Давным-давно жил бай. У него были четыре жены. Собрался однажды он в далекий путь. Перед отъездом позвал к себе старшую жену и спросил:
— Ну, жена, уезжаю я в дальние страны. Что будешь делать до моего возвращения?
— Я каждый день буду стрелять воробья с сорока ребрами и кормить его мясом твоих сто слуг.
— Ладно!
Позвал вторую жену и тоже спросил:
— Ну, жена, отправляюсь я в дальние страны. Что ты приготовишь к моему возвращению?
— Я сотку тебе сапоги из песка.
— Ладно!
Позвал третью жену.
— Ну, жена, отправляюсь я в дальние страны. Что ты приготовишь к моему возвращению?
— Я сошью тебе рукавицы из кожи вшей.
— Ладно!
Бай позвал к себе четвертую, самую молодую жену.
— Ну, жена, уезжаю я в дальние страны. Что приготовишь к моему возвращению?
— Я рожу тебе двух сыновей с золотыми головами, жемчужными зубами и серебряными волосами,- ответила младшая жена.
— Ладно!
Отправился бай в путь. За днем шла ночь, за ночью-
день. Так и текло время. Самая Старшая жена бая каждый день стреляла воробья с сорока ребрами и кормила воробьиным мясом сто байских слуг. Вторая жена ткала сапоги из песка. Третья жена шила рукавицы из кожи вшей. А четвертая, говорят, родила тем временем двух сыновей-близнецов с золотыми головами, жемчужными зубами, серебряными волосами.
Как-то раз собрались три пожилые жены вместе и повели между собой разговор. Самая старшая жена бая и говорит:
— Разве это дело: каждый день стрелять воробья и кормить им сто слуг, ткать сапоги из песка да шить рукавицы из кожи вшей?! Возвратится бай и разгневается на нас. Давайте погубим детей этой.
Посоветовавшись, так и решили. |
На другой день отправили молодую мать вместе с орока слугами в лес. Детей ее кинули под ноги кобыли-ам, а в колыбель положили черного щенка.
Младшая жена бая вернулась из леса, увидела, что ее сыновей подменили. Плакала плакала и, накормив щенка грудью, положила его обратно в колыбель.
На другой день, встав рано, она пошла доить кобылиц и заметила, что одной кобылицы нет в табуне. Стала искать — и видит: кобылица лежит на лугу и кормит ее сыновей. Молодая женщина забрала своих младенцев, принесла в дом, а черного щенка вынула из колыбельки, отпустила.
Те три женщины глаз с нее не спускали и видели это: Пошушукались-пошептались они меж собой.
— Удивительно, что кобылицы не растоптали младенцев. Давайте завтра пошлем ее косить сено, младенцев же кинем коровам — пусть забодают их.
На другой день, отправив молодую жену за сеном, они кинули ее сыновей под ноги коровам.
Вернулась молодая жена с сенокоса — детей нет, на их месте в колыбели лежит тот же черный щенок. Плакала она, плакала, накормила грудью щенка и легла спать.
На другой день, встав рано, пошла доить коров и видит — одна корова лежа кормит ее сыновей. Забрала их молодая женщина и положила снова в колыбель.
Досадно старшим женам, что и на этот, раз их козни расстроились. Посовещавшись, решили: «Давайте пошлем ее в лес, а младенцев кинем гусям,- пусть заклюют их!»
Когда молодая жена ушла в лес, ее детей вынесли из дома и кинули гусям.
Вернулась она из леса и видит — мальчики ее опять исчезли, на их месте лежит тот же черный щенок. Плакала она, плакала, накормила грудью щенка и положила в колыбель.
Вышла на следующий день рано утром, чтобы дать корм гусям, и видит — одна гусыня укрыла под своими крылышками ее сыновей. Обрадовалась женщина, приласкала своих детей, отнесла домой и положила их обратно в колыбель, а щенка отпустила.
Так третий раз расстроились злые козни. Тогда старшие жены решили: «Давайте кинем детей в воду!»
На другой день молодую жену они отправили опять на сенокос, а ее мальчиков кинули в реку. И поплыли, говорят, мальчики, то погружаясь в воду, то всплывая наверх.
Вернулась молодая жена с сенокоса, накормила грудью черного щенка и легла спать.
Вскоре приехал бай из дальних стран. Позвал он старшую жену.
— Ну, что ты делала в мое отсутствие?
— Я каждый день стреляла воробья и кормила им сто твоих слуг.
Позвал бай вторую жену и задал тот же вопрос.
— Вот, хан мой, султан мой, для тебя ткала,- сказала женщина и поставила перед баем, постукивая друг о друга, сапоги из песка.
Бай позвал третью жену. Та, громко похлопывая, положила перед баем рукавицы, сшитые из кожи вшей. Бай позвал четвертую жену и спросил:
— Ну, жена, а как ты исполнила свое обещание? Молодая жена слова вымолвить не смеет,- стоит
да молчит. Тогда три женщины подошли к колыбели, схватили черного щенка и поднесли его баю:
— Вот, к твоему возвращению она родила черного щенка!
Бай вскочил с места, сломал руку и ногу своей молодой жене, выколол у нее гЛаз и приказал слугам:
— Отведите ее в дремучий лес, что за сорока горами! Поставьте там избушку без окон и дверей и замкните ее вместе со щенком в той избушке.
Слуги поступили так, как велел бай.
День проходит, за днем ночь проходит, за ночью месяцы идут — черный щенок стал большим. Как-то раз рылся он в подполье. Рылся, рылся и вырыл яму, вылез через нору во двор. Сидит щенок и во все стороны посматривает. Вдруг увидел вдали человека. И заговорил черный щенок человеческим языком:
— Мама, мама! Человек идет!
— Пусть идет. Может быть, прорубит он в избе дырку величиной в кулак.
Подошел тот, поздоровался и сказал:
— Ищу дорогу к баю, не знаете ли вы?
— Знаем, знаем, только проруби нам в избе дырку величиной в кулак,- сказала женщина изнутри. Незнакомый человек, вытащив топор из-за пояса, прорубил с северной стороны избы дыру величиной в кулак. Щенок повел его к баю.
Вот пришли они к баю. Черный щенок незаметно прошмыгнул меж ног людей в дом, залез под нары и притаился.
— Ну, странник, садись да рассказывай, что видел, что слышал,- обратился к нему бай.
— Если расскажу, что слышал — покажется это ложью. Лучше я расскажу, что видел,- сказал гость и продолжал:- За сорока горами, среди дремучего леса есть избушка без дверей, без окон. Я прорубил в ней дыру величиной в кулак. Черный щенок из этой избы привел меня сюда, к вам.
— Любопытно,- сказал бай и вышел во двор, чтобы совершить омовение перед намазом. В это время вошла старшая жена и давай браниться:
— Сидишь, разинул рот да всякую чепуху несешь. Что тут любопытного! Вот возле одного озера пасется шестидесятиаршинная пегая кобыла, как начнет шагать, так по жеребенку жеребится. Если на водопой идет, то воду целого озера до конца выпивает; если спит, то засыпает точно в полдень. Даже про такие дива и то мы не рассказываем баю.
В это время бай открыл дверь, вернулся в дом. Черный щенок из-под его ног выскочил в приотворенную дверь и пустился наутек. Старшая жена бая едва успела чуть-чуть ударить его.
Прибегает черный щенок домой и говорит:
— Мама, мама, сделай недоуздок из шелка!
— Зачем тебе?
— Возле озера пасется шестидесятиаршинная пегая кобыла, я приведу ее.
Женщина свила из шелка недоуздок, и черный щенок помчался к озеру.
Добежал до озера и видит — лежит на берегу шестидесятиаршинная пегая кобыла, спит. Черный щенок подкрался к ней, накинул на ее голову недоуздок, уселся на шею и прокусил ее ухо. Вскочила кобыла и стала подбрасывать щенка высоко в небо. Но не сумела скинуть его и присмирела. Тогда он соскочил с гривы и повел кобылу домой. Идет кобыла и жеребится: шагнет — жеребенок, опять шагнет — опять жеребенок, и все эти жеребята за своей матерью идут. Привел щенок кобылу домой и два-три раза обошел избушку. А за ними скачет целый табун.
Опять взобрался щенок на завалинку избушки. Сидит и смотрит. Вдруг вдалеке что-то зачернело.
— Мама, мама,- сказал щенок,- человек идет.
— Пусть идет. Попросим его окно прорубить. Вскоре подошел к ним человек и поздоровался:
— Салям мы отдали вам.
— Мы приняли его!- сказала женщина в дырку величиной в кулак.
— Нет ли у вас человека, который мог бы указать мне дорогу к баю?
— Вот мой черный щенок укажет дорогу. Только ты проруби в избе окно.
Путник, вытащив из-за пояса топор, прорубил окно. Черный щенок повел его к баю.
Пришли они. Путник зашел к баю, а пес прошмыгнул меж его ног в дом и притаился под нарами.
— Ну, странник, садись да рассказывай, что видел, что слышал?- сказал бай.
— Если расскажу то, что слышал, покажется ложью, лучше расскажу я, что видел,- сказал гость.- Далеко отсюда, за сорока горами, среди дремучего леса есть избушка. В той избушке живут женщина и черный щенок. У них есть шестидесятиаршинная пегая кобыла. Та кобыла с каждым шагом жеребится. Изба окружена табунами лошадей. Я им прорубил окно, и черный щенок привел меня к вам.
— Любопытно,- сказал бай, выслушав рассказ, и вышел во двор.
В это время зашла в дом вторая жена и давай браниться:
— Сидишь тут да мелешь всякую чепуху. Есть куда более любопытные вещи. На вершине заоблачной горы сияют бриллианты да яхонты. Мы даже о таком чуде не говорим баю.
Когда бай вернулся, черный щенок через приотворенную дверь бросился во двор и помчался к себе домой. Жена бая успела только чуть-чуть ударить щенка и крикнула:
— Ух,ты, гадюка!
Черный щенок бежал во всю свою мочь. Добежал до дома и сказал матери:
— Мама, мама, дай мне скатерть!
— Что ты будешь с ней делать?
— На вершине заоблачной горы есть бриллианты да яхонты, надо их оттуда принести.
Взял черный щенок скатерть и в путь. Добрался до горы, вскарабкался на ее вершину, набрал там полную скатерть бриллиантов и яхонтов и принес их домой. Изукрасил он стены избы изнутри драгоценными камнями, и засияла изба как будто огнями разноцветными ее осветили.
Вышел щенок во двор, сел на завалинку, сидит и смотрит вокруг. Видит, человек идет.
— Мама, мама, человек идет!
— Пусть идет, попросим его прорубить нам дверь,- сказала женщина.
— Салям мы отдали вам!- поздоровался тот человек, дойдя до избы.
— Приняли ваш салям!- сказала женщина.
— Есть ли у вас кто-нибудь, чтобы указать мне дорогу к баю?
— Есть, есть, только проруби в избе дверь,- ответила женщина.
Путник прорубил дверь и зажмурил глаза — так ярко сияли в избе бриллианты и яхонты. Вместе с черным щенком пошел он к баю. Вот они уже у бая. Черный щенок прошмыгнул меж ног путника в дом и притаился под нарами.
— Ну, странник, садись да рассказывай, что видел, что слышал?- обратился бай к путнику.
— Если расскажу, что слышал, покажется это ложью,- лучше расскажу, что видел,- сказал гость и начал рассказывать.- Далеко отсюда, за сорока горами, среди темного леса стоит избушка. В ней живут женщина и черный щенок. У них есть шестидесятиаршинная пегая кобыла, которая, что ни шаг, то жеребится. Вокруг избушки целые табуны лошадей. Избушка изнутри изукрашена бриллиантами и яхонтами. Щенок оттуда и проводил меня к вам,- закончил свой рассказ путник.
— Любопытно!- сказал бай, поднялся и вышел во двор.
Как только бай вышел, зашла в дом третья его жена и давай браниться:
— Сидишь тут, рот разинув, мелешь всякую чепуху. Есть на свете и более дивное. Возле речки живут два мальчика с золотыми головами, жемчужными зубами и серебряными волосами. Ровно в полдень они выходят из воды и резвятся на песке. Устав от игры, они тотчас же засыпают на берегу. Мы даже об этом диве не говорим нашему баю.
Вдруг отворилась дверь и на пороге появился бай. Черный щенок выскочил мигом во двор. Успела третья жена бая только чуть-чуть ударить его.
Бежал он во всю прыть. Прибежал домой и говорит:
— Мама, мама, приготовь мне белую войлочную кошму и надои в четыре рога молока; в один рог козьего молока, в другой — коровьего, в третий — кобыльего, а четвертый рог, мама, наполни своим молоком.
Женщина приготовила все это, и он помчался к реке, взяв с собой белую войлочную кошму и четыре рога, наполненные молоком. Когда прибежал туда, расстелил войлок на песке, по четырем углам кошмы поставил четыре рога, а сам, зарывшись в песке, стал сторожить. В полдень вынырнули из воды, блестя золотыми головами, жемчужными зубами и серебряными волосами два мальчика. Вышли на берег, стали резвиться — играть и кататься по песку. Играли они, играли и нечаянно наступили на белую войлочную кошму. Увидели четыре рога и решили испробовать белый напиток.
— Эм-м-м,- воскликнули мальчики,- это козье молоко.
Потом они стали пить из других рогов.
— Это- коровье, это — кобылье.
Наконец, выпили они немного из четвертого рога и воскликнули:
— А это — молоко нашей родной матери!
Выпили мальчики молоко из четвертого рога до дна, плакали-плакали (от радости) и заснули на мягком войлоке под теплыми лучами солнца.
Когда заснули, черный -щенок схватил зубами войлочную кошму и пустился во всю прыть бежать. Прибежал домой, развернул войлок. Женщина, говорят, изумилась — на войлоке лежали два ее прекрасных сына.
Прошла ночь. Прошел день. За днями прошли месяцы. Мальчики росли не годами, а часами, стали здоровенными парнями.
Однажды они спросили:
— Мама, есть у нас отец?
— Есть, он очень богатый, у него три жены,- ответила им мать и рассказала обо всем, что с ней случилось. Златоголовые братья спросили:
— Мама, что если мы пригласим сюда отца?
— Не придет — он надругался надо мною, искалечил и покинул меня — не придет.
Подумали парни и решили все-таки пригласить бая в гости. Послали за ним черного щенка.
Примчался пес к баю. Когда позвал бая в гости, тот сказал:
— Проложите сначала дорогу из бриллиантов и яхонтов от вас до меня. И пусть по обеим сторонам дороги текут молочные и медовые реки да поют соловьи.
Вернулся черный щенок обратно к себе домой, передал слова бая. Услышав их, парни приуныли. Тогда говорит им черный щенок:
— Не горюйте, все будет сделано.
Не мешкая схватил он зубами скатерть и завернул в нее кучу бриллиантов и яхонтов, чтобы усыпать ими путь к баю. Для этого пес много раз таскал драгоценные камни, а злотоголовые парни укладывали их, утрамбовывали. Через дремучие леса, через сорок гор была проложена из бриллиантов и яхонтов прямая, как натянутая струна, дорога до дома бая. По обеим ее сторонам текли маточные и медовые реки, пели соловьи.
Пробудился бай ото сна, диву дается. Даже, говорят, едва в обморок от изумления не упал. Взял он с собой трех жен и отправился в гости. Его встретили два злато-головые парня с жемчужными зубами, серебряными волосами и их мать. Бай, увидев их, потерял, говорят, сознание и свалился на землю. Придя в себя, стал расспрашивать, откуда они. Понял тогда все.
Вернувшись домой, бай на другой день позвал старшую жену и спросил:
— Что тебе угодно: девять кобылиц или девять арб дров?
— К чему мне девять арб дров, лучше девять кобылиц. Зарежу их и буду лежать да кормиться кониной,- сказала старшая жена.
Бай велел поймать в табуне девять кобылиц. Привели ему кобылиц, и он привязал к хвосту каждой кобылицы волосы своей старшей жены. Когда волосы старшей жены были привязаны, он стегнул кобылиц, и те вскачь поволокли ее. На тех местах, которых коснулась спина, образовались горные хребты; на тех местах, которых коснулись волосы, поднялись, говорят, обросшие травой болотные кочки; на тех местах, которых коснулся ее зад, образовались озера.
Позвал бай свою вторую жену и задал ей тот вопрос.
— На что мне девять кобылиц. Если заимею девять арб дров, зимою буду топить печку и наслаждаться теплом,- ответила вторая жена бая.
Приказал он привезти девять арб дров, свалить их в одну кучу. Когда все было готово, он связал и бросил вторую жену на эту кучу, поджёг дрова. Жена бая сгорела, тело ее превратилось в пепел, поднялось в небо черной тучей.
Позвал бай третью жену и привязал ее волосы к хвостам девяти кобылиц, которые поволокли ее тело по степи.
Остался бай, говорят, жить со своими чудесными сыновьями и искалеченной молодой женой.
Сказка моя пошла дальше, нагрузившись камнями, а я осталась здесь, нагрузившись едою.
