Добром за добро

По про­сёлоч­ной до­роге ехал вер­хом мо­лодой кресть­янин Пе­тер Ларс. Он нап­равлял­ся в го­род ку­пить се­бе но­вый кос­тюм, что­бы ве­чером выг­ля­деть мо­лод­цом: ведь се­год­ня он от­пра­вит­ся сва­тать­ся.

У не­го бы­ло от­личное нас­тро­ение: он был уве­рен, что не по­лучит от­ка­за — ка­кой бы гор­дой и бо­гатой ни бы­ла Ли­за, она всё же удос­то­ила его, са­мого бед­но­го из сво­их уха­жёров, па­ры тёп­лых взгля­дов. И не­даром же её сват приг­ла­сил их с от­цом прий­ти в дом её ро­дите­лей ров­но в шесть ча­сов и из­ло­жить своё на­мере­ние.

Путь Пе­тера Лар­са ле­жал по­лями, а по­том че­рез боль­шой Дре­мучий лес. На­конец он вы­ехал на луг — и тут за­метил, что кто-то ше­велит­ся в ка­наве. Подъ­ехав поб­ли­же, он уви­дел, что там ко­пошит­ся ка­кая-то стран­ная жен­щи­на.

Она под­ня­ла го­лову и ус­та­вилась на всад­ни­ка. Ни ра­зу в жиз­ни не ви­дел Пе­тер Ларс та­кой уро­дины! Чёр­ные, как го­роши­ны пер­ца, гла­за бы­ли поч­ти скры­ты под сви­са­ющи­ми на ли­цо кос­ма­ми. Нос — как мор­ковка, а гу­бы — слов­но две под­го­релые ле­пёш­ки.

— Не ока­жешь ли ты мне ус­лу­гу? — об­ра­тилась она к пут­ни­ку. — А я те­бе зап­ла­чу за тру­ды.

— Че­го те­бе на­до? — спро­сил Пе­тер Ларс.

«Не ока­жешь ли ты мне ус­лу­гу? — об­ра­тилась она к пут­ни­ку. — А я те­бе зап­ла­чу за тру­ды»

Ока­залось вот че­го. Бро­дила она по ле­су и пов­ре­дила но­гу. Хо­тела бы­ло от­пра­вить­ся в со­сед­ний лес за це­леб­ным средс­твом, но са­ма и сту­пить не мо­жет: упа­ла, да так вот и ос­та­лась ле­жать в ка­наве. А в со­сед­нем ле­су, как раз там, где тро­пин­ка под­ни­ма­ет­ся на при­горок, рас­тут пря­мо у до­роги семь со­сен, и ес­ли соб­рать по ку­соч­ку смо­лы с каж­дой и при­ложить к боль­но­му мес­ту — всё ра­зом прой­дёт. Вот бы кто по­мог ей и при­нёс эту са­мую смо­лу! А за хло­поты она, ко­неч­но, от­бла­года­рит, как по­лага­ет­ся. Но уже пя­ти пут­ни­кам да­ла она по зо­лото­му, что­бы те ока­зали ей ус­лу­гу, да толь­ко они де­неж­ки в го­роде про­кути­ли, а до­мой вер­ну­лись в объ­езд, так что она их боль­ше не ви­дела, хоть и ле­жит в этой ка­наве с ран­не­го ут­ра.

Жен­щи­на по­каза­ла Пе­теру Лар­су блес­тя­щую зо­лотую мо­нет­ку — он по­лучит её, ес­ли при­несёт смо­лу.

Пе­тер Ларс от­пря­нул.

— От­ку­да у те­бя, та­кой уро­дины, столь­ко зо­лотых мо­нет? — уди­вил­ся он.

— Ах, как мне боль­но! — зап­ри­чита­ла жен­щи­на и по­тер­ла боль­ную но­гу. — Как ужас­но боль­но! А по ле­су бро­дит в тре­воге моя мать и кли­чет ме­ня. Вот, слы­шишь?

— Нет, ни­чего я не слы­шу, — от­ве­чал Пе­тер Ларс. Тог­да жен­щи­на ух­ва­тилась за по­водья, под­ня­лась и при­ложи­ла ла­донь к его уху. И он ус­лы­хал, как кто-то по­ёт в ле­су:

До­чень­ка-кра­сави­ца!
До­чень­ка-кра­сави­ца!
Где ты, моё зо­лот­це?

Тут Пе­тер Ларс рас­сме­ял­ся: уж боль­но эти кра­сивые сло­ва не под­хо­дили для уро­дицы, сто­яв­шей пе­ред ним.

— То­же мне зо­лот­це! — ус­мехнул­ся он.

Жен­щи­на раз­жа­ла ру­ки и плюх­ну­лась об­ратно в ка­наву. Но го­ловы не опус­ти­ла, и чер­ные го­рошин­ки ее глаз по-преж­не­му пы­лали.

— Ты сме­ёшь­ся, как и те дру­гие, — про­шипе­ла она. — Как я те­бя не­нави­жу! И всё же ты по­лучишь день­ги — столь­ко, сколь­ко по­жела­ешь, — толь­ко при­неси мне ку­соч­ки той смо­лы.

И она поз­ве­нела пе­ред юно­шей це­лой при­гор­шней зо­лотых мо­нет.

Пе­тер Ларс не сво­дил с неё глаз. А по­том вдруг уда­рил её по ру­ке так, что мо­неты упа­ли в ка­наву.

— Нет уж, спа­сибо! — вос­клик­нул он. — Те­перь-то я ви­жу, что ты кол­дунья, а с не­чис­той си­лой я дел иметь не же­лаю!

Он щёл­кнул кну­том и пос­ка­кал даль­ше. Ку­пил се­бе в го­роде от­личный пид­жак и от­пра­вил­ся в об­ратный путь. Но, подъ­ехав к при­гор­ку, о ко­тором го­вори­ла жен­щи­на, не удер­жался и ос­мотрел­ся вок­руг, ища те са­мые сос­ны. Они и впрямь сто­яли в ряд вдоль до­роги и ти­хонь­ко шу­мели. И в тот же миг он ус­лы­хал вда­ли зна­комую пес­ню:

До­чень­ка-кра­сави­ца!
До­чень­ка-кра­сави­ца!
Где ты, моё зо­лот­це?

Пе­тер Ларс пос­мотрел на ство­лы со­сен, ища взгля­дом ту са­мую смо­лу. Но не так-то лег­ко ока­залось её най­ти: де­ло-то бы­ло осенью, смер­ка­лось ра­но, так что раз­гля­деть ее бы­ло труд­но.

«Ну, нет, мне на­до спе­шить, — по­думал юно­ша, — а то, не­ровен час, опоз­даю к Ли­зе, а это мне до­рого обой­дёт­ся, ведь она та­кая гор­дая и обид­чи­вая!» И он пос­ка­кал даль­ше.

Но, про­ехав нем­но­го, конь вдруг ос­та­новил­ся и на­вос­трил уши, слов­но прис­лу­шива­ясь. И сно­ва пос­лы­шалась пес­ня:

До­чень­ка-кра­сави­ца!
До­чень­ка-кра­сави­ца!
Где ты, моё зо­лот­це?

«Лад­но, я толь­ко быс­трень­ко сос­кре­бу смо­лу, а по­том пос­ка­чу сво­ей до­рогой», — ре­шил Пе­тер Ларс и по­вер­нул на­зад. Но че­рез ми­нуту по­жалел об этом.

«С ума я со­шёл! — по­думал он. — С че­го мне за­ботить­ся о ка­кой-то кол­дунье? Ка­кое мне до неё де­ло?»

И он сно­ва по­вер­нул ко­ня к до­му. Но вско­ре тот вновь ос­та­новил­ся, зас­лы­шав зна­комую пес­ню.

До­чень­ка-кра­сави­ца!
До­чень­ка-кра­сави­ца!
Где ты, моё зо­лот­це?

— Ну нет, это не­выно­симо! — ска­зал сам се­бе Пе­тер Ларс. — При­дёт­ся всё же соб­рать прок­ля­тую смо­лу, а ина­че не бу­дет мне по­коя, и пе­сен­ка так и бу­дет ме­ня прес­ле­довать.

Он га­лопом пос­ка­кал на­зад к сос­нам, обыс­кал ство­лы и вет­ки и в кон­це кон­цов на­шёл ма­лень­кие ко­моч­ки смо­лы на каж­дом из се­ми де­ревь­ев. Тем вре­менем сов­сем стем­не­ло, так что он при­пус­тил во весь опор по про­сёлоч­ной до­роге. Вот и то са­мое мес­то, где ему повс­тре­чалась кол­дунья. А вот и она — так и си­дит в ка­наве.

— Дер­жи, гад­кая ведь­ма! — крик­нул он и швыр­нул ку­соч­ки смо­лы жен­щи­не на ко­лени. — Да боль­ше не по­падай­ся мне на гла­за! Как бы не по­терять мне из-за те­бя ту, кто до­роже всех мо­ему сер­дцу.

И с эти­ми сло­вами Пе­тер Ларс пос­ка­кал прочь, не слу­шая её бла­годар­ностей. Он был зол и раз­до­садо­ван, так как чувс­тво­вал, что опаз­ды­ва­ет. Что ска­жет отец Ли­зы? Он и так не боль­но-то рад та­кому бед­но­му же­ниху. А са­ма Ли­за? Неп­росто бу­дет сно­ва рас­по­ложить её к се­бе.

Вдруг Пе­тер Ларс ус­лы­шал стук ко­пыт, и из-за по­воро­та вы­ехал ему навс­тре­чу всад­ник. Это ока­зал­ся его собс­твен­ный брат. Он был очень взвол­но­ван, а ло­шадь его бы­ла вся в пе­не.

— Ты не ус­пе­ешь! Не ус­пе­ешь! — крик­нул он встреч­но­му, а по­том раз­вернул­ся, и они пос­ка­кали ря­дом. Брат

рас­ска­зал, как он сам, их ста­рый отец и сват сто­яли у во­рот ро­дите­лей Ли­зы и жда­ли Пе­тера Лар­са. Но тут объ­явил­ся Юнас, бо­гач мель­ник, ко­торый зап­равлял по­лови­ной де­рев­ни. Он то­же ре­шил пос­ва­тать­ся к кра­сави­це Ли­зе. Ус­лы­хав, что Пе­тера Лар­са ждут к шес­ти ча­сам, он не по­вер­нул об­ратно. «А вдруг Пе­теру от­ка­жут, — за­явил он, — тог­да-то при­дет мой че­рёд». И вот он си­дит там и ждёт. А все ос­таль­ные пош­ли встре­чать Пе­тера Лар­са, что­бы по­торо­пить его. Да вид­но, те­перь уже всё нап­расно: ос­та­лось лишь чет­верть ча­са, а прос­ка­кать на­до не мень­ше ми­ли.

— Про­щай! — крик­нул Пе­тер Ларс, приш­по­рил ко­ня и пос­ка­кал быс­трее вет­ра.

Он по­нимал, что опоз­да­ет, но всё рав­но мчал­ся впе­рёд. В до­вер­ше­нии всех бед ста­ло сов­сем тем­но, и юно­ша ед­ва раз­ли­чал до­рогу в гус­том ле­су. Вет­ки изор­ва­ли в клочья его но­вый пид­жак и рас­ца­рапа­ли в кровь лоб, но ему бы­ло не­ког­да уво­рачи­вать­ся от них. Он ду­мал лишь о кра­сави­це Ли­зе: что, ес­ли она, что­бы про­учить его за опоз­да­ние, от­ве­тит сог­ла­си­ем мель­ни­ку? И за­чем толь­ко он свя­зал­ся с этой кол­дунь­ей!

Меж тем конь его сов­сем вы­бил­ся из сил. Он на­чал спо­тыкать­ся, да так силь­но, что Пе­тер Ларс ис­пу­гал­ся, как бы он сов­сем не упал. Конь брел всё мед­леннее и мед­леннее, и уже ни­какие по­нука­ния не по­мога­ли.

Вдруг Пе­тер Ларс по­чувс­тво­вал, что по­водья на­тяну­лись у не­го в ру­ках. Конь вски­нул го­лову и опять лег­ко зас­ка­кал по зем­ле, слов­но у не­го от­ку­да-то све­жие си­лы по­яви­лись. Они нес­лись те­перь с та­кой ско­ростью, что плащ Пе­тера Лар­са раз­ве­вал­ся на вет­ру у не­го за спи­ной.

Всад­ник пос­пешно ог­ля­нул­ся. Ему по­каза­лось, что кто-то си­дит за ним на спи­не у ко­ня. Но раз­гля­деть он ни­кого не смог, лишь ка­кой-то се­рый узе­лок бол­тался сза­ди на ло­шади­ном кру­пе.

Ему по­каза­лось, что кто-то си­дит за ним на спи­не у ко­ня

Так ска­кали они всё даль­ше и даль­ше. И вот ди­во — Пе­тер Ларс за­метил, что по­водья на­тяги­вались, слов­но са­ми по се­бе. Конь мчал­ся, не раз­би­рая до­роги, нап­ря­мик сквозь кус­ты, с лёг­костью пе­реп­ры­гивая че­рез ог­ромные кри­вые кор­ни. Он пе­рес­ка­кивал че­рез при­гор­ки и об­ры­вы, и вся­кий раз, ког­да Пе­тер Ларс ог­ля­дывал­ся, ему чу­дилось, буд­то кто-то си­дит у не­го за спи­ной.

Они вы­еха­ли на рав­ни­ну. Конь ле­тел как пти­ца, поч­ти не ка­са­ясь ко­пыта­ми зем­ли, а плащ юно­ши раз­ве­вал­ся у не­го за спи­ной, слов­но па­рус. На пер­вом пе­рек­рес­тке Пе­тер Ларс повс­тре­чал сва­та, тот бе­жал ему навс­тре­чу, что­бы по­торо­пить его.

— Ты не ус­пе­ешь, Пе­тер Ларс! — крик­нул он. — У те­бя ос­та­лось все­го пять ми­нут!

— Пос­мотрим! — от­ве­тил юно­ша и про­нёс­ся ми­мо. Вско­ре он повс­тре­чал ста­рика от­ца, но тот лишь пе­чаль­но по­качал го­ловой.

— Ты не ус­пе­ешь, Пе­тер Ларс, — ска­зал он, — ос­та­лась од­на ми­нута!

— Пос­мотрим! — крик­нул в от­вет Пе­тер Ларс и про­летел ми­мо с та­кой ско­ростью, что ста­рик не ус­пел раз­гля­деть, ку­да он пос­ка­кал.

А на дво­ре бо­гато­го кресть­яни­на уже стол­пи­лись лю­ди: все они жда­ли Пе­тера Лар­са. Кра­сави­ца Ли­за за­мер­ла у ок­на и прис­лу­шива­лась, не раз­дас­тся ли стук ко­пыт, меж тем как её отец и мель­ник до­воль­но по­тира­ли ру­ки.

— Ну, — ска­зал отец и пос­мотрел на ча­сы на сте­не, — ос­та­лось все­го пол­ми­нуты. Ес­ли бы он ус­пе­вал к сро­ку, мы бы уже слы­шали стук ко­пыт на мос­ту. Ли­за, ты мо­жешь вый­ти за мель­ни­ка. За­чем те­бе же­них, ко­торый зас­тавля­ет се­бя ждать?

— Я по­дож­ду, по­ка ча­сы пробь­ют шесть, — уп­ря­мо от­ве­тила Ли­за. Сер­дце её страш­но би­лось от вол­не­ния, но она бы­ла та­кой гор­дой, что ско­рее бы сде­лала са­му се­бя нес­час­тной на всю жизнь, чем сог­ла­силась бы по­дож­дать лиш­нюю се­кун­ду. И всё же ей очень не хо­телось те­рять Пе­тера Лар­са.

И вот ча­сы на­чали бить.

— Поз­дно! — крик­нул мель­ник.

Но в этот са­мый миг пос­лы­шал­ся стук ко­пыт на мос­ту. Кра­сави­ца Ли­за зар­де­лась от ра­дос­ти.

— Слы­шите, он едет! — вос­клик­ну­ла она.

— Всё рав­но опоз­да­ет, — воз­ра­зил отец.

И вот ког­да ча­сы дол­жны бы­ли про­бить в шес­той раз, дверь рас­пахну­лась и на по­роге по­явил­ся Пе­тер Ларс — весь в по­ту и в пы­ли, с рас­трё­пан­ны­ми во­лоса­ми, но­вый пид­жак его был изор­ван в клочья. Но всё же дер­жался он бра­во. Ли­за бро­силась к не­му и ре­шитель­но вло­жила свою ла­донь в его, и он по­нял, что она сог­ласна стать его же­ной.

Мель­ник и кресть­янин лишь рты ра­зину­ли от удив­ле­ния. Они ни­как не мог­ли по­нять, как же Пе­теру Лар­су уда­лось ус­петь вов­ре­мя. Да и кто бы до­гадал­ся!

С тех пор Пе­тер Ларс не раз удив­лял лю­дей сво­ей рас­то­роп­ностью. От­ны­не, как бы поз­дно ни от­прав­лялся он в путь по де­лам — не­важ­но, вер­хом или в по­воз­ке, — вся­кий раз при­бывал он на мес­то к ого­ворён­но­му ча­су. При этом ни­ког­да не спе­шил и всег­да сох­ра­нял спо­кой­ствие и уве­рен­ность. Ещё бы! Ведь вся­кий раз он чувс­тво­вал, что кто-то си­дит у не­го за спи­ной и пра­вит ло­шадь­ми: сле­дит, что­бы по­ез­дка прош­ла как по­лага­ет­ся. Но са­мого по­мощ­ни­ка Пе­тер Ларс так ни ра­зу и не уви­дел, хо­тя час­то за­мечал, обер­нувшись, се­рый свер­ток на ло­шади­ном кру­пе или на краю по­воз­ки. Впро­чем, он-то до­гады­вал­ся, кто си­дит за ним!

Пусть он не взял пла­ты за ту ус­лу­гу, ко­торую ока­зал кол­дунье из ка­навы, но она всё рав­но чес­тно с ним рас­пла­тилась — доб­ром за доб­ро.