Кенонби Дик и Томас из Эрсилдуна

Мно­го лет на­зад жил-был один ба­рыш­ник, тор­го­вец ло­шадь­ми. Он жил на юге Шот­ландии, близ гра­ницы с Ан­гли­ей, не­пода­леку от Лон­гта­уна. Зва­ли­его Ке­нон­би Дик. Он всю жизнь разъ­ез­жал по стра­не с та­буна­ми. На од­ной яр­марке по­купал ло­шадей, на дру­гой про­давал и на­живал на этом не­малые день­ги.
Че­ловек он был не роб­ко­го де­сят­ка, и на­пугать его бы­ло не­лег­ко. Лю­ди да­же го­вори­ли, что уж ес­ли Ке­нон­би Дик на что-то не от­ва­жил­ся, так на это ник­то не ре­шит­ся.

Как-то раз ве­чером он воз­вра­щал­ся до­мой с яр­марки и вел за со­бой в по­воду па­ру ло­шадей, — про­дать их ему не уда­лось. И вот слу­чилось ему про­ехать по Бо­уден­ской пус­то­ши, что ле­жит к за­паду от Эл­дон­ских хол­мов. Как все зна­ют, об этих хол­мах не раз упо­минал То­мас Лер­монт Сти­хот­во­рец в сво­их са­мых из­вес­тных про­рочес­твах. А еще го­ворят, буд­то там по­ко­ят­ся ко­роль Ар­тур и его ры­цари. По­ко­ят­ся они под тре­мя хол­ма­ми в ожи­дании та­инс­твен­но­го зо­на, ко­торый дол­жен их про­будить.

Но ба­рыш­ник, ко­неч­но, не ду­мал ни о ко­роле Ар­ту­ре с его ры­царя­ми, ни о То­масе Сти­хот­ворце, — ему до них не бы­ло ни­како­го де­ла. Он ехал ша­гом, вспо­миная о том, как ут­ром тор­го­вал на яр­марке, и раз­ду­мывая, ко­му бы сбыть сво­их неп­ро­дан­ных ло­шадей.

Но вдруг он от­влек­ся от сво­их мыс­лей — навс­тре­чу ему шел поч­тенный се­дов­ла­сый ста­рец в ста­рин­ной одеж­де. И так не­ожи­дан­но он по­явил­ся, слов­но из-под зем­ли вы­рос.

Ког­да они по­рав­ня­лись, ста­рец, к ве­лико­му удив­ле­нию Ке­нон­би Ди­ка, спро­сил, за сколь­ко он сог­ла­сит­ся про­дать сво­их двух ло­шадей.

Хит­рый ба­рыш­ник, ог­ля­дев стар­ца, смек­нул, что он че­ловек не бед­ный, и в на­деж­де на вы­год­ную сдел­ку наз­вал вы­сокую це­ну.

Ста­рец на­чал с ним тор­го­вать­ся, но вско­ре по­нял, что это бес­по­лез­но. Ке­нон­би Дик ни ра­зу в жиз­ни не под­дался на уго­воры по­купа­телей и не ус­ту­пил ло­шади де­шев­ле той це­ны, ка­кую наз­на­чил сам. На­конец ста­рец сог­ла­сил­ся ку­пить обе­их ло­шадей. Он по­рыл­ся в кар­ма­не сво­их шта­нов, скро­ен­ных как-то по-чуд­но­му, вы­нул ко­шель, на­битый зо­лотом, и при­нял­ся от­счи­тывать день­ги.

Тут Ке­нон­би Дик уди­вил­ся еще боль­ше, — ста­рец про­тянул ему зо­лотые мо­неты, но не та­кие, ка­кие тог­да бы­ли в хо­ду, а очень ста­рин­ные. На од­них бы­ло вы­бито изоб­ра­жение еди­норо­га, на дру­гих — го­лова ко­роля в шап­ке. Та­ких мо­нет те­перь не при­нима­ли, но они все же бы­ли вы­чека­нены из чис­то­го зо­лота, и ба­рыш­ник взял их охот­но. К то­му же он про­дал стар­цу ло­шадей вдвое до­роже, чем они сто­или. «Нет, на этой сдел­ке я ни­чего не по­теряю», — по­думал он.
На­конец они рас­ста­лись, и на про­щанье ста­рец по­ручил Ди­ку при­вес­ти ему еще ло­шадей, та­ких же хо­роших и за ту же це­ну, но с од­ним ус­ло­ви­ем: Дик дол­жен вся­кий раз при­водить ло­шадей на это же са­мое мес­то и обя­затель­но поз­дно ве­чером, ког­да сов­сем стем­не­ет. При­ез­жать он дол­жен один, без спут­ни­ков.

Шло вре­мя, и ба­рыш­ник ду­мал, что на­конец-то ему по­пал­ся пок­ла­дис­тый по­купа­тель. Вся­кий раз, как ему слу­чалось ку­пить хо­рошую ло­шадь, он при­водил ее поз­дно ве­чером на Бо­уден­скую пус­тошь, ког­да бы­ло уже сов­сем тем­но. Тут к не­му навс­тре­чу вы­ходил се­дов­ла­сый нез­на­комец, по­купал ло­шадь и пла­тил за нее ста­рин­ны­ми зо­лоты­ми мо­нета­ми.
По­жалуй, ба­рыш­ник и до се­го дня про­давал бы ло­шадей стар­цу, ес­ли бы сам не оп­ло­шал.

Ке­нон­би Дик лю­бил вы­пить. Его пос­то­ян­ные по­купа­тели это зна­ли и всег­да ста­вили ему уго­щение. Но ста­рец ни ра­зу его не угос­тил. Он толь­ко пла­тил день­ги и уво­дил куп­ленных ло­шадей.

И вот как-то раз Ди­ку пу­ще преж­не­го за­хоте­лось вы­пить. А он до­гады­вал­ся, что та­инс­твен­ный по­купа­тель жи­вет где-то поб­ли­зос­ти, — ведь он веч­но бро­дит по го­рам, ког­да все лю­ди спят. И вот, про­дав ло­шадь стар­цу, Ке­нон­би Дик на­мек­нул, что не ху­до бы, мол, «пой­ти нам к те­бе до­мой и ма­лень­ко под­кре­пить­ся».

— Толь­ко смель­чак от­ва­жит­ся про­сить­ся ко мне в гос­ти, — отоз­вался на это ста­рец. — Но, ко­ли хо­чешь, пой­дем со мной. Толь­ко пом­ни: ес­ли ты оро­бе­ешь, по­том весь век бу­дешь ка­ять­ся, что по­шел.
На это Ке­нон­би Дик толь­ко рас­хо­хотал­ся.

— Да я еще ни ра­зу в жиз­ни не сро­бел, — вскри­чал он, — и черт ме­ня по­дери, ес­ли я че­го-ни­будь ис­пу­га­юсь те­перь! По­казы­вай до­рогу, ста­рик! Я пой­ду за то­бой сле­дом.

Ста­рец, не от­ве­тив ни сло­ва, на­чал под­ни­мать­ся по уз­кой тро­пин­ке на при­горок до­воль­но стран­но­го ви­да. Из­да­ли он на­поми­нал зай­ца, и по­тому лю­ди проз­ва­ли его «За­ячь­им хол­мом».

Го­вори­ли, буд­то на этом при­гор­ке со­бира­ют­ся ведь­мы, и ночью ник­то не ре­шал­ся про­ходить ми­мо не­го. Но Ке­нон­би Дик не бо­ял­ся ведьм и сме­ло ша­гал в го­ру вслед за сво­им про­вод­ни­ком. Впро­чем, на­до ска­зать, что он нем­но­го сму­тил­ся, ког­да ста­рец вдруг по­вер­нул ко вхо­ду в ка­кую-то пе­щеру. Это тем бо­лее уди­вило ба­рыш­ни­ка, что рань­ше он не ви­дел ни­какой пе­щеры на этом скло­не.

Он ос­та­новил­ся и в не­до­уме­нии ог­ля­нул­ся кру­гом, спра­шивая се­бя, ку­да же ве­дет его ста­рец. А тот с уп­ре­ком пос­мотрел на не­го.

— Мо­жешь по­вер­нуть на­зад, — ска­зал ста­рец. — Я те­бя пре­дуп­реждал, что ты пус­ка­ешь­ся в очень опас­ный путь, навс­тре­чу тяг­чай­ше­му ис­пы­танию тво­ей сме­лос­ти.
В го­лосе его зву­чала нас­мешка, и это за­дело Ди­ка за жи­вое.
— А кто го­ворит, что мне страш­но? — воз­ра­зил он. — Прос­то я хо­тел за­пом­нить это мес­то, что­бы в дру­гой раз най­ти пе­щеру.
Нез­на­комец толь­ко по­жал пле­чами.
— Най­дешь, ес­ли по­жела­ешь прий­ти сю­да опять, — ска­зал он.
И он во­шел в пе­щеру, а Дик сле­довал за ним по пя­там.

Пер­вые два-три ша­га они сде­лали в неп­рогляд­ной ть­ме, и ба­рыш­ник, по­жалуй, от­стал бы от сво­его про­вод­ни­ка, ес­ли бы тот не про­тянул ему ру­ку. Но вско­ре впе­реди заб­резжил сла­бый свет. Он ста­новил­ся все яр­че и яр­че, и на­конец спут­ни­ки очу­тились в ог­ромном под­зе­мелье. Его тус­кло ос­ве­щали пы­ла­ющие фа­келы, встав­ленные в ще­ли ка­мен­ных стен. Све­та хва­тало лишь на то, что­бы раз­ли­чить ок­ру­жа­ющие пред­ме­ты, но они от­бра­сыва­ли на пол та­кие тем­ные те­ни, что чу­дилось, буд­то от них еще боль­ше сгу­ща­ет­ся по­лум­рак, ца­рив­ший в об­ширной пе­щере.

Все­го уди­витель­ней бы­ло то, что вдоль од­ной из стен здесь тя­нул­ся длин­ный ряд ден­ни­ков, точь-в-точь как в ко­нюш­не, и в каж­дом ден­ни­ке сто­ял во­роной конь, взнуз­данный и под сед­лом, слов­но го­товый к бою. А на со­ломе у ног каж­до­го ко­ня ле­жал его хо­зя­ин — мо­гучий ры­царь в чер­ных как уголь дос­пе­хах, с об­на­жен­ным ме­чом в ру­ке, за­щищен­ной же­лез­ной на­ручью.

Но ни один конь не ше­велил­ся, ни од­на цепь не гре­мела. Ры­цари и ко­ни бы­ли оди­нако­во без­мол­вны и нед­вижны. Ка­залось, буд­то их окол­до­вали и прев­ра­тили в из­ва­яния из чер­но­го мра­мора.

В этих без­жизнен­ных, оце­пене­лых ко­нях и лю­дях и в этом гне­тущем без­молвии бы­ло что-то до то­го жут­кое, что как ни смел был Ке­нон­би Дик, му­жес­тво ему из­ме­нило и ко­лени его зад­ро­жали.

Од­на­ко он пос­ле­довал за стар­цем в даль­ний ко­нец под­зе­мелья. Там сто­ял стол ста­рин­ной ра­боты, а на нем ле­жали свер­ка­ющий меч и ря­дом — охот­ни­чий рог, ук­ра­шен­ный ди­ковин­ны­ми узо­рами.

Ког­да они по­дош­ли к сто­лу, ста­рец по­вер­нулся к Ке­нон­би Ди­ку и тор­жес­твен­но про­гово­рил:
— Ты, на­вер­ное, слы­шал, доб­рый че­ловек, про То­маса Лер­монта из Эр­силду­на. Лю­ди проз­ва­ли его «То­мас Сти­хот­во­рец». Он од­но вре­мя жил у ко­роле­вы Стра­ны Фей и по­лучил от нее Дар Прав­ди­вос­ти и Дар Про­рица­ния.
Ке­нон­би Дик толь­ко кив­нул, — язык при­лип у не­го к гор­та­ни и сер­дце упа­ло, ког­да он ус­лы­шал имя прос­лавлен­но­го про­рица­теля. Ведь он знал, что, ес­ли судь­ба све­ла его с То­масом Сти­хот­ворцем, зна­чит, не ми­новать ему встре­чи с гроз­ны­ми Си­лами Ть­мы.
— Я, го­воря­щий с то­бою, и есть тот са­мый То­мас Лер­монт из Эр­силду­на, — про­дол­жал се­дов­ла­сый ста­рец. — А сле­довать сю­да за мной я поз­во­лил те­бе по­тому, что хо­тел уз­нать, из ка­кого ты тес­та вы­леп­лен. Вот пе­ред то­бой ле­жат рог и меч. Тот, кто зат­ру­бит в этот рог или об­на­жит этот меч, ста­нет, ес­ли толь­ко не ис­пу­га­ет­ся, ко­ролем всей Бри­тании. Так ска­зал я, То­мас Сти­хот­во­рец, а ты зна­ешь, что с уст мо­их не мо­жет сле­теть ложь. Что до те­бя, все за­висит от тво­ей храб­рости. И за­дача твоя бу­дет лег­кой или тя­желой смот­ря по то­му, что ты возь­мешь в ру­ку рань­ше — меч или рог.

На­до ска­зать, что Ке­нон­би Дик боль­ше при­вык ору­довать ку­лака­ми, чем иг­рать на му­зыкаль­ных инс­тру­мен­тах, по­это­му он сна­чала ре­шил бы­ло взять меч. Ду­мал: «Что бы ни слу­чилось. а в ру­ке у ме­ня бу­дет чем за­щищать­ся». Но толь­ко он про­тянул ру­ку к ме­чу, как ему приш­ло в го­лову, что ес­ли пе­щера пол­на ду­хов, — в чем он не сом­не­вал­ся, — то они при­мут это как вы­зов на бой и всем ско­пом ки­нут­ся на не­го.
И вот он дро­жащей ру­кой взял рог и зат­ру­бил, но до то­го ти­хо, что труб­ные зву­ки вряд ли до­нес­лись до дру­гого кон­ца пе­щеры.

Од­на­ко в ней сра­зу же на­чалось та­кое, что сод­рогнул­ся бы и храб­рей­ший из храб­рых. Но ог­ромно­му под­зе­мелью про­кати­лись рас­ка­ты гро­ма; за­чаро­ван­ные ры­цари и их ко­ни вне­зап­но про­буди­лись от сво­его кол­дов­ско­го сна. Ры­цари вско­чили на но­ги, схва­тили свои ме­чи и уг­ро­жа­юще раз­ма­хива­ли ими, а ог­ромные во­роные ко­ни би­ли ко­пыта­ми об пол, фыр­ка­ли и грыз­ли уди­ла, слов­но стре­мясь выр­вать­ся из ден­ни­ков. В пе­щере, где лишь ми­нуту на­зад ца­рило без­молвие, под­нялся ди­кий шум и пе­репо­лох.

Те­перь приш­ла по­ра Ке­нон­би Ди­ку по­казать, что он храб­рец, и ес­ли бы это ему уда­лось, жизнь его пош­ла бы иным пу­тем.
Но он по­терял му­жес­тво и тем упус­тил свое счастье. Ры­цари смот­ре­ли на не­го так гроз­но, что он в ужа­се вы­ронил рог и не­реши­тель­но по­тянул­ся к ме­чу.

Но он да­же не дот­ро­нул­ся до не­го — чей-то та­инс­твен­ный го­лос заз­ву­чал в под­зе­мелье, и пос­лы­шались сле­ду­ющие сло­ва:
По­гиб­нет трус, ко­торый сго­ряча
Хва­та­ет рог, не об­на­жив ме­ча!

И Дик не ус­пел опом­нить­ся, как в пе­щеру вор­вался рез­кий хо­лод­ный вихрь, под­хва­тил его, по­нес к уз­ко­му про­ходу и выш­вырнул вон на ка­мен­ную осыпь.

Ке­нон­би Дик по­катил­ся вниз по осы­пи, и на­ут­ро пас­ту­хи наш­ли его под го­рой, уже поч­ти без­ды­хан­но­го. Сил у не­го хва­тило лишь на то, что­бы рас­ска­зать им, ка­кое страш­ное прик­лю­чение при­вело его к ги­бели.

Случайные и неслучайные рекомендации: