Жил-был раджа. У него было шесть жен, а детей ни одна ему не родила. Каждый день раджа уходил на охоту. Вот раз поставил он вышку у озера и сел ждать, не придет ли какой зверь на водопой. А на дереве, на самой вершине, сидела Лесная рани и плакала. Ее слезы упали радже на грудь. Он позвал своих слуг и говорит:
— Смотрите, смотрите, вода мне на грудь каплет.
Глядят все на дерево, ничего увидеть не могут. Был среди них один кривой, он говорит:
— Что-то там есть.
Стал он звать Лесную рани:
— Скажи, кто ты: девата, или ракшас, или бхут, или прет? Спустись вниз.
А она отвечает:
— Нет, я не смею. Вдруг вы меня побьете.
Наконец она спустилась, приготовили ей еды получше, она стала есть.
— Похоже,— шепчут слуги,— она много дней уж не ела.
Осталась она с раджей на ночь, а на другой день он взял ее с собой во дворец. Увидели ее шесть рани и говорят:
— Вот зачем он из дому ходил. Мы-то думали, он охотится.
Разошлась весть повсюду, город весь зашумел. Собрался народ ко дворцу посмотреть, какая из себя Лесная рани. Прошло три ночи, и раджа пышную свадьбу устроил — женился на ней. Другие рани взревновали: они и говорить-то с ней не хотели, и было ей совсем одиноко — ведь раджа что ни день шел на охоту. Прошло два года, а может и три, и Лесная рани почуяла ребенка под сердцем. Говорит она:
— Послушай, мой раджа, каждый день ты идешь на охоту, а меня одну оставляешь. Кто знает, чего не случится, когда дитяте пора родиться настанет.
Раджа говорит:
— Я повешу большой колокол на башне дворца. Как родится дитя, ты ударь в него, и я сразу приду.
Вот совсем уже время родам, а раджи нет дома. От боли Лесная рани позабыла про колокол. Тут остальные шесть рани взяли и запихнули ее в ларь для зерна с дыркой в дне. Сын новорожденный наружу упал. Они его унесли, а вместо него камень сунули. Бедная рани во тьме и не разобрала, кого она родила. Дитя они отнесли в загон к буйволам, думали — скот его там затопчет. Через два дня раджа вернулся. Они подали ему камень и говорят:
— Твоя Лесная рани принесла этот камень.
Схватился раджа за голову и сидит с тоской на лице. Лесную рани обрили и отослали на дальнее поле — ворон отгонять. Две рани пошли поглядеть на младенца, смотрят: а буйволица дает ему сосать молоко. Тогда они отнесли его к козам в хлев. Дня через два или три старик со старухой, что коз пасли, пришли хлев почистить и стали траву и навоз разгребать. Увидела старуха ребенка, завернула его в тряпку и с собой унесла. Позвала она старика и говорит:
— Смотри, я нашла сына Лесной рани в хлеву.
Старик заколол козу, дома все так устроил, будто тут ребенок родился, и стал всем рассказывать:
— Господь послал нам на старость сына.
Потом пошел за таким снадобьем, чтобы молоко у старухи открылось. И вправду пошло у нее из груди молоко, и стала она младенца кормить.
В восемь месяцев ребенок сидел и стоял. В три года к четвертому — ходил и бегал. Увидел он — ребятишки играют и попросил старика сделать ему лук и стрелы. Стал он стрелять зеленых голубей на высоких деревьях и носить их домой. Была у него еще рогатка с семью камнями. Другие ребята нередко мазали, а он всегда прямо в цель попадал. У ребятишек там было в обычае ездить верхом на реку купаться. Вот и Лал — так старики приемыша нарекли — стал просить себе лошадку. Старик взял двадцать рупий и пошел к плотнику — заказать лошадку для сына.
— Сделай ее за пять дней,— говорит.— Вот тебе десять рупий. Через пять дней еще десять получишь.
Через пять дней он принес Лалу лошадку. Мальчик обнял ее и говорит:
— Ты, лошадка, отнесешь меня к моей матери.
Потом поехал на своей деревянной лошадке с другими ребятами. Они поскакали наперегонки, и деревянная лошадка всех других далеко обошла.
Вернулся Лал домой и поел. Потом пошел на реку, где купались шесть рани, и стал свою лошадку поить.
— Иди, пей,— говорит. И деревянной мордой ее в воду сунул.
Рани увидели, спрашивают:
— Дурачок, ты зачем деревянную лошадь пить заставляешь? Видел когда-нибудь твой отец или сам ты где-нибудь видел, чтобы деревянная лошадь воду пила?
А мальчик им отвечает:
— Ладно, пусть так. А вот вы видели или ваш отец видел, чтобы у женщины камень родился?
Начали рани шептаться друг с другом, и стало им неспокойно. Одни купаться пошли, другие не стали. Вернулись домой, ничего в рот не взяли, прямо в свои покои пошли и по кроватям легли. Приходит раджа, дивится. У них в обычае было, чтобы они воду ему подносили и за обедом служили, а тут все по постелям лежат.
— Что с вами сталось? — он спрашивает.— Лихорадка взяла?
Они ему и рассказали, что им говорил мальчик с деревянной лошадкой. Тут раджу словно бы озарило: «А вдруг это мой истинный сын»,— и послал он солдат привести мальчика. Старик весь затрясся от страха, как солдаты пришли и стали спрашивать мальчика. Плачет, кричит:
— Что с ним будет?
А Лал говорит:
— Не бойся,— и смело пошел во дворец. Там он все рассказал. Кончил и говорит:
— Подите приведите ту рани, что в поля отослали ворон отгонять, и я докажу свою правду.
Двое солдат пошли за Лесной рани. Пришла она, раджа велел ей встать на пороге. Между нею и Лалом протянули занавеску в семь слоев ткани. Лал говорит:
— Если та, что за занавеской стоит, моя матушка, так стоит ей груди коснуться, у нее пойдет молоко. Оно сквозь все занавески пройдет и мне в рот попадет.
Тут Лесная рани тронула грудь. Молоко так и брызнуло сквозь занавески — прямо в рот к Лалу.
— Видите, она моя мать! — кричит. Обернулся он к свите раджи и спрашивает:
— Вы — люди мудрые. Видели вы такое, чтобы женщина родила камень?
— Никогда не видали,— отвечают они.— Ты и вправду сын раджи.
Тут раджа вернул во дворец Лесную рани, а шесть других рани прогнал.