Мещерякская сказка

Был один ста­рик; у не­го три сы­на. Ста­рик соб­рался уми­рать и раз­де­лил свои день­ги сы­новь­ям: боль­шо­му дал двес­ти руб­лей и се­ред­не­му дал двес­ти руб­лей, а ма­лому сы­ну де­нег сов­сем не дал: «Вот та­кой-то, — го­ворит стар­ше — на­учит те­бя уму-ра­зуму». — Ста­рик по­мер; его сы­новья по­хоро­нили.

У од­но­го бо­гато­го му­жика бы­ла очень кра­сивая дочь-не­вес­та; кто даст сто руб­лей, то­му она по­казы­вала свое ли­цо. Стар­ший брат два ра­за схо­дил пос­мотреть на нее и двес­ти руб­лей, свои день­ги, кон­чал. Се­ред­ний брат два ра­за схо­дил пос­мотреть и то­же двес­ти руб­лей из­держал. Те­перь три бра­та срав­ня­лись: ни у од­но­го нет де­нег.
Млад­ший брат по­шел к то­му ста­рику, на ко­торо­го ука­зал ему отец, уму-ра­зуму учить­ся. Ста­рик ска­зал ему: «Ай­да, око­ло озе­ра хо­дит ко­зел, ве­ди его сю­да!» — Млад­ший брат по­шел пой­мал коз­ла за ро­га; тот упи­ра­ет­ся но­гами, ней­дет. Бил­ся, бил­ся, по­шел до­мой без коз­ла. Ста­рик ска­зал ему: «Иди, у коз­ла бо­рода есть, та­щи за бо­роду его». — По­шел, за бо­роду коз­ла схва­тил — ко­зел бе­жит.

При­вел коз­ла. Се­ли они двое на коз­ла вер­хом: один впе­ред гля­дит, дру­гой на­зад; по­еха­ли по ули­це, ми­мо окон той кра­сивой дев­ки.

Уви­дала их кра­сивая дев­ка, за­хохо­тала. Вмес­те с дев­кой до­ма бы­ла ещё сно­ха, а отец у ней у­ехал в го­род гла­за ле­чить. — «Сно­ха, — го­ворит дев­ка, — смот­ри-ка, ка­кой смеш­ной на коз­ле едет!» — А у ста­рика в ру­ках бы­ло вед­ро вмес­то ба­раба­на.

Те го­ворят: «Мы за­колем это­го коз­ла, ужи­нать бу­дем». — Ос­та­нови­лись под ок­на­ми, сле­зали; коз­ла за­коло­ли. Вед­ро, в ко­торое ста­рик ба­раба­нил, по­веси­ли и ста­ли в нем ва­ритьма­хан. Су­мер­ки ста­ли. Они съ­ели мя­со, на­до спать ло­жить­ся, а оку­тать­ся не­чем; оде­жи с со­бой ни­какой нет. Коз­ли­ной ов­чи­ной оку­тались и тя­нут ее друг у друж­ка. А де­ло осенью, за­мер­зло.

Ста­рик го­ворит: «Сту­кай в сте­ну пу­ще». — Тот в сте­ну сту­ка­ет. Дев­ка сно­хе го­ворит: «Шиб­ко они в сте­ну сту­ка­ют, спро­си: за­чем?»
Сно­ха спро­сила: «За­чем сту­ка­ете?» — «Мы за­мер­за­ем, — го­ворит, — уми­ра­ем от сту­жи. Ес­ли ум­рем, вам при­дет­ся от­ве­чать; пус­ти­те нас ку­да-ни­будь в се­ни!» — Дев­ка сно­хе ска­зала: «Уми­рать бу­дут, нам при­дет­ся от­ве­чать; на­до пус­тить их в се­ни». — Сно­ха пус­ти­ла; те приш­ли, в се­ни лег­ли.

Ста­рик учит пар­ня: «Ты в дверь сту­кай пу­ще». (А хо­зя­ина и хо­зяй­ки до­ма нет, толь­ко две — дев­ка да сно­ха.) Дев­ка го­ворит сно­хе: «Сес­три­ца, спро­си, за­чем сту­ка­ют». — Та спро­сила: «Мы за­мер­за­ем здесь. Пус­ти­те нас в из­бу». — Сно­ха: «Про­сят­ся в из­бу. Уми­рать бу­дут, нам при­дет­ся от­ве­чать». — Поз­ва­ли их в из­бу, по­ложи­ли их под са­мый по­рог.
Они и там сту­чат. Сно­ха спра­шива­ет: «За­чем не спи­те?» — «Мы пря­мо уми­ра­ем, за­мер­за­ем, у нас не­чем оку­тать­ся». — Сно­ха пе­реда­ет дев­ке. Дев­ка ска­зала: «Ты со ста­риком спи, а я с мо­лодым бу­ду, тог­да они не бу­дут за­мер­зать под оде­ялом». — Лег­ли, ста­рик со сно­хой, па­рень с дев­кой.

Ста­рик ус­нул, а па­рень не спит, дро­жит. — «За­чем дро­жишь? — го­ворит. — «Весь сог­релся, од­но мес­то не сог­ре­лось».
Ут­ром вста­ли. Са­мовар им пос­та­вили. — «Ай­да доб­рым по­ряд­ком до­мой: мы вас не ви­дали, вы нас не ви­дали». — Ста­рик го­ворит пар­ню: «Не хо­ди до­мой!» — «Пош­то, — го­ворит, — я пой­ду до­мой, ког­да же­нил­ся здесь?» — «Иди­те до­мой!» — «За­чем я пой­ду? Вмес­те но­чевал, так же­на зна­чит!» Ста­рик го­ворит: «Спро­си день­ги у ней: от­даст день­ги, ко­торые у брать­ев взя­ла, тог­да ай­да». — Дев­ка: «Вот те­бе сто руб­лей день­ги! иди ско­рее: у ме­ня отец при­дет». — «Да­вай по­боль­ше де­нег». — Дев­ка двес­ти руб­лей су­лила, трис­та су­лила. — «Не пой­ду!» — Че­тырес­та по­сули­ла, па­рень го­ворит: «Да­вай!» — По­лучил: двес­ти руб­лей ста­рику от­дал, двес­ти се­бе взял. Уш­ли до­мой.

У дев­ки­на от­ца гла­за бо­лели, он ез­дил в го­род ле­чить­ся. Этот па­рень ему навс­тре­чу по­шел, их­ней до­рогой. Сле­пой идет до­мой, глаз не вы­лечил. Па­рень по­пал ему навс­тре­чу, здо­ровал­ся. Ста­рик ос­та­новил­ся. — «Ты от­ку­да, мо­лодец?» — «Я ма­ла-ма­ло ле­чить умею: у ко­го глаз бо­лит, у ко­го ру­ка бо­лит, у ко­го но­ги бо­лят». — «У ме­ня глаз один бо­лит, не мо­жешь ли вы­лечить?» — «Мо­гу, — го­ворит. — Как не мо­гу! Толь­ко жа­лованья мень­ше ста руб­лей не возь­му».
Вып­рягли ло­шадей тут же на сте­пи, за­чали глаз ле­чить. Ле­чил, ле­чил, ни­чего не вы­лечил. — «У те­бя, вид­но, глаз дав­но бо­лит, ес­ли бы не дав­но, я вы­лечил бы». — На­гово­рил на тра­ву. — «Та­щи тра­ву до­мой, по­ложь в шап­ку. За­ходи в из­бу, шап­ку брось, ска­жи: «Хоть ска­жи, хоть не ска­жи, знаю де­ло!»

Отец так и сде­лал. Сно­ха ему от­ве­тила: «Я не хо­тела их звать, да дев­ка го­ворит, что ум­рут — нам от­ве­чать при­дет­ся. Они спа­ли с на­ми поп­росту, ни­чего не де­лали». — Ста­рик: «Спа­сибо пар­ню: ме­ня об­дул и вас об­де­лал!»