Добро пожаловать!

Народные и авторские произведения размещены на сайте исключительно в ознакомительных и/или образовательных целях

Змей и королевская дочь

В ма­лень­кой хи­жине жи­ла бед­ная оди­нокая ста­руха. Все ее иму­щес­тво сос­то­яло из ро­гожи, на ко­торой она спа­ла, да ста­рой кош­ки. Каж­дый день ста­руха хо­дила в лес и со­бира­ла нем­но­го хво­рос­та для оча­га.

Пош­ла она од­нажды в лес, наб­ра­ла охап­ку ва­леж­ни­ка и не за­мети­ла, как в нее за­полз ма­лень­кий зме­еныш. Взва­лила ста­руха хво­рост на спи­ну, при­нес­ла его до­мой и, как всег­да, бро­сила в угол хи­жины. Тут зме­еныш вы­полз и стал иг­рать с кош­кой. Ста­руха не за­хоте­ла им ме­шать — пусть иг­ра­ют. У нее не бы­ло де­тей, и она ре­шила ос­та­вить зме­ены­ша.

«Бу­дет мне вмес­то сы­на», — по­дума­ла она.

Шло вре­мя, зме­еныш вы­рос, раз­добрел и прев­ра­тил­ся в боль­шо­го тол­сто­го змея.

Од­нажды он ска­зал при­ем­ной ма­тери:

— Ма­туш­ка, схо­ди к ко­ролю и ска­жи ему, что­бы он от­дал мне в же­ны свою дочь.

— По­думай хо­рошень­ко, сы­нок, — воз­ра­зила ему ста­руха, — как мо­жет ко­роль от­дать те­бе в же­ны свою единс­твен­ную дочь, ес­ли ты змей?

Но при­емыш нас­та­ивал:

— Не бес­по­кой­ся, ма­туш­ка, схо­ди к ко­ролю и ска­жи ему, о чем я про­шу. А там вид­но бу­дет, что он от­ве­тит.

Де­лать не­чего, пош­ла ста­руха во дво­рец, но ох­ранни­ки ее в па­латы не пус­ти­ли, а ве­лели сна­чала объ­яс­нить, за­чем ей по­надо­бил­ся ко­роль. Ста­руха от­ка­залась от­ве­тить, но про­дол­жа­ла твер­дить свое:

— Ну­жен мне ко­роль, де­ло у ме­ня к не­му есть. Дол­жна я с ним по­бесе­довать.

Дол­го стра­жа не пус­ка­ла ее во дво­рец, но ста­руха не хо­тела ухо­дить и все пов­то­ряла:

— Де­ло у ме­ня к ко­ролю. Дол­жна я по­гово­рить с ним с гла­зу на глаз.

На­конец стра­же на­до­ело пре­пирать­ся с уп­ря­мой ста­рухой, и ее впус­ти­ли во дво­рец. Ста­руха под­ня­лась по вы­сокой лес­тни­це и вош­ла в па­латы, где на тро­не вос­се­дал ко­роль.

По­дой­дя к ко­ролю, она пок­ло­нилась и ска­зала:

— Ко­роль, стыд и срам го­ворить мне то, что я сей­час те­бе ска­жу, но уж ко­ли по­руче­но мне та­кое де­ло, на­до его сде­лать. Так вот, приш­ла я ска­зать те­бе, что есть у ме­ня сын-змей и хо­чет он взять в же­ны дочь ва­шего ве­личес­тва.

Ус­лы­шав это, ко­роль рас­сердил­ся и ве­лел спус­тить ста­руху с лес­тни­цы. Стра­жа так и пос­ту­пила. Ста­руха, ска­тив­шись с лес­тни­цы, силь­но ушиб­ла но­гу и, хро­мая и охая, поп­ле­лась в свою хи­жину. До­ма она ста­ла бра­нить змея:

— Ма­ло то­го, что я из-за те­бя, не­год­ни­ка, сты­да и стра­ху на­тер­пе­лась, так еще и но­гу рас­шибла! Те­перь на всю жизнь ка­лекой ос­та­нусь!

Но змей ска­зал:

— О но­ге не бес­по­кой­ся, ма­туш­ка, но­гу я те­бе вы­лечу.

Дос­тал он ко­леч­ко, по­дул на не­го и ска­зал:

— Пусть за­живет но­га у мо­ей ма­туш­ки!

И но­га у ста­рухи мгно­вен­но за­жила.

На сле­ду­ющий день змей сно­ва стал по­сылать ста­руху во дво­рец:

— Ли­ха бе­да на­чало, ма­туш­ка-кор­ми­лица, — ска­зал он. — Схо­ди еще раз. Уж коль ты на­чала это де­ло, на­до его и за­кон­чить.

Поп­ле­лась ста­руха во дво­рец, и все пов­то­рилось сна­чала. Стра­жа ко­роля не хо­тела пус­кать ее, но ста­рухе уда­лось уго­ворить ох­ранни­ков, за­то ко­роль, ко­торо­му она еще раз из­ло­жила прось­бу сы­на-змея, рас­сердил­ся пу­ще преж­не­го. И ста­руху пин­ка­ми и под­за­тыль­ни­ками вып­ро­води­ли из по­ко­ев ко­роля, спус­ти­ли с лес­тни­цы и выг­на­ли из двор­ца. До­ма она бра­нила змея, пла­кала и кля­лась, что боль­ше в жиз­ни ту­да не пой­дет.

Но змей вы­нул ко­леч­ко, по­дул на не­го и ска­зал:

— Пусть у мо­ей ма­туш­ки за­живут все си­няки и сса­дины!

В тот же миг все си­няки и сса­дины у ста­рухи за­жили, и она, ус­по­ко­ив­шись, лег­ла спать.

На тре­тий день змей опять стал по­сылать ста­руху к ко­ролю.

— Ни за что не пой­ду, — от­ве­тила та.

— Схо­ди в пос­ледний раз, ма­туш­ка, — ска­зал змей, — и боль­ше я про­сить те­бя об этом не бу­ду.

Дол­го ста­руха от­не­кива­лась, но змей пок­лялся ей, что это в пос­ледний раз, и она на­конец ус­ту­пила.

Во двор­це страж­ни­ки сно­ва не хо­тели пус­кать ее, но ста­руха их уго­вори­ла.

— Ва­ше ве­личес­тво, — ска­зала она, вхо­дя к ко­ролю, — де­лай что хо­чешь, но мне во что бы то ни ста­ло нуж­но по­лучить твою дочь в же­ны мо­ему сы­ну-змею, по­тому что он за­мучил ме­ня этой прось­бой.

На сей раз ко­роль не вы­дер­жал, рас­сме­ял­ся и от­ве­тил:

— Лад­но, так и быть, от­дам свою единс­твен­ную дочь в же­ны тво­ему сы­ну-змею, но на та­ких ус­ло­ви­ях: хи­жина, в ко­торой вы сей­час жи­вете, до зав­траш­не­го ут­ра дол­жна стать та­ким же боль­шим двор­цом, как мой. До­рога от ва­ших во­рот до мо­их во­рот дол­жна быть ус­тла­на бар­ха­том и шел­ком. Же­ниха дол­жны соп­ро­вож­дать че­тырес­та всад­ни­ков-сва­тов, и одеж­да на них дол­жна быть всех цве­тов, ка­кие есть на бе­лом све­те. Ес­ли все это бу­дет до зав­траш­не­го ут­ра, то моя дочь ста­нет же­ной тво­его сы­на!

Ста­руха вни­матель­но выс­лу­шала ко­роля, поб­ла­года­рила, пок­ло­нилась и пош­ла до­мой, от ду­ши ра­ду­ясь то­му, что ее не по­били и не спус­ти­ли с лес­тни­цы. До­ма она рас­ска­зала сы­ну обо всех ус­ло­ви­ях ко­роля.

Змей, очень до­воль­ный, про­мол­вил в от­вет:

— Все это бу­дет, ма­туш­ка!

Ког­да нас­та­ла пол­ночь, змей вы­нул ко­леч­ко, по­дул на не­го и ска­зал:

— Пусть хи­жина мо­ей ма­туш­ки ста­нет та­ким же боль­шим и кра­сивым двор­цом, как ко­ролев­ский!

В то же мгно­венье на мес­те их хи­жины вы­рос та­кой же боль­шой и кра­сивый дво­рец, как ко­ролев­ский, а ста­руха, спав­шая на по­лу на ро­гож­ке, без про­мед­ле­ния пе­ренес­лась на кро­вать с мат­ра­цем на пру­жинах.

Змей сно­ва по­дул на коль­цо и ска­зал:

— Пусть до­рога от мо­их во­рот до во­рот ко­роля бу­дет ус­тла­на бар­ха­том и шел­ком!

И сра­зу ру­лоны до­рогих тка­ней по­кати­лись от во­рот двор­ца змея ко двор­цу ко­роля, и вся до­рога ока­залась ус­тлан­ной бар­ха­том и шел­ком.

Змей в тре­тий раз по­дул на коль­цо и ска­зал:

— Пусть вста­нут пе­редо мной че­тырес­та всад­ни­ков-сва­тов, а одеж­да на них пусть бу­дет всех цве­тов, ка­кие есть на бе­лом све­те!

И пе­ред двор­цом по­яви­лись че­тырес­та всад­ни­ков. Змей вы­полз к ним, ве­лел им рас­по­ложить­ся на от­дых вок­руг двор­ца, а сам под­нялся в свои по­кои и улег­ся спать.

Ут­ром сле­ду­юще­го дня ко­роль прос­нулся, встал, про­тер гла­за, по­дошел к ок­ну и ви­дит: нап­ро­тив его двор­ца вы­сят­ся ог­ромные и очень кра­сивые па­латы.

«Что это за дом та­кой и кто его пос­тро­ил?» — по­думал ко­роль и не­мед­ленно пос­лал за ко­роле­вой.

Приш­ла ко­роле­ва, и ко­роль спро­сил:

— Что это та­кое, же­на, но­вый дво­рец или мне ме­рещит­ся?

Ко­роле­ва от­ве­тила:

— Это но­вый дво­рец, а жи­вет в нем ста­руха, у ко­торой вче­ра на этом же мес­те сто­яла хи­жина.

Тог­да ко­роль вспом­нил, как эта ста­руха триж­ды при­ходи­ла к не­му и на ка­ких ус­ло­ви­ях он сог­ла­сил­ся от­дать свою единс­твен­ную дочь за ее сы­на-змея. Он рас­ска­зал об этом ко­роле­ве, и оба они ста­ли пла­кать и при­читать, кля­ня злую судь­бу лю­бимой до­чери, ко­торую те­перь возь­мет в же­ны змей, по­тому что раз уж они да­ли свое ко­ролев­ское сло­во, то на­рушить его ни­как нель­зя.

А во двор­це ста­рухи и ее сы­на-змея прос­ну­лись всад­ни­ки-сва­ты и ста­ли го­товить­ся к вы­ез­ду. Змея они под­ня­ли и по­сади­ли на сед­ло, к ко­торо­му бы­ла при­торо­чена кра­сивая тор­ба с по­дар­ка­ми, и сва­деб­ный по­езд по до­роге, ус­тлан­ной бар­ха­том и шел­ком, от­пра­вил­ся ко двор­цу ко­роля за не­вес­той. Тор­жес­твен­но еха­ли всад­ни­ки-сва­ты, на­ряжен­ные в одеж­ды всех цве­тов, ка­кие есть на бе­лом све­те, и рас­пе­вали сва­деб­ные пес­ни. Воз­ле двор­ца они сня­ли змея с ко­ня и соп­ро­води­ли его к ко­ролю с ко­роле­вой, что­бы он, по обы­чаю, по­цело­вал ру­ку бу­дущим тес­тю с те­щей. Но ко­роль с ко­роле­вой пе­репу­гались и не да­ли змею по­цело­вать им ру­ки. Вмес­то то­го что­бы ра­довать­ся и ли­ковать при ви­де же­ниха до­чери, как им бы­ло по­ложе­но, они ста­ли го­ревать, пла­кать и гром­ко пов­то­рять:

— За­душит он на­шу доч­ку! Что за на­пасть та­кая, как это мог­ло слу­чить­ся, что мы по­род­ни­лись со зме­ем!

Не­вес­ту взя­ли из от­цов­ско­го до­ма, и сва­деб­ный по­езд от­пра­вил­ся во дво­рец же­ниха.

Ве­чером змея при­вели в ком­на­ту не­вес­ты и зак­ры­ли их вдво­ем. Не­вес­та, уви­дев змея, так ис­пу­галась, что на­дор­ва­лась от кри­ка, но он сра­зу же сбро­сил с се­бя зме­иную шку­ру и прев­ра­тил­ся в та­кого кра­сиво­го юно­шу, что дочь ко­роля оне­мела от изум­ле­ния.

Юно­ша ска­зал ей:

— Же­на, не удив­ляй­ся то­му, что ви­дишь, пе­ред то­бой дей­стви­тель­но че­ловек. Но ты ни­кому не дол­жна рас­ска­зывать, что я толь­ко днем змей, а по но­чам ста­нов­люсь че­лове­ком! Ес­ли ты ска­жешь об этом ко­му-ни­будь, я ис­чезну и ты не най­дешь ме­ня, по­ка не из­но­сишь па­ру же­лез­ных баш­ма­ков.

Ко­ролев­на от­ве­тила:

— Что ты, я в жиз­ни ни­кому не рас­ска­жу об этом, но ты мне все-та­ки ска­жи, как те­бя зо­вут.

— Ме­ня зо­вут Шпейт,— от­ве­тил прек­расный юно­ша.

На сле­ду­ющий день ко­роль пос­лал сво­его прид­ворно­го во дво­рец к змею уз­нать, жи­ва его дочь или нет. Прид­ворный вер­нулся и до­ложил:

— Не бес­по­кой­тесь, ва­ше ве­личес­тво, ва­ша дочь здо­рова, ве­села и чувс­тву­ет се­бя хо­рошо.

Ко­роль уди­вил­ся и об­ра­довал­ся, но не очень-то по­верил его сло­вам.

Прош­ла не­деля пос­ле свадь­бы, и ко­роль пос­лал ка­рету за до­черью и зя­тем — он приг­ла­шал их к се­бе по­гос­тить. Ког­да дочь ко­роля с му­жем-зме­ем при­были в ко­ролев­ский дво­рец, мать де­вуш­ки рас­пла­калась и ска­зала:

— Ой, ой, ой, дочь моя! За­душит он те­бя! Что же это за нес­частье та­кое! По­чему те­бе вы­пала та­кая злая до­ля?!

— Мне жи­вет­ся хо­рошо, ма­туш­ка, — от­ве­тила ей дочь. — Я очень до­воль­на сво­ей судь­бой.

Че­рез нес­коль­ко дней в до­ме не­пода­леку от ко­ролев­ско­го двор­ца дол­жны бы­ли иг­рать свадь­бу, и на нее был зван ко­роль со всей семь­ей.

В день свадь­бы змей ска­зал ко­ролев­не:

— Же­на, ты иди вмес­те с ро­дите­лями, а я по­ка ос­та­нусь во двор­це, по­тому что я не мо­гу сей­час стать че­лове­ком. А ночью я при­ду к вам. Но я не хо­чу, что­бы ме­ня там уз­на­ли, по­это­му ты мол­чи и не рас­ска­зывай обо мне ни­кому, ина­че я, как и пре­дуп­реждал те­бя, ис­чезну.

Ко­роль с семь­ей от­пра­вились на свадь­бу, а змей, дож­давшись но­чи, сбро­сил шку­ру, об­ла­чил­ся в рос­кошные одеж­ды и от­пра­вил­ся вслед за ни­ми. Ког­да он при­шел в дом же­ниха, все очень уди­вились: от­ку­да по­явил­ся та­кой кра­сивый и строй­ный юно­ша? Хо­зя­ева и гос­ти да­же пов­ска­кали с мест, что­бы по­луч­ше его раз­гля­деть. Уда­рил ор­кестр, на­чались тан­цы, и по­дож­дав нем­но­го, всту­пил в круг прек­расный юно­ша. Он тан­це­вал так кра­сиво, что все вок­руг не мог­ли на не­го нас­мотреть­ся. Гос­ти го­вори­ли друг дру­гу:

— На­вер­ное, он ро­дил­ся не на на­шей зем­ле, а при­летел от­ку­да-ни­будь с не­бес!

А ко­роле­ва, си­дев­шая ря­дом с до­черью, ска­зала ей, ути­рая сле­зы:

— Ах, дочь моя, как бы я бы­ла счас­тли­ва, ес­ли бы ты бы­ла за­мужем за юно­шей, по­доб­ным это­му!

Тут дочь ее не удер­жа­лась и про­гово­рилась:

— Это и есть мой муж, ма­ма, это мой лю­бимый муж Шпейт!

Ед­ва она про­из­несла эти сло­ва, прек­расный юно­ша стал не­види­мым, и все, кто был на свадь­бе, ста­ли обо­рачи­вать­ся, ос­матри­вать­ся и ис­кать его.

— Ку­да так не­ожи­дан­но ис­чез этот ан­ге­лопо­доб­ный юно­ша? — спра­шива­ли друг дру­га хо­зя­ева и гос­ти.

А дочь ко­роля, не ви­дя боль­ше Шпей­та, рас­пла­калась и ска­зала ма­тери:

— Ой, ой, ой, го­ре мне, ма­туш­ка, го­ре мне! За­чем я ска­зала те­бе о нем? Ведь он пре­дуп­реждал ме­ня: «Ни­кому обо мне не рас­ска­зывай, а ес­ли ска­жешь, я ис­чезну нав­сегда!» Те­перь вы дол­жны дать мне па­ру же­лез­ных баш­ма­ков, по­сох и тор­бу и сна­рядить ме­ня в до­рогу! Я пой­ду ис­кать сво­его лю­бимо­го му­жа.

Ко­роль с ко­роле­вой да­ли ей все, о чем она про­сила, прос­ти­лись с ней, пла­ча, и ко­ролев­на от­пра­вилась в даль­нюю до­рогу ис­кать сво­его му­жа Шпей­та.

Дол­го ли, ко­рот­ко ли она шла, толь­ко при­вела ее до­рога ко двор­цу, где жи­ло Сол­нце. Са­мого Сол­нца до­ма не ока­залось, за­то у во­рот си­дела его мать с де­тиш­ка­ми, ко­торые, уви­дев ко­ролев­ну, наб­ро­сились на нее, что­бы ра­зор­вать на час­ти и съ­есть. Но мать Сол­нца прог­на­ла ма­лень­ких зло­де­ев и приг­ла­сила ее в дом. Уса­дила она ус­та­лую де­вуш­ку у оча­га и спро­сила:

— Что те­бе нуж­но в на­ших кра­ях? По­чему ты заб­ре­ла так да­леко?

Ко­ролев­на рас­ска­зала ма­тери Сол­нца под­робно и по по­ряд­ку все, что с ней про­изош­ло, и до­бави­ла:

— Я хо­чу спро­сить у тво­его сы­на, не ви­дел ли он где-ни­будь Шпей­та, ведь Сол­нце це­лый день бро­дит по не­бу и ви­дит всех.

Мать Сол­нца от­ве­тила:

— Мой сын еще не вер­нулся до­мой. Ког­да он вер­нется, я спро­шу его о тво­ем му­же, но очень бо­юсь, как бы он не съ­ел те­бя. Сын при­ходит до­мой ус­та­лым и сер­ди­тым и очень хо­рошо чу­ет че­лове­чес­кий дух.

Ко­ролев­на от­ве­тила:

— Ес­ли ты за­хочешь, гос­по­жа, он не съ­ест ме­ня.

Ста­рухе ста­ло жаль ее, и она спря­тала де­вуш­ку во двор­це.

Ког­да Сол­нце, ус­та­лое от дол­го­го пу­ти, вер­ну­лось до­мой и усе­лось у оча­га по­ужи­нать, то сра­зу же по­чу­яло че­лове­чес­кий дух и ска­зало ма­тери:

— Здесь был че­ловек, ма­туш­ка, я чую его за­пах! А мне, кста­ти, ужас­но хо­чет­ся есть.

Мать от­ве­тила:

— Здесь ни­кого нет, сы­нок. Кто мо­жет доб­рести в та­кую даль?

Но Сол­нце, при­нюхи­ва­ясь, чувс­тво­вало дух че­лове­ка и по­тому воз­ра­жало ма­тери, уже на­чиная сер­дить­ся:

— Нет, ма­ма, здесь че­ловек. Не спорь со мной, а луч­ше при­веди-ка его ско­рее, я ужас­но хо­чу есть.

— Да нет же ни­кого здесь, сын, — нас­та­ива­ла мать.

— Ну, хо­рошо, — пус­ти­лось на хит­рость Сол­нце. — Ты его толь­ко вы­тащи от­ту­да, ку­да спря­тала, а я не бу­ду его есть, а лишь спро­шу, за­чем он при­шел сю­да.

Но мать, зная улов­ки сы­на, от­ве­тила:

— Пок­ля­нись, что не съ­ешь его. Ес­ли не пок­ля­нешь­ся, я не смо­гу те­бе его по­казать, да­же ес­ли за­хочу.

Де­лать не­чего, Сол­нце пок­ля­лось, что не съ­ест че­лове­ка, и мать при­вела к не­му де­вуш­ку. Сол­нце очень уди­вилось, уви­дев ее, и спро­сило:

— Что при­вело те­бя в на­ши края? По­чему ты заб­ре­ла так да­леко?

Ко­ролев­на все ему объ­яс­ни­ла и под ко­нец ска­зала:

— Я приш­ла спро­сить те­бя, Сол­нце, не ви­дело ли ты где-ни­будь мо­его му­жа Шпей­та? Ты ведь бро­дишь по не­бу весь день и ви­дишь все, что де­ла­ет­ся на зем­ле.

Но ус­та­лое Сол­нце, не­доволь­ное тем, что ему нель­зя съ­есть де­вуш­ку, про­бур­ча­ло в от­вет:

— Бро­дить-то я бро­жу, но не имею дур­ной при­выч­ки со­вать нос в каж­дую ды­ру. Не знаю я, где твой муж. Иди и спро­си Лу­ну, мо­жет быть, она его где-ни­будь ви­дела.

Де­лать не­чего, приш­лось ко­ролев­не уй­ти ни с чем. Мно­го дней и но­чей бре­ла она ко двор­цу Лу­ны, но и та ни­чем не смог­ла ей по­мочь.

— Я толь­ко по но­чам хо­жу по не­бу, — ска­зала Лу­на. — Не ви­дела я тво­его му­жа. Сту­пай к Вет­ру, он ле­та­ет над зем­лей в лю­бую по­году и ночью и днем, мо­жет быть, он его ви­дел.

И сно­ва бед­ная де­вуш­ка, из­му­чен­ная дол­гой до­рогой, от­пра­вилась даль­ше. Шла она, шла по кру­тым гор­ным тро­пин­кам, по до­линам, по об­ры­вис­тым бе­регам рек и на­конец дос­тигла то­го мес­та, где сто­ял дво­рец Вет­ра. Са­мого Вет­ра до­ма не ока­залось, но на крыль­це си­дела его ста­руха-мать в ок­ру­жении ма­лень­ких вну­чат-ве­тер­ков. Де­тиш­ки, за­видев ко­ролев­ну, бро­сились на нее и, дуя изо всех сил, зак­ру­жили ее и хо­тели съ­есть. Но ста­руха не поз­во­лила вну­чатам озор­ни­чать, про­води­ла ко­ролев­ну в дом, уса­дила у оча­га и спро­сила:

— Что при­вело те­бя к нам? Как ты смог­ла доб­рать­ся до здеш­них мест?

Ко­ролев­на под­робно рас­ска­зала ма­тери Вет­ра, что зас­та­вило ее пус­тить­ся в та­кой даль­ний путь и в ка­ких мес­тах она уже по­быва­ла.

Мать Вет­ра ска­зала:

— Все это так, дочь моя, но я очень бо­юсь, как бы Ве­тер не съ­ел те­бя, ког­да вер­нется до­мой. Обыч­но он бы­ва­ет очень ус­та­лым, и ес­ли чувс­тву­ет дух че­лове­ка, то на­лета­ет мгно­вен­но и тог­да уж спа­сения нет.

Ко­ролев­на от­ве­тила:

— Ес­ли ты за­хочешь, гос­по­жа, он не съ­ест ме­ня.

Ста­рухе ста­ло жаль ее, и она спря­тала де­вуш­ку.

Ран­ним ут­ром прим­чался Ве­тер и ед­ва лишь вле­тел во дво­рец, как по­чу­ял дух че­лове­ка. Он сра­зу же бро­сил­ся к ма­тери:

— Я чую дух че­лове­ка, ма­туш­ка! — вос­клик­нул он. — По­кажи мне его ско­рее, я очень ус­тал и про­голо­дал­ся!

Мать ска­зала:

— О чем ты го­воришь, сы­нок? Как в та­кую даль мо­жет заб­рести че­ловек?

Но Ве­тер ле­тал по двор­цу, чу­ял чуж­дый дух, заг­ля­дывал во все угол­ки и про­сил, что­бы мать по­каза­ла ему че­лове­ка. Мать дол­го от­не­кива­лась, но сын про­дол­жал нас­та­ивать, и на­конец ста­руха зас­та­вила его пок­лясть­ся, что он это­го че­лове­ка не тро­нет.

Ве­тер ска­зал:

— Хо­рошо, ма­туш­ка, я кля­нусь, что не съ­ем это­го че­лове­ка, но вы­тащи ты его от­ту­да, ку­да спря­тала, я хо­чу спро­сить, за­чем он при­шел.

Мать при­вела к не­му де­вуш­ку, и Ве­тер очень уди­вил­ся, уви­дев ее. Он спро­сил:

— За­чем ты при­няла на се­бя та­кой ог­ромный труд и доб­ра­лась до на­ших мест?

Ко­ролев­на от­ве­тила:

— Я ищу сво­его му­жа Шпей­та. Он ис­чез дав­но, но я до сих пор не мо­гу най­ти его. Не ви­дел ли ты его, ле­тая по бе­лому све­ту?

Ве­тер ска­зал:

— Тво­его му­жа по­хити­ло страш­ное чу­дови­ще. Оно жи­вет за мо­рем, но ты не смо­жешь доб­рать­ся ту­да, это слиш­ком да­леко.

Ко­ролев­на вос­клик­ну­ла:

— Я дой­ду, как бы да­леко это ни бы­ло! Толь­ко, про­шу те­бя, пе­рене­си ме­ня че­рез мо­ре, ког­да по­летишь в ту сто­рону, а даль­ше я уж как-ни­будь до­берусь са­ма.

Ве­тер ска­зал:

— Я мо­гу пе­ренес­ти те­бя че­рез мо­ре, но бо­юсь, что ты упа­дешь в вол­ны, ведь я ле­таю очень быс­тро.

Де­вуш­ка поп­ро­сила:

— Я не упа­ду, но и ты не­си ме­ня по­ос­то­рож­ней.

Вет­ру ста­ло жаль ее, он по­садил ко­ролев­ну на за­кор­ки и ска­зал:

— Лад­но уж, по­лечу пос­по­кой­нее, а ты дер­жись за мои во­лосы и не смот­ри вниз, а то го­лова зак­ру­жит­ся.

Дуя изо всех сил — ведь ему бы­ло тя­жело нес­ти на се­бе се­дока, — ве­тер пе­реле­тел че­рез мо­ре и спус­тился к чес­ме

Случайные и неслучайные рекомендации: