Добро пожаловать!

Народные и авторские произведения размещены на сайте исключительно в ознакомительных и/или образовательных целях

Как старый кузнец смерть и чертей за нос водил

Один куз­нец ста­рый стал. На­до­ело ему на этом све­те жить, и го­ворит он:
— Ку­да же это смерть по­дева­лась? Че­го она за мной не при­ходит?
А смерть — тут как тут. И го­ворит:
— Пой­дем, куз­нец! Хва­тит уж те­бе лю­дям гла­за мо­золить.
А куз­нец как раз за сто­лом си­дел, хлеб ел, мас­лом из круж­ли­ка на­мазы­вал:
— Лад­но, — от­ве­ча­ет, — пой­дем. По­лезай по­ка в круж­лик, по­сиди там, а я схо­жу к брать­ям, рас­ска­жу, что им тут без ме­ня де­лать на­доб­но.
По­шел он в куз­ни­цу, вы­ковал об­руч на круж­лик, вер­нулся в из­бу, стя­нул круж­лик об­ру­чем по­туже и заш­вырнул на пол­ку.
Про­жил он еще нес­коль­ко лет — опять на­до­ел ему бе­лый свет. Опять он спра­шива­ет:
— Ку­да это смерть зап­ро­пас­ти­лась? Че­го за мной не при­ходит?
Тут он вспом­нил, что смерть-то у не­го на пол­ке, взял и вы­пус­тил ее. Та — на­утек. От­бе­жала по­даль­ше, кри­чит ему:
— Ни­ког­да боль­ше к те­бе не при­ду!
А куз­нец нет-нет да и по­зовет смерть. Наб­ра­лась она ду­ху, приш­ла и го­ворит:
— Ну, сту­пай! Вре­мя нас­та­ло, до­воль­но ты же­лезо гнул, те­перь я те­бя гнуть нач­ну.
— Иду-иду, — от­ве­ча­ет куз­нец. — По­дож­ди толь­ко, я гроб се­бе при­несу.
Гроб-то у не­го уж дав­но го­товый был. При­нес куз­нец его и го­ворит смер­ти:
— По­кажи-ка мне, как в гро­ба-то ло­жат­ся?
Смерть лег­ла в гроб нав­зничь, а у куз­не­ца крыш­ка на­гото­ве — раз! — и прих­лопнул крыш­ку. По­тащил гроб к ре­ке и спус­тил в во­ду. Плы­вет смерть вниз по ре­ке.
Лю­ди спер­во­нача­лу по­дума­ли: плы­вет ко­лода ка­кая. А как уви­дели, что это гроб, ис­пу­гались силь­но. Од­на­ко от­кры­ли. Поб­ла­года­рила их смерть и по­обе­щала то­му, кто ее из во­ды вы­тащил, что он на де­сять лет доль­ше про­живет, чем суж­де­но.
Но вот об­рыдла куз­не­цу жизнь и го­ворит он:
— Хоть бы чер­ти ме­ня взя­ли, что ли?
А чер­ти тут как тут.
— Идем, — го­ворят, — куз­нец. Уж мы-то не та­кие прос­то­фили, как смерть!
— По­сиди­те-ка здесь на лав­ке, — от­ве­ча­ет куз­нец. — Я пой­ду, брать­ям на­каз ос­тавлю.
А лав­ка эта бы­ла та­кая, что с нее не вста­нешь, по­ка куз­нец не от­пустит. Про­возил­ся куз­нец в куз­ни­це че­тыре дня, а чер­ти все на лав­ке си­дят, отор­вать­ся не мо­гут. При­ходит куз­нец на пя­тый день, чер­ти его и спра­шива­ют:
— Ты че­го там де­лал столь­ко вре­мени? Уж мы те­бя заж­да­лись.
— А кто вам ве­лел ждать-то? Ви­дите — нет ме­ня, и от­прав­ля­лись бы вос­во­яси.
— Как же нам уй­ти, — от­ве­ча­ют чер­ти, — ког­да с лав­ки не встать?
Куз­нец по­вер­нулся к ним спи­ной и го­ворит:
— Я вас не дер­жу. Хо­тите си­деть — си­дите. Не хо­тите — ска­тертью до­рога.
Про­дер­жал он их та­ким ма­нером пят­надцать дней. Чер­ти с го­лоду­хи, как щеп­ки, вы­сох­ли. Толь­ко тог­да куз­нец от­пустил их. Пок­ля­лись чер­ти, что боль­ше ни­ког­да к не­му не при­дут.
И вот еще нес­коль­ко лет жил куз­нец, по­ка вов­се не опос­ты­лел ему бе­лый свет. И опять го­ворит се­бе: «Хоть бы дь­яво­лы, что ли, за мной приш­ли! Или дь­яво­лам то­же ме­ня не взять?» Тут яви­лось за ним две­над­цать дь­яво­лов. А у куз­не­ца яб­ло­ня та­кая бы­ла в са­ду: кто до яб­ло­ка дот­ро­нет­ся, у то­го ру­ка к яб­ло­не при­рас­та­ет — не отор­вать ни­какой си­лой. Вот куз­нец и го­ворит дь­яво­лам:
— Сор­ви­те-ка се­бе но яб­лочку.
Дь­яво­лы пош­ли яб­ло­ки рвать, ру­ки у них к де­реву-то поп­ри­липа­ли. Куз­нец уви­дел, что каж­дый дь­явол по яб­ло­ку схва­тил, так их воз­ле яб­ло­ни и ос­та­вил, а сам ушел. По­муры­жил их там, при­ходит и го­ворит:
— Ну, на­сиде­лись вы под яб­ло­ней, на­елись яб­ло­чек — те­перь в до­рогу. Так уж и быть, пой­ду с ва­ми.
— Куз­нец! — взмо­лились дь­яво­лы. — От­це­пи нас от этой яб­ло­ни! Ни­ког­да мы боль­ше к те­бе не при­дем!
По­дошел куз­нец к яб­ло­не, стук­нул по ней три ра­за ку­лаком. Ос­во­боди­лись дь­яво­лы и ду­нули прочь, не за­хоте­ли его с со­бой за­бирать. Мы, го­ворят, ни за ка­кие ков­рижки сю­да боль­ше но­са не по­кажем.
Прош­ло ка­кое-то вре­мя, и сно­ва куз­не­цу рас­хо­телось на све­те жить. Сно­ва про­сит он, что­бы чер­ти взя­ли его.
Яви­лось те­перь за ним двад­цать пять чер­тей. И го­ворят:
— Ну, куз­нец, со­бирай­ся, пой­дем с на­ми!
— Ишь, сколь­ко вас! Аж двад­цать пять! Сов­сем ме­ня на­пуга­ли, при­дет­ся ид­ти. Дай­те толь­ко на­пос­ле­док сло­во мол­вить.
— Э, нет! Ты нас не про­ведешь, как тех, ко­го в гиб­лый сад за­тащил. Мы с мес­та не тро­нем­ся, по­ка ты с на­ми не пой­дешь.
— Ска­зал я вам, что пой­ду, ста­ло быть — пой­ду. Да­вай­те толь­ко в куз­ни­цу заг­ля­нем.
Вош­ли чер­ти в куз­ни­цу и спра­шива­ют:
— Ну и что ты нам по­кажешь но­вого?
— Спро­сить хо­чу — как же это вы ме­ня тол­пой по го­роду по­веде­те? Эко вас сколь­ко! Ви­дите тот ста­рый мех? Лезь­те ту­да, а я вас че­рез го­род и пе­рене­су.
Пос­лу­шались чер­ти куз­не­ца, влез­ли в мех. А у не­го уж бы­ли об­ру­чи при­готов­ле­ны, стя­нул он мех, за­кинул за спи­ну и по­нес по го­роду. Вы­шел за го­род к то­нам, где му­жики зер­но мо­лоти­ли, и ду­ма­ет: «На­доб­но мне из это­го ме­ха пыль вы­коло­тить». На пер­вом то­ку двое му­жиков мо­лоти­ли, это ему ма­ло по­каза­лось. По­шел даль­ше. Ви­дит — трое мо­лотят. Опять по­шел даль­ше. Ви­дит — мо­лотят чет­ве­ро. Под­хо­дит он к му­жикам и го­ворит:
— Хо­зя­ева! Сде­лай­те ми­лость, по­коло­тите це­пами по это­му ме­ху, пы­ли в нем наб­ра­лось мно­го.
Му­жики как на­чали мех бить да тре­пать — чер­ти бла­гим ма­том взвы­ли. Лад­но ды­ра в ме­хе по­лучи­лась, так сквозь эту дыр­ку они друг за друж­кой по­выс­ка­кива­ли. А куз­нец в свою из­бу вер­нулся.
Жил он, жил, и опять на­до­ело ему жить. «Не бу­ду я ни­кого про­сить, что­бы приш­ли за мной, — по­думал он. — Пой­ду сам в пек­ло». Ска­зано — сде­лано. До­бирал­ся куз­нец до пек­ла ни мно­го, ни ма­ло — двад­цать один день. А с со­бой взял триж­ды свя­чёный кнут, триж­ды свя­чёную во­ду, триж­ды свя­чёный мел и вдо­бавок ста­рый по­лушу­бок.
Так шел он, шел в пек­ло и по до­роге чер­тям в по­дарок гри­бы со­бирал.
По­дошел он к во­ротам и кри­чит:
— Эй! От­кры­вай­те, а то у ме­ня но­ша тя­желая!
Черт, ко­торый на стра­же сто­ял, бро­сил­ся со всех ног от­кры­вать во­рота, ду­мал, что это кто-ни­будь ду­шу при­нес. Проб­рался куз­нец в пек­ло, об­вел се­бе круг ме­лом — черт со стра­ху в угол за­бил­ся. Вы­тащил куз­нец свя­чёный кнут да свя­чёную во­ду, и да­вай чер­тей кро­пить! А по поб­ли­же, то­го кну­том хле­щет, шку­ру спус­ка­ет. Ста­ли его чер­ти спра­шивать, че­го он хо­чет. Куз­нец от­ве­ча­ет, что хо­чет свой ста­рый по­лушу­бок в ко­тел три ра­за об­макнуть. Сог­ла­сились чер­ти. Толь­ко один черт, что у кот­ла сто­ял, упер­ся. Ну, плес­нул на не­го куз­нец свя­чёной во­дой — чер­та все­го скрю­чило, взмо­лил­ся он:
— Ма­кай хоть сто раз, толь­ко ме­ня не тро­гай!
Мак­нул куз­нец по­лушу­бок в ко­тел три ра­за, ду­ши за ов­чи­ну уце­пились. Мно­го наб­ра­лось— по че­тыре, по пять душ на каж­дой пряд­ке. Толь­ко од­на ду­ша на дне ос­та­лась, ру­ки тя­нет, мес­течка на по­лушуб­ке жи­вого най­ти не мо­жет. Спус­тил куз­нец свой по­лушу­бок по­ниже — уце­пилась и эта ду­ша. Так он всех их из пек­ла и вы­нес. Идет он, идет, ви­дит — по­ляна. Тут об­тряс он по­лушу­бок, ду­ши-то все овеч­ка­ми обер­ну­лись. При­сел куз­нец на пе­нек, на ду­доч­ке иг­ра­ет, ове­чек па­сет.
А хро­мой черт, что при кот­ле сто­ял, при­казы­ва­ет дру­гому:
— Сту­пай за ов­ца­ми и вер­ни их на­зад в пек­ло. Я те­бе ска­жу од­ну хит­рость, что­бы ты с куз­не­цом сла­дил. Есть там боль­шая го­ра. Бе­гите впе­регон­ки на эту го­ру. Кто пер­вый на нее взбе­рет­ся и об­ратно к ов­цам при­бежит, тот и вы­иг­ра­ет, то­му и ов­цы. У те­бя но­ги быс­трые, куз­нец за то­бой не пос­пе­ет.
При­шел черт к куз­не­цу, спра­шива­ет:
— А чьи же это овеч­ки?
Куз­нец от­ве­ча­ет:
— Мои.
— А пас­тух кто?
— Я пас­тух.
— Да­вай, — го­ворит черт, — вон на ту го­ру впе­регон­ки сбе­га­ем и об­ратно. Кто быс­трей до­бежит, тот овец в пол­ное вла­дение по­лучит.
Куз­нец от­ве­ча­ет:
— Че­го это я бе­гать бу­ду? Вон у ме­ня брат млад­ший есть, пусть он бе­жит. Да­же он те­бя об­го­нит.
Куз­нец еще рань­ше двух зай­цев пой­мал в ле­су и спря­тал в ме­шок.
— Ну, да­вай бе­ги. Я брат­ца сле­дом пош­лю.
— А где твой бра­тец?
— Да вот он, — го­ворит куз­нец и по­казы­ва­ет ему из меш­ка за­ячьи уши.
Сог­ла­сил­ся черт, мол, пус­кай млад­ший брат бе­жит. Вы­пус­тил куз­нец зай­чи­ка, черт сло­мя го­лову пом­чался на го­ру, а за­яц в лес. При­бежал черт на­зад, спра­шива­ет:
— Ну, где твой бра­тец?
— Хо-хо! Он уж пол­ча­са как на­зад вер­нулся!
И по­казы­ва­ет куз­нец дру­гого зай­ца, то­го, что в меш­ке ос­тался.
Черт бе­гом в пек­ло. Прим­чался ту­да, рас­ска­зыва­ет:
— Как же я мог овец у не­го вы­иг­рать? Я бе­жал что бы­ло ду­ху, а он сам и не по­бежал — сво­его млад­ше­го бра­та пос­лал. Так да­же млад­ший ме­ня обог­нал.
Тут дру­гой черт го­ворит:
— Эх и ду­рень же ты! Пой­ду-ка я те­перь. Жи­во над куз­не­цом верх возь­му.
При­шел он к куз­не­цу, спра­шива­ет:
— Чьи это ов­цы?
— Мои.
— А пас­тух кто?
— Я пас­тух.
— Ну, вот ес­ли ты свис­тнешь так же силь­но, как я, ов­цы на­сов­сем твои бу­дут.
— Да­вай, — от­ве­ча­ет куз­нец, — свис­ти. А по­том — я.
Черт как свис­тнет, — вет­ки с де­ревь­ев по­сыпа­лись. А куз­нец си­дит, об­руч ла­дит.
— Ты че­го ла­дишь? — спра­шива­ет черт.
— Ты свис­тнул — вет­ки с де­ревь­ев об­ле­тели, а я свис­тну — у са­мого го­лова лоп­нет. Вот я и де­лаю се­бе об­руч на го­лову.
Черт ис­пу­гал­ся, спра­шива­ет:
— А мне как же быть?
— А ты уж как хо­чешь.
Черт ки­нул­ся быс­трей яму в зем­ле ко­пать:
— Ужо вы­копаю яму, го­лову ту­да су­ну — авось не лоп­нет.
А у куз­не­ца тол­стая пал­ка бы­ла. Как он той пал­кой чер­та по за­ду хряс­нул, черт све­та не взви­дел. В один пры­жок до пек­ла до­летел. Явил­ся в пек­ло, рас­ска­зыва­ет:
— Что же нам с ним де­лать? Он как об­ма­нывал нас, так и об­ма­ныва­ет.
Тре­тий черт го­ворит:
— Вы все ду­раки! Вот я те­перь к не­му пой­ду, овец при­веду и его са­мого в при­дачу.
Прих­ва­тил он с со­бой зад­вижку от адо­вых во­рот. На­шел куз­не­ца, под­хо­дит бли­же, спра­шива­ет:
— Эй, чьи это ов­цы?
— Мои.
— А кто пас­тух?
— Я пас­тух.
— А ну, под­брось эту зад­вижку вы­ше, чем я. Тог­да ов­цы твои бу­дут.
— Да­вай ты впе­ред, а я пос­ле.
Черт зад­вижку вверх под­ки­нул, она аж на чет­вертый день об­ратно упа­ла, в зем­лю вош­ла. Черт го­ворит:
— Ну, те­перь ты ки­дай.
— Как же я ее ки­ну, ес­ли она в зем­ле увяз­ла?
— А ты вы­тащи и ки­дай.
— Кто ее ту­да вот­кнул, тот пусть и вы­тас­ки­ва­ет.
Черт под­на­тужил­ся, вы­тащил зад­вижку ра­зом с зем­лей и по­да­ет куз­не­цу. Куз­нец чуть не упал, еле-еле дер­жит, а сам на не­бо пог­ля­дыва­ет. Черт не утер­пел, спра­шива­ет:
— Че­го ты все на не­бо гля­дишь?
— Мно­го бу­дешь знать — ско­ро сос­та­ришь­ся.
Чер­ту ней­мет­ся, опять спра­шива­ет. Куз­нец го­ворит:
— Ты ви­дишь, что вон там, на ме­сяце?
— А что там?
— А там мои братья. Ку­ют, ра­бота­ют. Вот я и жду — окон­чат они де­ло, я им зад­вижку ту­да и ки­ну.
Черт со стра­ху, что куз­нец зад­вижку на ме­сяц за­кинет, выр­вал ее у куз­не­ца, тот аж пе­реку­выр­кнул­ся. Прим­чался черт в пек­ло и го­ворит ос­таль­ным чер­тям:
— Вот бы он шут­ку от­мо­чил, ес­ли бы зад­вижку на ме­сяц. за­кинул! Чем бы мы пек­ло за­пирать ста­ли, как бы ду­ши тут ус­те­рег­ли? Нет, я боль­ше к не­му не хо­док. Пус­кай сам те ду­ши па­сет. Еще на­до­ест ему — сам при­дет, поп­ро­сит, чтоб мы на­зад их взя­ли.
Но куз­не­цу овеч­ки не на­до­ели. Пас­лись они, пас­лись, а по­том го­лубя­ми обер­ну­лись и в не­бо уле­тели. Нос дли­ною с огу­рец, а тут и сказ­ке ко­нец.

Случайные и неслучайные рекомендации: