Как-то старый вор отчитывал своего сына: — Вот уже три года бьюсь я с тобой, а все не могу сделать из тебя настоящего вора. Брал бы пример с меня: я украду яйцо из-под сороки, и сорока ничего не услышит.
— Хорошо, говорит сын вора, — покажи-ка мне, отец, свое уменье.
Они отправились в лес и отыскали там столетнее дерево: в ветвях его было скрыто сорочье гнездо, а в гнезде сидела на яйцах сорока. Старый вор взобрался на дерево и запустил руку в гнездо. Сорока даже не встрепенулась и продолжала сидеть как ни в чем не бывало. Тем временем сын вора отпорол потихоньку у отца подошву, вынул из сапога стельку и стал в сторонке, приняв простодушный вид. Старый вор, окончив свое дело, спустился с дерева: в руке у него было сорочье яйцо.
— Видишь, — говорит он сыну, — а сорока думает, что у нее в гнезде все в порядке.
Тогда молодой вор громко рассмеялся и спрашивает:
— А у тебя у самого, отец, все ли в порядке?
Оглядев себя с головы до ног, старый вор только тут заметил, что у него из сапога пропала стелька. Он обнял сына и сказал:
— Теперь я вижу, что ты вор из воров и даже меня превзошел в воровской сноровке. Иди же, куда хочешь, добывай себе денег и счастья.
Сын отправился в путь. Шел он три дня и три ночи, прошел три горы и три долины и наконец вышел на большую дорогу.
Той порой некий бай вел но дороге к городу козу и козленка. Козу он тащил за собой на веревке, а козленок бежал следом. Вор подкрался сзади, унес козленка в кусты и там перерезал ему горло. Бай не заметил пропажи и все шел да шел вперед, а когда оглянулся, то очень удивился, не увидев козленка.
«Э-э-э, подумал бай, видно, отстал козленок дорогой? Надо за ним вернуться». И, привязав козу к дереву, он направился в обратную сторону.
Тут вор, перерезав веревку, увел и козу.
Бай шел по своим следам, пока не выбился из сил, но, не найдя козленка, вернулся на старое место. Смотрит, а там, где была привязана коза, только болтается обрывок веревки. Ничего не понимая, бай схватился за голову и стал звать на помощь.
Между тем вор переправился вброд через реку и, спрятавшись на другом берегу, трижды подал голос, подражая блеянию козы:
— Ме-е, ме-е, ме-е…
Бай обрадовался, услышав блеяние, и сказал самому «Должно быть, коза перешла реку и пасется с козленком где-нибудь на лужайке».
Недолго думая, он скинул с себя одежду и, войдя в воду, поплыл на другой берег. А вор в это время перебежал брод, схватил его одежду и снова скрылся в кустах. Бай переплыл реку, обшарил весь луг, но не отыскал ни козы, ни козленка. Когда же он в отчаянии приплыл назад, то не нашел и одежды. Тут он, голый, повалился на землю, стал плакать и причитать во весь голос, проклиная вора и жалуясь на свою участь.
Случилось так, что в ту пору проходил мимо караван с богатыми товарами, и караванщики решили стать здесь на ночлег. Услышав это, голый бай подошел к ним и, рыдая, стал их уговаривать:
— Уезжайте отсюда поскорей, это нехорошее место! Поселился тут вор-невидимка, обокрал он меня, ограбит и вас!
Караванщики рассмеялись:
— Нас-то вор не проведет, мы выставим на ночь стражу!
Они развьючили верблюдов, сложили товары в кучу и легли спать, оставив возле товаров двух караульщиков.
Караульщики развели костер и стали поджидать вора. Наступила ночь. Один караульщик говорит:
— Видно, не придет уже вор.
А другой в ответ:
— Нет, придет непременно.
Первый опять свое:
— Не придет вор!
Второй не уступает:
— Нет, придет!
Пока они спорили, вор подполз к ним незаметно и, нацелившись, сунул первому караульщику палкой в глаз. Тот заревел от боли.
— А-а-а, — закричал он, — так ты еще драться!
И набросился с кулаками на товарища. Они сцепились и с бранью начали кататься по земле. От шума и криков проснулись караванщики. Они решили, что стража поймала вора. Прибегают к костру и видят: лежит на земле человек, а другой сидит на нем верхом и что есть силы колотит его кулаками. «Ну, так и есть, — думают караванщики, — вот караульщик оседлал вора, да, видно, один не может с ним справиться». Они навалились на лежащего, сбились в кучу, машут кулаками и уже ничего в темноте не могут разобрать где вор, где караульщик, кто здесь свой, кто чужой.
— Держи вора, бей вора! — кричат караванщики и знай тузят друг друга по чему попало. Между тем вор не зевал: он угнал всех верблюдов и спрятал их за горой.
Стало светать. Караванщики опомнились, осмотрелись и видят: все они в синяках и ссадинах, а вора между ними нет, и верблюдов след простыл. Тогда пустились они в погоню за вором и вскоре исчезли вдали.
Тут вор вышел из своей засады, навьючил тюки с товарами на верблюдов и отправился в город. В городе он продал все, что добыл в дороге и поселился в маленьком домике неподалеку от базара.
В том городе жил султан. И вот вскоре до вора дошел слух, что у султана среди других сокровищ есть слиток золота величиной с конскую голову. Но где его султан прячет — никто не мог сказать.
Однажды ночью вор подкрался к кибитке султана и, заглядывая в нее сквозь щелочку, закричал:
— Султан, проснись, твое золото украли!
Султан вскочил с постели и стал будить жену:
— Жена, слышишь, кричат, что мое золото украли!
Султанша приподняла свое изголовье, и под ним засверкало золото.
— Да нет же, — говорит она, — золото на месте. Это, видно, кого-то другого обокрали!
И султан захрапел опять, а вор запомнил, где лежит золото. На другую ночь он залез через шанрак в кибитку султана, вытащил из-под изголовья султанши слиток и, незамеченный, выбрался вон.
Когда султан узнал об исчезновении золота, он пришел в страшное бешенство и дал себе слово во что бы то ни стало изловить вора. Он повелел рассыпать посредине улицы мешок денег, а по сторонам поставить стражу и хватать всякого, кто сделает попытку поднять хоть одну монету.
Услышав об этом, вор переоделся водоносом, а пятки намазал глиной, потом взял в каждую руку по ведру и принялся таскать воду взад и вперед мимо стражи.
Стражники говорят между собой:
— Этот человек, — честный водонос, он не выпускает из рук ведро и даже не смотрит на рассыпанное золото.
А вор, идя в одну сторону, незаметно наступал пяткой на монету, идя в другую сторону, делал то же самое. Монеты прилипали к пяткам, и так он по одной денежке унес все золото.
Вечером стражники спохватились, но было уже поздно. Дрожа от страха, они отправились к султану с повинной.
Выслушав стражников, султан рассвирепел еще больше и повелел наказать их палками и бросить в темницу. И распорядился положить посредине улицы мешок, полный золота, а по сторонам опять поставить стражу. «Не так-то легко будет украсть мешок с золотом», — думает султан. Вор же и на этот раз не задумался.
Он купил белого скакуна, вымазал ему один бок сажей и, вскочив в седло, как ветер промчался мимо стражи, на скаку схватил мешок и скрылся с глаз.
Когда стражники прибежали к султану и стали наперебой рассказывать ему о случившемся, султан прикрикнул на них и спросил:
— Скажите же, разини, на какой лошади был вор?
Одни ответили:
— На белой.
А другие сказали:
— На черной.
— Вы, должно быть, сговорились и дурачите меня заодно с вором, негодяи! — в гневе воскликнул султан и повелел тотчас же казнить всех стражников.
Вскоре после того вор, бродя за городом, встретил дочь султана, гулявшую в кругу подружек. Ни в степи, ни в горах не было подобной красавицы, и среди небесных звезд одна только Омир-Зая (Омир-зая — Венера) могла бы быть ей соперницей. Вся она была осыпана драгоценными украшениями, и вор долго не знал, на чем остановить взор, пока не увидел ослепительного ожерелья, охватывающего шею девушки. В нем было сто самоцветных камней, и наименьший светился, как луна, а самый крупный блеском затмевал солнце.
С тех пор вор лишился сна и покоя. Ни на мгновенье воспоминание об удивительном ожерелье не выходило у него из головы, и он день и ночь только и думал о том, как бы им завладеть. «Я умру, если не добуду ожерелья дочери султана», — повторял он самому себе и наконец решился действовать.
Однажды на склоне дня, когда на базаре уже прекратился торг и люди расходились по домам, вор постучался к мяснику.
— Послушай, приятель, — сказал он, — мне нужен фунт мяса.
Мясник отвесил кусок мяса весом в один фунт и уже хотел отворить дверь ему:
— Я очень тороплюсь, протяни мне мясо в эту щель.
Когда же в щель появилась рука мясника, вор ударил по ней со всего размаху ножом и, спрятав отсеченную руку в карман, исчез за поворотом улицы.
В полночь он пробрался в кибитку султанской дочери. Она крепко спала, и ожерелье своим сиянием освещало ее лицо. Была она так прекрасна, что вор невольно залюбовался ею. Сняв ожерелье с шеи девушки, он склонился над нею и поцеловал ее в губы. Дочь султана проснулась и схватила вора за руку.
— Наконец-то ты попался, проклятый вор, теперь уж ты не уйдешь! — вскричала она.
— Госпожа, — вкрадчиво и покорно сказал вор, — не поднимай среди ночи шума, я и так не собираюсь от тебя бежать.
Дочь султана не поверила ему: крепко сжимая руку вора, она стала ожидать рассвета. Прошло много времени, и вор начал умолять девушку:
— Госпожа, у меня совсем затекла рука. Сжалься надо мной, возьми меня за другую руку.
— Хорошо, — ответила дочь султана, — протяни мне другую.
И тогда вор протянул ей руку мясника. Она уцепилась за мертвую руку и не отпускала ее до утра, думая, что держит вора, а вор ползком выбрался из кибитки и был таков.
Когда рассвело, дочь султана, увидев, что вор ее перехитрил, стала кричать и звать на помощь. На ее крики прибежал султан. Выслушав рассказ о том, что случилось ночью, он сказал:
— Вор, желая скрыться, отрезал себе руку, теперь-то я разыщу его!
Султан приказал в тот день созвать и выстроить рядами на городской площади всех подданных. Когда народ собрался, он стал ходить по рядам, отыскивая вора но руке, но все было напрасно. Наконец он заметил в одном из рядов безрукого человека и радостно воскликнул:
— Вор, вор, схватите его!
Стража схватила безрукого, и тут султан узнал в нем мясника. Тогда он в отчаянии разорвал на себе одежды и сказал:
— Не тот вор, кому принадлежит эта рука: а тот вор, кто украл эту руку! — И, опечаленный, он ушел в свою кибитку.
Через короткое время к султану прибыл гонец от хана и передал ему такое послание: «Если ты, султан, так ничтожен, что не можешь справиться с вором, хозяйничающим в твоей ставке, то ты должен отдать мне все свои владения. А не отдашь, я все равно возьму их силой».
Султан сильно обеспокоился этой вестью и отвечал хану через гонца так: «О великий хан, ты вправе был бы отнять мои владения, если бы я не смог обнаружить обыкновенного вора. Но тот вор, который причинил мне столько огорчений, превосходит хитростью всех бывших до него, и даже сам ты, о могущественный хан, не смог бы с ним сладить».
Когда хан получил ответ султана, им овладела страшная ярость, и он тут же снова отправил к султану гонца.
«Дерзкий султан, — писал хан, — даю тебе сроку сорок дней! Если за это время вор унесет из моего дворца хоть щенку, я отдам тебе половину моих земель и вместе со своим войском стану являться к тебе на помощь по первому твоему зову: если же вору не удастся меня обмануть, ты отдашь мне всю свою страну, и я не оставлю в твоей ставке камня на камне и тебя самого навеки сделаю рабом».
Услышав эту угрозу, султан совсем смутился. Он созвал мудрецов и визирей и три дня совещался с ними. Потом он приказал собрать на площади всех подданных и, сидя перед ними на коне, прочитал им послание хана и сказал:
— Вас здесь много, и я не знаю, кто из вас вор. Но кто бы из вас ни был вором, я обещаю: если он в течение сорока дней украдет у хана какую-нибудь вещь, я отдам ему в жены свою дочь и сделаю своим наследником.
Сказав это, султан удалился в свою кибитку и сорок дней оставался там один, не смыкая глаз и не принимая пищи.
Когда миновало тридцать девять дней, вор сказал себе: «Пора приниматься за дело».
Он купил верблюда и козлиную шкуру с рогами, к каждому волоску на шкуре пришил но бубенцу, положил шкуру в мешок и, сев на верблюда, отправился в столицу хана. Прибыв в столицу, он зашел в чайхану и там провел весь день, играя в кости. Когда же наступила ночь, он вскинул на плечи мешок и, взяв повод верблюда, направился к ханскому дворцу. Он привязал верблюда перед дворцом, а сам но дереву забрался во внутренние покои. Здесь он вынул из мешка козлиную шкуру, напялил на себя шерстью вверх, улегся, под дверью ханской спальни и стал кататься с боку на бок.
В это время хан ложился спать и, смеясь, говорил ханше:
— Завтра истекает срок моего договора с султаном. Завтра он сам отдаст мне свои владения!
Вдруг за дверью спальни раздался страшный шум и звон. Хан побледнел и, не веря своим ушам, спросил у жены:
— Жена, слышишь ли ты звон? Что бы это могло быть?
Ханша, дрожа, отвечала:
— Я слышу звон, но не знаю, что это такое. Пойди взгляни, кто осмелился беспокоить нас перед сном?
Хан взял в руки светильник и, холодея от страха, вышел за дверь, и перед ним запрыгал вор, тряся козлиными рогами и неистово гремя бубенцами.
— Кто ты? — чуть слышно спросил хан.
— Я шайтан, — отвечал вор.
— Что тебе надобно от меня? — еще тише спросил хан.
— Я пришел за твоей душой.
Тут хан упал перед ним на колени и стал умолять позволить ему проститься с женой.
— Хорошо, — сказал вор, — иди простись с женой. Но не заставляй меня долго ждать, я тороплюсь в преисподнюю!
Хан, как безумный, вбежал в спальню, крича:
— Жена, жена, это шайтан пришел за моей душой! Спрячь меня куда-нибудь поскорее!
Ханша открыла сундук, и хан залез туда на самое дно. Потом она сама забралась туда же и захлопнула крышку. Тогда вор вошел в спальню, перевязал сундук волосяным арканом, вынес его на улицу, взвалил на верблюда и поехал назад.
Еще не всходило солнце и все спали, когда вор вернулся в ставку султана. Он сразу же поехал к султанской кибитке, поставил сундук у дверей, а сам ушел домой.
Утром султан вышел из кибитки и, увидев сундук, обрадовался и развеселился. Он приказал снова созвать весь народ.
Когда все собрались, султан сказал:
— Вот стоит сундук из ханского дворца. Пусть же выйдет ко мне вор, укравший его, и скажет, что в нем находится, и я награжу его, как обещал.
Тогда из толпы один за другим стали выходить юноши, мужи и старики, и каждый из них называл себя вором, но никто не мог сказать, что спрятано в сундуке.
Наконец выступил вперед настоящий вор. Он сказал:
— Я вор, которого ты, султан, не мог поймать; я украл и этот сундук. Спрятаны же в нем хан и ханша.
Никто не поверил вору, и все стали смеяться над ним.
Тогда султан повелел открыть сундук. Слуги осторожно приблизились к сундуку и откинули крышку.
И тут из сундука вышли хан и его жена, не смея поднять глаз от стыда и унижения.
И султан сказал хану:
— Ты насмехался надо мной, когда вор крал мои вещи, так вот теперь он украл тебя самого!
Потом он вывел за руку из кибитки свою дочь и обратился к вору с такими словами:
— Вот тебе моя дочь. Отныне ты будешь моим визирем и наследником. Искусный вор — лучший помощник султану в его делах.
