Поблизости от старинного герцогского городка Санкт-Вейт высятся на вершине шарообразного холма развалины старинного замка Таггенбрунн.
Во времена крестовых походов жил там вместе со своей женой Гильдегард почитаемый всеми своими подданными рыцарь по имени Генрих фон Таггенбрунн. Подобно многим рыцарям и благородным мужам своего времени Генрих пожелал принять участие в крестовом походе и отправиться в Святую Землю. На прощание жена дала ему белоснежную полотняную рубашку и сказала:
— Пусть эта белая рубашка вечно напоминает тебе о моей верности. Носи ее всегда!
Вскоре после этого во время злосчастной битвы рыцарь попал в руки турецкого султана и вместе с другими пленными его приставили к самым тяжелым работам. Словно вьючное животное, запрягали его в плуг и подгоняли ударами кнута, если он, изнуренный потом, был не в силах двигаться. Несмотря на кровавые мозоли, несмотря на дождь, грязь, холод и палящую жару его рубашка наичудеснейшим образом оставалась всегда столь же чистой, как и в день прощания с женой.
Вскоре люди начали толковать об этом. Они ломали себе голову и никак не могли этого понять. Наконец даже султан узнал про рубашку плененного христианина. Он повелел рыцарю явиться к нему и, с удивление осмотрев рубашку, пожелал узнать, как это она все время остается чистой.
— Мне дала ее на прощание моя жена, — ответил Генрих фон Таггенбрунн, — и сказала, что рубашка вечно останется белой, как в первый день, точно так же, как жена моя вечно будет хранить мне верность. Посмотрите, господин, на рубашке нет ни малейшею пятна! Она хранит мне верность и ожидает моего возвращения!
А султан был человеком, не желавшим верить в верность женщин.
— Эта женщина из чужеземной страны, — сказал он самому себе, — точь-в-точь такая же, как все женщины мира. Подвергну-ка я ее испытанию, но уже и сейчас я знаю, чем все кончится.
Вот и послал он одного из своих друзей, молодою красивого человека, настоящего сердцееда, на родину рыцаря. Он дал ему с собой драгоценные дары и много денег и поручил ему использовать все средства, дабы склонить жену рыцаря к неверности. Султан втайне уже радовался тому, как чудо-рубашка внезапно вся покроется пятнами и грязью.
Так вот, молодой господин из Леванта отправился в замок Таггенбрунн, представился владетельнице замка и рассказал ей о тяжком жребии ее мужа, что находится в плену у султана.
У фрау Гильдегард чуть не разорвалось сердце, она плакала и горевала, а молодому господину показалась она столь прекрасной в своей печали, что ему вовсе не понадобилось исполнять повеление султана. Он тотчас же влюбился в нее и захотел сделать все возможное, дабы завоевать ее сердце. Сначала он утешал ее своим глубоким участием, а, завоевав ее доверие, пустил в ход все искусство обольщения, каковое лишь имеется в распоряжении такого молодого пригожего господина. Но все напрасно. Гильдегард не слышала любовных клятв прекрасного посланца султана, она твердо и уверенно отринула его, и юноше пришлось покинуть замок, не выполнив наказ султана.
Лишь только он оставил замок, как Гильдегард, облачившись в монашеское одеяние и вымазав лицо коричневой краской, вместе со своей лютней, на которой умела искусно играть, отправилась вслед за ним. Вскоре она догнала молодого дворянина из Леванта. Однако жену рыцаря он в ней не признал. Ему пришелся по душе спокойный учтивый монах, и он взял его с собой. Когда же они прибыли в Левант, монах начал играть на своей лютне в домах знати, и вскоре стал повсюду желанным гостем.
Наконец, пригласили его и во дворец султана. Там монах играл еще прекраснее, чем когда-либо раньше. Султан был так растроган, что слезы ручьями лились на его бороду, и он пообещал тому, кто играл на лютне, исполнить одно его желание, как бы велико оно ни было. Однако монах просил лишь отпустить на волю одного из пленных христиан, коих изо дня в день запрягали в плуг. Султан разрешил выбрать одного из них, и наш монах, разумеется, — как могло быть иначе! — выбрал Таггенбруннера.
— Этот малый в белоснежной рубашке — счастливчик! — сказал самому себе султан. — По правде говоря, он это заслужил. Пусть возвращается домой к своей верной жене, я это ему милостиво соизволяю.
Таггенбруннер и монах распрощались с султаном и поскакали обратно на родину. Гильдегард не снимала монашеского одеяния, а Генрих не узнавал ее, принимая за монаха, коему был обязан великой благодарностью. Неподалеку от Лайбаха они расстались, и мнимый монах сказал:
— Здесь, милый друг, наши пути расходятся. Подари мне на память о нашем совместном путешествии клочок полотна от твоей рубашки!
Таггенбруннер охотно исполнил его желание и прежде чем расстаться еще раз поблагодарил своего благодетеля.
Гильдегард поехала теперь дальше одна и прибыла в замок раньше мужа. Она сняла монашеское одеяние, снова облачилась в женское платье и велела все приготовить к возвращению мужа. Когда Генрих фон Таггенбрунн прибыл в свой замок, он почел себя самым счастливым человеком на свете. Он и его жена, столь долго пребывавшие в разлуке, пережили несколько дивных недель радости встречи.
Однако же это ничем не омрачаемое счастье длилось недолго. Всегда найдутся завистники и люди, которые не в силах перенести, когда другие счастливы. Генриху нашептали, что он, мол, ведать не ведает, какая у него жена. Ах, мол, бедный он, доверчивый, ничего не ведающий супруг! Его нежная, добрая жена не нашла якобы никакого лучшего занятия, нежели тайком уехать из замка и как легкомысленная женщина месяцами странствовать по белу свету. Ни один человек не знает, что она там делала… однако же можно себе представить!..
Сначала Генрих пришел в ярость и прогнал всех, кто хоть слово вымолвил против его жены. Но постепенно его начали одолевать мучительные сомнения. Пока он находился в плену, жены и в самом деле несколько месяцев не было в замке… Что это значит? Он думал об этом день и ночь. Наконец он захотел обрести уверенность и однажды призвал жену к ответу.
Она молча выслушала его, не произнося ни слова, и вышла. Вскоре она снова вернулась в монашеском одеянии, с вымазанным коричневой краской лицом, с лютней и с клочком белого полотна в руке.
Страшно удивленный, рыцарь вскочил:
— Как вы оказались в замке? — хотел он было спросить мнимого монаха, но тотчас оборвал самого себя, так как узнал свою переодетую жену.
Само собой разумеется, все кончилось хорошо! Гильдегард поведала пристыженному Таггенбруннеру свою историю, и ей вовсе не нужно было показывать ему клочок полотна, оторванного от диковинной рубашки. Генрих обнял ее, попросил прощения, и все, кто оскорбил ее, никогда больше не осмеливались в замок и носа казать.
А Таггенбруннер и его жена жили счастливо до конца своих дней.
Но еще сегодня пешая тропа к югу от городка Санкт-Вейт носит название «Турецкий спуск». Сказывают, что именно там перевалил через гору посланник султана, направляясь в замок Таггенбрунн.
