Добро пожаловать!

Народные и авторские произведения размещены на сайте исключительно в ознакомительных и/или образовательных целях

Чёрная корова

Эту де­воч­ку зва­ли Мэ Фа. Ког­да Мэ Фа ис­полни­лось де­вять лет, у неё умер­ла мать. Ста­ла де­воч­ка жить вдво­ём со сво­им от­цом. Она го­тови­ла ему обед, чис­ти­ла одеж­ду, при­бира­ла в ком­на­тах и всег­да бы­ла пос­лушна и вни­матель­на.

Каж­дое ут­ро де­воч­ка вы­бега­ла во двор с меш­ком чу­мизы. И, за­видев её, стаи го­лубей и лас­то­чек опус­ка­лись к её но­гам. Мэ Фа бро­сала пти­цам зёр­на чу­мизы и, по­ка они кле­вали, сле­дила, что­бы злая со­сед­ская кош­ка не оби­дела ка­кого-ни­будь птен­ца. Вско­ре го­луби и лас­точки так при­вык­ли к де­воч­ке, что кле­вали зёр­на пря­мо из её рук.

Так Мэ Фа и жи­ла, по­ка отец не же­нил­ся на жес­то­кой и ле­нивой жен­щи­не. А у этой жен­щи­ны бы­ла дочь — то­же жес­то­кая и ле­нивая. Её зва­ли Ен Фа.

Ма­чеха и Ен Фа не лю­били тру­дить­ся. Це­лыми дня­ми они вер­те­лись пе­ред зер­ка­лами, при­меря­ли раз­личные на­ряды и всег­да вор­ча­ли на Мэ Фа.

Они зас­тавля­ли де­воч­ку ра­ботать от вос­хо­да сол­нца до ноч­ных звёзд. Мэ Фа очи­щала рис, хо­дила в лес за хво­рос­том, сле­дила за ог­нём в оча­ге, сти­рала бельё, би­ла его валь­ка­ми и крах­ма­лила, про­палы­вала ого­род, по­лива­ла цве­ты, про­вет­ри­вала ци­нов­ки.

Од­нажды в го­роде бы­ло наз­на­чено боль­шое тор­жес­тво. Спе­ци­аль­ные гон­цы разъ­ез­жа­ли по всем ули­цам. На каж­дом уг­лу го­нец ос­та­нав­ли­вал­ся, под­но­сил ко рту ог­ромную труб­ку и объ­яв­лял:

— Жи­тели Се­ула, слу­шай­те! Че­рез де­сять дней наш ко­роль в соп­ро­вож­де­нии сво­ей сви­ты прой­дет по ули­цам Се­ула от За­пад­ных во­рот до Вос­точных, от За­пад­ных до Вос­точных! Встре­чай­те сво­его ко­роля ве­сёлые и на­ряд­ные, ве­сёлые и на­ряд­ные!

С это­го дня бед­ной Мэ Фа приш­лось ра­ботать да­же ночью. Она очень хо­рошо ши­ла, и ма­чеха при­каза­ла де­воч­ке сшить праз­днич­ные одеж­ды для се­бя и для Ен Фа.

И вот, на­конец, нас­ту­пили дни праз­днеств.

Ма­чеха и Ен Фа под­ня­лись чуть свет и до обе­да при­меря­ли свои рос­кошные праз­днич­ные одеж­ды. В пол­день, ра­зоде­тые и важ­ные, они от­пра­вились смот­реть на шес­твие ко­роля. А что­бы Мэ Фа не взду­мала то­же пой­ти на праз­дник, ма­чеха пос­та­вила пе­ред ней ме­ру с не­очи­щен­ным ри­сом и рас­сохший­ся чан из-под во­ды.

— Вот, — ска­зала ма­чеха, — очис­ти до за­ката весь рис и на­пол­ни во­дой этот чан. Да смот­ри, что­бы был на­пол­нен до са­мых кра­ёв.

И, ска­зав так, ма­чеха вмес­те с Ен Фа уда­лилась.

Зап­ла­кала Мэ Фа. Раз­ве мо­жет од­на де­воч­ка снять паль­ца­ми ше­луху с це­лой ме­ры зер­на да ещё на­пол­нить во­дой ды­рявый чан!

Но не­дол­го пла­кала Мэ Фа. Не бы­ло у неё вре­мени для слёз. Она усе­лась на ци­нов­ку и при­нялась за де­ло. Не прош­ло и ми­нуты, как де­воч­ка ус­лы­шала над сво­ей го­ловой ка­кой-то шум. Она под­ня­ла гла­за и уви­дела ог­ромную стаю го­лубей. Пти­цы сде­лали над го­ловой Мэ Фа два кру­га, опус­ти­лись к её но­гам и сра­зу же при­нялись очи­щать рис клю­вами.

Мэ Фа не ус­пе­ла и ог­ля­нуть­ся, как пе­ред ней ока­залась гор­ка чис­то­го, бе­лого, проз­рачно­го ри­са. Де­воч­ка так об­ра­дова­лась, что чуть-чуть не за­была на­пол­нить во­дой рас­сохший­ся чан. Она сбе­гала к ко­лод­цу, за­чер­пну­ла вед­ро во­ды, вы­лила его в чан и по­бежа­ла к ко­лод­цу за вто­рым вед­ром. Но, ког­да Мэ Фа вер­ну­лась, чан ока­зал­ся пуст. Вся во­да из не­го вы­тек­ла, по­тому что чан был весь в тре­щинах.

Опять зап­ла­кала Мэ Фа. Ведь ес­ли она не вы­пол­нит при­каза­ния ма­чехи, злая жен­щи­на сжи­вёт её со све­та.

Вдруг де­воч­ка ус­лы­шала чей-то ве­сёлый свист. Мэ Фа вы­тер­ла слё­зы и уви­дела, что на кры­ше фан­зы сну­ёт стая ве­сёлых лас­то­чек. И каж­дая лас­точка дер­жит в клю­ве ко­мочек гли­ны. Не прош­ло и ча­са, как все тре­щины в ча­не бы­ли за­маза­ны. Те­перь чан не тёк, и Мэ Фа на­пол­ни­ла его во­дою до са­мых кра­ёв. Ког­да Мэ Фа за­кон­чи­ла всю ра­боту, до неё до­нес­лись зву­ки гон­га и уда­ры в ба­раба­ны, Это на­чалось ко­ролев­ское шес­твие по ули­цам Се­ула.

Мэ Фа быс­тро пе­ре­оде­лась в свою прос­тую, но хо­рошо нак­рахма­лен­ную одеж­ду и вы­бежа­ла на ули­цу.

Та­кого прек­расно­го зре­лища она ни­ког­да ещё не ви­дела. Трид­цать два ско­рохо­да нес­ли па­рад­ные ко­ролев­ские но­сил­ки. На ско­рохо­дах бы­ли яр­ко-жёл­тые кос­тю­мы и вы­сокие-вы­сокие кол­па­ки. Впе­реди шли тру­бачи и ба­рабан­щи­ки. Тру­бачи ду­ли в зо­лотые тру­бы, а ба­рабан­щи­ки би­ли в пе­реви­тые лен­та­ми ба­раба­ны. По­зади но­силок шли стра­жи с се­реб­ря­ными ко­локоль­чи­ками и цим­ба­лами, флей­та­ми и ве­ера­ми. А даль­ше за стра­жей шес­тво­вали важ­ные са­нов­ни­ки. На них бы­ли вы­сокие шля­пы, ук­ра­шен­ные ма­лино­выми кис­точка­ми и раз­ноцвет­ны­ми перь­ями. Сле­дом за са­нов­ни­ками шли слу­ги. Они нес­ли ящи­ки с аро­мат­ны­ми на­пит­ка­ми, вся­чес­кие сла­дос­ти и фрук­ты. Ко­роля де­воч­ке уви­деть не уда­лось: он си­дел на но­сил­ках, зак­ры­тых со всех сто­рон жёл­ты­ми шёл­ко­выми шир­ма­ми. Но де­воч­ка бы­ла до­воль­на и тем, что ви­дела та­кое кра­сивое шес­твие, слы­шала за­меча­тель­ную му­зыку и лю­бова­лась ко­ролев­ски­ми во­ина­ми.

Ког­да ма­чеха и Ен Фа вер­ну­лись до­мой, Мэ Фа уже ус­пе­ла пе­ре­одеть­ся в свое ста­рое платье. Уви­дела ма­чеха, что рис весь очи­щен, а чан на­пол­нен во­дой, и еще боль­ше нев­злю­била де­воч­ку. А Ен Фа все вре­мя хвас­та­лась:

— Ах, ес­ли бы ты зна­ла, как всё бы­ло кра­сиво! Как иг­ра­ли ко­ролев­ские му­зыкан­ты! Как все лю­бова­лись мо­им прек­расным плать­ем!

На дру­гой день ко­ролев­ское шес­твие сно­ва дол­жно бы­ло прой­ти по ули­цам Се­ула.

И сно­ва всю ночь Мэ Фа ши­ла праз­днич­ные на­ряды для ма­чехи и Ен Фа.

В пол­день, преж­де чем у­ехать из до­ма, ма­чеха ска­зала де­воч­ке:

— По­ка не вы­полешь на ого­роде и в са­ду сор­ную тра­ву, не смей вхо­дить в фан­зу.

И опять бед­ная де­воч­ка ос­та­лась од­на. Она си­дела на зем­ле и не зна­ла, что ей де­лать: сор­ня­ков в са­ду и на ого­роде бы­ло столь­ко, что од­но­му че­лове­ку и в не­делю не про­полоть.

И вдруг от­ку­да-то в са­ду по­яви­лась чёр­ная ко­рова. Она пос­мотре­ла на Мэ Фа боль­ши­ми доб­ры­ми гла­зами и быс­тро на­чала по­едать сор­ную тра­ву. Прош­ло сов­сем нем­но­го вре­мени, а все гря­ды и клум­бы ока­зались чис­то про­поло­тыми.

Тог­да бла­годар­ная Мэ Фа ска­зала чёр­ной ко­рове:

— Спа­сибо те­бе, боль­шое спа­сибо!

От­ве­тила чёр­ная ко­рова че­лове­чес­ким го­лосом:

— Будь и ты доб­ра ко всем бед­ным и нес­час­тным, тог­да бу­дешь счас­тли­ва. А сей­час сле­дуй за мной, и в каж­дой лун­ке от мо­их ко­пыт бу­дет ле­жать се­реб­ря­ная мо­нета…

Ска­зав так, ко­рова нап­ра­вилась че­рез по­ле в лес. Мэ Фа шла по сле­дам ко­ровы — и дей­стви­тель­но, в каж­дой лун­ке ле­жала се­реб­ря­ная мо­нета. Ког­да ко­рова дош­ла до ле­са, де­воч­ка ос­та­нови­лась и ска­зала:

— Про­щай! Те­перь у ме­ня столь­ко де­нег, что я мо­гу на­кор­мить всех го­лод­ных на на­шей ули­це.

Ко­рова ни­чего не от­ве­тила, толь­ко мот­ну­ла го­ловой, точ­но про­ща­ясь с Мэ Фа, и скры­лась в гус­том ле­су. Ког­да де­воч­ка вер­ну­лась до­мой, ма­чеха и Ен Фа наб­ро­сились на неё с ру­ганью.

— Не­год­ная! Мне приш­лось са­мой раз­во­дить огонь в оча­ге. Я ис­пачка­ла се­бе ру­ки! — кри­чала ма­чеха.

— А мне приш­лось са­мой мыть ко­тёл для вар­ки ри­са. Те­перь у ме­ня мо­золи на паль­цах!

— Из­ви­ните ме­ня, — ска­зала Мэ Фа. — Но я не сме­ла ос­лу­шать­ся чёр­ной ко­ровы.

И она рас­ска­зала всё, что с ней слу­чилось.

Ког­да ма­чеха и Ен Фа уви­дели у де­воч­ки се­реб­ря­ные мо­неты, — у них от жад­ности зат­ряслись ру­ки.

— Вы мо­жете взять се­бе, сколь­ко хо­тите, — ска­зала Мэ Фа.

— Не на­до тво­их де­нег! — про­шипе­ла ма­чеха. — Мы дос­та­нем их без те­бя!

На дру­гой день ма­чеха и Ен Фа пош­ли в сад и сде­лали вид, что про­палы­ва­ют тра­ву.

Как они ду­мали, так и слу­чилось: к ним по­дош­ла чёр­ная ко­рова и на­чала по­едать вы­рос­шие за ночь сор­ня­ки.

Ког­да ко­рова очис­ти­ла сад от сор­ной тра­вы, она не спе­ша нап­ра­вилась че­рез по­ле в лес. Сле­дом за ней шли ма­чеха и Ен Фа. В ру­ках они дер­жа­ли боль­шие меш­ки. В них они со­бира­ли мо­неты, что ле­жали в каж­дой лун­ке от ко­пыт чёр­ной ко­ровы.

Дой­дя до ле­са, ко­рова ос­та­нови­лась. Тог­да ма­чеха от­ло­мила от кус­та ши­пов­ни­ка ко­лючий прут и на­чала хлес­тать им чёр­ную ко­рову.

— Иди даль­ше! — кри­чала жад­ная жен­щи­на. — Каж­дый твой шаг — это но­вая мо­нета! Не смей ос­та­нав­ли­вать­ся, лен­тяй­ка!

Ко­рова взмах­ну­ла хвос­том и, не ог­ля­дыва­ясь, нап­ра­вилась в лес. За ней, не от­ста­вая, шла ма­чеха со сво­ей до­черью. Лес ста­новил­ся всё гу­ще и гу­ще. За­кати­лось сол­нце, и в ле­су ста­ло тем­но и хо­лод­но. Но жад­ные жен­щи­ны не ос­та­нав­ли­вались и всё вре­мя шли за ко­ровой.

И вдруг они ис­пу­ган­но вскрик­ну­ли. Толь­ко сей­час зло­дей­ки уви­дели, что чер­ная ко­рова за­вела их в ог­ромное бо­лото. С каж­дым ша­гом ма­чеха и её дочь про­вали­вались всё глуб­же и глуб­же в бо­лот­ную тря­сину. Те­перь они уже не кри­чали на чёр­ную ко­рову, а пла­кали и умо­ляли:

— Спа­си нас! Мы боль­ше ни­ког­да не бу­дем те­бя бить, толь­ко спа­си нас!

Ко­рова от­ве­тила им:

— За всю свою жизнь вы ни­кому не сде­лали доб­ра. Не бы­ло от вас ни­кому поль­зы при жиз­ни, пусть же бу­дет от вас поль­за хоть пос­ле смер­ти.

С эти­ми сло­вами чёр­ная ко­рова дваж­ды уда­рила ко­пытом о зем­лю. И сра­зу же ма­чеха и Ен Фа прев­ра­тились в две боль­шие бо­лот­ные коч­ки.

Ут­ром, ког­да взош­ло сол­нце, на обе­их коч­ках си­дели пти­цы и лес­ные зве­рята. Они бы­ли ра­ды, что мо­гут, си­дя на этих коч­ках, греть­ся на сол­нышке и ви­деть ещё из­да­ли сво­их вра­гов — сви­репо­го тиг­ра и про­жор­ли­вую ли­сицу.

Ну, а Мэ Фа ско­ро выш­ла за­муж за ко­ролев­ско­го ба­рабан­щи­ка и про­жила мно­го лет без пе­чали и го­рес­ти.

Случайные и неслучайные рекомендации: