Сказка про четырех братьев

Дав­ным-дав­но жил один че­ловек, и не бы­ло у не­го, на его бе­ду, сы­новей. При­шел он как-то к сво­ему до­му, смот­рит — на по­роге мла­денец ле­жит. Взял он мла­ден­ца, в дом при­нес, стал рас­тить. А мла­денец тот всем на удив­ле­ние не мо­локо пь­ет — рис ест, не по дням — по ча­сам рас­тет. Ме­сяц ему срав­нялся, и поп­ро­сил он при­ем­но­го от­ца чи­ге ему сде­лать, в го­ры соб­рался, за дро­вами. Сплел отец чи­ге из ку­куруз­ных стеб­лей, сын не бе­рет, ни­кудыш­ное, го­ворит, чи­ге! Смас­те­рил отец де­ревян­ное чи­ге, сын опять не бе­рет, — креп­че, го­ворит, на­до. По­думал отец, по­думал и по­шел к куз­не­цу, что­бы же­лез­ное чи­ге для сы­на сде­лал. Об­ра­довал­ся сын, взва­лил чи­ге на спи­ну, в го­ры по­дал­ся. Вы­шел отец из до­ма, смот­рит — гро­мада ка­кая-то приб­ли­жа­ет­ся. Го­ра, что ли, с мес­та сош­ла, — ду­ма­ет отец. А это его сын дро­ва на спи­не та­щит.

Так и стал сын с то­го дня в го­ры хо­дить за дро­вами. Сколь­ко бре­вен пе­ретас­кал, и не ска­жешь. И пос­тро­ил он дом боль­шой, прос­торный. Пос­ле глы­бы стал ка­мен­ные но­сить, во­рота из них мас­те­рить. И та­ким мо­гучим был па­рень, та­ким силь­ным. Обув­ку но­сил из же­леза сде­лан­ную. И проз­ва­ли его за это Же­лез­ные Са­поги.

Од­нажды от­пра­вил­ся юно­ша странс­тво­вать. Шел, шел, при­томил­ся, на го­ру за­лез, от­дохнуть сел. Вдруг ви­дит — де­рево на со­сед­нем по­ле то кни­зу кло­нит­ся, то рас­прям­ля­ет­ся. Что за чу­до та­кое, ду­ма­ет юно­ша. По­шел к де­реву, смот­рит — под де­ревом па­рень спит да хра­пит, и гром­ко так! Вдох­нет — де­рево вып­рямля­ет­ся, вы­дох­нет — кни­зу кло­нит­ся. Ок­ликнул маль­чи­ка Же­лез­ные Са­поги, тот и ухом не по­вел. По­щел­кал по но­су — от­крыл маль­чик гла­за, слад­ко зев­нул, по­чесал в за­тыл­ке. Зва­ли маль­чи­ка Вет­ря­ной Нос. Го­ворит Же­лез­ные Са­поги Вет­ря­ному Но­су:

— Будь мо­им бра­том.

Сог­ла­сил­ся Вет­ря­ной Нос, и ре­шили они по­мерить­ся си­лой. Одо­лел Вет­ря­ной Нос Же­лез­ные Са­поги и по­тому стал стар­шим бра­том.

Пош­ли они даль­ше. Вдруг вы­рос­ла пе­ред ни­ми го­ра вы­сокая-пре­высо­кая. И пря­мо на гла­зах умень­шать­ся ста­ла. Ис­чезла, а на ее мес­те по­ле по­яви­лось. Смот­рят братья, а это па­рень длин­ны­ми же­лез­ны­ми граб­ля­ми зем­лю раз­равни­ва­ет. Зва­ли пар­ня Длин­ные Граб­ли. Го­ворят они маль­чи­ку:

— Будь на­шим бра­том!

Сог­ла­сил­ся маль­чик. Се­ли они на граб­ли, про­сят по по­лю их про­тащить. А Длин­ные Граб­ли не мо­жет, си­ленок у не­го не хва­та­ет. И стал он млад­шим бра­том.

Пош­ли они даль­ше. Доб­ра­лись до ре­ки, во­да в ней сто­ячая, гряз­ная. Вид­но, дож­дей дав­но не бы­ло. Пош­ли братья вверх по те­чению, смот­рят маль­чик по­токи во­ды низ­верга­ет на зем­лю. Зва­ли его Во­допад. Ре­шили братья ис­пы­тать маль­чи­ка, встрях­ну­ли ле­гонь­ко, хлы­нула во­да, все за­топи­ла. Ска­зали ему братья:

— Будь на­шим стар­шим бра­том.

Сог­ла­сил­ся Во­допад.

И пош­ли они даль­ше. Те­перь уже вчет­ве­ром. Весь день хо­дили, до са­мого ве­чера, и все по го­рам. Вдруг смот­рят — дом под че­репи­цей. По­дош­ли, пос­ту­чались, при­ютить про­сят. Выш­ла ста­руха, поп­ри­ветс­тво­вала их, в дом приг­ла­сила. А сте­ны в до­ме креп­кие, ка­мен­ные. При­нес­ла брать­ям ста­руха мя­са. Гля­дят братья, мя­со-то че­ловечье. Не ста­ли они есть, бо­яз­но им. Вдруг слы­шат, ключ в зам­ке по­вер­нулся — дверь за­пер­ли.

Лег­ли братья спать. Сре­ди но­чи прос­ну­лись. Раз­го­вор их раз­бу­дил, да та­кой гром­кий:

— Чую, мать, че­лове­чий дух. Сколь­ко их у те­бя?

— Чет­ве­ро. Один дру­гого ап­пе­тит­ней. А ты ко­го пой­мал? — спра­шива­ет ста­руха.

— Ло­сей. И то все­го двух. А братья с пус­ты­ми ру­ками вер­ну­лись. Из че­го ужин бу­дем го­товить, из ло­сей или из лю­дей? Уж очень есть охо­та.

По­няли тут братья, что к обо­рот­ням-тиг­рам в ла­пы по­пали. Ле­жат — не ше­лох­нутся, страх их раз­би­ра­ет. А тут еще пол ка­мен­ный греть­ся стал. Все го­рячее, го­рячее. Это обо­рот­ни кос­тер под по­лом раз­ве­ли, жа­рить соб­ра­лись брать­ев. Тут Вет­ря­ной Нос да­вай дуть. Дул, дул, жар весь из по­ла вы­дул. Обо­рот­ни гла­зам сво­им не ве­рят. Яви­лись, а братья жи­вехонь­ки-здо­рове­хонь­ки, ле­жат как ни в чем не бы­вало. Не приш­лось обо­рот­ням че­ловечь­им мя­сом по­лако­мить­ся. Об­лизну­лись толь­ко. Ло­сей съ­ели на том ус­по­ко­ились. Ни­чего не по­дела­ешь.

Ут­ром ста­руха яви­лась, зо­вет брать­ев с ее сы­новь­ями по­тягать­ся, кто боль­ше дров на­рубит, быс­трее их рас­пи­лит. Ве­лит брать­ям в го­ры ид­ти, сос­ны ва­лить, а сы­ноч­кам сво­им ве­лит сос­ны рас­пи­ливать, дро­ва воз­ле до­ма скла­дывать. Кто про­иг­ра­ет — то­му смерть.

Пош­ли братья де­ревья ва­лить. Не ва­лят — с кор­ня­ми из зем­ли вы­дер­ги­ва­ют, вниз, пря­мо к до­му бро­са­ют. Обо­рот­ни де­ревья рас­пи­лива­ют, воз­ле до­ма скла­дыва­ют. Толь­ко не пос­пе­ва­ют обо­рот­ни за брать­ями, то­го и гля­ди про­иг­ра­ют. Ви­дит ста­руха, де­ло пло­хо, ве­лит сы­новь­ям на го­ру за­лезть, а брать­ям к до­му спус­тить­ся. Ста­ли братья де­ревья пи­лить. Да так быс­тро, про­вор­но. Опять обо­рот­ни за ни­ми не пос­пе­ва­ют. Ис­пу­галась ста­руха, дро­ва по­дож­гла. Об­ра­дова­лись обо­рот­ни, ми­гом прим­ча­лись пог­ля­деть, как братья бу­дут го­реть. Сто­ят вмес­те со ста­рухой, пры­га­ют от ра­дос­ти, ве­селят­ся.

Ста­ли братья со­вет дер­жать. Как са­мим спас­тись да обо­рот­ней на­казать. Брат Во­допад огонь по­тушил и все вок­руг во­дой за­топил. Сто­ят братья на ку­че дров, а ку­ча чуть не до са­мого не­ба, смот­рят на обо­рот­ней. А те свой нас­то­ящий вид при­няли. Из во­ды толь­ко го­ловы тиг­ри­ные да ла­пы тор­чат. Про­сят тиг­ры, мо­лят:

— Вы уж нас прос­ти­те за то, что съ­есть вас хо­тели! Не гу­бите!

Не ста­ли братья их слу­шать. По­дул Вет­ря­ной Нос на во­ду, она в лед прев­ра­тилась. За­мер­зли тиг­ры, так и из­дохли.

Тут брат Же­лез­ные Са­поги стал ка­тать­ся по ль­ду. И по­лете­ли в раз­ные сто­роны тиг­ри­ные ла­пы да го­ловы. Тог­да мень­шой брат Длин­ные Граб­ли взял в ру­ки же­лез­ные граб­ли, рас­пи­лил лед, во все сто­роны раз­бро­сал. Буд­то и не бы­ло его здесь. Вер­ну­лись братья до­мой це­лые-нев­ре­димые. И за­жили счас­тли­во.