Молочный брат

У стран­ной ис­то­рии, ко­торая бу­дет пе­рес­ка­зана ни­же, есть мно­жес­тво па­рал­ле­лей в ми­ровом фоль­кло­ре, но на са­мом де­ле она про­ис­хо­дит из Трегь­ера, древ­не­го го­рода, рас­по­ложен­но­го в Кот-дю-Нор­де и сла­вяще­гося ок­на­ми сво­ей цер­кви, пос­тро­ен­ной свя­тым Туг­ду­алем. Гвен­до­лейк бы­ла са­мой бла­город­ной и прек­расной де­вуш­кой во всем Трегь­ере, но, увы, у нее ни­ког­да не бы­ло дру­зей, по­тому что еще ма­лень­кой де­воч­кой она по­теря­ла от­ца, мать и двух сес­тер. Единс­твен­ной родс­твен­ни­цей, ос­тавшей­ся в жи­вых, бы­ла ее ма­чеха. Бы­ло очень грус­тно смот­реть на де­вуш­ку, ког­да она вы­ходи­ла на крыль­цо сво­его по­местья, ры­дая так, слов­но сер­дце ее вот-вот ра­зор­вется. Но, нес­мотря на то что у де­вуш­ки не бы­ло род­ных, ко­торые мог­ли бы под­держать ее, она не ос­тавля­ла на­деж­ду, что од­нажды вер­нется мо­лоч­ный брат, ко­торый нес­коль­ко лет на­зад от­пра­вил­ся пу­тешес­тво­вать за гра­ницу. По­это­му она по­дол­гу не сво­дила глаз с мо­ря, буд­то пы­та­ясь выс­мотреть в нем суд­но, на ко­тором он мог при­быть до­мой. В детс­тве они час­то иг­ра­ли вмес­те, и, хо­тя с мо­мен­та его отъ­ез­да прош­ло це­лых шесть лет, Гвен­до­лейк все еще ду­мала об этом мо­лодом че­лове­ке как о маль­чи­ке, с ко­торым она раз­де­ляла не­вин­ные дет­ские раз­вле­чения. От этих меч­та­ний ее всег­да от­вле­кал рез­кий го­лос ма­чехи, звав­шей ее:

– Иди-ка сю­да, по­ра прис­мотреть за жи­вот­ны­ми. Я кор­млю те­бя, без­дель­ни­ца, не за кра­сивые гла­за.

Бед­ной Гвен­до­лейк при­ходи­лось не­лег­ко. Нес­мотря на ее вы­сокое про­ис­хожде­ние, мсти­тель­ная ма­чеха зас­тавля­ла ее ра­но вста­вать (зи­мой иног­да да­же за два или три ча­са до рас­све­та), раз­жи­гать огонь в ка­мине, уби­рать дом и вы­пол­нять дру­гую тя­желую ра­боту. Од­нажды ве­чером, ког­да де­вуш­ка раз­би­вала лед в ко­лод­це, что­бы наб­рать во­ды, ее ок­ликнул мо­лодой че­ловек, нап­равляв­ший­ся в Нант:

– Доб­рый ве­чер, пре­лес­тная де­вуш­ка. Ты по­мол­вле­на с кем-ни­будь?

Гвен­до­лейк не от­ве­тила, а лишь опус­ти­ла го­лову.

– Не бой­ся, – ска­зал кра­сивый всад­ник. – От­веть на мой воп­рос.

Она взгля­нула на не­го со стра­хом:

– Что­бы сох­ра­нить твое рас­по­ложе­ние, от­ве­чу: я ни­ког­да не бы­ла ни с кем по­мол­вле­на.

– Хо­рошо, – от­ве­тил юно­ша. – Возь­ми это зо­лотое коль­цо и ска­жи сво­ей ма­чехе, что те­перь ты по­мол­вле­на с ры­царем из Нан­та, при­нимав­шим учас­тие в жес­то­кой бит­ве и ра­нен­ным в этом сра­жении. Ты так­же мо­жешь до­бавить, что ме­ня ра­нили уда­ром ме­ча в бок. Че­рез три не­дели и три дня, ког­да за­лечу ра­ну, я вер­нусь и за­беру те­бя в свое по­местье, ус­тро­ив по это­му по­воду пыш­ное праз­днество.

Де­вуш­ка вер­ну­лась до­мой и взгля­нула на коль­цо. Оно ока­залось та­ким же, как то, что но­сил на ле­вой ру­ке ее мо­лоч­ный брат!

Три не­дели прош­ли, но ры­царь так и не вер­нулся. Од­нажды ут­ром ее ма­чеха про­из­несла:

– По­ра те­бе, доч­ка, вый­ти за­муж. Я уже по­доб­ра­ла для те­бя суп­ру­га на свой вкус.

– Прос­ти ме­ня, ми­лая ма­чеха, но я не вый­ду за­муж ни за ко­го, кро­ме сво­его мо­лоч­но­го бра­та. Он дал мне это коль­цо и обе­щал вер­нуть­ся че­рез нес­коль­ко дней.

– Ни­чего это твое коль­цо не сто­ит! – вскри­чала злоб­ная ста­руха. – Хо­чешь ты то­го или нет, но ты вый­дешь за­муж за Жо­ба Ду­рака, по­мощ­ни­ка ко­нюха.

– Вый­ти за­муж за Жо­ба! Ка­кой ужас! Луч­ше бы мне уме­реть с го­ря! – вос­клик­ну­ла де­вуш­ка. – Ма­ма, по­чему те­бя нет ря­дом, что­бы за­щитить ме­ня?

– Ес­ли ты и даль­ше со­бира­ешь­ся выть, то, про­шу те­бя, де­лай это во дво­ре. Мо­жешь стро­ить ка­кие угод­но гри­масы, но че­рез три дня ты вый­дешь за­муж, и все тут.

По до­роге мед­ленно шел ста­рый мо­гиль­щик. В ру­ке он дер­жал ко­локоль­чик, с ко­торым хо­дил от де­рев­ни к де­рев­не, раз­но­ся пе­чаль­ную весть о смер­тях. Пол­ным скор­би го­лосом он прок­ри­чал:

– Мо­литесь за ду­шу знат­но­го ры­царя, дос­той­но­го джентль­ме­на с прек­расным сер­дцем, ко­торо­го смер­тель­но ра­нили в бит­ве при Нан­те, уда­рив в бок ме­чом. Се­год­ня он бу­дет по­хоро­нен в Бе­лой цер­кви.

Во вре­мя сва­деб­но­го пир­шес­тва не­вес­та бы­ла вся в сле­зах. Все гос­ти, мо­лодые и ста­рые, пла­кали вмес­те с ней. Ра­дова­лась од­на лишь ма­чеха. За ужи­ном де­вуш­ку по­сади­ли на по­чет­ное мес­то, но она вы­пила толь­ко ста­кан во­ды и съ­ела ку­сок хле­ба. На­чались тан­цы, и все ре­шили, что не­вес­та неп­ре­мен­но дол­жна при­нять в них учас­тие, но ее так и не смог­ли най­ти. Она убе­жала из до­ма, и ник­то не знал, где ее ис­кать.

В по­местье бы­ли по­туше­ны все све­чи, все его оби­тате­ли спо­кой­но спа­ли. Од­на лишь нес­час­тная мо­лодая жен­щи­на пря­талась в са­ду, стра­дая от страш­ной ли­хорад­ки. Вдруг она ус­лы­шала чьи-то ша­ги.

– Кто здесь? – со стра­хом спро­сила она.

– Это я, Но­ла, твой мо­лоч­ный брат.

– Да, это дей­стви­тель­но ты? Я очень ра­да, мой до­рогой брат! – вос­клик­ну­ла Гвен­до­лейк, вско­чив от вос­торга.

– Пой­дем со мной, – про­шеп­тал он.

По­садив ее на спи­ну сво­ей бе­лой ло­шади, он вско­ре рас­тво­рил­ся в но­чи.

– Мы ска­чем слиш­ком быс­тро, – зак­ри­чала Гвен­до­лейк. – На­вер­ное, мы про­еха­ли уже сот­ню лье. Но я счас­тли­ва, что мы сно­ва вмес­те! Я боль­ше ни­ког­да не по­кину те­бя.

Она ус­лы­шала уханье со­вы и дру­гие ноч­ные зву­ки.

– Ка­кая быс­трая у те­бя ло­шадь, – про­дол­жи­ла де­вуш­ка. – И прек­расные дос­пе­хи. Как они си­яют! Как я ра­да, что наш­ла те­бя, мой мо­лоч­ный брат! Но дол­го ли еще нам ехать до тво­его по­местья?

– Мы ско­ро при­будем ту­да, сес­тра моя, – от­ве­тил он.

– Твое сер­дце хо­лод­но, твои во­лосы мок­рые. Ка­кие у те­бя хо­лод­ные ру­ки!

– Пос­лу­шай, сес­тра, раз­ве ты не слы­шишь ве­селых му­зыкан­тов, ко­торые бу­дут иг­рать на на­шей свадь­бе?

Он не ус­пел до­гово­рить, как ло­шадь его упа­ла на круп, зад­ро­жала и ста­ла гром­ко ржать.

Гвен­до­лейк ог­ля­нулась и уви­дела, что они ока­зались на ос­тро­ве. Вок­руг бы­ло мно­жес­тво лю­дей, и все они тан­це­вали. Маль­чи­ки и де­воч­ки сме­ло кру­жили вок­руг де­ревь­ев, вет­ви ко­торых сги­бались под тя­жестью ви­сев­ших на них яб­лок. Му­зыка, под ко­торую все они пля­сали, бы­ла по­ис­ти­не рай­ской.

Вне­зап­но над вос­точны­ми го­рами взош­ло сол­нце и на­пол­ни­ло этот но­вый стран­ный мир яр­ким све­том. Гвен­до­лейк вдруг уви­дела свою мать и двух сес­тер, но это ни­чуть не ис­пу­гало ее, ибо сер­дце де­вуш­ки бы­ло на­пол­не­но лишь кра­сотой и ра­достью…

На сле­ду­ющее ут­ро, как толь­ко взош­ло сол­нце, мо­лодые де­вуш­ки по­ложи­ли те­ло Гвен­до­лейк в гроб­ни­це ее мо­лоч­но­го бра­та, что в Бе­лой цер­кви.