Жил некогда пастух. Кроме любимой жены, не было у него никого на свете. День за днем ждал он, когда жена наконец родит ему ребенка. И вот по божьей воле выполз у нее изо рта змееныш. Муж вернулся домой, обрадовался:
— Слава богу! Жена моя долгие годы не могла родить ребенка, хорошо хоть этого змееныша родила.
Сделал он в углу постель и положил туда змееныша. Прошло время. Как-то вернулся пастух домой, а змееныш и говорит:
— Отец, иди посватай мне дочь падишаха. Не сосватаешь, так ударю, что богу душу отдашь.
— Сынок, ― стал отговаривать его отец, ― я пастух, как осмелюсь сватать тебе дочь падишаха?
— Иди, а то убью.
Что оставалось делать отцу? Встал он рано утром, сказал жене:
— Сегодня ты сходи вместо меня к овцам, а я пойду к падишаху.
Возле дворца падишаха сел пастух на камень сватов в стал ждать. Проходил мимо везир, увидел пастуха на камне сватов, рассмеялся и вошел к падишаху.
— Чему ты так смеешься? ― спрашивает его падишах.
— Да продлятся дни твои, падишах! У тебя во дворе пастух сидит на камне сватов, ― отвечает везир.
— Э, раз он пришел, значит, у него есть сын. Видать, он собрал денег и принес калым ― позовем его и поставим условия, каких ему не выполнить. А тогда отрубим голову и ему, а его сыну. На этом и делу конец.
Позвали, пастуха.
— Что привело тебя ко мне, пастух? ― спросил падишах.
— Будь в здравии, падишах! Пришел я сватать твою дочь за моего сына.
— Хорошо, я не против. Твой сын не хуже других. А тебе известны мои условия?
— Нет, падишах.
— Завтра же приведи мне семь нагруженных верблюдов и погонщика-араба. Тогда и отдам свою дочь за твоего сына. А не приведешь ― и тебе, и сыну твоему велю отрубить головы.
Грустный, вернулся пастух домой. Сын спрашивает:
— Отец, что тебе ответил падишах?
— Он поставил такое условие, что нам не выполнить.
— А какое?
— Велел он привести семь нагруженных верблюдов в сопровождении араба. И еще сказал: если не будет каравана, завтра же отрубит нам головы.
— На все божья воля, отец! Ложись спать, к утру что-нибудь придумаем.
Легли спать. Ночью пастух разбудил жену:
— Вставай, надо уходить, не то завтра не миновать нам казни.
Вышли они на улицу, смотрят ― араб гонит семь нагруженных верблюдов.
— Что это? Откуда? ― удивился пастух.
— Это калым за дочь падишаха, ― сказал араб.
Наступило утро, пастух вместе с караваном и арабом-погонщиком отправился к падишаху:
— Вот калым за твою дочь, ― сказал он.
Падишах удивился и говорит:
— Ты выполнил первое мое условие, но остались еще два.
― Какое же второе условие? ― спросил пастух.
— Ты должен построить дворец, как две капли воды похожий на мой. Не исполнишь ― велю отрубить голову.
— Господи, как же мне построить дворец? ― опечалился пастух.
Дома сын снова спрашивает:
— Что сказал тебе падишах?
— Он поставил новое условие. Велит построить дворец, как две капли воды похожий на его. Не построим ― отрубит нам головы.
— Не печальси, отец, ложись спать, утром придумаем что-нибудь.
Ночью пастух опять встал, разбудил жену:
— Вставай, жена, нам надо скрыться, иначе не миновать смерти.
Вышли они из дома, смотрят ― о чудо: стоит дворец, точь-в-точь дворец падишаха. Вернулись они и спокойно легли спать. Утром пастух встал и пошел к падишаху:
— Будь в здравии, падишах, построен дворец, какой ты желал.
— Хорошо. Теперь третье условие, ― ответил падишах. ― От моего дворца до твоего расстели ковер, а по обеим сторонам его пусть сады цветут. В садах пусть поют соловьи, а по ковру пусть едет карета. Выполнишь ― тогда и получишь мою дочь.
Вернулся пастух домой, сын вновь спрашивает:
— Отец, а что теперь сказал падишах?
— Велел он расстелить ковер от его дворца до нашего, по обеим сторонам должны цвести сады, в них должны петь соловьи, а по ковру должна ехать карета. Тогда только он отдаст свою дочь за тебя.
— Хорошо, отец. Бери вот эти зерна и сей их по обеим сторонам дороги от нашего дворца до дворца падишаха.
На другое утро встали пастух с женой, смотрят ― сады по обеим сторонам дороги цветут, птицы поют, а по ковровой дорожке карета едет.
Приехал пастух к падишаху, посадил новесту в карету и привез домой. Выполз змееныш из своего угла и спрашивает:
— Дочь падишаха, нравлюсь я тебе или нет?
Растерялась девушка, не знает, что ответить:
— Скажу «не нравишься», ты убьешь меня. Здоровья тебе, змееныш. Если ты ― моя судьба, то ты нравишься мне таким, какой есть.
Сбросил тут змееныш свою чешую и предстал перед ней красивым юношей.
Пусть они в свое удовольствие проводят время, а мы вернемся к родителям девушки. Дошел до них слух, что зять их ― змееныш. Падишах и говорит жене:
— Раба божья, сходи проведай дочь, узнай, правду люди говорят или просто болтают, что зять наш ― змееныш.
Пришла мать, поздоровалась с дочерью, спрашивает;
— Доченька, а где твой муж?
— Муж мой на охоте, он приходит раз в семь дней.
Видит мать ― нет зятя, и решила она спрятаться и разузнать все. Попрощалась с дочерью, а сама неслышно вернулась и спряталась за дверью. Видит, вечером дочь приготовила постель. Появился змееныш, сбросил с себя чешую, превратился в красивого юношу и прилег на постель. Жена падишаха схватила его чешую и бросила в горящую печь. Сгорела чешуя. Вскочил юноша с постели и успел только крикнуть:
— Дочь падишаха, жаль мне тебя! Пока ты не услышишь о сорока дервишах, не найдешь меня! ― Превратился он в птицу и улетел.
Долго плакала дочь падишаха и упрекала мать. И вот отец и тесть решили построить ей хератхану. Любому путнику в этом доме давали ночлег и кормили вдоволь. Было лишь одно условие: перед сном гость должен рассказать дочери падишаха, откуда он пришел и что видел в пути.
У одного юноши был слепой отец, захотели и они побывать в этой хератхане. Собрались отец с сыном в дорогу, отправились. Шли, шли, проголодались. Погнался сын за ланью, подстрелил ее, освежевал, поели они мяса, пить захотелось.
— Сынок, принеси немного воды, ― попросил отец.
Стал юноша искать родник, но найти не мог. Тогда он поднялся на вершину горы и увидел родник. Вода в нем чистая, прозрачная, а сам родник выложен мрамором. Наполнил он кувшин водой, вдруг видит — идет к нему юноша с двумя ведрами и спрашивает:
— Добрый человек, откуда ты и как тебя зовут?
— Мое имя Ахмад.
— И меня зовут Ахмад, ― обрадовался юноша с ведрами, — давай побратаемся.
Сын слепого согласился. И стали они братьями. Наполнили они ведра водой и пошли вместе. Юноша и про своего слепого отца забыл, идет за Ахмадом. Подошли они к горе, поздоровался с ней Ахмад, скала раздвинулась, пропустила их и снова сомкнулась. Сверху раздался голос:
— Ахмад, ты принес воду сорока дервишам?
— Да, принес.
— Наполни водой сорок кувшинов. Положи сверху сорок яблок и раздай воду, ― приказал голос. Ахмад выполнил приказание. Остался сын слепца у Ахмада до следующей пятницы, так как скала раздвигалась только раз в неделю. А в пятницу вышли оба юноши из пещеры, пришли к роднику. Ахмад наполнил водой свои ведра, сын слепца ― свой кувшин. Поблагодарил юноша Ахмада за гостеприимство, и они разошлись.
Пришел он к отцу, а тот спрашивает:
— Сынок, где ты пропадал?
Рассказал он отцу про Ахмада, и пошли они дальше. Вечером добрались до хератханы. Привели их к дочери падишаха.
— Откуда вы идете, что видели по дороге? ― спросила опа их.
— Ничего мы не видели, а идем мы издалека, ― ответил юноша.
— Сынок, ты расскажи о том, как пошел за водой и что потом с тобой было, ― напомнил ему отец.
Рассказал юноша про свое знакомство с Ахмадом. Дочь падишаха обрадовалась, догадалась она, что он встретился с ее мужем.
И. просит юношу:
— Дорогой мой, пожалуйста, в следующую пятницу отведи меня к тому месту. А в благодарность я отдам вам эту хератхану.
Наступила пятница. Поднялись они на гору, видят ― Ахмад пришел за водой с ведрами. Наполнил их и пошел назад. Дочь падишаха молча последовала аа ним. Поздоровался Ахмад с горой, скалы раздвинулись, Ахмад вошел, а за ним хотела войти и дочь падишаха, скалы сомкнулись и защемили ее подол. Ахмад не обратил на это внимания. Сверху раздался голос:
— Ты принес воду сорока дервишам, Ахмад?
— Да, принес, ― ответил Ахмад.
— Налей сорок кувшинов воды, положи сверху сорок яблок и раздай их.
Когда Ахмад сделал все это, он сказал:
— Ради бога, впусти ту женщину, между скалами защемило ее платье.
Скалы раздвинулись, дочб падишаха вбежала, обняла мужа, тут же чары рассеялись. Вернулись они домой и зажили в радости и веселье.
