Смех и горе

Де­ло бы­ло в ста­рые вре­мена, при Ни­колае Пер­вом. Же­лез­ных до­рог еще не бы­ло, и но­воб­ранцам при­ходи­лось труд­но — на мес­то наз­на­чения нуж­но бы­ло яв­лять­ся по спо­собу пе­шего хож­де­ния.
Кресть­янин Ря­зан­ской гу­бер­нии Спас­ско­го у­ез­да Ко­зода­ев­ской во­лос­ти, де­рев­ни Око­мёлов­ки, Ва­силий Ива­ныч Ку­рилов, по­пал на служ­бу в Пе­тер­бург. Служ­ба сол­дат­ская, ру­жей­ные при­емы и осо­бен­но сло­вес­ность ему сов­сем не да­валась. Мно­го по­пада­ло ему в ус да в ры­ло от взвод­ных.
Ви­дит Ку­рилов, что служ­ба тя­жела и что дру­гие мо­лодые сол­да­ты бе­рут ме­дицин­ское сви­детель­ство и ухо­дят на год до­мой на поп­равку, за­думал и он так­же схо­дить на поп­равку до­мой. При­ходит к док­то­ру: «Так и так». — Тот по­вер­нул его, уда­рил по спи­не и го­ворит: «Здо­ров, де­тина, сов­сем! Иди слу­жи!»
Нас­ту­пил го­судар­ский во­ен­ный смотр. Ку­рило­ву, как и всем сол­да­там, вы­дали пер­восроч­ную (пер­во­сор­тную) аму­ницию, по­дучи­ли ру­жей­ным при­емам. При­ехал го­сударь им­пе­ратор, поз­до­ровал­ся с вой­ска­ми; про­пус­тил ми­мо се­бя вой­ска це­ремо­ни­аль­ным мар­шем: «Спа­сибо, брат­цы!»
По­том по­рот­но стал оп­ра­шивать доп­рос пре­тен­зий: «Не име­ет ли кто-ни­будь из вас пре­тен­зии?» — Ку­рилов пер­вый вы­ис­кался в сво­ей ро­те: «Я имею пре­тен­зию, Ва­ше Им­пе­ратор­ское Ве­личес­тво!» — «Ка­кую?» — «От­пусти­те ме­ня на год до­мой на поп­равку: отец и мать у ме­ня ста­рые и боль­ные».
Го­сударь был в ве­селом рас­по­ложе­нии ду­ха. — «А что ты мне при­везешь от­ту­да?» — «А при­везу я смех и го­ре, Ва­ше Им­пе­ратор­ское Ве­личес­тво!» — «Ну, хо­рошо, от­пускаю; толь­ко при­вези мне смех и го­ре!» — И го­сударь за­писал о том в свою па­мят­ную книж­ку.
Кон­чился смотр. С Ку­рило­ва сня­ли но­вую аму­ницию, вы­дали ему рва­ные ша­рова­риш­ки и зап­латную ши­нель, ста­рые ка­зен­ные са­поги, и да­ли го­дович­ное от­пус­кное сви­детель­ство с пра­вом на год на ро­дину.
А Ку­рилов не­задол­го пе­ред тем на­шел на ули­це пус­той ку­печес­кий пор­тмо­нет. По­ложил он в не­го сви­детель­ство, де­сяти­копе­еч­ную аз­бу­ку и три двуг­ри­вен­ных — все, что у не­го бы­ло; да еще в гряз­ный ме­шок нак­лал три фун­та чер­ных сол­дат­ских су­харей — и по­шел пе­шеч­ком в Ря­зан­скую гу­бер­нию, в Спас­ский у­езд, в де­рев­ню Око­мёлов­ку.
При­ходит он в го­род Вла­димир; спра­шива­ет го­родо­вого: «Где здесь хо­рошие но­мера для про­ез­жа­ющих?» — Го­родо­вой по­казы­ва­ет ему. При­ходит ту­да Ку­рилов: «Есть сво­бод­ные но­мера?» — «Точ­но так!» — «Сколь­ко сто­ит?» — «Два руб­ли в сут­ки». — Ку­рилов взял но­мер, за­казал ужин в пол­то­ра руб­ля и пол­бу­тыл­ки конь­яку. — А в кар­ма­не у не­го все­го нав­се­го три нес­час­тных двуг­ри­вен­ных.
Хо­зя­ин спра­шива­ет его: «Кто вы бу­дете? Нам на­до за­писать вас на ме­ловую дос­ку». — «Я ге­нерал-май­ор из Сан-го­рода-Пе­тер­бурга, Ва­силий Ива­нович Ку­рилов». — Хо­зя­ин пос­мотрел на его рва­ную сол­дат­скую ши­нелиш­ку, но ни­чего не ска­зал: толь­ко бы по­лучить день­ги.
Нем­но­го по­годя в те же но­мера при­ез­жа­ет на трой­ке сво­их ло­шадей с ку­чером ге­нерал-лей­те­нант из го­рода Мос­квы. Бе­рет но­мер и спра­шива­ет хо­зя­ина гос­ти­ницы: «Нет ли у вас ко­го-ни­будь из во­ен­ных? Скуч­но мне од­но­му в го­роде». — «Есть, Ва­ше Пре­вос­хо­дитель­ство, ге­нерал-май­ор из Сан-го­рода-Пе­тер­бурга, Ва­силий Ива­нович Ку­рилов». — «Приш­ли­те его ко мне!»
Хо­зя­ин гос­ти­ницы идет в но­мер к Ку­рило­ву, а тот ле­жит на кой­ке, аз­бу­ку свою раз­би­ра­ет. — «Так и так, Ва­ше Пре­вос­хо­дитель­ство! При­ехал ге­нерал-лей­те­нант из го­рода Мос­квы, про­сит вас к се­бе в но­мер пе­рено­чевать». — «По­зови­те его сю­да!» — При­ходит ге­нерал-лей­те­нант, ре­комен­ду­ет­ся: «Я та­кой-то ге­нерал…» «А я, — от­ве­ча­ет Ку­рилов, — та­кой-то ге­нерал». — Лей­те­нант пер­вым дол­гом за­казы­ва­ет бу­тыл­ку конь­яку и от­личный ужин.
Вы­пили и за­куси­ли. Лей­те­нант пред­ла­га­ет по­иг­рать в кар­ты на день­ги. Ку­рилов спер­ва от­ка­зывал­ся, но по­том сог­ла­сил­ся. Иг­ра­ют. Ге­нерал-лей­те­нант на­иг­рал на Ку­рило­ва 50 руб­лей и про­сит день­ги. — «Да­вай иг­рать на сот­ню!» — Ста­ли иг­рать еще. Ку­рило­ву по­вез­ло. Отыг­рал от ге­нерал-лей­те­нан­та свои 50 руб­лей и на­иг­рал на не­го еще 20 ты­сяч.
У ге­нерал-лей­те­нан­та нет боль­ше на­лич­ных де­нег, а отыг­рать­ся хо­чет­ся. — «Став­лю за 500 руб­лей сво­их ло­шадей с ку­чером и эки­пажем!» — Ку­рилов: «На­до пос­мотреть ло­шадей». — Пос­мотре­ли: все блес­тит, а тол­ку ни­како­го в ло­шадях Ку­рилов не зна­ет. Сог­ла­сились. Иг­ра­ют. Ку­рило­ву опять по­вез­ло: отыг­рал у ге­нерал-лей­те­нан­та его ло­шадей и эки­паж.
У ге­нера­ла од­на на­дёжа — на свою одё­жу. Сни­ма­ет ге­нерал лей­те­нант с се­бя ге­нераль­скую фу­раж­ку, эпо­леты, мун­дир, ша­рова­ры с лам­па­сами и ла­киро­ван­ные са­поги. — «Став­лю всю свою эту аму­ницию за 50 руб­лей». — Ку­рилов сог­ла­сил­ся и отыг­рал у ге­нера­ла его аму­ницию. От­дал ему свою рва­ную ши­нель и са­поги, на­дел на се­бя пол­ную ге­нераль­скую аму­ницию — и в са­мом де­ле стал по­хож на ге­нера­ла.
Про­иг­равший­ся ге­нерал-лей­те­нант спит мер­твец­ким сном (пос­ле вы­пито­го конь­яку), а у Ку­рило­ва и хмель про­шел от при­валив­ше­го счастья. Приз­вал пер­вым дол­гом сво­его но­вого ку­чера: — «Как те­бя зо­вут?» — «Иван». — «Из­вес­тно те­бе, что я отыг­рал у тво­его ба­рина его ло­шадей и эки­паж? Ты те­перь дол­жен ме­ня слу­шать во всем так же, как сво­его преж­не­го ба­рина!» «Слу­шаю, Ва­ше Вы­сокоп­ре­вос­хо­дитель­ство!» — «Так вот, зав­тра в 5 ча­сов ут­ра по­дай мне ло­шадей и по­едем в Ря­зан­скую гу­бер­нию!»
Ку­рилов на­чал еще раз пе­рес­чи­тывать свои день­ги. Ночь ско­ро прош­ла, и ку­чер по­дал ло­шадей. Про­иг­равший­ся ге­нерал-лей­те­нант все еще спит. Взял Ку­рилов де­сяти­руб­ле­вую бу­маж­ку, за­сунул ему за го­лени­ще: «Пус­кай, дес­кать, хоть за но­мер рас­пла­тит­ся!» — Сел в ко­ляс­ку и у­ехал.
При­ез­жа­ет он в го­род Ни­кола­евск. Въ­еха­ли в го­род. Ге­нерал Ку­рилов под­зы­ва­ет к се­бе паль­цем пер­во­го по­пав­ше­гося го­родо­вого. Тот на цы­поч­ках бе­жит. — «Где здесь са­мона­илуч­шие но­мера?» — «А вот там на при­гор­ке дер­жит са­мона­илуч­шие но­мера граф». — «Ку­чер, по­ез­жай ту­да!»
А граф в это вре­мя си­дел со сво­ею единс­твен­ною до­черью (он был вдо­вец), кра­сави­цею Ка­тей, на тер­ра­се, и пи­ли чай. Дочь и го­ворит гра­фу: «Па­паша, смот­ри! ка­кой-то мо­лодой офи­цер едет — на­вер­но, к нам!» — Граф взял би­нокль, пос­мотрел: «Мо­лодой-то мо­лодой, да еще и ге­нерал!» — У Ку­рило­ва ге­нераль­ская ши­нель бы­ла на­кину­та на пле­чи, и крас­ная под­клад­ка вид­не­лась. — «Вот бы же­них-от?» — по­дума­ла про се­бя граф­ская дочь: лет бы­ло ей уже не­мало, а хо­рошие же­нихи все не при­ез­жа­ли.
Ку­рилов въ­ез­жа­ет пря­мо во двор граф­ско­го до­ма. Вы­бега­ет швей­цар. — «Есть сво­бод­ные но­мера?» — «Точ­но так, Ва­ше Вы­сокоп­ре­вос­хо­дитель­ство!» — «Сколь­ко сто­ят?» — «С ко­нями 10 руб­лей в сут­ки». — «Хо­рошо!»
Ку­рилов ос­та­новил­ся в граф­ских но­мерах. Граф­ская дочь идет к не­му в но­мер и спра­шива­ет: кто он и от­ку­да? (что­бы за­писать на ме­ловой дос­ке). — «Я ге­нерал-лей­те­нант из Сан-го­рода-Пе­тер­бурга, Ва­силий Ива­нович Ку­рилов! Еду в крат­ковре­мен­ный от­пуск к се­бе на ро­дину. Па­паша и ма­маша у ме­ня при смер­ти, а до­ма — пят­надцать до­мов и пят­надцать ма­гази­нов: при­каз­чи­ки и до­верен­ные раз­во­ру­ют». — «А с чем ма­гази­ны?» — «С зо­лоты­ми и се­реб­ря­ными ве­щами».
«А вы кто бу­дете — за­муж­няя или де­воч­ка?» — «Я еще ба­рыш­ня». — «Что же вза­муж ней­дё­те?» (Ку­рилов к тон­ко­му об­ра­щению не при­вык.) — «Да же­нихов по мыс­ли нет. Сва­тал­ся сту­дент да под­по­ручик, не за­хоте­лось ид­ти за них». — «А я вам ндрав­люсь?» Граф­ская дочь пок­расне­ла и ни­чего не ска­зала. — «Ну, ес­ли ндрав­люсь, так вы­ходи­те за ме­ня за­муж: пред­ла­гаю вам свою ру­ку на бра­косо­чине­ние». — «Я дол­жна сна­чала пе­рего­ворить с па­пашей». Идет к гра­фу и рас­ска­зыва­ет ему: «15 до­мов и 15 ма­гази­нов!.. про­сит ру­ки»… — «Бла­город­ное де­ло! — го­ворит граф, — ес­ли хо­чешь, иди за­муж, во­ли с те­бя не сни­маю». — Граф­ская дочь идет опять в но­мер к Ку­рило­ву и по­да­ет ему, в знак сво­его сог­ла­сия на брак, ру­ку.
Ско­ро мо­лодые пе­ревен­ча­лись. Жи­вет Ку­рилов у гра­фам мо­лодой же­ной ме­сяц, дру­гой и тре­тий. Скуч­но ему ста­ло по де­рев­не. — «Так и так, — го­ворит он сво­ей же­не, — 15 мо­их до­мов и 15 мо­их ма­гази­нов при­каз­чи­ки и до­верен­ные, по­жалуй, раз­во­ру­ют; на­до мне ехать на ро­дину, а те­бя я бо­юсь брать с со­бою: до­роги, мо­жет быть, пло­хи. При­еду стан­цию — две и пош­лю те­бе де­пешу: ехать или не ехать». — Граф­ская дочь со­вету­ет­ся с от­цом: «Ва­ся едет до­мой; мне хо­чет прис­лать де­пешу с пер­вой или со вто­рой стан­ции: хо­роши ли до­роги». — «Бла­город­ное де­ло! — го­ворит граф, — пусть едет!»
При­ехал Ва­силий Ива­нович в Ря­зан­скую гу­бер­нию, но еще не в Спас­ский у­езд. Ос­та­новил­ся кор­мить ло­шадей. Де­ло бы­ло в се­ле; но­меров там нет и приш­лось ос­та­новить­ся в кор­чме. А в кор­чму не­задол­го пе­ред тем при­был во­ен­ный пи­сарёк из заш­татных — про­бирал­ся в Пе­тер­бург ис­кать пи­сар­ской ва­кан­сии. Сло­во за сло­вом, раз­го­ворил­ся Ку­рилов с пи­сарь­ком; и за­дума­ли они иг­рать в кар­ты на день­ги. Пло­хо приш­лось Ку­рило­ву; отыг­рал у не­го пи­сарь и все день­ги (20 ты­сяч), и ло­шадей с эки­пажем, и ге­нераль­скую одё­жу. От­дал ему, из со­жале­ния, пи­сарь свой вер­хний плащ, что­бы бы­ло в чем ид­ти до­мой.
Преж­де, чем ид­ти, Ку­рилов поп­ро­сил хо­зя­ина кор­чмы на­писать ему пись­мо к же­не. Тот сог­ла­сил­ся. В пись­ме Ку­рилов пи­сал, что он про­иг­рал все свои день­ги, ло­шадей и одё­жу пи­сарю; соз­нался, что он об­ма­нул не­вес­ту: наз­вался ге­нера­лом. «Ес­ли, — го­ворит, — хо­тите знать, кто я, то пос­мотри­те в спаль­не на­шей под пе­риной». — А там ос­та­вил Ку­рилов свойна­ход­ный ку­печес­кий пор­тмо­нет и гряз­ный сол­дат­ский ме­шок с су­харя­ми — граф­ская дочь не за­мети­ла еще то­го.
От­дал это пись­мо Ку­рилов сво­ему быв­ше­му ку­черу Ива­ну: «От­дай, — го­ворит, — его граф­ской до­чери, а пи­саря неп­ре­мен­но за­вези к гра­фу в но­мера пе­рено­чевать!» — Ку­чер все так и сде­лал.
Пь­ет граф с до­черью чай на тер­ра­се. Дочь и го­ворит: «Смот­ри, па­паша: Ва­ся едет!» — Граф взял би­нокль, смот­рит: ло­шади Ва­сины, а в ко­ляс­ке си­дит не он.
Меж­ду тем Иван при­вез пи­саря на двор к гра­фу, и тот ос­та­новил­ся в но­мере.
Про­чита­ла граф­ская дочь пись­мо, пош­ла ско­рее в спаль­ну; наш­ла пор­тмо­нет, про­чита­ла сви­детель­ство Ку­рило­ва и горь­ко зап­ла­кала: «Что я на­дела­ла? Выш­ла за мо­лодо­го сол­да­та!» — Идет к от­цу-гра­фу. — «Ну, что пи­шет Ва­ся?» — «Зо­вет ме­ня ехать; он ос­та­новил­ся на вто­рой стан­ции; а это­го че­лове­ка Иван до­вез к нам по пу­ти… От­пуска­ешь ли ме­ня, па­паша, к му­жу?» — «Бла­город­ное де­ло!» — го­ворит граф. От­крыл кас­су: «Возь­ми, — го­ворит, — сколь­ко те­бе на­до на по­ез­дку де­нег и по­ез­жай!» — Та взя­ла де­нег, а са­ма ду­ма­ет: «На­до как-ни­будь из­во­ротить­ся, вы­ручить му­жа!»
Идет в но­мер к пи­сарю и пред­ла­га­ет ему иг­рать в кар­ты. Тот сог­ла­сил­ся. Счастье при­вез­ло граф­ской до­чери: отыг­ра­ла она у пи­саря все то, что он вы­иг­рал у Ку­рило­ва, взя­ла у не­го ге­нераль­скую одё­жу и выг­на­ла из но­мера. Се­ла в ко­ляс­ку и по­еха­ла с Ива­ном в Ря­зан­скую гу­бер­нию, в де­рев­ню Око­мёлов­ку, ра­зыс­ки­вать сво­его Ва­сю.
А Ку­рилов пеш­ком при­шел в свою род­ную де­рев­ню и мо­лотит там хлеб с от­цом.
При­еха­ла граф­ская дочь в Око­мёлов­ку. На краю де­рев­ни сто­ит трак­тир. Ши­роко­боро­дый здо­ровый па­рень-трак­тирщик сто­ит в крас­ной ру­бахе на крыль­це трак­ти­ра, ух­мы­ля­ет­ся. — «Где здесь жи­вет Ва­силий Ива­нович Ку­рилов?» — «Ва­силия Ива­нови­ча я не знаю, а Вась­ка Ку­рилов есть, не­дав­но со служ­бы при­шел. Вон его ха­та с краю — дав­но бы на­до сло­мать на дро­ва, а то в вет­ре­ную по­году мо­жет ко­го-ни­будь за­давить».
Подъ­ез­жа­ет к из­бушке Ку­рило­ва. В из­бе си­дит од­на ста­руха (мать Ва­силия Ива­ныча). — «Здесь жи­вет Ва­силий Ива­нович?» — «Здесь». — «А где он?» — «На гум­не с от­цом мо­лотит». — «Как бы его нам уви­дать?» — «Да­вай­те я вас про­вожу». — «Нет, — го­ворит граф­ская дочь, — по­кажи­те лишь мне до­рогу, а я най­ду са­ма!» — Та по­каза­ла тро­пу.
Пош­ла граф­ская дочь по троп­ке, при­ходит на гум­но. Там мо­лотят два му­жика. Граф­ская дочь с тру­дом уз­на­ла Ва­сю: бо­сые но­ги гряз­ны, шта­ны за­суче­ны до ко­лен, ру­кава ру­бахи — до лок­тей; сам весь гряз­ный, одё­жа рва­ная; во­лосы у не­го под­росли, и отец под­ровнял ему их — зас­ту­пами — то­пором на по­лене.
«Здравс­твуй, Ва­ся!» — го­ворит граф­ская дочь. — «Здравс­твуй, же­нуш­ка!» — Отец Ку­рило­ва ис­пу­гал­ся: «При­еха­ла, — го­ворит, — цар­ская дочь, а он ее зо­вет же­ной». — «Я, — го­ворит, — за то­бой при­еха­ла: пой­дем со мной!» — Пош­ли. Обе­зумев­ший отец-ста­рик смот­рит им в след и не на­дивит­ся.
А граф­ская дочь спра­шива­ет: «Есть ли у вас в де­рев­не ба­ня и ци­рюль­ник?» — «Ба­ня есть у по­па, а за ци­рюль­ни­ка от­ве­тит сол­дат Мо­хов». — «На вот те­бе рубль — ос­три­гись у сол­да­та да схо­ди вы­мой­ся в ба­ню, а по­том по­едем к нам до­мой». — Ку­рилов ос­триг­ся и вы­мыл­ся кое-как в ба­не, а граф­ская дочь ве­лела ку­черу по­дать ло­шадей к ба­не. Оде­ла его опять в ге­нераль­скую одё­жу и при­вез­ла к се­бе до­мой.
«Ну, как съ­ез­ди­ла? Что вы­ез­ди­ли?» — встре­ча­ет ее граф. — «А 15 до­мов и ма­гази­нов Ва­ся про­дал». — «А день­ги ку­ды?» — «А день­ги в банк по­ложил». — «Бла­город­ное де­ло!» — от­ве­ча­ет граф.
Жи­вет опять Ку­рилов у гра­фа ме­сяц, жи­вет дру­гой. При­ходит срок во­ротить­ся ему на служ­бу в Пе­тер­бург, го­ворит он о том же­не. Та гра­фу: «Так и так, при­ходит Ва­се срок ехать в Пе­тер­бург на служ­бу». — «Да, — го­ворит граф, — на­до то­ропить­ся, а то мо­жет вы­говор от ко­ман­ду­юще­го вой­ска­ми по­лучить. Возь­ми, сколь­ко на­до де­нег!» — Граф­ская дочь взя­ла де­нег и по­еха­ла в Пе­тер­бург. При­еха­ли в Пе­тер­бург. Взя­ла граф­ская дочь са­мона­илуч­ший но­мер, за 25 руб­лей в сут­ки. Ос­та­нови­лись.
Идет Ку­рилов на тол­чок, ку­пил се­бе ста­рую ши­нель, са­поги ка­зен­ные, фу­раж­ку; при­ходит на дру­гой день в ро­ту. — «Вась­ка Ку­рилов при­ехал! Вась­ка Ку­рилов при­ехал!» — кри­чат сол­да­ты. — А у Вась­ки Ку­рило­ва на ру­ке три зо­лотых коль­ца. — «Ук­рал, вид­но?» — «Ка­кое ук­рал! Же­нил­ся, брат­цы, на граф­ской до­чери». Сме­ют­ся сол­да­ты: «Где те­бе на граф­ской до­чери же­нить­ся?»
Взвод­ный кри­чит: «Вась­ка Ку­рилов! При­неси из цей­хга­уза вин­товку, вы­чис­ти: она вся зар­жа­вела, а ско­ро бу­дет го­суда­рев смотр!» — При­нес Ку­рилов вин­товку, а чис­тить ее ему не­охо­та. — «Брат­цы! Кто вы­чис­тит за рубль мою вин­товку?» — «Ка­кой у те­бя рубль! У те­бя и ко­пей­ки-то нет!» — сме­ют­ся сол­да­ты. — Ку­рилов вы­нима­ет из кар­ма­на пять руб­лей. — «Кто вдво­ем вы­чис­тит мою вин­товку за пять руб­лей?» — Все на­пере­рыв кри­чат: «Я! Я! Я!» — Взял дво­их, от­дал им вин­товку: «Вы­чис­ти­те и при­неси­те зав­тра в та­кие-то но­мера!» — А сам ушел до­мой.
На дру­гой день не­сут два сол­да­тика ему вин­товку в но­мер; вхо­дят, а у две­ри ви­сит ге­нераль­ская ши­нель на крас­ной под­клад­ке: Ку­рилов, как при­ехал в Пе­тер­бург, тут ее ос­та­вил. Ис­пу­гались сол­да­тики, дра­ло до­мой. Ку­рилов вы­шел на стук; «Эй, брат­цы!» — А те да­вай Бог но­ги, и вин­товку его бро­сили на до­роге.
На дру­гой день Ку­рилов явил­ся в но­вой сол­дат­ской аму­ниции на го­суда­рев смотр. Ста­ли в ря­ды. Боль­шо­го на­чаль­ства еще не бы­ло, од­ни по­ручи­ки. При­ез­жа­ет граф­ская дочь в ко­ляс­ке на трой­ке на Мар­со­во по­ле; под­хо­дит к офи­церам: «Мож­но ли мне, — спра­шива­ет, — прой­тись по фрон­ту?» — «Для че­го?» — «У ме­ня муж в строю». — «По­ка боль­шо­го на­чаль­ства нет, мож­но».
Пош­ла граф­ская дочь по фрон­ту. Ку­рилов го­ворит сво­ему со­седу-сол­да­тику: «Это моя же­на!» — Тот тол­кнул его в бок: «Что ты, ду­рак? Ка­кая те­бе же­на? Это ге­нераль­ская дочь!» — А граф­ская дочь идет ми­мо Ку­рило­ва и ус­мехну­лась. Ку­рилов на это зар­жал (гром­ко зас­ме­ял­ся). Все сол­да­ты уди­вились: «Что-ни­будь да меж­ду ни­ми есть!» — При­ез­жа­ют рот­ные ко­ман­ди­ры. По­ручи­ки про­сят граф­скую дочь: «Сей­час при­едет ко­ман­ду­ющий; отой­ди­те, по­жалуй­ста, к сво­ей ко­ляс­ке: он у нас че­ловек стро­гий!» — Та от­хо­дит.
При­ез­жа­ет ко­ман­ду­ющий вой­ска­ми Пе­тер­бург­ско­го ок­ру­га; под­хо­дит к офи­церам, го­ворит им: «За­мечаю я, гос­по­да, что на смот­рах око­ло вас все уви­ва­ют­ся ка­кие-то б…ищи; впредь чтоб это­го не бы­ло!» — Граф­ская дочь ус­лы­шала это, под­хо­дит к ко­ман­ду­юще­му и го­ворит ему: «Ка­кое вы име­ете пра­во ос­кор­блять ме­ня?» — «А вы кто та­кая?» — «А вы кто та­кой?» — «Я ко­ман­ду­ющий вой­ска­ми Пе­тер­бург­ско­го ок­ру­га!»
Граф­ская дочь по­еха­ла к го­суда­рю во дво­рец. (А граф был род­ня го­суда­рю им­пе­рато­ру.) При­ез­жа­ет: го­суда­рю уже по­даны ло­шади. Встре­ча­ет граф­ская дочь его на лес­тни­це (он едет на смотр), па­да­ет ему в но­ги: «Прос­ти, отец!» — «В чем ты ви­нова­та, дочь моя?» — «Я выш­ла за­муж за ря­дово­го». — «Бла­город­ное де­ло, дочь моя! Я сам хо­дил ря­довым, а те­перь уп­равляю прес­то­лом». — «Ос­корбил ме­ня пуб­лично пло­щад­ны­ми сло­вами ко­ман­ду­ющий вой­ска­ми».
«Пос­лать за ним тю­рем­ную по­воз­ку: пусть при­везут его сю­да в тю­рем­ной по­воз­ке!» — При­вез­ли. — «На 22 в ря­ды!»
«А кто твой муж?» — «Ва­силий Ива­нович Ку­рилов». — «Пос­лать за ним мо­их ло­шадей!» — При­вез­ли. — «Это ты тот сол­да­тик, ко­торый про­сил­ся у ме­ня на год на поп­равку и обе­щал при­вез­ти мне смех и го­ре?» — «Точ­но так, Ва­ше Им­пе­ратор­ское Ве­личес­тво!» «Ну, хо­рошо, хо­рошо! При­вез ты мне ра­дость: пле­мян­ни­ца моя выш­ла за ря­дово­го, — и го­ре: ко­ман­ду­юще­го вой­ска­ми раз­жа­ловал в ря­довые. Жа­лую те­бя чи­нами и ор­де­нами. Зав­тра сде­лай смотр мо­им вой­скам, вмес­то ме­ня!» И сде­лал его ко­ман­ду­ющим вой­ска­ми Пе­тер­бург­ско­го ок­ру­га.