Добро пожаловать!

Народные и авторские произведения размещены на сайте исключительно в ознакомительных и/или образовательных целях

О том, как у дочери султана пропали волосы

Жил не­ког­да сул­тан со сво­ей единс­твен­ной до­черью. Не зна­ли в той стра­не де­вуш­ки прек­раснее. Ко­жа её бы­ла глад­кой, как стек­ло, ли­цо си­яло, слов­но дра­гоцен­ный ка­мень, а гла­за бы­ли по­доб­ны сол­нцу. Од­на­ко за­меча­тель­ней все­го бы­ли её во­лосы, гус­тые и длин­ные, до пят, от­ли­вав­шие то зо­лотом, то чернью.

Сул­тан ду­ши не ча­ял в до­чери и да­рил ей ал­ма­зы и жем­чуг — прин­цесса их очень лю­била. Ещё она лю­била цве­ты, и по­это­му слу­ги каж­дый день при­носи­ли ей све­жий бу­кет. Часть цве­тов де­вуш­ка впле­тала в во­лосы, а ос­таль­ные ста­вила в боль­шой кув­шин.

Все при­ходив­шие во дво­рец не ус­та­вали вос­хи­щать­ся:

— Как прек­расна дочь сул­та­на!

А не­кото­рые до­бав­ля­ли:

— Жал­ко бу­дет, ес­ли она вдруг ли­шит­ся во­лос!

И вот од­нажды ут­ром ми­мо ок­на, воз­ле ко­торо­го сто­яла кра­сави­ца, про­лете­ла ог­ромная зе­лёная пти­ца, ужас­ная ви­дом. Взгляд её крас­ных глаз ле­денил ду­шу. Сде­лав круг, пти­ца вер­ну­лась к ок­ну и при­нялась ле­тать взад-впе­рёд, а по­том усе­лась под ок­ном на вет­ку и ус­тре­мила на прин­цессу свой страш­ный взор. Но де­вуш­ка ни­чего не за­меча­ла, по­куда — уди­витель­ное де­ло! — пти­ца не за­гово­рила:

— Здравс­твуй, кра­сави­ца! Мно­го слы­шала я о тво­их прек­расных во­лосах — ока­зыва­ет­ся, они и вправ­ду хо­роши!

Де­вуш­ка улыб­ну­лась; ей бы­ло лес­тно ус­лы­шать пох­ва­лу да­же от пти­цы.

— Ах, — вос­клик­ну­ла она, — как чу­дес­но! Зна­чит, у ме­ня са­мые прек­расные во­лосы во вла­дени­ях мо­его от­ца! Да нет, ни у од­ной жен­щи­ны в ми­ре нет та­ких во­лос!

Но пти­ца про­дол­жа­ла:

— Во­лосы твои гус­ты: и на мою до­лю хва­тит, и те­бе ос­та­нет­ся. Преж­де чем от­ло­жить яй­ца, я дол­жна выс­те­лить дно мо­его гнез­да чем-ни­будь неж­ным и мяг­ким. А у те­бя так мно­го во­лос — дай мне од­ну пряд­ку, и я бу­ду век те­бе бла­годар­на!

— Как, — воз­му­тилась де­вуш­ка, — мои во­лосы! Мои прек­расные во­лосы! Выс­ти­лать мо­ими во­лоса­ми ка­кое-то гнез­до! Да ты ни­как за­была, что я — дочь сул­та­на, а во­лосы — луч­шее из мо­их сок­ро­вищ?!

— Уде­ли мне нем­но­го во­лос, и сде­ла­ешь доб­рое де­ло! — про­из­несла пти­ца.

— Вот ещё! Ни во­лос­ка не по­лучишь! — от­ве­тила прин­цесса. — В жиз­ни не слы­хала по­доб­ных глу­пос­тей! Уби­рай­ся-ка луч­ше от­сю­да, по­ка я не ве­лела слу­гам убить те­бя!

Пти­ца ус­мехну­лась:

— Ни к че­му это! Ме­ня ведь нель­зя убить. В пос­ледний раз спра­шиваю те­бя, дочь сул­та­на: дашь ли мне прядь во­лос?

— Ни за что! — гнев­но крик­ну­ла прин­цесса и раз­ры­далась.

— Ну хо­рошо же! — от­ве­тила пти­ца и при­нялась ле­тать вок­руг де­рева, рос­ше­го под са­мым ок­ном. Она кру­жила и пе­ла:

Как в за­суху лист об­ле­тит с те­бя, дре­во,
Пусть во­лосы так об­ле­тят с те­бя, де­ва!
Пусть лив­ни лис­тву воз­вра­тят те­бе, дре­во, —
А во­лосы кто воз­вра­тит те­бе, де­ва?

Окон­чи­ла пес­ню пти­ца, про­бор­мо­тала что-то не­понят­ное и уле­тела, ос­та­вив де­вуш­ку в изум­ле­нии и тре­воге.

И вот прош­ли дож­ди, нас­та­ла сушь, за­дул го­рячий ве­тер, и листья с де­рева под ок­ном ста­ли осы­пать­ся, по­куда все не об­ле­тели. Не ус­пе­ли они опасть, как и у де­вуш­ки на­чали вы­падать во­лосы. Горь­ко зап­ла­кала она, за­билась в сле­зах, а по­том пош­ла к от­цу и по­веда­ла ему о сво­ем го­ре. Ус­лы­хав её рас­сказ, сул­тан улыб­нулся:

— Не­уже­ли ка­кая-то пти­ца мог­ла при­чинить те­бе та­кое злос­частье?

Но де­вуш­ка всё пла­кала, а во­лосы всё вы­пада­ли. Слу­жан­ки, ко­торые при­чёсы­вали прин­цессу, пы­тались её раз­влечь, но она бы­ла бе­зутеш­на. Ког­да же все во­лосы вы­пали, дочь сул­та­на сде­лалась на ред­кость бе­зоб­разной.

Тог­да соз­вал сул­тан всех муд­ре­цов и вол­шебни­ков и ска­зал им:

— То­го, кто вер­нёт во­лосы мо­ей до­чери, я щед­ро ода­рю зо­лотом!

Но ни муд­ре­цы, ни вол­шебни­ки не в си­лах бы­ли по­мочь прин­цессе.

Од­нажды ночью прин­цессе при­видел­ся стран­ный сон: рас­ки­дис­тое де­рево, а под ним — нез­на­комый юно­ша. Он тан­це­вал и пел:

Где тра­ва не рас­тёт,
В зем­лю брось се­мена,
Что­бы тра­вы рос­ли на зем­ле!

И даль­ше ей сни­лось, что, про­пев эту пес­ню, юно­ша вы­нул из ко­том­ки зёр­нышко и бро­сил на­земь. Тут же из зем­ли вы­рос­ло де­рево. На вет­вях его за­вяза­лись пло­ды, соз­ре­ли и лоп­ну­ли. А внут­ри пло­дов ока­зались во­лосы, да столь­ко, что они оку­тали всё де­рево. Прос­нувшись, де­вуш­ка всё вспо­мина­ла этот уди­витель­ный сон и ни о чём дру­гом и ду­мать не мог­ла.

На­конец она пош­ла к от­цу и ска­зала:

— Мне прис­ни­лось де­рево, ко­торое ро­дит во­лосы. Со­бери сво­их муд­ре­цов и вол­шебни­ков, пусть они раз­до­будут его се­мена!

Так сул­тан и пос­ту­пил, по­сулив то­му, кто при­несёт ему эти се­мена, вдвое боль­ше зо­лота про­тив преж­не­го. Тут все ко­му не лень, бро­сились ра­зыс­ки­вать по всей стра­не вол­шебное де­рево, но бе­зус­пешно: ник­то о нём и не слы­хал.

Жил в той стра­не юно­ша по име­ни Му­ома. Он был бед­няк и си­рота, и вдо­бавок на но­ге у не­го гно­илась яз­ва. Но, ус­лы­хав указ сул­та­на, он то­же ре­шил от­пра­вить­ся на по­ис­ки вол­шебно­го де­рева, рас­су­див так: «Те­рять мне не­чего: нет у ме­ня ни от­ца, ни ма­тери, ни сес­тёр, ни брать­ев. За­то, ес­ли по­везёт, я по­лучу столь­ко зо­лота, что сра­зу сде­ла­юсь бо­гачом. Так от­че­го бы не пой­ти на по­ис­ки это­го са­мого де­рева?»

И он пус­тился в путь — а путь ока­зал­ся не­лёг­ким и пол­ным прик­лю­чений.

Спер­ва юно­ша дос­тиг зем­ли, где пти­цы го­вори­ли по-че­ловечьи, по­том — края, где и зве­ри уме­ли раз­го­вари­вать. Ког­да же на его пу­ти ста­ли по­падать­ся де­ревья, на­делён­ные гла­зами и паль­ца­ми, пу­тешес­твен­ник по­верил, что и де­рево, ро­дящее во­лосы, то­же неп­ре­мен­но най­дёт­ся.

Так шёл Му­ома мно­го ме­сяцев под­ряд, выс­пра­шивая у всех встреч­ных птиц, зве­рей и де­ревь­ев о чу­дес­ном де­реве. И вот, ког­да, ка­залось, до це­ли бы­ло уже ру­кой по­дать, до­рогу ему прег­ра­дило бес­край­нее мо­ре. Тог­да юно­ша смас­те­рил лод­ку и поп­лыл на вос­ток. Плыл он, плыл, по­ка не уви­дел кро­шеч­ный ос­тро­вок, на ко­тором рос­ло толь­ко три де­рева. На пер­вом зре­ли крас­ные струч­ки; дру­гое, по­дёр­ну­тое се­ро-зе­лёной па­тиной, ока­залось из чис­то­го се­реб­ра; а са­мым вы­соким бы­ло третье де­рево, кро­на ко­торо­го взды­малась, слов­но зо­лотой ку­пол.

По­дог­нав лод­ку к бе­регу, Му­ома вып­рыгнул на пе­сок и по­дошёл к зо­лото­му де­реву. Тот­час же раз­дался ужас­ный гро­хот: зо­лотая кро­на рас­ко­лолась на две­над­цать кус­ков, и как толь­ко они по­пада­ли на­земь, всё де­рево вспых­ну­ло и сго­рело до ос­но­вания. Му­ома так пе­репу­гал­ся, что не смел и взгля­нуть в ту сто­рону. Но как толь­ко гро­хот утих и пла­мя по­гас­ло, он под­нял с зем­ли крас­ный стру­чок, упав­ший с пер­во­го де­рева, и спря­тал в ко­том­ку, а ос­таль­ные струч­ки соб­рал и от­нёс в лод­ку.

И вновь от­плыл Му­ома. Те­перь он был твёр­до уве­рен, что ис­кать ему ос­та­лось не­дол­го.

Не ус­пел он проп­лыть и ма­лой до­ли пу­ти, как вдруг с не­ба до­нёс­ся гроз­ный ро­кот, и юно­ша уви­дел ог­ромную зе­лёную пти­цу. Она опус­ти­лась на борт его лод­ки, впе­рила в Му­ому свой ужас­ный взгляд и спро­сила:

— Ты ве­зёшь струч­ки с то­го ос­тро­ва?

— Да, — от­ве­тил юно­ша.

— Тог­да от­крой стру­чок и дай мне один боб, — пот­ре­бова­ла пти­ца. Прог­ло­тив боб, она сно­ва спро­сила:

— Ку­да ты плы­вёшь, юно­ша?

В от­вет Му­ома по­ведал ей о нес­частье, пос­тигшем дочь сул­та­на. Выс­лу­шав его рас­сказ, пти­ца за­дума­лась:

— Я ведь бы­ла од­нажды в ва­шей стра­не и раз­го­вари­вала с прин­цессой. Она от­ка­зала мне в од­ной-единс­твен­ной пряд­ке во­лос для мо­его гнез­да, и тог­да я пред­рекла ей, что она их всё по­теря­ет! Дай-ка мне, юно­ша, ещё один боб!

Му­ома, скар­мли­вая пти­це стру­чок за струч­ком, рас­ска­зал ещё и о том, что прин­цесса ви­дела во сне вол­шебное де­рево, ро­дящее во­лосы, и что сул­тан по­сулил щед­рую наг­ра­ду то­му, кто это де­рево най­дёт.

Пти­ца от­ве­чала:

— Дол­го при­дёт­ся те­бе ис­кать это де­рево. Дол­го при­дёт­ся ждать до­чери сул­та­на. Что же, пус­кай по­тер­пит — не­чего бы­ло ску­пить­ся! А ты на­кор­мил ме­ня, и те­бе я от­крою, как най­ти то де­рево. Пла­вание твоё окон­чится, ког­да твоя лод­ка при­чалит к дру­гому бе­регу мо­ря. Даль­ше сту­пай пеш­ком: до­рогу те­бе ука­жут цве­ты и де­ревья. Та до­рога при­ведёт в пус­тынный край, где толь­ко ска­лы да ва­луны. В глу­бокой пе­щере под ска­лой рас­тёт де­рево, ко­торое ты ищешь. В ту пе­щеру ве­дёт за­кол­до­ван­ная двер­ца: она впус­тит лишь то­го, кто зна­ет тай­ное зак­ли­нание. За­пом­ни его, юно­ша!

И пти­ца про­шеп­та­ла зак­ли­нание, а по­том взмах­ну­ла крыль­ями и скры­лась в не­бе.

День за днём плыл Му­ома, по­куда не прип­лыл к дру­гому бе­регу мо­ря. Край тот на­селя­ли де­ревья, во всём на­поми­нав­шие лю­дей. Но на всём сво­ём пу­ти не встре­тил Му­ома ни че­лове­ка, ни зве­ря.

Вот по­дошёл к Мо­уме цве­ток и про­тянул зе­лёную ру­чон­ку. Пе­репу­ган­ный юно­ша при­целил­ся в не­го из лу­ка, но цве­ток взмо­лил­ся:

— Не уби­вай ме­ня! Я те­бя не тро­ну!

Му­ома зас­тыл как вко­пан­ный. А цве­ток про­дол­жал:

— От­ку­да ты? Ни­ког­да преж­де не бы­вало здесь лю­дей, ты — пер­вый!

От­ве­чал Му­ома:

— Я прип­лыл сю­да из­да­лека на ут­лой лод­ке, ищу я де­рево, что ро­дит во­лосы, а звать ме­ня Му­ома!

— За­чем те­бе это де­рево? — спро­сил цве­ток. — От­крой­ся мне, Му­ома: уж ес­ли ты сю­да доб­рался цел и нев­ре­дим, то я по­могу те­бе!

И Му­ома рас­ска­зал цвет­ку о нес­час­тной до­чери сул­та­на, по­теряв­шей во­лосы, и обо всём, что встре­тил в пу­ти.

— Те­бя спас­ли те крас­ные струч­ки, ко­торые ты взял в лод­ку! — объ­яс­нил цве­ток. — Сох­ра­ни все струч­ки, что ос­та­лись, — мо­жет быть, они вновь спа­сут те­бя от бе­ды!

И вдруг цве­ток гром­ко зап­ла­кал.

— Что с то­бой? — уди­вил­ся Му­ома. — Ска­жи, чем я мо­гу те­бе по­мочь?

— Я очень го­лоден, — от­ве­тил цве­ток, — дай мне, по­жалуй­ста, один крас­ный стру­чок, но смот­ри, бе­реги ос­таль­ные, они мо­гут те­бе при­годить­ся!

Му­ома про­тянул цвет­ку стру­чок.

— А те­перь сту­пай даль­ше, Му­ома: эта до­рога при­ведёт те­бя к то­му де­реву, что ты ищешь!

И Му­ома по­шёл даль­ше. До­рога ста­нови­лась всё уже, даль­ние ска­лы бы­ли уже близ­ко, а юно­ша всё шёл, по­куда не ока­зал­ся в пус­тынном краю сре­ди го­лых кам­ней. Вдруг на­летел ярос­тный ура­ган, и всё вок­руг за­гуде­ло, слов­но ис­по­лин­ский во­допад. А юно­ша всё шёл и шёл впе­рёд, и вот тро­пин­ка упёр­лась на­конец в ог­ромную ска­лу. Ос­та­новив­шись, он прис­мотрел­ся и об­на­ружил в ней ма­лень­кую двер­цу, на ко­торой зо­лоты­ми бук­ва­ми бы­ли вы­веде­ны та­кие сло­ва:

Лишь тот, кто ве­да­ет, вой­дёт,
Не знав­ший стра­ха, — толь­ко тот!

Проч­тя эту над­пись, Му­ома вспом­нил, что зе­лёная пти­ца рас­ска­зала ему и об этой ска­ле, и о двер­це. И юно­ша про­шеп­тал зак­ли­нание, ко­торо­му пти­ца его вы­учи­ла:

Мне ве­домо, ибо я тот, я тот,
Кто зна­ет, что ве­тер ре­вёт, ре­вёт,
Что вла­га по рус­лу те­чёт, те­чёт,
Что по мо­рю лод­ка плы­вёт, плы­вёт, —
Здесь де­рево-ди­во рас­тёт, рас­тёт,
Мне ве­домо это, я — тот, я — тот!

И не ус­пел он до­гово­рить зак­ли­нание до кон­ца, как двер­ца са­ма со­бой от­во­рилась, и Му­ома во­шёл в пе­щеру. В глу­бине её сто­яло де­рево, оку­тан­ное во­лоса­ми, и ду­ша юно­ши воз­ли­кова­ла: дол­гий путь его за­вер­шился. Он наб­рал и во­лос, и пло­дов, и се­мян столь­ко, сколь­ко мог унес­ти, и пус­тился в об­ратный путь.

Ког­да Му­ома воз­вра­тил­ся до­мой, он по­шёл к сул­та­ну и от­дал ему во­лосы для до­чери. И сто­ило прин­цессе при­ложить их к го­лове, как они тут же при­рос­ли, и де­вуш­ка ста­ла ещё прек­раснее, чем бы­ла. В честь Му­омы был ус­тро­ен пыш­ный праз­дник, а сул­тан не толь­ко щед­ро наг­ра­дил от­важно­го юно­шу, но и от­дал ему в жё­ны свою дочь, и они жи­ли вмес­те дол­го и счас­тли­во.

На этом сказ­ка кон­ча­ет­ся.

Случайные и неслучайные рекомендации: