Фаркуэр Мак-Нейл

Жил-был ког­да-то юно­ша по име­ни Фар­ку­эр Мак-Нейл. Од­нажды приш­лось ему пе­реме­нить ра­боту и пос­ту­пить на но­вое мес­то. В пер­вый же ве­чер хо­зяй­ка ве­лела ему схо­дить на го­ру к со­седу и поп­ро­сить у не­го си­то. Ее си­то про­дыря­вилось, а ей на­до бы­ло про­се­ять му­ку.

Фар­ку­эр охот­но сог­ла­сил­ся и соб­рался в путь. Хо­зяй­ка объ­яс­ни­ла ему, по ка­кой тро­пин­ке на­до ид­ти, и ска­зала, что най­ти дом со­седа нет­рудно — в ок­не у не­го бу­дет го­реть свет.

Вско­ре Фар­ку­эр за­метил, что нев­да­леке, сле­ва от тро­пин­ки, что-то све­тит­ся, и по­думал, что это — у со­седа в ок­не. Он ус­пел по­забыть, что хо­зяй­ка ве­лела ему ид­ти пря­мо по тро­пин­ке в го­ру, и свер­нул вле­во, в ту сто­рону, где го­рел свет.

Ему ка­залось, что он уже под­хо­дит к до­му со­седа, как вдруг он спот­кнул­ся, упал, про­валил­ся сквозь зем­лю и по­летел вниз. Дол­го он ле­тел так, по­ка на­конец не шлеп­нулся пря­мо в гос­ти­ную фей. А она бы­ла глу­боко под зем­лей.

В гос­ти­ной соб­ра­лось мно­жес­тво фей, и все они за­нима­лись раз­ны­ми де­лами.

У са­мого вхо­да, а вер­нее, под той ды­рой, сквозь ко­торую про­валил­ся Фар­ку­эр, две ма­лень­кие ста­рень­кие феи в чер­ных пе­ред­ни­ках и бе­лых чеп­чи­ках усер­дно мо­лоли зер­но на руч­ной мель­ни­це из двух плос­ких жер­но­вов. Две дру­гие феи по­моло­же в го­лубых с раз­во­дами плать­ях и бе­лых ко­сын­ках бра­ли смо­лотую му­ку и ме­сили из нее тес­то на пыш­ки. По­том кла­ли пыш­ки на ско­воро­ду и пек­ли их на ог­не оча­га. Очаг был в уг­лу, и в нем не­жар­ко го­рел торф.

А в са­мой се­реди­не прос­торной ком­на­ты боль­шая тол­па фей, эль­фов и ду­хов ли­хо пля­сала под зву­ки кро­шеч­ной во­лын­ки. На во­лын­ке иг­рал ма­лень­кий смуг­лый гном. Он си­дел на ка­мен­ном выс­ту­пе вы­соко над тол­пой.

Ког­да Фар­ку­эр вне­зап­но по­явил­ся сре­ди фей, все они за­мер­ли и в ис­пу­ге ус­та­вились на не­го. Но как толь­ко уви­дели, что он не рас­шибся, важ­но пок­ло­нились ему и поп­ро­сили его при­сесть. А по­том как ни в чем не бы­вало опять при­нялись кто иг­рать и пля­сать, а кто хло­потать по хо­зяй­ству.

Но Фар­ку­эр и сам лю­бил поп­ля­сать, так что ему ни­чуть не хо­телось си­деть од­но­му в сто­роне от ве­селых пля­суний. И он поп­ро­сил фей поз­во­лить ему по­тан­це­вать с ни­ми.

Они как буд­то уди­вились его прось­бе, но все-та­ки ува­жили ее. И вот Фар­ку­эр пус­тился в пляс и пля­сал так же ве­село, как са­ми фен.

Но тут с ним про­изош­ла стран­ная пе­реме­на. Он за­был, от­ку­да и ку­да он шел, за­был свой род­ной дом, за­был всю свою прош­лую жизнь. Он знал толь­ко, что хо­чет ос­тать­ся у феи нав­сегда.

И он ос­тался у них. Ведь он уже был за­кол­до­ван и по­тому упо­добил­ся им. Ночью он мог не­видим­кой бро­дить по зем­ле, пить ро­су с тра­вы, вы­сасы­вать нек­тар из цве­тов. И все это он про­делы­вал так лов­ко и бес­шумно, как буд­то ро­дил­ся эль­фом.

Вре­мя шло, и как-то раз ве­чером Фар­ку­эр вы­летел вмес­те с тол­пой ве­селых дру­зей в боль­шое пу­тешес­твие. Вы­лете­ли они ра­но, по­тому что со­бира­лись по­гос­тить у То­го, Кто Жи­вет На Лу­не, а вер­нуть­ся до­мой им на­до бы­ло до пер­вых пе­тухов.

Все обош­лось бы хо­рошо, ес­ли бы Фар­ку­эр смот­рел, ку­да он ле­тит. Но он слиш­ком пыл­ко уха­живал за юной фе­ей, ле­тев­шей ря­дом с ним, вот и не уви­дел до­ма, что сто­ял у не­го на пу­ти. На­летел на ды­мовую тру­бу и зас­трял в со­ломен­ной кров­ле.

Спут­ни­ки его ни­чего не за­мети­ли и ве­село ум­ча­лись вдаль, так что Фар­ку­эру приш­лось вы­путы­вать­ся са­мому. Вот он стал вы­бирать­ся из со­ломы и не­наро­ком заг­ля­нул в ши­рокую тру­бу. Ви­дит — вни­зу, в кух­не си­дит кра­сивая мо­лодая жен­щи­на и нян­чит ру­мяно­го ре­бен­ка.

На­до ска­зать, что ког­да Фар­ку­эр был че­лове­ком, он очень лю­бил де­тей. И тут у не­го не­воль­но сор­ва­лось с язы­ка доб­рое по­жела­ние это­му ре­бен­ку.

— Да хра­нит те­бя бог! — ска­зал он, гля­дя на мать и ди­тя.

Он и не по­доз­ре­вал, к че­му это при­ведет. Но ед­ва он ус­пел про­гово­рить доб­рое по­жела­ние, как ча­ры, что над ним тя­готе­ли, рас­се­ялись, и он вновь стал та­ким, ка­ким был рань­ше.

Фар­ку­эр тот­час же вспом­нил и всех сво­их близ­ких на ро­дине, и свою но­вую хо­зяй­ку, что, дол­жно быть, ждет не дож­дется си­та. Ему ка­залось, что прош­ло уже нес­коль­ко не­дель, с тех пор как он от­пра­вил­ся за этим си­том. И он пос­пе­шил вер­нуть­ся на фер­му.

По­ка он ту­да шел, все вок­руг бы­ло ему в ди­ковин­ку. Лес вы­рос там, где рань­ше ни­како­го ле­са не бы­ло; ка­мен­ные ог­ра­ды сто­яли там, где рань­ше не бы­ло ни­каких ог­рад. Как ни стран­но, он не смог отыс­кать до­рогу на фер­му и, ху­же то­го, — не на­шел да­же сво­его от­че­го до­ма. Там, где сто­ял его дом, Фар­ку­эр уви­дел толь­ко гус­тые за­рос­ли кра­пивы.

В сму­щении он на­чал ис­кать ко­го-ни­будь, кто мог бы объ­яс­нить ему, что все это зна­чит. На­конец он уви­дел ста­рика, что пок­ры­вал со­ломой кры­шу од­но­го до­мика.

Ста­рик был та­кой то­щий и се­дой, что Фар­ку­эр из­да­ли да­же при­нял его за кло­чок ту­мана, и толь­ко ког­да по­дошел поб­ли­же, уви­дел, что это че­ловек. Фар­ку­эр по­думал, что та­кой дрях­лый ста­рик, на­вер­ное, глу­ховат, и по­тому по­дошел вплот­ную к сте­не до­ма и гром­ким го­лосом спро­сил:

— Ты не зна­ешь, ку­да по­дева­лись все мои друзья и род­ные и что слу­чилось с до­мом мо­его от­ца?

Ста­рик выс­лу­шал его и по­качал го­ловой.

— О тво­ем от­це я и не слы­хивал, — от­ве­тил он не спе­ша. — Но, мо­жет, мой отец и рас­ска­жет те­бе что-ни­будь про не­го.

— Твой отец! — вос­клик­нул Фар­ку­эр, очень удив­ленный. — Да раз­ве твой отец еще жив?

— Жив, — от­ве­тил ста­рик, пос­ме­ива­ясь. — Вой­дя в дом, уви­дишь его в крес­ле у ка­мель­ка.

Фар­ку­эр во­шел в дом и уви­дел там дру­гого стар­ца. Этот был до то­го то­щий, смор­щенный, сгор­блен­ный, что на вид ему бы­ло лет сто, не мень­ше. Сла­быми ру­ками он вил ве­рев­ки, ка­кими зак­репля­ют со­лому на кры­ше.

— Ты не мо­жешь рас­ска­зать мне хоть что-ни­будь про мо­их род­ных и про мой от­чий дом? — спро­сил его Фар­ку­эр. хоть и сом­не­вал­ся, что та­кой древ­ний ста­рец спо­собен вы­мол­вить сло­во.

— Я-то не мо­гу, — про­шам­кал ста­рец, — а вот мой отец, он, по­жалуй, смо­жет.

— Твой отец! — вос­клик­нул Фар­ку­эр, не пом­ня се­бя от удив­ле­ния. — Да ведь он, на­вер­ное, дав­ным-дав­но умер!

Ста­рец с муд­рой ус­мешкой по­качал го­ловой.

— Пог­ля­ди ту­да, — ска­зал он и по­казал скрю­чен­ным паль­цем на ко­жаную сум­ку, что ви­села на стол­би­ке де­ревян­ной кро­вати в уг­лу.

Фар­ку­эр по­дошел к кро­вати и чуть не до смер­ти ис­пу­гал­ся — из сум­ки выг­ля­нул кро­шеч­ный ста­ричок со смор­щенным ли­чиком и в крас­ном кол­пачке. Он сов­сем съ­ежил­ся и вы­сох, та­кой он был ста­рый.

— Вынь его, он те­бя не тро­нет, — ска­зал ста­рец, что си­дел у ог­ня, и за­хихи­кал.

Фар­ку­эр ос­то­рож­но взял кро­шеч­но­го ста­рич­ка боль­шим и ука­затель­ным паль­ца­ми, вы­нул его из сум­ки и по­садил на ла­донь сво­ей ле­вой ру­ки. Ста­ричок так ссох­ся от ста­рос­ти, что по­ходил на мо­щи.

— Мо­жет, хоть ты зна­ешь, что ста­лось с мо­им от­чим до­мом и ку­да по­дева­лись мои род­ные? — в тре­тий раз спро­сил Фар­ку­эр; но он уже не на­де­ял­ся по­лучить от­вет.

— Все они умер­ли за­дол­го до то­го, как я ро­дил­ся, — про­пищал кро­шеч­ный ста­ричок. — Сам я ни­кого из них не ви­дал, но слы­шал, как про них мой отец го­вари­вал.

— Так, зна­чит, я стар­ше те­бя! — вскри­чал Фар­ку­эр, оше­лом­ленный.

И это его так сра­зило, что кос­ти его вне­зап­но рас­сы­пались в прах, и он рух­нул на пол ку­чей се­рой пы­ли.