В стародавние времена, говорят, случилось однажды, что тели нес кувшин масла в неглубокой бамбуковой корзинке. Шел он в деревню — маслом торговать. В дороге он встретил сантала и спрашивает:
— Слушай-ка, хочешь пойти ко мне в услужение?
— Да,— говорит тот.— Если возьмешь, я пойду.
— Ну раз так,— обрадовался тели,— возьми понеси мою корзинку с маслом. За это я дам тебе сразу две аны медной монетой.
— Хорошо,— согласился сантал.— Я понесу.
И вправду поставил он корзинку на голову и понес. Идет и сам с собой рассуждает: «Он даст мне сразу две аны медной монетой. На одну ану я куплю поесть. Эту я проем, а вторая останется. На нее я куплю кур. Куры яиц снесут и цыплят высидят. Как подрастут цыплята, курочек я сохраню — пусть несутся, а петушков оскоплю. Откормлю их как следует и продам по четыре аны за штуку. На эти деньги куплю себе коз. Как будут козлята, козочек оставлю на племя, а козликов оскоплю. Потом их продам, а на выручку куплю коров. Коровы отелятся, так телочек себе на стадо оставлю, а бычков выхолощу. Одних волов я продам — деньги за них получу, а на других— буйволиц выменяю. Буйволицы отелятся, телочек в стадо пущу, а бычки пусть подрастут, тогда их охолощу. Потом куплю много земли — и под рис, и под просо, и соху. Как земля начнет давать урожай, я женюсь, и детишки пойдут у меня. Подрастут, бегать начнут, баловаться. Я приду после работы домой, сяду на кровать, а жена принесет мне воды и палочек — зубы чистить. Почищу я зубы и буду ждать. Тут ребятишки прибегут, скажут: „Батюшка, вымой руки и иди есть». А я головой покачаю и скажу: „Нет, нет! Я есть не буду»».
Тут он и впрямь закричал: «Нет, нет!» — и замотал головой. Корзинка с головы соскользнула, и горшок разлетелся в куски. Тели стал браниться:
— Ой-ой-ой! — говорит.— Как же ты его нес, уважаемый? Все мое масло пропало, ни на пайсу продать не успели. Загубил все мое масло. Я тебе теперь ни пайсы не дам, сам с тебя требовать стану, сколько стоит кувшин свежего масла.
— Ничего ты с меня не получишь за свежее масло,— ответил сантал.— Ты говоришь, я тебе убыток принес. Сам-то я потерял куда больше.
Тели совсем разъярился, и вышла у них добрая перепалка.
Под конец сантал говорит:
— Брось, не ругайся. Давай сначала убытки сочтем. Если ты потерял больше моего, я тебе за все заплачу, а если у меня убытки больше, ты мне заплатишь. Согласен?
Сказать правду, тели согласился:
— Хорошо,— говорит.— Давай подсчитаем.
Тели-то не знал, чего себе сантал понавыдумал. Он так рассудил: «Шел этот сантал с пустыми руками, ничегошеньки при нем не было. Что же он там насчитает?» Вот он и сказал:
— У меня было масла на две рупии, да горшок стоит ану. Вот какой ты нанес мне убыток. Выкладывай-ка две рупии и одну ану.
Сантал ему в ответ:
— Хорошо, теперь я скажу, что я потерял. А ты подсчитай-ка.
И пошел сантал считать убытки. Начал с денег, что с тели ему причитались, от них к курам, от кур к козам и пошел рассказывать дальше и дальше все, что он понавыдумал: и как у него доходы росли, и как он есть отказался и корзинку с головы уронил, отчего кувшин с маслом разбился.
Рассказывает сантал, а тели от смеха удержаться не может, так его и разбирает.
Рассказал сантал все до самого конца и спрашивает:
— Ну, скажи-ка теперь, у кого из нас убытки больше?
Тели и говорит:
— По моим подсчетам выходит, потеряли мы поровну. У нас у обоих большие убытки. Что же нам делать? Ты нам обоим убытки нанес. Как теперь дело поправить? Примем все, как оно есть.
Так и расстались со смехом.
Вот и сказке конец. А санталы и посейчас говорят: «Не заглядывай так далеко, как вол при масличном прессе,— останешься с пустыми руками».
