­ся, да­вали по де­сять па­лок по спи­не и вы­гоня­ли из двор­ца.

Во двор­це жил бол­тли­вый прис­лужник. Знал он тай­ну ца­ря, но бо­ял­ся про­бол­тать­ся.

Смот­рел прис­лужник, смот­рел, как ко­лотят не­удач­ли­вых же­нихов пал­ка­ми, по­дошел к ко­лод­цу » шеп­нул:

— Хи, хи, глуп­цы, не до­гада­ют­ся, что шку­ра сня­та с бло­хи.

А в ко­лод­це жил кол­дун — во­дяной. Ус­лы­шал он, что ска­зал двор­цо­вый прис­лужник, одел на се­бя лох­мотья и под ви­дом ни­щего явил­ся во дво­рец.

Ка­ра­уль­ные уви­дели ни­щего, зак­ри­чали, за­шуме­ли:

— Эй, ты, обор­ва­нец, уби­рай­ся! Кол­дун их спро­сил:

— А раз­ве не ска­зал царь, что вы­даст дочь за­муж за то­го, кто от­га­да­ет чья шку­ра?

Ка­ра­уль­ные ему в от­вет:

— Как ты, пар­ши­вый ни­щий, мо­жешь уз­нать чья это шку­ра, ког­да са­мые знат­ные, са­мые бла­город­ные вель­мо­жи го­сударс­тва не уз­на­ли. И толь­ко сей­час се­бе спи­ну по­чесы­ва­ют. Про­вали­вай по­ка цел.

Прог­на­ли ка­ра­уль­ные ни­щего прочь.

Но кол­дун каж­дый день при­ходил сно­ва и сно­ва.

На­до­ел он ка­ра­уль­ным и те до­ложи­ли ца­рю:

— Ка­кой-то ни­щий го­ворит, что зна­ет, чья это шку­ра.

При­казал царь при­вес­ти ни­щего в трон­ный зал.

— Чья это шку­ра? — спро­сил царь. — Толь­ко быс­тро от­ве­чай. Всем я да­вал по де­сять па­лок, а те­бе за твою наг­лость при­кажу дать двад­цать.

Кол­дун пос­мотрел на шку­ру и го­ворит: — Да это же бло­ха.

Рас­сердил­ся царь, что на­до ка­кому-то ни­щему от­да­вать дочь и за­вопил:

— Го­ните его от­сю­да!

Бро­сились прис­лужни­ки вы­пол­нять по­веле­ние ца­ря, но кол­дун сор­вал с го­ловы шап­ку и под­бро­сил ее вверх. Сра­зу ста­ло тем­но, не вид­но ни зги.

Пе­репу­гал­ся царь и на­чал про­сить кол­ду­на:

— Сми­луй­ся! От­дам те­бе дочь, толь­ко сде­лай все по-преж­не­му.

Кол­дун на­дел шап­ку на го­лову и сра­зу ста­ло свет­ло. По­чесал се­бе за­тылок царь и по­шел к же­не.

— При­дет­ся нам иметь зя­тем пар­ши­вого ни­щего, ина­че он все царс­тво по­губит.

Поз­вал он за­тем дочь-кра­сави­цу и ска­зал ей:

— Вы­даю те­бя за­муж. Даю те­бе в при­даное со­рок ра­бынь, со­рок ра­бов и со­рок ос­лов, с зо­лотом.

Зап­ла­кала горь­ко бед­ная ца­рев­на. Не хо­телось ей вы­ходить за ста­рого, пле­шиво­го ни­щего, да еще кол­ду­на. Но царь прик­рикнул на нее, топ­нул но­гой и ей приш­лось сог­ла­сить­ся.

Не ус­пел за­кон­чить­ся сва­деб­ный пир, кол­дун на­чал со­бирать­ся в до­рогу.

Пош­ла ца­рев­на на ко­нюш­ню взять се­бе ко­ня.

Выб­ра­ла она бы­ло се­бе кра­сав­ца-ар­га­мака и вдруг не­боль­шая ло­шад­ка-за­мух­рышка за­гово­рила че­лове­чес­ким го­лосом:

— Возь­ми ме­ня, не по­жале­ешь. Толь­ко зах­ва­ти с со­бой зер­каль­це, гре­бен­ку, ще­пот­ку со­ли и стру­чок крас­но­го пер­ца — все это те­бе при­годит­ся.

Ца­рев­на пос­ту­пила так, как ей ска­зала ло­шад­ка-за­мух­рышка.

При­вели во двор двор­ца со­рок ра­бов, со­рок ра­бынь, со­рок ос­лов, гру­жен­ных зо­лотом. По­сади­ли ца­рев­ну на ло­шад­ку-за­мух­рышку, и же­них-кол­дун по­вез не­вес­ту к се­бе до­мой.

Царь, до­воль­ный, что из­ба­вил­ся от та­кого опас­но­го кол­ду­на, за­пер во­рота и по­шел в свою опо­чиваль­ню.

Как толь­ко сва­деб­ный по­езд вы­ехал из го­рода, кол­дун ки­нул­ся на ка­раван и на­чал гло­тать и ра­бов, и, ра­бынь, и ос­лоз.

— Ой! Ой! — ис­пу­галась ца­рев­на, — да он так и ме­ня прог­ло­тит.

Но ло­шад­ка-за­мух­рышка ти­хо ей ска­зала:

— Ска­жи сво­ему му­жу-кол­ду­ну, что­бы он ехал впе­реди и по­казы­зал до­рогу.

Ца­рев­на поп­ро­сила кол­ду­на, он у­ехал впе­ред.

— Те­перь ударь ме­ня на­гай­кой по­силь­ней, — ска­зала ло­шад­ка-за­мух­рышка, — и я пос­ка­чу.

Уда­рила ло­шад­ку-за­мух­рышку ца­рев­на и пом­ча­лись они, слов­но ве­тер.

Ог­ля­нул­ся кол­дун, ви­дит, а ца­рев­ны нет. За­рычал он от ярос­ти и бро­сил­ся в по­гоню.

Ви­дит ца­рев­на — кол­дун на­гоня­ет ее.

— Ло­шад­ка, ло­шад­ка, что мне де­лать? — спра­шива­ет ца­рев­на.

— Брось на зем­лю стру­чок крас­но­го пер­ца, — го­ворит ло­шад­ка-за­мух­рышка.

Ца­рев­на так и сде­лала, и вся степь на сот­ни верст пок­ры­лась гус­ты­ми ко­лючи­ми кус­та­ми.

Кол­дун бе­жал бо­сиком и сра­зу се­бе по­ранил но­ги. Он на­чал кри­чать от бо­ли и бе­гать взад и впе­ред, ра­зыс­ки­вая до­рогу.

Тем вре­менем ца­рев­на ус­ка­кала очень да­леко.

Кол­дун, на­конец, проб­рался че­рез кус­тарник и сно­ва на­чал до­гонять ца­рев­ну. Тог­да ло­шад­ка-за­мух­рышка по­сове­това­ла ца­рев­не на­сыпать на зем­лю со­ли.

И тут вся степь пок­ры­лась го­рячим пес­ком, солью и прев­ра­тилась в пус­ты­ню. Кол­дун бе­жал, бе­жал и от жа­ры и жаж­ды по­терял си­лы, а ца­рев­на ус­ка­кала еще даль­ше преж­не­го.

Дол­го бро­дил кол­дун по пус­ты­не, на­шел ко­лодец, на­пил­ся, от­дохнул и сно­ва пог­нался за ца­рев­ной.

По со­вету ло­шад­ки-за­мух­рышки, ца­рев­на бро­сила гре­бен­ку и тог­да меж­ду ней и кол­ду­ном вы­рос­ли до са­мых не­бес го­ры.

Кол­дун по­лез на. ска­лы, обод­рал се­бе все ког­ти, но пе­реб­рать­ся че­рез го­ры не смог. Тог­да он выр­вал се­бе зуб и на­чал ру­бить го­ру. Ра­ботал кол­дун дол­го и, на­конец, про­копал в го­ре ход.

Сно­ва кол­дун пус­тился в по­гоню за ца­рев­ной.

Рас­сто­яние меж­ду ни­ми де­лалось все мень­ше и мень­ше. Вот-вот кол­дун их на­гонит.

По со­вету ло­шад­ки-за­мух­рышки, ца­рев­на бро­сила на зем­лю зер­каль­це и тог­да меж­ду ни­ми об­ра­зова­лась глу­бокая ре­ка.

По ре­ке в лод­ке плыл мо­лодой ры­бак.

— Эй, джи­гит, — ок­ликнул его кол­дун, — пе­реве­зи ме­ня на ту сто­рону.

— А что ты мне зап­ла­тишь?

— Де­сять чер­вонцев.

Ры­бак прис­тал к бе­регу, взял в лод­ку кол­ду­на и поп­лы­ли они на дру­гую сто­рону. Ког­да ос­та­валось сов­сем ма­ло плыть, кол­дун по­думал:

«За­чем я бу­ду пла­тить ры­баку де­сять чер­вонцев, — вы­тащил нож и ки­нул­ся на ры­бака».

Но ры­бак ус­пел схва­тить кол­ду­на за ру­ку. На­чали они бо­роть­ся, ры­бак от­нял нож у кол­ду­на и хо­тел уже стол­кнуть кол­ду­на в во­ду.

— По­щади, — зак­ри­чал кол­дун, — я доб­рый, я хо­роший, я озо­лочу те­бя.

Ца­рев­на ви­дела все, подъ­еха­ла на сво­ей ло­шад­ке-за­мух­рышке к бе­регу и крик­ну­ла ры­баку:

— Не верь ему. Он ко­вар­ный кол­дун.

Ры­бак бро­сил кол­ду­на в ре­ку. Он тут же уто­нул. Ло­шад­ка-за­мух­рышка быс­тро дом­ча­ла кра­сави­цу-ца­рев­ну в го­род к ша­ху-са­моду­ру. Приш­ла она к от­цу и ска­зала: — Пусть при­ведут ры­бака во дво­рец. Царь-са­модур пос­лал страж­ни­ков. Схва­тили они Мо­лодо­го ры­бака.

— Ку­да вы ме­ня ве­дете? — спро­сил ры­бак.

— К ца­рю, на­вер­но ты боль­шой зло­дей и те­бя по­весят. Зак­ру­чинил­ся мо­лодой ры­бак, но что по­дела­ешь. При-ве­ли его во дво­рец.

Царь-са­модур спра­шива­ет:

— Ка­кое прес­тупле­ние ты со­вер­шил?

— О ве­ликий шах, ни­како­го гре­ха за со­бой не знаю.

— Эй, па­лач, — зак­ри­чал шах-са­модур, — от­ру­бить ему го­лову за то, что он не зна­ет за со­бой гре­ха.

Но тут вы­бежа­ла из сво­их по­ко­ев кра­сави­ца-ца­рев­на, зап­ла­кала, за­топа­ла но­гами на па­лача. Па­лач убе­жал.

— Да ес­ли бы не этот ры­бак, — ска­зала ца­рев­на, — ме­ня в жи­вых бы не бы­ло.

— Лад­но, — ска­зал шах-са­модур, — тог­да пусть идет ту­да, от­ку­да при­шел.

— Ну нет, я вый­ду за не­го за­муж.

И выш­ла.

Случайные и неслучайные рекомендации: