Добро пожаловать!

Народные и авторские произведения размещены на сайте исключительно в ознакомительных и/или образовательных целях

Хитрый придворный

У Су­ран­зан Гом­бо-ха­на бы­ло мно­го прид­ворных, но са­мым хит­рым, ум­ным, лов­ким и на­ход­чи­вым из них был Уран Ту­шэмэл. До­шел он до то­го, что стал поз­во­лять се­бе пос­ме­ивать­ся над сво­им по­вели­телем да ра­зыг­ры­вать его, и тог­да хан при­казал от­ру­бить Уран-Ту­шэмэ­лу го­лову. Уз­нав об этом, хит­рый прид­ворный при­шел к ха­ну и го­ворит:

— Ес­ли я сос­ва­таю за ва­ше ве­личес­тво дочь ки­тай­ско­го ха­на, не по­щади­те ли вы ме­ня?

— Ес­ли при­ведешь де­вицу в мой дом, то по­милую. Толь­ко знай — мно­гие про­сили ее ру­ки, но ни­кому не от­дал Ман­жа-хан свою дочь, — от­ве­тил Су­ран­зан Гом­бо-хан и по­казал хит­ро­му прид­ворно­му на дверь.

По­лучил Уран Ту­шэмэл день­ги на до­рогу, по­дар­ки для не­вес­ты и от­пра­вил­ся во вла­денья Ман­жа-ха­на. С трех раз­ных сто­рон съ­еха­лись к ки­тай­ско­му ха­ну три мо­лодых да знат­ных же­ниха, Уран Ту­шэмэл по­жало­вал с чет­вертой сто­роны.

— Я вы­дам дочь за то­го, кто ока­жет­ся са­мым ум­ным и лов­ким из вас, — по­обе­щал Ман­жа-хан.

Ког­да приш­ло вре­мя по­чивать, от­пра­вил хан сво­их гос­тей по са­мым от­да­лен­ным ком­на­там, ко­торым не бы­ло чис­ла в не­объ­ят­ном двор­це, и на­казал не опаз­ды­вать к зав­тра­ку. Идет Ту­шэмэл в соп­ро­вож­де­нии страж­ни­ка и не­замет­но свой путь ос­три­ем кин­жа­ла на сте­нах от­ме­ча­ет.

По этим мет­кам и при­шел он на дру­гое ут­ро к хан­ско­му сто­лу в по­ложен­ное вре­мя. А три дру­гих же­ниха без­на­деж­но зап­лу­тали в бес­числен­ных ко­ридо­рах.

— Как ты на­шел об­ратный путь? — спра­шива­ет хан у Уран Ту­шэмэ­ла.

— Каж­дая ва­ша ком­на­та име­ет свой но­мер, — от­ве­ча­ет гость. — По пу­ти до сво­ей ком­на­ты я скла­дывал но­мера. На об­ратном пу­ти вы­читал, по­ка ни­чего не ос­та­лось. Так я ока­зал­ся здесь.

«Это ка­кую же на­до го­лову иметь, что­бы сло­жить в уме поч­ти все но­мера мо­их бес­числен­ных ком­нат, а по­том еще и вы­честь!» — про се­бя уди­вил­ся хан, а вслух го­ворит:

— Вы­пей с на­ми чаю, лю­без­ный.

В тот же миг по­дали слу­ги чай в по­суде, по­хожей на ку­риное яй­цо. Ес­ли пос­та­вить ту по­суду, то она пе­ревер­нется, а в ру­ках дол­го не удер­жишь — го­рячо.

По­нял Уран Ту­шэмэл, что это — еще од­но хан­ское ис­пы­тание, быс­тро снял чет­ки с ру­ки, сло­жил их в кру­жочек, под­ста­вил под чаш­ку с го­рячим ча­ем и си­дит.

К это­му вре­мени и три дру­гих же­ниха по­дош­ли. По­дали им го­рячий чай. По­дер­жа­ли они чаш­ки, по­дер­жа­ли, пе­реки­дывая из ру­ки в ру­ку, и на­чали, об­жи­га­ясь и ути­рая сле­зы, прих­ле­бывать кру­той ки­пяток.

А пе­ред Уран Ту­шэмэ­лом уже дру­гое блю­до пос­та­вили — ди­ковин­но­го ко­ня, сде­лан­но­го из тес­та и об­жа­рен­но­го по бо­кам. От­ки­нул смет­ли­вый прид­ворный сед­ло из хлеб­ной ко­роч­ки, за­чер­пнул лож­кой раз, дру­гой, да так все со­дер­жи­мое ко­ня и съ­ел.

Ста­ли три дру­гих же­ниха ди­ковин­ных ко­ней рас­смат­ри­вать. И так кру­тили, и этак вер­те­ли — ни­чего не по­няли, отод­ви­нули от се­бя ко­ней, го­лод­ны­ми ос­та­лись.

Пос­ме­ял­ся над ни­ми Ман­жа-хан и го­ворит:

— Ник­то из вас ни ра­зу не ви­дел мою дочь. Но тот, кто хо­чет же­нить­ся на ней, дол­жен уз­нать хан­скую дочь сре­ди пя­тисот дру­гих кра­савиц.

Три дру­гих же­ниха за­тыл­ки че­шут, а Уран Ту­шэмэл вы­шел во двор и спра­шива­ет у прис­лу­ги:

— Где жи­вет по­виваль­ная баб­ка, ко­торая над­ре­зала пу­пок хан­ской до­чери?

Ука­зали ему слу­ги ста­рень­кую из­бушку. При­шел Уран Ту­шэмэл к по­виваль­ной баб­ке и стал про­сить ее:

— Я при­ехал сва­тать хан­скую дочь и дол­жен уз­нать ее сре­ди пя­тисот дру­гих де­вушек. Под­ска­жи мне, ба­буш­ка, по ка­ким при­метам рас­познать мне дочь Ман­жа-ха­на?

— Я мог­ла бы ска­зать, как рас­познать де­вицу, но у ха­на есть ас­тро­логи — чер­ный и ры­жий. Они сра­зу же раз­га­да­ют под­сказ­ку, а под­сказ­чи­ка ждет вер­ная смерть.

— Я ви­дел: на двор­цо­вой пло­щади при­готов­ле­но мно­жес­тво ог­ромных кот­лов для сва­деб­но­го пир­шес­тва. Ты с ве­чера за­лезешь в один из них, я нак­рою ко­тел крыш­кой, но не плот­но, а так, что­бы ты смог­ла все ви­деть. Ког­да я по­дой­ду к хан­ской до­чери, ты ска­жешь пер­вые сло­ва мо­лит­вы. Вот и все, — го­ворит Уран Ту­шэмэл. — И ни один ас­тро­лог не смо­жет рас­познать под­сказ­чи­ка.

На дру­гой день вста­ли пять­сот де­вушек по­лук­ру­гом на двор­цо­вой пло­щади. Выб­ра­ли три мо­лодых же­ниха по кра­сави­це, но ни од­на из них не ока­залась хан­ской до­черью.

— Вот и же­нитесь на тех, ко­го са­ми выб­ра­ли, — при­нял Ман­жа-хан муд­рое ре­шение.

А Уран Ту­шэмэл пе­ред де­вуш­ка­ми по­хажи­ва­ет, на кра­савиц пог­ля­дыва­ет. На­конец ос­та­новил­ся пе­ред са­мой улыб­чи­вой и ус­лы­шал ста­рухин го­лос: «Ом ма­ни…» Взял он кра­сави­цу за ру­ку и го­ворит:

— Хан­скую дочь сра­зу вид­но.

Очень уди­вил­ся Ман­жа-хан, приз­вал чер­но­го ас­тро­лога и при­казал ему най­ти под­сказ­чи­ка. Це­лую ночь га­дал чер­ный ас­тро­лог, на­ут­ро явил­ся к ха­ну и го­ворит:

— По всем мо­им га­дань­ям вы­ходит, что ука­зало на хан­скую дочь не­ведо­мое мед­ное су­щес­тво с жи­вотом не мень­ше юр­ты, с мед­ны­ми от­то­пырен­ны­ми уша­ми, а на го­лове у не­го — тя­желая мед­ная шап­ка на­бек­рень.

— Ког­да ты ви­дел в мо­их вла­день­ях су­щес­тво с жи­вотом не мень­ше юр­ты, с мед­ны­ми уша­ми да еще в мед­ной шап­ке? — раз­гне­вал­ся хан и при­казал каз­нить чер­но­го ас­тро­лога.

Вер­ный сло­ву, от­дал Ман­жа-хан свою дочь за Уран Ту­шэмэ­ла. Ког­да нас­та­ла по­ра про­вожать не­вес­ту в чу­жие края, хан за­сом­не­вал­ся: «Уж боль­но хи­тер этот Уран Ту­шэмэл. На­до его при­дер­жать дня на три, а не­вес­ту с ка­рава­ном от­пра­вить в его вла­дения се­год­ня же», — ре­шил он, так и сде­лав.

Пос­ле отъ­ез­да ка­рава­на Уран Ту­шэмэл слег, ска­зав­шись боль­ным,

— Не под­хо­дите, — го­ворит, — близ­ко. У ме­ня бо­лезнь — страш­нее про­казы. По­сели­те ме­ня в юр­те на от­ши­бе, что­бы ник­то не за­разил­ся.

По­сели­ли его в пус­той юр­те. А во двор­це — пе­репо­лох: «Что за бо­лезнь у знат­но­го гос­тя? Чем по­мочь?»

Клик­нул хан ры­жего ас­тро­лога. По­гадал ас­тро­лог, по­муд­рил, а по­том по­дошел к юр­те боль­но­го, про­сунул под две­ри шел­ко­вый шнур и го­ворит: «Я не ста­ну вхо­дить в юр­ту, бо­ясь за­разить­ся страш­ной бо­лезнью, но для то­го что­бы с ней бо­роть­ся, нуж­но про­щупать твой пульс; ты при­вяжи ко­нец шну­ра за кисть сво­ей ру­ки, а я, взяв дру­гой ко­нец, ус­лы­шу пульс».

Взял Уран Ту­шэмэл шел­ко­вый шнур, при­вязал к ко­шачь­ей ла­пе, а сам ле­жит, пос­та­ныва­ет, кош­ку пог­ла­жива­ет. По­чувс­тво­вал ры­жий ас­тро­лог, как час­то-час­то дер­га­ет­ся ко­нец шну­ра в его ру­ках, и ре­шил, что Уран Ту­шэмэл ле­жит в го­ряч­ке и сер­дце его го­тово выр­вать­ся из гру­ди.

Рас­ска­зал ры­жий ас­тро­лог обо всем Ман­жа-ха­ну.

— Иди к боль­но­му, — ска­зал хан, — и по­моги ему. При­шел ры­жий ас­тро­лог к юр­те и опять за свое: при­вяжи да при­вяжи шел­ко­вый шнур за кисть сво­ей ру­ки. При­вязал Уран Ту­шэмэл ко­нец шну­ра за ку­риный хвост. И так за­дер­гался дру­гой ко­нец в ру­ках ас­тро­лога, что у не­го гла­за на лоб по­лез­ли. По­бежал ас­тро­лог к ха­ну и кри­чит с по­рога:

— Кон­ча­ет­ся наш боль­ной! Не­дол­го ему ос­та­лось му­чить­ся!

При­шел к по­рогу юр­ты сам Ман­жа-хан и спра­шива­ет:

— Ка­кова бу­дет твоя пос­ледняя во­ля?

— Я дол­жен ус­тро­ить боль­шое мо­лебс­твие на се­вер­ном скло­не на­ших гор. Для это­го мне нуж­ны трис­та во­инов, три кот­ла ар­хи и три кот­ла мя­са.

По­ложи­ли Уран Ту­шэмэ­ла на но­сил­ки и от­несли его трис­та во­инов на се­вер­ный склон го­ры. Го­ворит им боль­ной:

— По­ка я по­мирать бу­ду — от­ве­дай­те ар­хи да за­куси­те мя­сом.

Так и сде­лали хан­ские во­ины. А ког­да ус­ну­ли они креп­ким сном, сел Уран Ту­шэмэл на са­мого быс­тро­го ко­ня, дог­нал ка­раван с не­вес­той и от­крыл­ся пе­ред ней.

— Ни­какой я не же­них, — го­ворит. — Ты дос­той­на луч­ше­го му­жа. Мой по­вели­тель Су­ран­зан Гом­бо-хан и зна­тен, и бо­гат, и кра­сив, и мудр…

— Не­уже­ли у тво­его ха­на нет не­дос­татков? — спра­шива­ет не­вес­та.

— Есть один, — не смог удер­жать­ся, что­бы не под­шу­тить, нас­мешник Уран Ту­шэмэл, — от ха­на дур­но пах­нет. Но ты прик­рой нос ла­дош­кой, ког­да вой­дешь в хан­ские по­кои, и ни­чего не по­чувс­тву­ешь.

Тем вре­менем подъ­еха­ли ко двор­цу Су­ран­зан Гом­бо-ха­на.

— Вы по­ка что от­ряхни­те до­рож­ную пыль, а я из­ве­щу ха­на о на­шем при­бытии, — ска­зал Уран Ту­шэмэл соп­ро­вож­да­ющим и пред­стал пе­ред ха­ном.

— Кра­сива ли не­вес­та? — спра­шива­ет Су­ран­зан Гом­бо-хан. — Мас­те­рица ли она? Ум­на ли, на­конец?

— И умом не оби­жена, и мас­те­рица на все ру­ки, толь­ко без­но­са, — от­ве­ча­ет Уран Ту­шэмэл.

Не ус­пел хан уди­вить­ся, как вош­ла в по­кои дочь Ман­жа-ха­на, прик­ры­вая нос ла­дош­кой. «Это­го мне еще не хва­тало!»- по­думал хан, под­хо­дя к не­вес­те поб­ли­же. И очень уди­вил­ся Су­ран­зан Гом­бо-хан то­му, как жад­но она ста­ла при­нюхи­вать­ся при его приб­ли­жении. Вот де­вица-кра­сави­ца уб­ра­ла ла­дош­ку, удив­ленная в свой че­ред тем, что от ха­на пах­нет са­мыми тон­ки­ми бла­гово­ни­ями.

— А мне по­веда­ли по сек­ре­ту, что от вас дур­но пах­нет, — ска­зала она, сме­ясь.

— Это что! — от­ве­тил хан. — Мне ска­зали, что ты без­но­са.

— Кто ска­зал? — хо­тела бы­ло уз­нать не­вес­та, а Су­ран­зан Гом­бо-хан уже кри­чал в гне­ве:

— При­вес­ти сю­да Уран Ту­шэмэ­ла.

А слу­ги га­дали, как хит­рый прид­ворный от­вертит­ся от на­каза­ния в этот раз.

Случайные и неслучайные рекомендации: