Добро пожаловать!

Народные и авторские произведения размещены на сайте исключительно в ознакомительных и/или образовательных целях

Фар­хад и Ши­рин

Бы­ло или не бы­ло, но дав­ным-дав­но, ког­да зве­ри и пти­цы уме­ли раз­го­вари­вать, а ро­зы бы­ли за­кол­до­ван­ны­ми де­вуш­ка­ми, жил в да­лекой стра­не бед­няк.

Был у бед­ня­ка сын Фар­хад.

Стал бед­няк стар, по­чувс­тво­вал он приб­ли­жение смер­ти, поз­вал сы­на и го­ворит:

— Нет у нас ни зо­лота, ни се­реб­ра, ни­чего не ос­тавляю те­бе в нас­ледс­тво, сын мой, кро­ме это­го кет­ме­ня. Бу­дешь тру­дить­ся — бу­дешь счас­тлив. Про­щай. Вмес­те со мной по­хоро­ни вот этот ла­рец, не от­кры­вай его, а то слу­чит­ся нес­частье.

Умер бед­няк.

Не вы­пол­нил за­вета от­ца Фар­хад, от­крыл из лю­бопытс­тва ла­рец. На­шел он в нем не­боль­шое зер­ка­ло.

Заг­ля­нул в не­го Фар­хад. Ви­дит цве­тущий луг, а по лу­гу гу­ля­ют кра­сави­цы и сре­ди них од­на — пре­лес­тная слов­но пе­ри. Не мог отор­вать от нее взо­ра Фар­хад и упал без чувств.

Дол­го бы про­лежал Фар­хад, ес­ли бы к не­му не за­шел его друг Ша­пур.

Ви­дит Ша­пур, что ле­жит его друг, как мер­твый, креп­ко за­жав в ру­ке зер­ка­ло.

Взял зер­ка­ло Ша­пур и уви­дел кра­сави­цу с ли­цом пе­ри, с гла­зами га­зели, с во­лоса­ми, по­доб­ны­ми си­янию. Сол­нце и лу­на спо­рили, есть ли та­кая прек­расная де­вуш­ка на све­те.

Вы­бежал на ули­цу Ша­пур, за­чер­пнул из ары­ка прох­ладной во­ды и плес­нул ее на ли­цо Фар­ха­да. При­шел в се­бя Фар­хад, уви­дел в ру­ках Ша­пура зер­ка­ло, и сра­зу вспом­нил о не­ведо­мой кра­сави­це. И стал Фар­хад грус­тнее но­чи. Тос­ку­ет, ни­чего не ест.

Дол­го он пре­давал­ся грус­ти или нет, но ре­шили они с Ша­пуром ид­ти ис­кать прек­расную пе­ри.

Мно­го гор и сте­пей прош­ли, во мно­гих го­родах по­быва­ли.

И вот од­нажды они приш­ли в го­род Бе­говат. Кру­гом вы­сились вы­сокие го­ры.

Пос­мотрел Фар­хад вок­руг и уди­вил­ся. Хоть и бы­ло ле­то, но де­ревья сто­яли жел­тые и листья их осы­пались, как глу­бокой осенью. По­ля вы­сох­ли и рас­те­ния поб­лекли. У ис­сохше­го ка­нала, из­ну­рен­ные тяж­ким тру­дом, сто­яли ху­дые лю­ди. Кет­ме­нями они дол­би­ли ска­лу.

— Эй, что вы за лю­ди, — крик­нул Фар­хад, — и для че­го дол­би­те ска­лу?

И рас­ска­зали лю­ди, что вот уже три го­да, как они на­чали про­бивать в ска­ле арык, что­бы пус­тить во­ду в го­род, и дать жизнь по­лям и са­дам, из­не­мога­ющим от зноя и го­ряче­го вет­ра гар­мси­ля.

Три го­да про­лива­ют сле­зы и пот лю­ди, из­ны­вая от не­посиль­но­го тру­да, но не­сок­ру­шимая точ­но же­лезо ска­ла не под­да­ет­ся и все уси­лия тщет­ны.

— Друг мой, Ша­пур, — ска­зал Фар­хад, — лю­ди эти уми­ра­ют от го­лода и жаж­ды.

И Фар­хад, за­сучив ру­кава, взял в ру­ки от­цов­ский кет­мень и уда­рил в ска­лу. Мно­го си­лы бы­ло в ру­ках Фар-ха­да, но не дрог­ну­ла ска­ла, а кет­мень раз­ло­мал­ся на­час­ти.

В гне­ве при­казал Фар­хад при­нес­ти ему все кир­ки и кет­ме­ни, раз­дул горн и, пе­реп­ла­вив их, вы­ковал вмес­те с Ша­пуром один боль­шу­щий кет­мень, ко­торо­го не мог­ли бы под­нять и сто че­ловек.

Взял Фар­хад од­ной ру­кой кет­мень, взмах­нул раз, взмах­нул два, по­лучил­ся ка­нал боль­ше то­го, ко­торый ко­пали лю­ди три го­да. Еще раз уда­рил Фар­хад кет­ме­нем, уда­рил два и зад­ро­жала го­ра. Ска­лы рух­ну­ли. Об­ра­дова­лись лю­ди и бро­сились по­могать Фар­ха­ду.

Го­родом Бе­говат пра­вила в ту по­ру сул­танша Гуль-чех­ра и бы­ла у нее лю­бимая пле­мян­ни­ца Ши­рин.

Пос­мотре­ла Ши­рин с вы­сокой баш­ни и ви­дит — мо­гучий бо­гатырь сок­ру­ша­ет го­ру. По­бежа­ла Ши­рин к сво­ей тет­ке Гуль­чех­ре и, лас­тясь так и эдак, уп­ро­сила по­ехать пос­мотреть на бо­гаты­ря.

— Ведь я да­ла клят­ву вый­ти за­муж за то­го, кто по-вер­нет Сыр-Дарью в Го­лод­ную степь, — го­вори­ла Ши­рин.

Так ув­лекся Фар­хад ра­ботой, что не за­метил, как подъ­еха­ли сул­танша Гуль­чех­ра с Ши­рин.

Ос­та­новил­ся Фар­хад уте­реть пот на ли­це, гля­нул на при­ехав­ших, а тут ве­тер от­ки­нул пок­ры­вало с ли­ца Ши­рин и он уви­дел ту са­мую пе­ри, ко­торая бы­ла в зер­ка­ле.

Ска­зал толь­ко: «Ох!» Фар­хад и упал без чувств на зем­лю.

Уди­вились все: что с Фар­ха­дом? Толь­ко вер­ный Друг Ша­пур знал в чем де­ло, да не смел ска­зать.

При­шел в се­бя Фар­хад, смот­рит на Ши­рин, глаз не мо­жет отор­вать. Зас­ты­дилась Ши­рин, гля­нула толь­ко на Фар­ха­да лу­каво из-под рес­ниц, по­доб­ных ос­трым стре­лам.

И вдруг под­ня­ла ко­ня де­вуш­ка на ды­бы и пом­ча­лась прочь. Спот­кнул­ся конь и зах­ро­мал, под­бе­жал Фар­хад под­хва­тил од­ной ру­кой ко­ня вмес­те с Ши­рин, взва­лил се­бе на пле­чи и пус­тился бе­гом. До­бежал до двор­ца и опус­тил ко­ня с прек­расной прин­цессой око­ло во­рот.

Ушел Фар­хад, ни­чего не ска­зав Ши­рин и не пос­мотрев на нее. Уди­вилась кра­сави­ца и по­чему-то на сер­дце ее ста­ло грус­тно.

А чем даль­ше ухо­дил Фар­хад, тем тя­желее ста­нови­лось ему: «Раз­ве мо­жет по­любить тон­костан­ная, рож­денная в бар­ха­те и шел­ку, ме­ня, прос­то­го ка­мено­теса».

Не вер­нулся он к ары­ку, а по­шел на го­ру, сел на ка­мень, скло­нив на ру­ки го­лову.

А в тот са­мый час сул­танша Гуль­чех­ра го­тови­ла пир в честь без­вес­тно­го стро­ите­ля. Бро­сились гон­цы ис­кать Фар­ха­да. Ис­ка­ли, ис­ка­ли, но так все и вер­ну­лись к сул­танше ни с чем. Толь­ко пос­ледний го­нец ра­зыс­кал его на са­мой вер­ши­не го­ры.

При­вели Фар­ха­да во дво­рец, уса­дили на по­чет­ном мес­те.

Фар­хад не знал, что и де­лать, так рад он был уви­деть Ши­рин. — На­чинал­ся ве­селый пир. Зве­нели ду­тары. Де­вуш­ки, строй­ные как га­зели, тан­це­вали. Юно­ши иг­ра­ли в борь­бу. Все бы­ло прек­расно: и пес­ни, и яс­тва, и тан­цы, толь­ко не бы­ло Ши­рин. Все мрач­нее и пе­чаль­нее ста­новил­ся Фар­хад.

Но вот выш­ла к гос­тям Ши­рин. Си­яние оза­рило ли­ца гос­тей. Все ве­селее зву­чала му­зыка, быс­трее кру­жились тан­цовщи­цы. Но ни на ко­го не смот­ре­ли Фар­хад и Ши­рин. Во вре­мя все­го пи­ра они ни­чего не пи­ли, не ели толь­ко гля­дели друг на дру­га.

Как вдруг при­еха­ли пос­лы из царс­тва Иран. Мол­ва о кра­соте Ши­рин нес­лась по все­му све­ту и дош­ла до па­диша­ха той стра­ны, ста­рого, пле­шиво­го Хос­ро­ва. Ре­шил за­полу­чить Хос­ров юную жем­чу­жину и зас­лал к Гуль­чех­ре он сва­тов.

Пе­чаль сме­нила ве­селье, за­мол­кли на­певы зла­тос­трун­но­го са­за, не слыш­но бы­ло сме­ха. Зна­ла Гуль­чех­ра, что, ес­ли от­ка­жет она Хос­ро­ву, бу­дет стра­шен его гнев, пой­дет он вой­ной на Бе­говат, ра­зоряя се­ления и по­ля на сво­ем пу­ти.

— Эй, жен­щи­на, — ска­зал по­сол Гуль­чех­ре, — мой гос­по­дин, царь ца­рей Хос­ров, встал у гра­ниц тво­его го­сударс­тва с мно­готы­сяч­ным вой­ском. Хос­ров ска­зал: «Пусть ца­рев­на Ши­рин раз­де­лит со мной ло­же, а ес­ли нет — кам­ня на кам­не я не ос­тавлю от Бе­гова­та, а над­менная Ши­рин и ты с ве­рев­ка­ми на шее пой­дут за мо­им ко­нем. От­ве­чай!» Скло­нила Гуль­чех­ра го­лову и ска­зала пос­лам:

— Прин­цесса Ши­рин еще мо­лода, она роб­ка и пуг­ли­ва, как ди­кая ко­за джей­ран, Ши­рин лю­бит стре­лы, ко­ней и охо­ту. Ши­рин не ду­ма­ет о за­мужес­тве.

Страш­но раз­гне­вал­ся Хос­ров на от­каз и с ог­ромным вой­ском дви­нул­ся на го­род сул­танши Гуль­чех­ры.

Чер­ной ту­чей прид­ви­нулась к сте­нам Бе­гова­та ор­да Хос­ро­ва.

За­били боль­шие ба­раба­ны вой­ны, за­гуде­ли мед­ные тру­бы, за­пыла­ли кос­тры. По­бежа­ли го­рожа­не на го­род­ские сте­ны от­би­вать­ся от вра­га.

— Не мес­то мне здесь, в го­роде, — ска­зал се­бе Фар­хад, — не по­доба­ет мне, муж­чи­не, пря­тать­ся от вра­жес­ких стрел.

По­шел Фар­хад на го­ру, вы­ломал сво­им ги­гант­ским кет­ме­нем два уте­са, каж­дый ве­личи­ной с дом, и да­вай их под­бра­сывать и ло­вить ру­ками.

Уди­вились вра­жес­кие во­ины, поб­ледне­ли, зат­ряслись от стра­ха, по­бежа­ли к Хос­ро­ву:

— Ве­ликий шах, — ска­зали они, — там страш­ный див на го­ре иг­ра­ет ска­лами, точ­но яб­ло­ками.

Вы­шел Хос­ров из шат­ра, пог­ля­дел из-под ла­дони — ви­дит дей­стви­тель­но на го­ре сто­ит мо­гучий бо­гатырь и швы­ря­ет к не­бу це­лые уте­сы

— Эгей, че­ловек, — зак­ри­чал Хос­ров, — кто ты та­кой и что ты де­ла­ешь там на го­ре?

— Я кам­не­мета­тель, — от­ве­ча­ет Фар­хад, а ды­хание его да­же и не ус­ко­рилось, хоть каж­дый утес был ве­сом по со­рок пу­дов. — Ухо­ди, шах Хос­ров, прочь от­сю­да со сво­ими во­ина­ми, а не то я нач­ну вот эти иг­рушки в твой ла­герь бро­сать.

Не ис­пу­гал­ся Хос­ров. При­казал со­рока от­борным сво­им во­инам в зо­лотых шле­мах и с зо­лоты­ми щи­тами пой­ти на го­ру и при­вес­ти Фар­ха­да жи­вым или мер­твым.

Ки­нулись со­рок во­инов на го­ру. Швыр­нул в них Фар­хад ска­лу и не ос­та­лось от них да­же пы­лин­ки.

Рас­сви­репел шах Хос­ров. Пос­лал еще со­рок от­борных во­инов, но и их пос­тигла та­кая же участь.

Хо­тел Хос­ров пос­лать тог­да на Фар­ха­да все свое мно­готы­сяч­ное во­инс­тво, но тут скло­нил­ся к уху ша­ха хит­ро­ум­ный ви­зирь и про­гово­рил:

— Не­дос­той­но ве­лико­му ша­ху с мо­гучим вой­ском сра­жать­ся с ка­ким-то ка­мено­тесом. По­бедишь ты Фар­ха­да, о шах, сла­вы те­бе не при­бавит­ся, по­бедит те­бя, да не до­пус­тит ал­лах, это­го, Фар­хад — по­зор ля­жет на твою го­лову.

— Что же ты со­вету­ешь? — сер­дясь, ска­зал Хос­ров. — Ско­рее, ина­че я по­зову па­лача и…

— За­чем же звать па­лача, — от­ве­тил хит­ро­ум­ный ви­зирь, — там, где нель­зя по­бедить ме­чом, там мож­но по­бедить умом. О шах, ты хо­чешь по­лучить ру­ку кра­сави­цы Ши­рин. Она меч­та­ет о счастье на­рода и, го­ворят, да­ла клят­ву, что вый­дет за­муж за то­го, кто пер­вый про­ложит че­рез го­ру ка­нал и пус­тит во­ду на из­ны­ва­ющие от за­сухи зем­ли Го­лод­ной сте­пи.

Еще боль­ше рас­сердил­ся Хос­ров и зак­ри­чал на сво­его ви­зиря:

— Я — ве­ликий шах ве­лико­го го­сударс­тва, а не зем­ле­делец, из­ма­зан­ный в гли­не. Что же ты хо­чешь зас­та­вить ме­ня взять в ру­ки кет­мень и ко­пать зем­лю. Не бу­дет это­го.

Хит­ро улыб­нулся ви­зирь и дал Хос­ро­ву со­вет.

От­пра­вил тог­да Хос­ров в Бе­говат пос­лов. При­были они во дво­рец к Гуль­чех­ре.

Не шу­мели они, не гро­зили вой­ной. Ль­сти­вы и по­добос­трастны бы­ли их улыб­ки. Низ­ко, до са­мой зем­ли кла­нялись они.

— Наш шах, — ска­зали они, — хо­тел толь­ко ис­пы­тать му­жес­тво бе­говат­цев. И он пе­реда­ет свое ува­жение и вос­хи­щение. Не хо­чет влюб­ленный Хос­ров си­лой до­бивать­ся бла­гос­клон­ности кра­сави­цы Ши­рин. Нет. Слы­шал Хос­ров, что пре­лес­тная Ши­рин ста­нет же­ной то­го, кто пер­вый по­вер­нет ре­ку Сыр-Дарью в Го­лод­ную степь. Так ли это?

Тог­да вста­ла Ши­рин, опус­ти­ла стыд­ли­во свои прек­расные гла­за и ска­зала од­но толь­ко сло­во:

— Да.

Пок­ло­нились пос­лы и скром­но уда­лились.

Ско­ро при­был во дво­рец в соп­ро­вож­де­нии пыш­ной сви­ты сам шах Хос­ров.

— О, слад­чай­шая из прин­цесс, — ска­зал он, — я бе­русь вы­пол­нить твое же­лание. Се­год­ня же ночью Сыр-Дарья по­течет на су­хие зем­ли Го­лод­ной сте­пи.

Уди­вилась Ши­рин. Боль­но ста­ло у нее на ду­ше, ибок­ра­сота и му­жес­тво Фар­ха­да глу­боко ра­нили ее в са­мое сер­дце. Выш­ла она пос­пешно со сво­ими прис­лужни­цами из за­ла, где Гуль­чех­ра при­нима­ла Хос­ро­ва и по­бежа­ла всвои по­кои.

Ве­лела Ши­рин соб­рать гон­цов и при­каза­ла бе­жать им во все сто­роны, ос­та­нав­ли­вать­ся у каж­дой хи­жины, у каж­дой юр­ты, у каж­до­го до­ма и бить в ба­раба­ны и объ­яв­лять:

— Лю­ди, кто по­вер­нет се­год­ня Сыр-Дарью в Го­лод­ную степь, тот по­лучит ру­ку прин­цессы Ши­рин.

По­бежа­ли гон­цы во все сто­роны, раз­но­ся эту весть.

Ус­лы­шал зов гла­шата­ев Фар­хад, схва­тил свой кет­мень и бро­сил­ся к ка­налу. Зад­ро­жала, за­шата­лась го­ра под мо­гучи­ми уда­рами кет­ме­ня, по­лете­ли кам­ни, пе­рего­ражи­вая те­чение буй­ной ре­ки.

Ты­сячи лю­дей сбе­жались смот­реть на бо­гаты­ря Фар­ха­да, ты­сячи лю­дей бро­сились по­могать Фар­ха­ду в его бла­город­ном де­ле.

А во двор­це Гуль­чех­ра ус­тро­ила в честь ша­ха Хос­ро­ва пир. Нас­ту­пила ночь. В пир­шес­твен­ный зал прос­коль­знул ви­зирь Хос­ро­ва и шеп­нул что-то на ухо сво­ему по­вели­телю. Тог­да под­нялся Хос­ров и, пок­ло­нив­шись Гуль­чех­ре, ска­зал:

— О муд­рая Гуль­чех­ра, же­лание тво­ей пле­мян­ни­цы, пре­лес­тной Ши­рин, ис­полне­но. Во­да те­чет в степь. Все бро­сились на кры­шу двор­ца.

И Ши­рин уви­дела как вда­леке блес­те­ла лу­на в чис­том, проз­рачном зер­ка­ле во­ды. О ней так меч­тал на­род. И вот во­да бы­ла.

Еще ни­же пок­ло­нил­ся Хос­ров:

— О, Ши­рин, вы­пол­няй свое обе­щание.

По­чему так боль­но сжа­лось сер­дце Ши­рин: «О Фар­хад, где ты?» — ду­мала Ши­рин. В бе­зум­ной тос­ке хо­тела она сбро­сить­ся вниз на кам­ни. Но ведь она да­ла обе­щание. Ес­ли она ра­зобь­ет­ся и по­гиб­нет, то Хос­ров бу­дет мстить. От го­рода он не ос­та­вит кам­ня на кам­не, а на­род ис­тре­бит.

Не зна­ла Ши­рин то­го, что в сте­пи блес­те­ла под лу­чами лу­ны не во­да, то от­ра­жал­ся свет в блес­тя­щих трос­тни­ковых цы­нов­ках, рас­сте­лен­ных длин­ной по­лосой на зем­ле в сте­пи по при­казу хит­ро­ум­но­го ви­зиря.

На­чал­ся сва­деб­ный пир.

По­доб­но круг­лой лу­не на тем­ном не­бе блес­те­ла нес­лы­хан­ной кра­сотой Ши­рин сре­ди гос­тей Хос­ро­ва. На гу­бах прек­расной не­вес­ты бы­ла улыб­ка, на гла­зах — сле­зы. Сер­дце кра­сави­цы би­лось и рва­лось на во­лю, ту­да, ку­да зва­ла его лю­бовь. Най­ти, най­ти его — ры­дало сер­дце.

Во­пили кар­наи, буб­ны, ба­раба­ны. Ло­мил­ся от яств стол: плов, лаг­ман, ка­боб, це­ликом из­жа­рен­ные ба­раны, шур­па, ви­но, оре­хи, кон­фе­ты-все­го бы­ло в изо­билии.

Так ста­ла Ши­рин же­ной Хос­ро­ва.

Нас­та­ло ут­ро. Ноч­ной ми­раж рас­та­ял вмес­те с пред­рас­свет­ной мглой. Ши­рин и лю­ди уви­дели, что во­ды нет.

Бро­сились лю­ди на об­манщи­ка Хос­ро­ва, но он толь­ко сме­ял­ся, ок­ру­жен­ный силь­ны­ми во­ина­ми.

Про­лива­ла сле­зы бе­зутеш­ная, об­ма­нутая Ши­рин.

Всю ночь, не пок­ла­дая рук, ра­ботал Фар­хад. Мо­гучим сво­им кет­ме­нем он ло­мал ска­лы и бро­сал в ре­ку, но по­ток уно­сил их с со­бой. Ра­зоз­лившись, Фар­хад схва­тил го­ру, под­на­тужил­ся и сдви­нул ее с мес­та.

За­пел Фар­хад пес­ню о кра­сави­це Ши­рин, о счастье, о люб­ви.

Еще од­но уси­лие и ре­ка ос­та­новит свой бег!

Тог­да Фар­хад спро­сил:

— Где же Ши­рин? Пусть при­дет взгля­нуть на труд мой!

Опус­тив го­ловы, все мол­ча­ли. Мол­чал и друг Фар­ха­да Ша­пур. Толь­ко ве­тер уны­ло про­шумел;

— Фар­хад, Фар­хад, ста­ла Ши­рин же­ной Хос­ро­ва. От об­ма­нул ее, она не лю­бит его!

Но пот­ря­сен­но­му чер­ной вестью Фар­ха­ду пос­лы­шалось, что ве­тер го­ворит: «Лю­бит, лю­бит Хос­ро­ва».

Не стал боль­ше Фар­хад слу­шать, что го­ворит ему ве­тер. Он слы­шал, толь­ко, как сер­дце ему шеп­та­ло: «За­чем петь те­бе Фар­хад — со­ловей по­ет не те­бе. За­чем смот­реть те­бе Фар­хад — гла­за прек­расной смот­рят не на те­бя, За­чем ды­шать те­бе Фар­хад — ро­зы бла­го­уха­ют в дру­гом са­ду».

В бе­зум­ном го­ре бро­сил­ся Фар­хад к го­роду. На сте­не его сто­яла Ши­рин, об­ли­ва­ясь сле­зами.

Уви­дел Фар­хад свою лю­бимую, рва­нул­ся к ней, но меж­ду ни­ми мча­лась бур­ная Сыр-Дарья. Про­тянул Фар­хад к кра­сави­це Ши­рин ру­ки и ока­менел от го­ря.

Рва­нулась Ши­рин к Фар­ха­ду, про­ливая по­токи слез, и прев­ра­тилась в крис­таль­но проз­рачную реч­ку.

Так и сто­ит до на­ших дней близ Бе­гова­та на бе­регу Сыр-Дарьи мо­гучий утес Фар­хад, а навс­тре­чу ему в глу­бокой до­лине стру­ят­ся ти­хие сле­зы кра­сави­цы Ши­рин.

Случайные и неслучайные рекомендации: