Волынщик из Кейла

Есть в Кин­тай­ре ог­ромная пе­щера. Тем­ный вход в нее зи­яет меж уте­сами ска­лис­то­го бе­рега, как ши­роко ра­зину­тая пасть. В ста­рину пе­щера эта бы­ла оби­телью фей.
Хо­дил слух, что в пе­щере мно­го уз­ких, из­ви­лис­тых, под­земных хо­дов и тя­нут­ся они да­леко в глубь стра­ны. Где-то на пе­репутье этих под­земных до­рог на­ходит­ся ог­ромный зал. Там при све­те бес­числен­ных вол­шебных све­чек под зву­ки вол­шебной му­зыки бес­числен­ных му­зыкан­тов-эль­фов пля­шут и пи­ру­ют феи во гла­ве со сво­ей ко­роле­вой. И там они су­дят смер­тных, что дер­зну­ли про­ник­нуть в их вла­дения.
Но поч­ти ник­то не от­ва­живал­ся вой­ти в ог­ромную пе­щеру. Все жи­тели за­пад­но­го по­бережья Шот­ландии хо­рошо зна­ли, ка­кие опас­ности и на­важ­де­ния гро­зят смер­тно­му, что всту­пит во вла­дения феи.
В Кей­ле жил не­ког­да один сме­лый во­лын­щик по име­ни Алес­дер. Сла­ва о его иг­ре рас­простра­нилась по все­му Кин­тай­ру. Ког­да со­седи его пос­ле днев­ной ра­боты со­бира­лись вмес­те, Алес­дер иг­рал им на сво­ей во­лын­ке пля­совые на­иг­ры­ши, да так ве­село, что все в пляс пус­ка­лись. А то вдруг нач­нет ста­рин­ную пес­ню — из тех, что иг­ра­ли еще его де­ды и пра­деды, — и лю­ди тог­да слу­ша­ют мол­ча. По кру­гу хо­дит ча­ша с пе­нис­тым элем, а пла­мя оча­га, ку­да с мо­лит­вой под­кла­дыва­ют торф, оза­ря­ет все вок­руг яр­ким све­том.
Тут же всег­да си­дел пе­сик во­лын­щи­ка, ма­лень­кий фок­стерь­ер. Пе­сик и его хо­зя­ин креп­ко лю­били друг дру­га и ни­ког­да не рас­ста­вались.
И вот как-то раз ве­чером, ког­да ве­селье бы­ло в раз­га­ре, Алес­дер, не раз хлеб­нув из кру­говой ча­ши, раз­ве­селил­ся и, ког­да до­иг­рал ка­кую-то пес­ню, ска­зал друзь­ям:
— А те­перь я сыг­раю вам еще од­ну пес­ню. Она не ху­же тех, ка­кие иг­ра­ют са­ми феи в боль­шой пе­щере на взморье.
Он сно­ва взял свою во­лын­ку и уже хо­тел бы­ло на­чать, но фер­ме­ры его ос­та­нови­ли. Все они зна­ли, что феи гне­ва­ют­ся на смер­тных, взду­мав­ших по­тягать­ся с ни­ми в их ис­кусс­тве, и счи­тали, что не­гоже Алес­де­ру так бах­ва­лить­ся. Во­лын­щик толь­ко бы­ло на­чал иг­рать, как его прер­вал фер­мер Ай­ен Мак-Гроу.
— Ох, Алес­дер, — ска­зал он, — луч­ше от­сту­пись! Что прав­да, то прав­да, — ты са­мый ис­кусный во­лын­щик во всем Кин­тай­ре, но все мы зна­ем, что феи в боль­шой пе­щере уме­ют иг­рать так, как нам и не спи­лось. Иг­рой сво­ей они мо­гут отор­вать ре­бен­ка от ма­тери и муж­чи­ну от его лю­бимой.
Во­лын­щик на это толь­ко улыб­нулся и гор­до воз­ра­зил:
— Ну, Ай­ен Мак-Гроу, ты ска­зал, что хо­тел ска­зать, а я с то­бой пос­по­рю. Бь­юсь об зак­лад, что этой же ночью я про­гуля­юсь со сво­ей во­лын­кой по всем под­земным хо­дам в боль­шой пе­щере, а по­том вер­нусь на свет бо­жий. Все это вре­мя я бу­ду иг­рать на во­лын­ке, но ни­чего пло­хого со мной не слу­чит­ся. А в оби­тели фей ни­кому не сыг­рать та­кой кра­сивой пес­ни, как, нап­ри­мер, вот эта.
Со­седи толь­ко ах­ну­ли от его дер­зких слов, а во­лын­щик опять при­ложил к гу­бам труб­ку во­лын­ки и за­иг­рал раз­ве­селую «Пес­ню без наз­ва­ния». Ни один из соб­равших­ся в жиз­ни сво­ей не слы­хивал та­кого кра­сиво­го и ве­село­го на­пева.
Тем вре­менем феи пи­рова­ли и ве­сели­лись в сво­ем ог­ромном за­ле. И вот ус­лы­шали они, как бах­ва­лит­ся Алес­дер, и раз­гне­вались на дер­зко­го во­лын­щи­ка из Кей­ла. Тог­да нез­дешняя му­зыка бес­числен­ных му­зыкан­тов-эль­фов заз­ву­чала еще бо­лее гром­ко и ди­ко, а пла­мя бес­числен­ных све­чек зат­ре­пета­ло. И са­ма ко­роле­ва фей при­гото­вилась за­чаро­вать мо­гучи­ми ча­рами сме­лого во­лын­щи­ка, как толь­ко он всту­пит в ее вла­дения.
Дол­жно быть, пе­сик во­лын­щи­ка все это по­чу­ял — он още­тинил­ся и глу­хо за­вор­чал, ког­да Алес­дер по­кинул ве­селое сбо­рище и нап­ра­вил­ся к уте­сам, про­дол­жая иг­рать «Пес­ню без наз­ва­ния». Но пе­сик так лю­бил хо­зя­ина, что не за­хотел от­стать и по­бежал за ним сле­дом. Он дог­нал Алес­де­ра, ког­да тот уже по­дошел ко вхо­ду в боль­шую пе­щеру.
Со­седи то­же про­вожа­ли Алес­де­ра, но шли они по­одаль. И вот во­лын­щик в шап­ке на­бек­рень бесс­траш­но всту­пил во ть­му пе­щеры, и его клет­ча­тая юбоч­ка раз­ве­валась при каж­дом ша­ге. Вер­ный пе­сик бе­жал за ним по пя­там.
Со­седи гля­дели им вслед, всмат­ри­вались во мрак пе­щеры и дол­го еще слу­шали ве­селые, звон­кие зву­ки по­лын­ки. И мно­гие го­вори­ли, по­качи­вая го­лова­ми:
— Ох, не ви­дать нам боль­ше на­шего храб­ро­го во­лын­щи­ка из Кей­ла!
Нем­но­го по­годя ве­селая му­зыка вне­зап­но пе­реш­ла в ду­шераз­ди­ра­ющий визг и сра­зу же обор­ва­лась. По­том, гул­ко от­да­ва­ясь от ка­мен­ных стен, по из­ви­лис­тым под­земным хо­дам рас­ка­тил­ся зло­вещий не­чело­вечес­кий хо­хот и до­летел до вы­хода из пе­щеры. И вдруг нас­ту­пила ти­шина.
Со­седи все еще нед­вижно сто­яли, дро­жа от стра­ха за сво­его чу­дес­но­го во­лын­щи­ка, как вдруг, ску­ля и хро­мая, из пе­щеры вы­бежал его фок­стерь­ер. Труд­но бы­ло уз­нать бед­но­го пе­сика! Он весь об­лез — ни шер­стин­ки не ос­та­лось у не­го на те­ле — и со всех ног мчал­ся, сам не зная ку­да, вы­катив гла­за от ужа­са, слов­но за ним гна­лись зе­леные со­баки фей.
Но хо­зя­ин его так и не вы­шел из пе­щеры. Со­седи жда­ли Алес­де­ра, по­ка за­ря не за­нялась над мо­рем. Они зва­ли его, при­ложив ру­ки ко рту. Но ник­то уже ни­ког­да боль­ше не ви­дел во­лын­щи­ка из Кей­ла.
Ни один че­ловек во всем Кин­тай­ре не от­ва­жил­ся сту­пить в тем­ную пе­щеру и от­пра­вить­ся на его по­ис­ки. Ведь все слы­шали зло­вещий хо­хот фей, а об этом хо­хоте ник­то да­же вспом­нить не мо­жет без то­го, что­бы по спи­не его не по­пол­зли му­раш­ки.
Но на этом еще не кон­ча­ет­ся рас­сказ о во­лын­щи­ке из Кей­ла. Как-то раз ве­чером Ай­ен Мак-Гроу и его же­на си­дели у ог­ня на сво­ей фер­ме, что сто­яла в нес­коль­ких ми­лях от взморья. И вдруг же­на фер­ме­ра нак­ло­нилась и при­ложи­ла ухо к ка­мен­ной пли­те, что ле­жала пе­ред оча­гом.
— Ты слы­шишь, хо­зя­ин, как на во­лын­ке иг­ра­ют? — спро­сила она му­жа.
Фер­мер то­же прис­лу­шал­ся и ди­ву дал­ся. Ведь и он, и же­на его ус­лы­шали «Пес­ню без наз­ва­ния» и до­гада­лись, что это иг­ра­ет Алес­дер, на­веки об­ре­чен­ный фе­ями блуж­дать по под­земным хо­дам, что про­тяну­лись да­леко в глубь стра­ны.
Фер­мер с же­ной все прис­лу­шива­лись, а пес­ня пос­те­пен­но за­мира­ла. И вдруг пос­лы­шал­ся жа­лоб­ный го­лос са­мого во­лын­щи­ка:
Мне уж не вый­ти на воль­ный свет,
Я бро­дить об­ре­чен, и спа­сенья мне нет!
О, го­ре мое не­из­бывное!..

В на­ши дни го­ворят, буд­то еще жи­вы лю­ди, что слы­шали иг­ру во­лын­щи­ка, ког­да про­ходи­ли по то­му мес­ту, где не­ког­да сто­яла фер­ма Ай­ена Мак-Гроу. И вся­кий раз в зву­ки пес­ни вры­вал­ся этот крик от­ча­яния.

Случайные и неслучайные рекомендации: