У одного султана было три сына таких бестолковых, что никто ничему не мог их научить. Султан и султанша горевали, что дети у них растут неучами.
Но вот однажды пришёл к султану колдун и сказал:
— Если я научу твоих сыновей чтению и письму и всем учёным премудростям, как ты вознаградишь меня?
Султан ответил:
— Я дам тебе половину своих богатств.
— Нет, — возразил колдун, — этого мало.
— Я отдам тебе половину моих земель.
— Нет, и этого недостаточно.
— Чего же ты хочешь, мудрый человек?
— Я возьму к себе твоих сыновей, научу всем учёным премудростям, после чего приведу их обратно к тебе во дворец. Ты выберешь себе двоих из них, а третьего отдашь мне, я воспитаю его своим преемником.
— Согласен! — не раздумывая воскликнул султан.
Колдун увёл непутёвых юношей и очень быстро обучил их письму, чтению и всему, что должен знать учёный человек. Затем он пришёл с ними во дворец к султану и сказал:
— Вот твои дети. Они постигли все учёные премудрости. Выбирай двоих.
Султан указал на старшего и среднего сыновей. Колдун, поклонившись, удалился с младшим, по имени Киджана.
У Мчауна, — так звали колдуна, — был просторный дом. Когда они пришли туда, Мчаун протянул юноше связку ключей.
— Я разрешаю тебе открывать любой замок в моём доме. Отныне я твой отец, а ты мой сын. Сейчас мне нужно отлучиться, я скоро вернусь.
Оставшись один, Киджана решил осмотреть жилище колдуна. Он открыл одну дверь и очутился в комнате, посередине которой стоял огромный чан с жидким золотом. Из любопытства юноша сунул туда палец. Золото прилипло к коже. Как ни старался Киджана оттереть его, ему не удавалось. Тогда он обмотал палец тряпицей.
Вскоре приёмный отец вернулся и сразу заметил тряпицу на пальце Киджаны.
— Что у тебя с пальцем, сын мой?
Киджана побоялся признаться и потому ответил:
— Ничего особенного. Случайно порезал ножом.
Спустя некоторое время Мчаун опять куда-то ушёл, а Киджана, взяв связку ключей, направился в комнаты, где ещё не был. В одной он увидел кости коз, в другой — овечьи кости, в третьей — кости быков, в четвёртой — кости ослов, в пятой — лошадиные кости, в шестой — человеческие черепа, а в седьмой стоял живой конь.
— Здравствуй, — произнёс конь, — откуда ты, незнакомец?
— Это дом моего отца, — удивлённо ответил Киджана.
— Берегись, — продолжал конь. — Тот, кого ты назвал своим отцом, поедает всех, кто попадает ему в руки. Ты и я единственные живые существа здесь, которых пока не постигла эта участь.
От страха у юноши перехватило дыхание.
— Что же нам делать? — пробормотал он.
— Как тебя зовут? — спросил конь.
— Киджана.
— А меня Фараси. Подойди, Киджана, и отвяжи меня.
Юноша так и сделал.
— Теперь отвори комнату, где хранится жидкое золото. Я выпью его, потом убегу и буду ждать тебя возле большого дерева за селением.
Когда колдун вернётся домой, он скажет тебе: «Пошли в лес за хворостом», — ты ответь: «Я не умею собирать хворост». Он пойдёт один. Принесёт вязанку хвороста. Повесит котёл на крюк и попросит тебя развести под ним огонь. Смотри, не соглашайся. Скажи, что ты не умеешь. Он сам разведёт огонь. Затем он принесёт большой кусок масла и бросит в котёл. Пока масло будет растапливаться, он подвесит к потолку качалку и скажет тебе: «Садись, сынок, я тебя покачаю». А ты притворись, будто впервые видишь такую качалку. Пусть он покажет тебе, как надо на ней качаться. Вот тут-то ты и столкнёшь его в котёл. И сразу беги ко мне. Не оглядывайся.
Киджана открыл комнату с золотом. Конь выпил всё содержимое чана и ускакал.
Тем временем Мчаун пригласил своих друзей чародеев на пир. Он пришёл домой пораньше и сказал Киджане:
— Пошли в лес за хворостом.
— Я не умею рубить дрова. Ты учил меня всему, но этому не научил.
Колдун отправился в лес один и принёс большую вязанку хвороста. Затем он подвесил на крюк котёл.
— Разведи под котлом огонь.
— Я не умею.
Пришлось волшебнику самому сделать это.
— Сходи в чулан за маслом, — попросил он юношу.
— Куски очень тяжёлые. Мне их не поднять.
Мчаун принёс громадный кусок масла и бросил в котёл.
— Пока масло растапливается, я покачаю тебя на качалке, — сказал он. — Ты когда-нибудь видел такую качалку?
— Нет. Я боюсь, у меня закружится голова. Покажи, как надо качаться, — сказал Киджана, наблюдая, как волшебник прикрепляет под потолком толстые верёвки.
— А вот как. Смотри.
Колдун подтянулся руками за верёвки, уселся на деревянную перекладину и оттолкнулся ногами от пола. Тут-то Киджана изо всех сил пихнул его прямо в котёл, в котором уже кипело масло. Раздался страшный вопль, но Киджана не слышал его — со всех ног мчался он к большому дереву, где его поджидал конь.
— Садись скорее на меня! — крикнул Фараси. — Нам надо торопиться. Как бы не было погони.
Киджана вскочил на коня, и они поскакали прочь.
Вечером в доме злого колдуна собрались гости. Они долго искали хозяина, но так и не нашли. Проголодавшись, они решили пировать без него. Под котлом тлели головёшки, скворчало масло, а в нём жарилось мясо. Сытно поужинав, чародеи опять принялись искать хозяина. Не найдя его, прождали до утра и с первыми лучами солнца разошлись удивлённые.
А тем временем Киджана и конь были уже далеко. По пути им попалось красивое селение.
— Давай остановимся здесь. Построим дом и будем жить вместе, — предложил Киджана.
Фараси согласился. Он изрыгнул золото, которое проглотил в доме колдуна. На это золото Киджана купил рабов, много скота, построил огромный дом, обзавёлся всем необходимым.
Местные жители не преминули донести своему султану, что в округе появился богач, который имеет рабов, скот, живёт в прекрасном дворце и имеет всё, что душа пожелает. Султан решил узнать, что за важный человек поселился на его землях. Он позвал Киджану к себе и спросил, откуда тот родом.
— Я простой смертный, как все ваши подданные, владыка, — смиренно ответил Киджана.
— Ты много странствовал?
— Да, но мне глянулось здесь, и я решил остаться в ваших владениях.
— А не хотел бы ты осмотреть мой дворец? — любезно предложил султан юноше, который покорил его сердце.
— Если кто-нибудь проводит меня, я буду счастлив.
— Я сам покажу тебе дворец и познакомлю со своей дочерью.
С тех пор Киджана часто бывал у султана. Он полюбил принцессу и вскоре женился на ней. Они жили в счастье и согласии. И всегда рядом был Фараси, в котором Киджана души не чаял.
