Добро пожаловать!

Народные и авторские произведения размещены на сайте исключительно в ознакомительных и/или образовательных целях

Балули Зана и жена халифа

Как-то Ба­лули За­на стро­ил се­бе на бе­регу мо­ря ла­чугу из кам­ня и пес­ка. Ха­лифом в стра­не был его брат, у ко­торо­го бы­ло две же­ны. Пош­ла стар­шая же­на за во­дой, смот­рит ― Ба­лул у мо­ря ле­пит до­мик, по­доб­ный дет­ским стро­ени­ям из пес­ка.

Поз­до­рова­лась она с Ба­лули За­на:

— День доб­рый, мой де­верь!

— Как хо­рошо, что ты приш­ла, до­рогая не­вес­тка! Ку­да путь дер­жишь?

— За во­дой иду.

— Доб­ро по­жало­вать ко мне, не­вес­тка. У ме­ня пять­сот во­инов. На­кор­мишь их мя­сом и ри­сом, я ус­туплю те­бе од­ни из до­мов.

А его во­ина­ми бы­ли де­тиш­ки лет де­вяти-де­сяти.

— Смот­ри-ка на это­го су­мас­шедше­го! Зна­чит, я дол­жна на­кор­мить его сол­дат мя­сом и ри­сом ра­ди то­го, что­бы он дал мне та­кую ла­чугу! Да на что мне она?

— Ну, не хо­чешь, так сту­пай сво­ей до­рогой.

На­пол­ни­ла стар­шая не­вес­тка кув­шин во­дой и вер­ну­лась до­мой.

По­том пош­ла за во­дой млад­шая же­на ха­лифа. Поз­до­рова­лась она с Ба­лулом:

— День доб­рый, брат.

— Доб­ро по­жало­вать, не­вес­тка. Ку­да путь дер­жишь?

— Да за во­дой иду. А что ты стро­ишь?

— Ла­чуги. Хо­чешь, про­дам од­ну?

— Ей-бо­гу, куп­лю, раз про­да­ешь. На­зови це­ну.

— Здесь у ме­ня пять­сот во­инов. Ес­ли ты их на­кор­мишь мя­сом и ри­сом, я по­дарю те­бе од­ну ла­чугу.

— По­дож­ди ча­са два, по­ка я при­готов­лю еду.

За­реза­ла млад­шая не­вес­тка че­тырех ба­ранов, сва­рила два пу­да ри­са, поз­ва­ла слуг и ве­лела от­нести еду к мо­рю.

Ба­лул нак­рыл сто­лы. Соз­вал сво­их сол­дат, они приш­ли, се­ли, все по­ели. За­тем он под­вел же­ну бра­та к од­но­му из до­мишек и ска­зал:

— Вот эту ла­чугу, этот рай­ский дво­рец, я да­рю те­бе.

По­том ом по­цело­вал ей ру­ку и ушел.

Стар­шей же­не ха­лифа, ко­торая от­ка­залась ку­пить ла­чугу Ба­лула, прис­нился сон, что не­сут ее мер­твую к две­рям ада, а ря­дом ма­лень­кая двер­ца. «Вой­ду-ка я че­рез эту двер­цу», ― ре­шила она, от­кры­ла ее, смот­рит ― в бе­лом двор­це на по­душ­ках си­дит млад­шая же­на ха­лифа. А пе­ред ней нак­рыт стол. Вок­руг лю­ди пи­ру­ют.

Млад­шая же­на го­ворит ей:

— Не хо­ди, Ба­лул не раз­ре­шил, здесь те­бе не мес­то.

— А ты, млад­шая же­на, ты дол­жна встать пе­редо мной, ― воз­му­тилась стар­шая же­на.

— Это вре­мя прош­ло, ― спо­кой­но от­ве­тила млад­шая.

Страж­ни­ки схва­тили стар­шую же­ну и по­тащи­ли в ад. Гля­дит она ― а там все ки­пит, бур­лит.

— Ку­да вы ме­ня ве­дете? ― зак­ри­чала она.

— По при­каза­нию Ба­лула при­вели те­бя в ад.

Толь­ко при­гото­вились лю­ди бро­сить ее в ко­тел, как из кот­ла брыз­ну­ло ки­пящей во­дой, и од­на кап­ля обож­гла ей ру­ку.

Вско­чила стар­шая же­на ха­лифа, ог­ля­делась по сто­ронам и по­няла, что все это ей прис­ни­лось, но, ког­да она взгля­нула на ру­ку, уви­дела ожог.

— Что это за чу­до? Лам­па­ды не го­рят, как же я мог­ла ру­ку об­жечь? На­вер­ное, бу­каш­ка уку­сила.

Она опять лег­ла и зас­ну­ла. И сно­ва прис­ни­лось ей, что при­вели ее в ад. От­во­рила она дверь, хо­тела вой­ти, а хе­ви уви­дела ее и спра­шива­ет:

— Ку­да ты идешь?

— Как ты сме­ешь спра­шивать, ку­да я иду? Ты дол­жна встать пе­редо мной и слу­жить мне.

— Ба­лул не раз­ре­шил те­бе вхо­дить сю­да, здесь те­бе не мес­то!

Тут нес­коль­ко че­ловек схва­тили стар­шую же­ну ха­лифа за ру­ки и под­твер­ди­ли:

— Хе­ви прав­ду го­ворит. Ба­лул не раз­ре­ша­ет те­бе сю­да вхо­дить. Твое мес­то там.

И опять ее по­вели в ад. Толь­ко соб­ра­лись стол­кнуть ее в ко­тел, как вновь брыз­ги ки­пящей во­ды раз­ле­телись в раз­ные сто­роны, и од­на кап­ля обож­гла ей дру­гую ру­ку. Вско­чила она от бо­ли. Заж­гла свеч­ку, ви­дит ― ожог на ру­ке.

— Что за ди­во? Млад­шая же­на там, а у ме­ня ру­ка го­рит.

Но все-та­ки лег­ла она и вновь ус­ну­ла. И сно­ва ей прис­нился сон. Опять ее по­вели в ад.

«Вот уже в тре­тий раз я вхо­жу во дво­рец, а эта, бес­сты­жая, не вста­ет пе­редо мной. Сей­час я все во­лосы ей по­вытас­ки­ваю», ― по­дума­ла стар­шая же­на ха­лифа.

От­кры­ла она дверь, а хе­ви ей го­ворит:

— Вай, ку­да ты идешь? Ба­лул не раз­ре­шил те­бе сю­да вхо­дить.

Опять лю­ди схва­тили ее за ру­ки и при­вели в ад.

— Что вы бу­дете со мной де­лать? ― спро­сила она.

— Мы бро­сим те­бя в этот ко­тел. Твое мес­то здесь.

Ее уже под­тол­кну­ли к кот­лу, но опять брыз­ну­ла кап­ля и обож­гла ко­жу на ру­ке. Ста­ло три ожо­га. К то­му вре­мени рас­све­ло, взош­ло сол­нце. Стар­шая же­на ха­лифа по­маза­ла ожо­ги ле­карс­твом, пе­ревя­зала их и пош­ла к млад­шей же­не.

— Доб­рое ут­ро, сес­тра! ― поз­до­рова­лась она. ― Ска­жи, не слу­чилось ли те­бе вче­ра сде­лать что-ни­будь хо­рошее?

— А те­бе что за де­ло?

— Ну, ска­жи мне прав­ду, ведь мы хе­ви, же­ны од­но­го му­жа.

— Ей-бо­гу, вче­ра я хо­дила к мо­рю. Ба­лул стро­ил на бе­регу пес­ча­ные до­мики. Он ска­зал мне: «На­кор­ми мо­их сол­дат, а за это я дам те­бе один из до­миков». Я пос­ла­ла мя­са и ри­са его сол­да­там, а он по­дарил мне ла­чугу. Вот и все доб­ро, ко­торое я со­вер­ши­ла.

— Э, раз ты смог­ла на­кор­мить его вой­ско, по­чему я не мо­гу? Я раз­дам вдвое боль­ше мя­са и ри­са и куп­лю две ла­чуги.

— По­купай, сес­тра, раз­ве я про­тив?

Приш­ла стар­шая же­на ха­лифа к мо­рю, ви­дит ― Ба­лул опять стро­ит ла­чуги на бе­регу мо­ря.

— День доб­рый, брат!

— Доб­ро по­жало­вать, сес­тра!

— Ба­лул, вче­ра я не при­няла всерь­ез твое пред­ло­жение. Ты дол­жен ус­ту­пить мне од­ну ла­чугу, а я на­кор­млю тво­их во­инов и ут­ром и ве­чером.

— Прос­ти, сес­тра, но на твою до­лю ни­чего не ос­та­лось. Те­бе, ви­димо, кое-что прис­ни­лось, что ты так по­доб­ре­ла?

Как ни про­сила стар­шая не­вес­тка, Ба­лул не дал ей ла­чугу.

— Ах, не дашь? ― рас­серди­лась не­вес­тка. ― Вот я ого­ворю те­бя, бу­дешь знать.

— Э, ого­вари­вай сколь­ко хо­чешь, тво­ей до­ли все рав­но нет. Я же пред­ла­гал те­бе, по­чему же ты от­ка­залась? В том, что ты не ку­пила ла­чугу, не моя ви­на. Те­бе ста­ло жаль па­дишах­ско­го иму­щес­тва? Да? Так сту­пай от­сю­да.

Тог­да стар­шая не­вес­тка ра­зор­ва­ла по­дол сво­его платья, сор­ва­ла пла­ток с го­ловы и в та­ком ви­де нап­ра­вилась в ди­ван сво­его му­жа. Приш­ла она к му­жу, зап­ла­кала и зак­ри­чала:

— Ай-ай-ай!

— Что слу­чилось? ― спро­сил ее муж.

— Вот что слу­чилось: пош­ла я к мо­рю за во­дой, а твой су­мас­шедшпй брат встре­тил ме­ня, бро­сил­ся ко мне, да с дур­ны­ми на­мере­ни­ями. Я еле выр­ва­лась. Пос­мотри, что он со мной сде­лал, вся одеж­да на мне изор­ва­на.

― Лю­ди, ― по­велел па­дишах, ― при­веди­те ко мне Ба­лула, я от­рублю ему го­лову. Пусть он от­прав­ля­ет­ся на тот свет со сво­ими глу­пос­тя­ми.

— Ба­лул, идеи, ха­лиф зо­вет. Же­на его по­жало­валась на те­бя, ― ска­зали слу­ги.

Ба­лул при­шел к ха­лифу, поз­до­ровал­ся:

— Са­лам, брат!

Брат от­вернул­ся от не­го, не от­ве­тил на при­ветс­твие, а при­казал поз­вать па­лачей. Приш­ли два па­лача с то­пора­ми.

— От­ру­бите ему го­лову, ― ве­лел ха­лиф.

Па­лачи по­дош­ли к Ба­лулу.

— Брат, за что ты хо­чешь от­ру­бить мне го­лову? ― спро­сил Ба­лул.

— Да раз­ру­шит бог твой дом! Ты да­же не вспом­нил, что она же­на тво­его бра­та. Ты не сты­дишь­ся сво­его пос­тупка? Ес­ли бы ты хо­тел же­нить­ся, так бы и ска­зал мне.

— Брат, ей-бо­гу, твоя же­на мне как сес­тра. Же­на бра­та или сес­тра ― это од­но и то же. Раз­ве воз­можно по­сяг­нуть на честь сес­тры? Ты по­верил жен­щи­не и хо­чешь от­ру­бить го­лову бра­ту?

— Кля­нусь бо­гом, я сде­лаю это!

— Это твое пос­леднее сло­во?

— Я ре­шений не ме­няю.

— Ну, раз ты хо­чешь каз­нить ме­ня, так да­вай на­пос­ле­док об­ни­мем­ся и поп­ро­ща­ем­ся, ведь мы братья. А по­том пос­ту­пай как зна­ешь.

Лю­ди ста­ли уго­вари­вать ха­лифа:

— Это же твой брат, об­ни­ми его, преж­де чем от­ру­бить ему го­лову.

Уго­вори­ли ха­лифа. По­дошел он к Ба­лулу, а тот ему и го­ворит:

— Брат, вло­жи свою ру­ку в мою.

Ха­лиф вло­жил свою ру­ку в ру­ку бра­та.

— Те­перь пос­тавь свою но­гу мне на но­гу, и мы об­ни­мем­ся.

Толь­ко он по­ложил свою но­гу на но­гу Ба­лула, как Ба­лул про­из­нес:

— По во­ле Ши­хади да бу­дет твоя до­рога в ты­сячу и пять­сот лет.

И тут же брат его ис­чез. Ха­лиф на миг зак­рыл гла­за, а ког­да от­крыл их, ви­дит ― кру­гом степь. Жар­ко так, что го­лова рас­ка­лыва­ет­ся. В од­них нос­ках, без по­яса, го­лод­ный, пус­тился ха­лиф в путь.

— Бо­же, что за нес­частье об­ру­шилось на мою го­лову? Я хо­тел обез­гла­вить сво­его бра­та, а выш­ло, что он рас­пра­вил­ся со мной.

Шел он до са­мого ве­чера. На­конец уви­дел дво­рец. По­шел он во дво­рец, ви­дит ― си­дит на сту­ле се­дов­ла­сый ста­рец с бе­лой бо­родой до по­яса.

— Да бу­дет ве­чер твой доб­рым, апо! ― поз­до­ровал­ся ха­лиф.

— С доб­ром ли ты по­жало­вал, доб­рый че­ловек? ― спро­сил ста­рец.

За­тем он об­ра­тил­ся к же­не:

— Же­на, встань-ка, вид­но, наш гость из­да­лека идет. При­готовь ему пос­тель, пусть он от­дохнет.

Жен­щи­на не­доволь­но от­верну­лась.

— Ра­ба божья, при­неси же что-ни­будь по­есть на­шему гос­тю.

Жен­щи­на не отоз­ва­лась.

— Да что же это та­кое! Вот уже де­сять лет, как он гос­тит у ме­ня, а ты с мес­та не под­ни­ма­ешь­ся, что­бы сде­лать ему пос­тель! ― рас­сердил­ся ста­рик.

— Да чтоб нас­тал чер­ный день для те­бя и для тво­его гос­тя! Я це­лый день со­бира­ла хво­рост, ус­та­ла.

Но под­ня­лась, при­нес­ла пос­тель, рас­сте­лила, кое-как нак­ры­ла стол. Хо­зя­ин и гость по­ели, раз­го­вори­лись:

— Отец, ты ни­ког­да не слы­хал о го­роде Баг­да­де? Зна­ешь, где он на­ходит­ся?

— Баг­дад?

— Да!

— Нет, сы­нок, я впер­вые слы­шу это наз­ва­ние. Зав­тра ут­рой схо­ди к мо­ему стар­ше­му бра­ту. Мо­жет, он зна­ет, где на­ходит­ся этот го­род.

Ут­ром ха­лиф поп­ро­щал­ся с хо­зя­ева­ми. Шел до ве­чера, смот­рит ― сто­ит дво­рец. Во­шел он во дво­рец, ви­дит ― си­дит че­ловек прек­лонно­го воз­раста. Се­дина поб­лески­ва­ет в бо­роде.

— Да бу­дет доб­рым твой ве­чер, апо!

— С доб­ром ли ты при­шел, че­ловек?

Же­на ста­рика си­дела в уг­лу и да­же го­ловы не по­вер­ну­ла в сто­рону гос­тя.

Хо­зя­ин об­ра­тил­ся к ней:

— Ра­ба божья, гость к нам при­шел, встань, при­неси пос­тель. Пусть он ся­дет, от­дохнет, вид­но, что из­да­лека при­шел. Бо­сой он, но­ги сби­ты, по­ране­ны.

Она под­ня­лась, при­гото­вила гос­тю пос­тель, при­нес­ла хле­ба. Хо­зя­ин и гость по­ели, раз­го­вори­лись.

— Апо, ― об­ра­тил­ся ха­лиф к хо­зя­ину, ― ты ког­да-ни­будь слы­шал о Баг­да­де?

Хо­зя­ин при­ложил ру­ку ко лбу, за­думал­ся:

— Доб­рый мо­лодец, а что та­кое Баг­дад?

— Баг­дад ― го­род, что же еще?

— Ей-бо­гу, впер­вые слы­шу о нем. Есть у ме­ня стар­ший брат. Схо­ди к не­му, мо­жет быть, он те­бе по­может.

Ут­ром ха­лиф поп­ро­щал­ся. До ве­чера шел он. Ве­чером доб­рался до мес­та. Во­шел во дво­рец, смот­рит ― си­дит бе­ремен­ная жен­щи­на, а ря­дом юно­ша лет че­тыр­надца­ти, толь­ко усы про­бива­ют­ся, нас­толь­ко он мо­лод. При ви­де гос­тя юно­ша вско­чил.

— Ве­чер доб­рый, ― поз­до­ровал­ся ха­лиф.

— Доб­ро по­жало­вать, до­рогой гость! Гость ― от бо­га, бла­года­рю те­бя, гос­по­ди, что пос­лал мне гос­тя.

Бе­ремен­ная жен­щи­на вста­ла, при­гото­вила гос­тю пос­тель, стол. По­том при­нес­ла пол­ный таз во­ды, по­мыла гос­тю но­ги, по­том при­нес­ла нос­ки, баш­ма­ки и про­тяну­ла их пут­ни­ку:

— Бра­тец, ты бос, обуй­ся.

— Да бла­гос­ло­вит те­бя бог, ― от­ве­тил ха­лиф.

Пос­ла ужи­на муж об­ра­тил­ся к же­не:

— Ра­ба божья, по­хоже, гость наш при­шел из да­леких мест, очень ус­тал. При­неси-ка из под­ва­ла ар­буз, ос­ве­жим­ся.

А под­пол был глу­боко, на со­рок сту­пеней. Спус­ти­лась жен­щи­на вниз, смот­рит ― там ос­тался все­го один ар­буз. Взя­ла она его, по­ложи­ла на под­нос, вот­кну­ла нож в ар­буз и пос­та­вила на стол. Хо­зя­ин взял в ру­ки ар­буз, ос­мотрел его и ска­зал:

— Ра­ба божья, ар­буз еще нес­пе­лый. Уне­си его, при­неси дру­гой.

Взя­ла она ар­буз, по­нес­ла в пог­реб. Че­рез не­кото­рое вре­мя жен­щи­на при­нес­ла тот же ар­буз. Муж вновь ос­мотрел ар­буз со всех сто­рон и ска­зал:

— И этот ар­буз нес­пе­лый. Иди при­неси дру­гой.

Же­на вновь спус­ти­лась в под­пол и при­нес­ла тот же ар­буз. Гость ска­зал:

— До­рогой, бе­ремен­ная жен­щи­на уже триж­ды спус­ка­лась в под­пол. Что бог пос­лал, то и съ­едим.

Раз­ре­зали ар­буз, и каж­дый из кус­ков ока­зал­ся очень вкус­ным.

Ха­лиф об­ра­тил­ся к хо­зя­ину:

— Доб­рый че­ловек! На днях я встре­тил дрях­ло­го стар­ца. Ска­зал он мне, что у не­го есть стар­ший брат. Я при­шел к бра­ту, а он ока­зал­ся на вид мо­ложе стар­ца. Этот брат ска­зал мне, что у не­го есть стар­ший брат, а этим стар­шим бра­том ока­зал­ся ты, юно­ша. Как же это так?

— Э, бра­тец, ей-бо­гу, это все прав­да, они мои млад­шие братья. У стар­ца же­на ле­нивая, не­пос­лушная. С не­охо­той встре­ча­ет она гос­тей. Ког­да в до­ме гость, она всег­да вор­чит, по­тому мой брат так быс­тро и сос­та­рил­ся. У же­ны мо­его сред­не­го бра­та ха­рак­тер не­ров­ный. День ей хо­рошо, день ― пло­хо. В то дни, ког­да она вор­чит, сер­дится, в бо­роде ее му­жа и по­яв­ля­ет­ся се­дина. А моя же­на пре­дана мне, она из хо­рошей семьи. Ви­дишь ли, у ме­ня в под­ва­ле был толь­ко один ар­буз, три ра­за по­сылал я ее вниз, она уно­сила этот ар­буз и по­том при­носи­ла его об­ратно. Дру­гая на ее мес­те пря­мо ска­зала бы: мол, там единс­твен­ный ар­буз. Я расс­тро­ил­ся бы, мне бы­ло бы не­удоб­но пе­ред гос­тем. Но бла­года­ря сво­ей же­не я изо дня в день мо­лодею. Мне пять­сот лет, сред­не­му бра­ту трис­та во­семь­де­сят, а треть­ему бра­ту трис­та пять­де­сят лет.

— Слы­шал ли ты о го­роде Баг­да­де? ― спро­сил хо­зя­ина ха­лиф.

— Ей-бо­гу, ка­жет­ся, слы­шал. Ес­ли ты пой­дешь по этой до­роге, то при­дешь пря­мо в го­род. У обо­чины до­роги ты уви­дишь де­рево, под ним бь­ет род­ник. Каж­дую пят­ни­цу на это де­рево при­лета­ет зе­леная пти­ца, ко­торую на­зыва­ют баг­дад­ским Ба­лулом. Не знаю вот толь­ко, по­чему ее так наз­ва­ли. И, кро­ме яг­нят, на­род при­носит ей све­же­ис­пе­чен­ный хлеб. Ко­му эта пти­ца кив­нет го­ловой, тот дос­тигнет же­ла­емо­го. Но ес­ли она не кив­нет, ты ей хоть сто ба­ранов за­режь ― все нап­расно.

Поп­ро­щал­ся ха­лиф и по­шел во до­роге. В пят­ни­цу он при­шел в го­род. Смот­рит ― на­род со­бира­ет­ся; кто яг­ненка не­сет, кто теп­лый хлеб. Ос­та­новил­ся ха­лиф, спро­сил:

— Ку­да вы иде­те?

От­ве­тили ему лю­ди:

— Идем к зи­яра­ту.

— А где на­ходит­ся зи­ярат?

— За го­родом, ― от­ве­чали ему.

По­шел с ни­ми ха­лиф. Ког­да они приш­ли, он уви­дел у до­роги де­рево, а на са­мой его вер­ши­не си­дит зе­леная пти­ца. Под де­ревом род­ник бь­ет. Кто яг­нят пти­це под­но­сит, кто теп­лый хлеб. Ко­му она кив­ну­ла, тот воз­вра­ща­ет­ся ра­дос­тный, а на ко­го не взгля­нула, тот идет до­мой с опу­щен­ной го­ловой. Прос­то­ял ха­лиф под де­ревом до са­мого ве­чера. Ког­да на­род ра­зошел­ся, взоб­рался ха­лиф на де­рево, ви­дит ― пти­ца не уле­та­ет. Он ос­то­рож­но про­тянул ру­ку и схва­тил ее за но­гу. Ру­ка его так и при­лип­ла к но­ге пти­цы. Пти­ца взмах­ну­ла крыль­ями и взле­тела, и ха­лиф с ней. Ес­ли б она вы­пус­ти­ла его, то ха­лиф раз­бился бы, но она его не вы­пус­ти­ла. При­лете­ла она во дво­рец и опус­ти­ла ха­лифа в его ди­ване. Смот­рит ха­лиф ― ру­ка его в ру­ке Ба­лула и но­га его на но­ге бра­та.

— Ха­лиф, да сде­ла­ет бог ме­ня тво­ей жер­твой! Ты хо­тел ме­ня обез­гла­вить? Те­перь я го­тов.

Со сто­ном ха­лиф упал к но­гам Ба­лула. Лю­ди уди­вились:

— Э, ты же хо­тел от­ру­бить ему го­лову!

От­ве­тил ха­лиф:

— Да бла­го­ус­тро­ит бог ва­ши до­ма! Вот уже ме­сяц, как я бро­жу на чуж­би­не, од­но­му бо­гу из­вес­тно, ка­кие му­ки я ис­пы­тал. Да бу­ду я тво­ей жер­твой, брат!

На­род ни­чего не по­нял, о чем го­ворит ха­лиф.

— Брат, же­на твоя ок­ле­вета­ла ме­ня, ― толь­ко и ска­зал Ба­лул. ― Да раз­ве мог я по­сяг­нуть на честь же­ны мо­его бра­та!

И ве­лел ха­лиф каз­нить свою стар­шую же­ну. А Ба­лул вы­шел из двор­ца и по­шел сво­ей до­рогой.

Случайные и неслучайные рекомендации: