Добро пожаловать!

Народные и авторские произведения размещены на сайте исключительно в ознакомительных и/или образовательных целях

Три глупца

Од­нажды шли три пут­ни­ка по до­роге, а навс­тре­чу им ехал всад­ник.

Поз­до­ровал­ся всад­ник с пут­ни­ками:

— Са­лам-алей­кум!

Пут­ни­ки в от­вет;

— Алей­кум-са­лам, ра­ды те­бя ви­деть, всад­ник.

Всад­ник ус­ка­кал, а трое пут­ни­ков зас­по­рили меж­ду со­бой, с кем из них он поз­до­ровал­ся.

Пер­вый кри­чит: «Он со мной поз­до­ровал­ся!», вто­рой: «Нет, со мной», а тре­тий гром­че всех: «Нет, он поз­до­ровал­ся со мной!» На­конец од­ни из них пред­ло­жил:

— За­чем нам ру­гать­ся, всад­ник еще не ус­пел отъ­ехать да­леко, до­гоним его и спро­сим, с кем из нас он поз­до­ровал­ся.

Дог­на­ли пут­ни­ки всад­ни­ка, спро­сили, а всад­ник им в от­вет:

— Са­лам ― это божье «здравс­твуй», и я поз­до­ровал­ся со все­ми ва­ми.

— Нет, так де­ло не пой­дет, ― не­доволь­но за­гово­рили пут­ни­ки, ― ты точ­но ска­жи, с кем из нас ты поз­до­ровал­ся?

При­заду­мал­ся всад­ник.

— С кем из вас в жиз­ни про­изош­ла са­мая глу­пая ис­то­рия, счи­тай­те, с тем я и поз­до­ровал­ся, ― ска­зал и ус­ка­кал.

Пусть всад­ник ска­чет, а мы пос­мотрим, что де­ла­ют три пут­ни­ка.

Се­ли они у до­роги и ре­шили по оче­реди рас­ска­зывать свои ис­то­рии.

Пер­вый пут­ник на­чал:

«Я был кра­силь­щи­ком. Од­нажды стал я ук­ла­дывать пря­жу в ко­тел кра­сить и тут уви­дел свою тень в бас­сей­не во дво­ре. Я по­думал, что это вор спря­тал­ся в бас­сей­не и вы­жида­ет удоб­но­го слу­чая, что­бы ук­расть мои нит­ки. Поз­вал я при­яте­ля, он был креп­ким мо­лод­цем, поп­ро­сил: „В мо­ем бас­сей­не при­та­ил­ся вор, по­моги мне его пой­мать». Дал я ему ду­бину и ве­лел встать око­ло. „Сле­ди, ― го­ворю, ― вни­матель­но, кто вы­сунет го­лову из во­ды, не­мед­ля бей».

Я влез в во­ду, по­шарил по дну, но вор буд­то сквозь зем­лю про­валил­ся. Толь­ко я вы­сунул го­лову из во­ды, как этот вер­зи­ла так дви­нул ме­ня по го­лове ду­биной, что кровь ручь­ем по­бежа­ла. Я да­вай ему вы­гова­ривать: „Ос­ли­ная твоя го­лова, это же я, ку­да ты смот­рел?» А он мне: „Сам ты ос­ли­ная го­лова, ве­лел стук­нуть, я и стук­нул».

Три ме­сяца я про­лежал в пос­те­ли. Вон, пос­мотри­те, до сих пор на го­лове шра­мы ос­та­лись. Вот и су­дите, раз­ве не мне он ска­зал „са­лам»?»

Тут вто­рой пе­ребил его:

― Это что, вот пос­лу­шай­те мою ис­то­рию: «Од­но вре­мя ра­ботал я учи­телем. И до то­го я был строг, что де­ти, толь­ко зас­лы­шав мои ша­ги, уже дро­жали от стра­ха. Как-то во­шел я в пер­вый класс, а все уче­ники хо­ром зап­ри­чита­ли: „Да ос­лепнут на­ши гла­за, наш учи­тель се­год­ня та­кой блед­ный». Я нем­но­го расс­тро­ил­ся, но ре­шил, что де­тям так по­каза­лось. Во­шел я во вто­рой класс, и здесь уче­ники встре­тили ме­ня те­ми же воз­гла­сами. И тре­тий и чет­вертый клас­сы ― все: ах да вах, учи­тель наш за­болел! Тут я и впрямь по­чувс­тво­вал се­бя пло­хо, от­пустил ре­бят. Я-то не знал, что эти чер­те­нята сго­вори­лись. При­шел я до­мой и слег. Семь дней я ни­чего не ел и не пил. На вось­мой день мать при­гото­вила кюф­ту. Толь­ко она выш­ла за дверь, я быс­тро вых­ва­тил из кас­трю­ли кюф­ту и су­нул в рот, тут мать вош­ла, а я не знаю, что де­лать с кюф­той, она го­рячая, жжет мне рот ― я ни глот­нуть, ни вып­лю­нуть не мо­гу. Сле­зы по­тек­ли у ме­ня из глаз. Уви­дела мать мою рас­пухшую ще­ку, зап­ри­чита­ла, как над по­кой­ни­ком, поз­ва­ла док­то­ра. Толь­ко док­тор раз­ре­зал мне ще­ку, кюф­та и вы­пала. Вот, пос­мотри­те, до сих пор шрам на ще­ке. Ну что, раз­ве я не глу­пее вас всех? „Са­лам» мне пред­назна­чал­ся».

Тре­тий ос­та­новил учи­теля и ска­зал:

— Те­перь луч­ше выс­лу­шай­те мой рас­сказ. А по­том и ре­шим, ко­му из нас был ска­зан «са­лам»:

«Ста­ло мне из­вес­тно, что у мо­ей же­ны есть лю­бов­ник. Как-то ве­чером же­на го­ворит мне: „Ут­ром от­ве­ди ко­зу на ры­нок, про­дай, на вы­ручен­ные день­ги ку­пи мне платье, гре­бень и дру­гие ме­лочи. Да смот­ри, будь ос­то­рожен, не по­теряй­ся на рын­ке», я же ей го­ворю: „Ра­ба божья, как я мо­гу по­терять­ся, ведь я не игол­ка». А же­на свое твер­дит: „Ты­сячи лю­дей тол­пятся на ба­заре, сре­ди них и ты мо­жешь за­терять­ся».

Ис­пу­гал­ся я, а же­на ме­ня ус­по­ка­ива­ет: „Не вол­нуй­ся, му­женек, я пришью к тво­ей одеж­де бе­лую зап­ла­ту. Как толь­ко ты по­чувс­тву­ешь, что по­терял­ся, обер­нись; ес­ли уви­дишь бе­лую зап­ла­ту на одеж­де, зна­чит, это ты. Тог­да спо­кой­но воз­вра­щай­ся до­мой».

Встал я ут­ром, пог­нал ко­зу на ба­зар. А тем вре­менем же­на поз­ва­ла к се­бе лю­бов­ни­ка, при­шила к его одеж­де точ­но та­кую же зап­ла­ту, что и у ме­ня, да­ла ему ко­зу и с тем же по­руче­ни­ем от­пра­вила на ба­зар.

Хо­жу я по ба­зару, вдруг ви­жу пе­ред со­бой че­лове­ка с ко­зой и с бе­лой зап­ла­той на спи­не. Ис­пу­гал­ся я и по­думал: „Ес­ли тот че­ловек ― я. а я тог­да кто? А ес­ли я ― это я, тог­да кто этот че­ловек?» И ре­шил я сле­дить за ним. Ду­маю: ес­ли он точ­но вы­пол­нит все по­руче­ния мо­ей же­ны, зна­чит, он ― это я. Смот­рю ― этот че­ловек про­дал ко­зу, ку­пил все, что на­казы­вала мне ку­пить же­на, и дви­нул­ся в путь. Я ре­шил пос­мотреть, в ка­кой дом он вой­дет: ес­ли в мой, зна­чит, он ― это я. Иду я за ним. Смот­рю ― пос­ту­чал­ся он в дверь мо­его до­ма, же­на от­кры­ла дверь, они об­ня­лись, а он ей и го­ворит: „До­рогая, я все твои по­руче­ния вы­пол­нил».

Пос­ту­чал­ся и я в дверь сво­его до­ма. „Сес­три­ца, ― го­ворю, ― я пут­ник, поз­воль мне ночь про­вес­ти под тво­ей кры­шей, а ут­ром ра­но я от­прав­люсь в путь». Во­шел я в дом, ви­жу ― си­дят еще два пут­ни­ка, пер­сы. Я при­со­еди­нил­ся к ним. Хо­зяй­ка угос­ти­ла нас, я поп­ро­сил ее: „Сес­три­ца, путь мой да­лек, раз­бу­ди ме­ня до вос­хо­да сол­нца». ― „Спи спо­кой­но, я раз­бу­жу те­бя», ― от­ве­чала она.

Ус­нул я. Не знаю, сколь­ко вре­мени прош­ло, слы­шу ― же­на тол­ка­ет ме­ня в бок: „Доб­рый че­ловек, по­ра те­бе в путь». Бы­ло еще тем­но, пе­репу­тал я шап­ки, вмес­то сво­ей на­дел шап­ку пер­са и дви­нул­ся в путь. Дол­го ли, ко­рот­ко ли шел, на­чало све­тать; смот­рю я на свою тень и ду­маю: на­до же, да это тень пер­са, а где же моя тень? Зна­чит, хо­зяй­ка раз­бу­дила пер­са, а я до­ма сплю. Вер­нулся я до­мой. „Сес­три­ца, ― го­ворю, ― я же те­бя про­сил, что­бы ты раз­бу­дила ме­ня, а ты раз­бу­дила пер­са».

Же­на всплес­ну­ла ру­ками: „Раб бо­жий, что ты го­воришь, ты что, со­шел с ума? Ку­да ты пой­дешь, ведь ты же до­ма, я твоя же­на, а это твой дом». И ста­ло мне так стыд­но, что я толь­ко и смог про­мол­вить: „Вид­но, все это мне прис­ни­лось»».

По­няли двое, что тре­тий по­бедил их сво­ей глу­постью, и приз­на­ли, что «са­лам» пут­ни­ка но пра­ву при­над­ле­жит ему.

Случайные и неслучайные рекомендации: