Добро пожаловать!

Народные и авторские произведения размещены на сайте исключительно в ознакомительных и/или образовательных целях

Андриамбахуака, которому хотелось иметь ребенка

Жил, го­ворят, ког­да-то ан­дри­ам­ба­ху­ака, очень бо­гатый, но без­детный. У не­го бы­ло боль­ше двад­ца­ти жен, и ни од­на не ро­дила ему ре­бен­ка. Ан­дри­ам­ба­ху­ака ре­шил пос­лать че­тырех ра­бов за ух­мби­ази, прос­ла­вив­шей­ся сво­ей лов­костью. Ум­би­ази ра­фут­си­бе бы­ла древ­ней ста­рухой и жи­ла в по­лураз­ру­шен­ной хи­жине на краю де­рев­ни. Она поч­ти ни­чего не ви­дела, та­кие боль­шие бель­ма бы­ли у нее на гла­зах, а зу­бов у нее вов­се не бы­ло. Ус­лы­шав, что ее зо­вут че­тыре ра­ба, ста­руха от­кры­ла дверь. Ра­бы вош­ли, и Ра­фут­си­бе ска­зала им:

— Сни­мите бель­ма с мо­их глаз, а то я не мо­гу вас раз­гля­деть.

Ра­бы поп­ро­бова­ли снять бель­ма боль­шим но­жом, но у них ни­чего не выш­ло: бель­ма бы­ли та­кие твер­дые, что боль­шой нож за­зуб­рился. Они поп­ро­бова­ли снять бель­ма то­пором, но то­пор то­же за­зуб­рился.

— Не так вы де­ла­ете, — ска­зала Ра­фут­си­бе. — Возь­ми­те по­лови­ну мо­его во­лоса, тог­да у вас все по­лучит­ся.

Ра­бы выр­ва­ли у нее во­лос, раз­ре­зали по­полам и без тру­да сня­ли бель­ма. Ра­фут­си­бе проз­ре­ла и спро­сила у че­тырех ра­бов, за­чем они приш­ли.

— Мы приш­ли вот за­чем. Хо­зя­ин ве­лел нам при­вес­ти лов­кую ум­би­ази, ко­торая смог­ла бы вы­лечить его жен от бес­пло­дия. Мо­жет, та­кая поч­тенная ста­рая жен­щи­на, как вы, су­ме­ет ему по­мочь.

— Не знаю, — ска­зала Ра­фут­си­бе, — не знаю. Воз­вра­щай­тесь к сво­ему хо­зя­ину и ска­жите ему, что­бы он сам при­шел ко мне пос­ле­зав­тра и при­вел с со­бой са­мую стар­шую же­ну.

Прош­ло два дня, и ан­дри­ам­ба­ху­ака при­шел к Ра­фут­си­бе со сво­ей стар­шей же­ной. Ра­фут­си­бе сно­ва ос­лепла.

— Кто ты? — спро­сила она.

— Я ан­дри­ам­ба­ху­ака, ко­торо­му ты по­зав­че­ра ве­лела прий­ти сю­да.

— Сни­ми бель­ма с мо­их глаз, что­бы я мог­ла те­бя раз­гля­деть.

Ан­дри­ам­ба­ху­ака поп­ро­бовал снять бель­ма сво­им но­жом, но нож за­зуб­рился. Тог­да он вспом­нил, что ему рас­ска­зали ра­бы, выр­вал у ста­рухи во­лосок и без тру­да снял бель­ма.

— Те­перь я пой­ду по­зову доч­ку, что­бы она при­гото­вила для вас рис, — ска­зала ста­руха.

У нее ни­ког­да не бы­ло де­тей, но она пог­ру­зилась в вол­шебную во­ду, ко­торая ста­рых де­ла­ет мо­лоды­ми, а мо­лодых ста­рыми, и прев­ра­тилась в кра­сивую ма­лень­кую де­воч­ку. Она за­пас­ла этой во­ды и вер­ну­лась в хи­жину. Ан­дри­ам­ба­ху­ака был так по­ражен ее кра­сотой, что поч­ти ни­чего не ел, хо­тя и был го­лоден. Ког­да обед кон­чился, де­воч­ка сно­ва пог­ру­зилась в вол­шебную во­ду, ко­торая ста­рых де­ла­ет мо­лоды­ми, а мо­лодых ста­рыми, и вер­ну­лась в хи­жину ста­рухой.

— Доч­ка, по­давав­шая вам еду, ска­зала, что ан­дри­ам­ба­ху­ака ед­ва прит­ро­нул­ся к пи­ще. А ведь ты го­лоден. Вот рис ешь.

Ан­дри­ам­ба­ху­ака с жад­ностью стал есть. Ра­фут­си­бе до­гада­лась, что он лю­бит жен­щин без вся­кой ме­ры и по­это­му не мо­жет иметь де­тей.

— От­ка­жись от всех жен, кро­ме пер­вой, — ска­зала она. — Бе­ги бе­гом, по­ка хва­тит сил. Ког­да спот­кнешь­ся о ку­сок де­рева, под­ни­ми его, сво­им но­жом рас­кро­ши в во­де и дай вы­пить эту во­ду тво­ей же­не.

Ан­дри­ам­ба­ху­ака бе­жал, вы­бива­ясь из сил, и все не спо­тыкал­ся; он уже ду­мал, что Ра­фут­си­бе ни­чего не смыс­лит и прос­то пос­ме­ялась над ним. Но у по­рога сво­ей хи­жины он за­цепил­ся боль­шим паль­цем за ку­сок де­рева. Счас­тли­вые муж и же­на под­прыг­ну­ли от ра­дос­ти; они сей­час же рас­кро­шили ку­сок де­рева, сме­шали с во­дой, и жен­щи­на вы­пила сна­добье. В тот же день у нее на­чалась тош­но­та, рво­та и она за­бере­мене­ла. Че­рез по­ложен­ный срок она ро­дила трех до­черей.

Три сес­тры под­росли и пош­ли про­ведать доб­рую ста­руш­ку; они счи­тали ее сво­ей ба­буш­кой, по­тому что она по­мог­ла за­бере­менеть их ма­тери.

— Ба­буш­ка, — ска­зали они, — нам хо­чет­ся вый­ти за­муж, мы идем ис­кать муж­чин, ко­торые на нас же­нят­ся.

— Иди­те, иди­те, — от­ве­тила ста­руха. — А ты, Ифа­рава­ви, возь­ми это се­мяч­ко и спрячь во рту. Ког­да при­дешь ту­да, где за­хочешь жить, по­сади его.

Три сес­тры от­пра­вились в путь. Про­ходя ми­мо та­ви, они крик­ну­ли лю­дям, ко­торые там ра­бота­ли:

— Ска­жите, лю­ди, кто из нас тро­их са­мая кра­сивая?

— Ты, Ра­матуа, кра­сивая, и ты, Рэ­ву, кра­сивая, но Ифа­рава­ви еще кра­сивее, — от­ве­тили лю­ди.

Стар­шие сес­тры рас­серди­лись и ре­шили от­нять жем­чу­га, ук­ра­шав­шие шею и ру­ки Ифа­рава­ви; они ду­мали, что она тог­да бу­дет не та­кой кра­сивой. Они от­ня­ли у нее дра­гоцен­ности и че­рез не­кото­рое вре­мя по­рав­ня­лись с муж­чи­нами, са­жав­ши­ми рис.

— Ска­жите, муж­чи­ны, кто из нас тро­их са­мая кра­сивая?

— Ты, Ра­матуа, кра­сивая, — от­ве­тили они, — и ты, Рэ­ву, кра­сивая, но Ифа­рава­ви еще кра­сивее.

Стар­шие сес­тры еще боль­ше рас­серди­лись.

— От­ре­жем ей во­лосы, — ре­шили они и ос­триг­ли Ифа­рава­ви.

По­том они по­рав­ня­лись с муж­чи­нами, по­лов­ши­ми рис.

— Ска­жите, кто из нас са­мая кра­сивая?

— Ты, Ра­матуа, кра­сивая, и ты, Рэ­ву кра­сивая, но Ифа­ра-Ба­ви еще кра­сивее, хоть у нее и от­ре­заны во­лосы.

Тог­да Ра­матуа ска­зала Рэ­ву:

— До­рогая сес­тра, да­вай от­ни­мем у Ифа­рава­ви кра­сивую одеж­ду и да­дим ей прос­тую ро­гожу.

Так они и сде­лали.

На­конец сес­тры приш­ли к ис­точни­ку, при­над­ле­жав­ше­му ан­дри­ам­ба­ху­аке, у ко­торо­го не бы­ло же­ны, и се­ли от­дохнуть. В этот са­мый миг Ифа­рава­ви по­сади­ла в зем­лю ба­буш­ки­но се­мяч­ко. По­ка три сес­тры от­ды­хали, к ис­точни­ку по­дош­ла ра­быня ан­дри­ам­ба­ху­аки наб­рать во­ды. Она рас­ска­зала хо­зя­ину, что око­ло ис­точни­ка си­дят три кра­сивые де­вуш­ки, и ан­дри­ам­ба­ху­ака ве­лел их поз­вать. Стар­шие сес­тры на­дели кра­сивые одеж­ды, а Ифа­ра за­вер­ну­лась в ро­гожу и пош­ла за ни­ми как ра­быня. Ан­дри­ам­ба­ху­ака от­праздно­вал свадь­бу с Ра­матуа и Рэ­ву, и Ифа­ра ста­ла их слу­жан­кой.

Прош­ло нем­но­го вре­мени, из се­мяч­ка, по­сажен­но­го Ифа­рава­ви, вы­рос­ло де­рево, на ко­тором вмес­то пло­дов по­яви­лись се­реб­ро, ко­рал­лы, жем­чу­га, лам­бы, ружья и дру­гие за­меча­тель­ные ве­щи. Лю­ди сбе­гались со всех сто­рон пос­мотреть на чу­до, но ес­ли кто-ни­будь пы­тал­ся взять ка­кую-ни­будь дра­гоцен­ность, де­рево вы­рас­та­ло до са­мого не­ба и ник­то не мог ни­чего сор­вать. Стар­шие сес­тры ус­лы­шали о чу­дес­ном де­реве и гром­ко зак­ри­чали:

— Мы про не­го зна­ем! Это на­ше де­рево!

— Раз так, — ска­зал ан­дри­ам­ба­ху­ака, — да­вай­те сор­вем дра­гоцен­ности, ко­торые на нем рас­тут. Они на­ши. Я сей­час со­зову всю де­рев­ню.

В этот са­мый миг во­лосы у Ифа­рава­ви сно­ва ста­ли длин­ны­ми, а в честь ра­дос­тно­го со­бытия ей да­ли кра­сивую одеж­ду.

Ког­да все соб­ра­лись, стар­шие сес­тры с гор­дым ви­дом об­ра­тились к де­реву, го­воря та­кие сло­ва:

— Ес­ли это мы те­бя по­сади­ли, нак­ло­нись к нам; ес­ли не мы, под­ни­мись к не­бу.

В тот же миг де­рево под­ня­лось и ста­ло та­кой вы­соты, что еле-еле мож­но бы­ло раз­гля­деть вет­ки.

— Это не их де­рево, — за­шеп­та­ли лю­ди.

Тут выш­ла впе­ред Ифа­рава­ви и ска­зала:

— Ес­ли мой отец ан­дри­ана и моя мать ан­дри­ана, ес­ли мне те­бя да­ла ба­буш­ка, о се­мя это­го де­рева, пусть твои вет­ки наг­нутся ко мне; ес­ли нет, пусть они под­ни­мут­ся к не­бу.

В тот же миг де­рево нак­ло­нило вет­ви так низ­ко, что все мог­ли сры­вать чу­дес­ные пло­ды.

— Де­рево-то при­над­ле­жит ей! — за­шеп­та­ли лю­ди.

Ан­дри­ам­ба­ху­ака не знал, что и ду­мать. Он смот­рел на Ифа­ру, лю­бовал­ся ее кра­сотой и удив­лялся, по­чему сес­тры сде­лали ее слу­жан­кой. Вдруг он гром­ко зак­ри­чал:

— О лю­ди, объ­яв­ляю вам, что от­ны­не мо­ей же­ной бу­дет Ифа­рава­ви.

Ра­матуа ус­лы­хала эти сло­ва, хо­тела бы­ло за­те­ять спор, но ед­ва она от­кры­ла рот и ска­зала «Ко…», как тут же прев­ра­тилась в ко­мара. «Ву…» — ус­пе­ла про­гово­рить Рэ­ву и тут же прев­ра­тилась в ву­ан­тай.

Те­перь пусть рас­ска­зыва­ет кто-ни­будь дру­гой, я ус­тал.

Случайные и неслучайные рекомендации: