Как-то в погожий денек вылезла домашняя мышь из-под пола и пошла к своей родственнице, полевой мыши.
— Ну, здравствуй. Узнаешь родственницу?
— Здравствуй, здравствуй! Как не признать сестрицу! Ах, радость-то какая! Ко мне в гости пожаловала! Как ты дорогу нашла, не заблудилась?
— Чего там блуждать! Но скажи-ка, сестрица, что это у тебя там за куча навалена?
— А это проросшие зерна, моя единственная пища, мой хлебушко, — жалобно ответила полевая мышь.
— Ах, боже мой, вот так хлеб, — удивилась домашняя мышь и сказала не без гордости: — Я б от такого хлеба давно с голоду померла. У меня, сестрица, житье совсем другое: поутру мясо, к обеду сало, на ужин сметана. И все это я нахожу на кухне, у самой у норы. Моя жизнь против твоей — чистое золото. Пойдем ко мне, давай вместе жить.
— Ладно, пойдем.
Ночью обе сестрицы выползли из-под пола и спрашивают у сверчка:
— Сверчок, а сверчок! Что, кот дома?
— Нет, в Ригу уехал, мышиные шкурки продавать, — ответил сверчок.
— Значит, самое время, — обрадовалась домашняя мышь. — Ты, сестрица, оставайся тут, у дырки. Я буду подносить, а ты в нору носи.
Но только ступила домашняя мышь шага два, кот тут как тут — хлоп! — и налетел. К счастью, на этот раз удалось мышке юркнуть в нору, а не то бы и конец ее золотой жизни.
— Ну, ничего, — утешает родственницу домашняя мышь, — нет так нет. Проберемся в клеть и. будем там сало есть.
Пролезли они в клеть, а там их новая беда ждет: хозяин раскрыл дверь, и собачонка его как бросится на сестриц!
Увидя такое, полевая мышь тотчас собралась домой и говорит:
— По мне, так лучше проросшие зерна да безопасность, нежели твои яства при вечном страхе. Я свои зернышки сама собираю, а ты чужим добром прожить норовишь. Прощай.
