Добро пожаловать!

Народные и авторские произведения размещены на сайте исключительно в ознакомительных и/или образовательных целях

Ворона

Жил да был ста­рик… По­ехал об Афа­нась­еве дне в гос­ти со ста­рухой. Се­ли ря­дом, ста­ли го­ворить ла­дом. Еха­ли-по­по­еха­ли, по но­гам до­рогой. Хло­быс­тнул ко­былу би­чом тре­уз­лым. Уг­нал ночью верст пять-шесть, ог­ля­нул­ся — тут и есть, — еще и с мес­та не по­дал­ся! До­рога ху­дая, го­ра кру­тая, те­лега не­мазан­ная.
Ехал-по­по­ехал, до бо­ру до­ехал. В бо­ру сто­ит семь бе­рез, вось­мая е­ос­на ви­лова­та. На той сос­не ви­лова­той ку­кушеч­ка-го­рюшеч­ка гнез­до сви­ла и де­тей све­ла. Нег­де взя­лась ско­робо­гатая пти­ца, по­гумен­ная со­ва — се­ры бо­ка, го­лубые гла­за, пор­те­ное по­доп­лечье, су­кон­ный за­ворот­ник, нос крюч­ком, гла­за — по лож­ке, как у сер­ди­той кош­ки. Гнез­до ра­зори­ла и де­тей по­губи­ла, и в зем­лю схо­рони­ла.
Пош­ла ку­кушеч­ка, пош­ла го­рюшеч­ка с прось­бой к зую пра­вед­но­му. Зуй пра­вед­ный по пе­соч­ку гу­ля­ет, чу­лоч­ки обу­ва­ет, сы­ромят­ные ко­ты. На­ряжа­ет си­ноч­ку-рос­сы­лоч­ку, во­робуш­ка-де­сят­ни­ка к ца­рю-ле­бедю, к гу­сю-гу­бер­на­тору, пав­ли­ну-ар­хи­рею, кор­шу­ну-ис­прав­ни­ку, гра­чу-ста­ново­му, к яс­тре­бу-уряд­ни­ку, к те­тере­ву поль­ско­му-ста­рос­те мир­ско­му.
Соб­ра­лись все чи­нов­ни­ки и на­чаль­ни­ки: царь-ле­бедь, гусь-гу­бер­на­тор, пав­лин-ар­хи­рей, кор­шун-ис­прав­ник, грач-ста­новой, яс­треб-уряд­ник, те­терев поль­ской-ста­рос­та мир­ской, си­ноч­ка-рос­сы­лоч­ка, во­робей-де­сят­ник и из у­ез­дно­го су­да тай­на по­лиция: сыч и со­ва, орел и ско­па.
— Что есть на бе­лом све­те за ско­робо­гатая пти­ца, по­гумен­ная со­ва, бе­лы бо­ка, го­лубые гла­за, пор­те­ное по­доп­лечье, су­кон­ной за­ворот­ник?
И доб­ра­лись, что во­рона.
И при­суди­ли во­рону на­казать: стрях­ну­ли ко гряд­ке но­гами и за­нача­ли сек­чи по мяг­ким мес­там, по лед­ве­ям. И во­рона воз­мо­лила­ся:
— Кар-ка­рата­ите, мое те­ло та­рата­ите, ни­каких вы сви­дете­лей не спро­ша­ите!
— Кто у тя есть сви­детель?
— У ме­ня есть сви­детель во­робей.
— Зна­ем мы тво­его во­робья — ябед­ни­ка и кле­вет­ни­ка и по­таков­щи­ка. Кресть­янин пос­та­вил но­ву из­бу, — во­робей при­летит, дыр на­вер­тит; кресть­янин из­бу за­топ­ля­ет, теп­ло в из­бу про­пуща­ет, а во­робей на ули­цу вы­пуща­ет… Неп­ра­виль­но­го сви­дете­ля ска­зала во­рона!
И во­рону на­казы­ва­ют пу­ще и то­го.
И во­рона воз­мо­лила­ся:
— Кар-ка­рата­ите, мое те­ло та­рата­ите, ни­каких вы сви­дете­лей не спро­ша­ите!
— Кто у тя есть сви­детель?
— У ме­ня есть сви­детель жол­на.
— Зна­ем мы твою жол­ну — ябед­ни­цу, кле­вет­ни­цу и по­таков­щи­цу! Сто­ит в ро­менью ли­па, го­дит­ся на бо­жий лик и на ико­нос­тас. Жол­на при­летит, дыр на­вер­тит; дождь по­шел, ли­па из­гни­ла, — не го­дит­ся на ико­нос­тас; пос­ле то­го и ло­паты из нее не сде­лати! Неп­ра­виль­но­го сви­дете­ля опять ска­зала!
И пу­ще то­го во­рону сте­га­ют по лед­ве­ям и по пе­ред­ку.
Опять во­рона воз­мо­лилась:
— Кар-ка­рата­ите, мое те­ло та­рата­ите, ни­каких вы сви­дете­лей не спро­ша­ите!
— Кто у тя есть сви­детель?
— У ме­ня есть сви­детель пос­ледний — де­тель!
— Зна­ем мы тво­его де­теля — ябед­ни­ка, кле­вет­ни­ка и по­таков­щи­ка! Кресть­янин за­горо­дил но­вый ого­род, и де­тель при­летел, жердь пе­редол­бил, и две пе­редол­бил, и три пе­редол­бил; дождь по­шел, ого­род рас­се­ял­ся и раз­ва­лил­ся; кресть­янин скот на ули­цу вы­пуща­ет, де­тель в по­ле про­пуща­ет.
И во­рону на­каза­ли, от гряд­ки от­вя­зали. Во­рона кры­лыш­ки раз­бро­сала, ла­поч­ки рас­ки­дала…
— Из-за ку­кушеч­ки, из-за го­рюшеч­ки, из-за ябед­ни­цы я, во­рона-пра­вед­ни­ца… Ни­чем кресть­яни­на не оби­жаю: по­ут­ру ра­но на гум­нешке вы­летаю, кры­лыш­ка­ми раз­ме­таю, ла­поч­ка­ми раз­гре­баю, — тем се­бе и пи­щу до­бываю! Она ку­кушеч­ка, она го­рюшеч­ка, она ябед­ни­ца, она кле­вет­ни­ца! Кресть­янин на­жал один сус­лон, — ку­кушеч­ка при­летит и тот одол­бит! Боль­ше то­го под но­ги спус­тит!..
И выс­лу­шали Во­рони­ны сло­ва. И во­рону под­хва­тили, в крас­ный стул по­сади­ли. Ку­кушеч­ку-го­рюшеч­ку, в на­каза­ние ей, в тем­ной лес от­пра­вили на трид­цать лет, пог­ля­нет­ся — жи­ви весь век! И те­перь ку­куш­ка в ле­су про­жива­ет и гнез­да не зна­ет!

Случайные и неслучайные рекомендации: