Глупая барыня

Жи­ла-бы­ла ба­рыня, глу­пая-прег­лу­пая. Что ни забь­ет се­бе в го­лову — ум­ри, а ис­полни.
Вот за­дума­ла ба­рыня вы­вес­ти со­рок цып­лят, и что­бы все бы­ли чер­нень­кие.
Гор­ничная го­ворит:
— Да раз­ве это, ба­рыня, воз­можно?
— Хоть и не­воз­можно, а хо­чет­ся, — от­ве­ча­ет ба­рыня. Зо­вет она сво­его ку­чера и при­казы­ва­ет:
— Са­дись в лу­кош­ко, вы­води со­рок цып­лят, да что­бы бы­ли они все чер­нень­кие.
— По­милуй, ба­рыня! — го­ворит ку­чер.— Где же это ви­дано — че­лове­ка на­сед­кой са­жать?
Ба­рыня и слу­шать не хо­чет.
— Те­бе, — го­ворит, — при­выч­но на коз­лах си­деть, по­сидишь и в лу­кош­ке.
«Вот прок­ля­тые гос­по­да! — ду­ма­ет ку­чер. — Всю шею нам объ­ели, хоть бы все око­лели!»
— Что ж, — го­ворит, — во­ля ва­ша. Толь­ко дай мне, ба­рыня, то, что я поп­ро­шу. А нуж­но мне чаю, са­хару, хар­чей по­боль­ше, ту­луп, ва­лен­ки и шап­ку.
Ба­рыня на все сог­ласна.
От­ве­ли ку­чера в ба­ню. Да­ли ему все, что про­сил. По­садил он на­сед­кой ку­рицу. Ста­ли к не­му друзья хо­дить, он их — ча­ем по­ить. Си­дит с ни­ми, ча­ек по­пива­ет, ба­рыню ду­рой об­зы­ва­ет.
Ни ма­ло ни мно­го вре­мени прош­ло, вы­вела на­сед­ка цып­лят, из них три чер­нень­ких.
Бе­рет ку­чер чер­нень­ких пис­ку­нов в лу­кош­ко, идет к бар­ско­му окош­ку:
— Вот, ба­рыня, трех уже вы­сидел. По­лучай да хар­чей при­бав­ляй. Са­ма ви­дишь: тя­жело мне их вы­сижи­вать.
Ба­рыня об­ра­дова­лась, хар­чей при­бави­ла, ку­чера до­сижи­вать зас­та­вила.
Каж­дый день слуг шлет уз­нать, сколь­ко еще чер­нень­ких нак­лю­нулось.
Ви­дит ку­чер: де­ло пло­хо. Го­ворит сво­им друзь­ям:
— Вы, ре­бята, за­жигай­те ба­ню да ме­ня дер­жи­те. Бу­ду я рвать­ся, в огонь ки­дать­ся, а вы не пус­кай­те.
Лад­но, так и сде­лали. Ба­ню по­дож­гли. И ба­рыне до­ложи­ли. За­горе­лась, мол, ба­ня по не­из­вес­тной при­чине.
Выш­ла ба­рыня на крыль­цо и ви­дит: го­рит ба­ня, пы­ла­ет, а ку­чер уби­ва­ет­ся, в огонь ки­да­ет­ся. Слу­ги его дер­жат, не пус­ка­ют, а он од­но:
— Клу-клу!.. Клу-клу!.. Клу-клу!..
Слу­ги го­ворят:
— Ой, ба­рыня, смот­ри, как он сок­ру­ша­ет­ся, как его ма­терин­ское сер­дце раз­ры­ва­ет­ся!
А ба­рыня кри­чит:
— Дер­жи­те его, пок­репче дер­жи­те! Цып­лят те­перь не спа­сешь, так его бы удер­жать — очень хо­роша на­сед­ка!
Не ус­пе­ли по­жар по­тушить, при­казы­ва­ет ба­рыня ку­черу опять цып­лят вы­водить.
А он, не будь глуп, взял ва­лен­ки да ту­луп — толь­ко его и ви­дели.