Добро пожаловать!

Народные и авторские произведения размещены на сайте исключительно в ознакомительных и/или образовательных целях

Рыцарь Любви и плавающие свинки

Как раз в то вре­мя со­вер­шал в тех мес­тах, где ны­неш­няя Ка­лифор­ния, свои слав­ные под­ви­ги ве­ликий дон Хо­се Ло­пес, проз­ванный Ры­царем Люб­ви по­тому, что все по­мыс­лы его ви­лись всег­да вок­руг люб­ви. Ког­да кто-ни­будь по­падал в бе­ду, он сзы­вал в свое по­местье — аси­ен­ду — всех ка­вале­ров ор­де­на. А бы­ли они лю­ди арис­токра­тичес­ко­го ро­да, по­том­ки тех ис­панцев, что пер­вы­ми по­сели­лись на аме­рикан­ской зем­ле. Ез­ди­ли они толь­ко вер­хом и твер­до хра­нили вер­ность гла­ве сво­его ор­де­на до­ну Ло­песу, Ры­царю Люб­ви. Дон Хо­се Ло­пес про­сил их пос­те­речь его аси­ен­ду во вре­мя его от­сутс­твия, са­дил­ся вер­хом на свою ле­та­ющую паль­му и спе­шил на под­ви­ги люб­ви.

В про­межут­ках меж­ду под­ви­гами он вер­шил и дру­гие де­ла. Он пер­вым на зем­ле Ка­лифор­нии вы­рас­тил пе­рец и на­учил­ся де­лать зна­мени­тые ма­исо­вые ле­пеш­ки. Он прис­трас­тил кой­ота петь на­род­ные ис­пан­ские пес­ни, в ко­торых при­пев каж­дый раз кон­чался на «Ай-й­е­ее» или «Ай-й­а­аа». Это он пер­вым по­садил в Ка­лифор­нии ги­гант­ское крас­ное де­рево, а во вре­мя пу­тешес­твия в Ари­зону вы­рыл Гранд-Кань­он. Не­кото­рые, прав­да, ут­вер­жда­ют, что его вы­рыл Ма­лыш Го­лубой Бык ле­сору­ба По­ля Бань­яна. Но до­каза­тель­ства в поль­зу до­на Хо­се и Го­лубо­го Бы­ка, в сущ­ности, рав­ны. Еще ему при­писы­ва­ют, буд­то он раз­дул огонь в по­тух­шем вул­ка­не Лас­сен-Пик и раз­ри­совал Рас­писную Пус­ты­ню, но, быть мо­жет, это лож­ные слу­хи.

Од­но под­линно — в один прек­расный день в бух­ту не­пода­леку от аси­ен­ды до­на Хо­се Ло­песа при­был ис­пан­ский ко­рабль с бо­ровом и свин­ка­ми на бор­ту. И до­на Ло­песа осе­нила прек­расная идея раз­во­дить сви­ней для ка­вале­ров его ор­де­на. Он ку­пил у ис­панцев бо­рова и сви­нок и стал за­нимать­ся сви­новодс­твом. Вско­ре уже де­сят­ки сви­нок и по­росят бе­гали по его зем­ле, та­кие жир­нень­кие, здо­ровень­кие и до­воль­ные, что сер­дце и усы ве­лико­го Ры­царя Люб­ви дро­жали от счастья при взгля­де на них.

Ког­да же нас­тал час приз­вать к де­лу мяс­ни­ка, что­бы из сви­нок сде­лать сви­нину, вет­чи­ну и бе­кон, дон Ло­пес вско­чил на свою ле­та­ющую паль­му и ле­тал, ле­тал на ней, что­бы ус­по­ко­ить свою боль­ную со­весть. На­конец, он при­зем­лился, пус­тил кор­ни паль­мы на­зад в зем­лю и со­об­щил сво­им вер­ным со­рат­ни­кам по ор­де­ну, что не до­пус­тит, что­бы хоть еди­ная свин­ка пош­ла на кол­ба­су. По­доб­ное де­яние, объ­явил он, бы­ло бы про­тив­но са­мому ду­ху ор­де­на Ры­царей Люб­ви.

Ка­вале­ры, все как один, сог­ла­сились, ибо неж­ностью сер­дца сво­его не ус­ту­пали гла­ве сво­его ор­де­на.

Но, хо­чешь не хо­чешь, а еды бы­ло ма­лова­то, ма­исо­вых ле­пешек и фар­ши­рован­но­го пер­ца по­рой не хва­тало. Это зас­та­вило до­на Ло­песа серь­ез­но за­думать­ся, и вот он на­шел ре­шение. Пусть сви­нок до­ят! Он выб­рал груп­пу из луч­ших сво­их ра­бот­ни­ков и на­учил их до­ить сви­ней. Как го­ворит ис­то­рия, то бы­ли пер­вые лю­ди на зем­ле, ко­торые на­учи­лись до­ить сви­ней, пить сви­ное мо­локо и де­лать из не­го сыр.

Но кое-че­го дон Хо­се Ло­пес не пре­дус­мотрел. До­верив­шись свин­кам, он не пос­та­вил из­го­роди вок­руг сво­ей аси­ен­ды, и свин­ки бро­дили где ни по­падя. А од­нажды од­на из лю­бимых сви­нок до­на Хо­се уш­ла со сво­ей род­ной аси­ен­ды и заб­ре­ла по со­седс­тву в сад ис­пан­ских свя­щен­ни­ков-мис­си­оне­ров. Са­мо со­бой, свинья все пе­реры­ла, по­топ­та­ла, об­гло­дала в мис­си­онер­ском са­ду. Свя­тые от­цы так рас­серди­лись, что ве­лели сво­ему ра­бот­ни­ку прис­тре­лить свинью, что тот и сде­лал.

По­лучив тра­гичес­кое из­вестие, дон Хо­се очень огор­чился. Он соз­вал ка­вале­ров ор­де­на Люб­ви, и они при­няли ре­шение про­учить свя­тых от­цов. Поз­дно ночью они прок­ра­лись в мис­сию и сня­ли боль­шой ко­локол, ко­торым мис­си­оне­ры сзы­вали на про­поведь мес­тных при­хожан и ин­дей­цев. Они увез­ли ко­локол в аси­ен­ду до­на Ло­песа и по­веси­ли его на двух стол­бах. С тех пор в ко­локол зво­нили, ког­да при­ходи­ло вре­мя до­ить сви­нок. Свин­ки очень ско­ро при­учи­лись к ко­локоль­но­му зво­ну и, зас­лы­шав его, бе­жали к хле­ву, что­бы их по­до­или. Да­же ес­ли они ухо­дили от до­ма да­леко-да­леко, все рав­но они из­да­лека спе­шили на ко­локоль­ный звон, виз­жа от ра­дос­ти и люб­ви.

Так дли­лось мно­го лет. И каж­дый год на­рож­да­лись но­вые по­рося­та. А пос­коль­ку сви­ней уби­вать вос­пре­щалось, по зем­ле до­на Ло­песа бе­гали по­рося­та-под­рос­тки, по­жилые свиньи, свиньи-ба­буш­ки и да­же пра­бабуш­ки, юные виз­гу­ны и ста­рые вор­чу­ны, жир­ные и под­жа­рые — сло­вом, так мно­го сви­ней, что ша­гу не­куда бы­ло сту­пить.

Да­же сам ве­ликий Ры­царь Люб­ви дон Хо­се Ло­пес, как он ни лю­бил сво­их сви­ней, по­нял, что на­до что-то пред­при­нять. Он об­су­дил проб­ле­му со сво­ими вер­ны­ми ка­вале­рами, и со­об­ща они ре­шили, что про­бил час рас­ста­вания — от нес­коль­ких пред­ста­вите­лей свин­ско­го ро­да при­дет­ся от­де­лать­ся. Прав­да, не­лег­ко приш­ли они к та­кому ре­шению, на сер­дце у них был ка­мень, сле­зы сто­яли в гла­зах.

В эту вес­ну дон Хо­се Ло­пес и все ка­вале­ры его ор­де­на соб­ра­лись вмес­те и на гар­цу­ющих ска­кунах ок­ру­жили сви­ней. Им очень по­мог в этом де­ле кой­от, ко­торо­го Ло­пес прис­трас­тил петь, ибо свин­ки поч­ти так же воз­лю­били песнь кой­ота, как звон ук­ра­ден­но­го у мис­си­оне­ров ко­локо­ла. Всад­ни­ки взя­ли в ши­рокое коль­цо аси­ен­ду и сви­нок. По­том по-хо­роше­му уго­вори­ли их дви­нуть к го­роду, где и на­де­ялись най­ти на них до­вер­чи­вого по­купа­теля. И свин­ки, очень до­воль­ные и счас­тли­вые, по­бежа­ли впе­ред, виз­жа от вос­торга, по­тому что ду­мали, что выс­ту­па­ют в па­раде.

Ве­ликий Ры­царь Люб­ви дон Хо­се Ло­пес и вер­ные ка­вале­ры его ор­де­на с хрю­ка­ющи­ми свинь­ями во гла­ве всту­пили в го­род. По пу­ти им пред­сто­яло ми­новать зда­ние мис­сии, и как раз, ког­да они с ней по­рав­ня­лись, раз­дался гром­кий звон ко­локо­ла. Все за­мер­ли от изум­ле­ния, в том чис­ле и свиньи, ко­неч­но. Ведь го­род­ская ко­локоль­ня мол­ча­ла столь­ко лет! Но вмес­то ук­ра­ден­но­го ко­локо­ла те­перь на его мес­те кра­совал­ся но­вый, ко­торый зве­нел еще чи­ще и гром­че преж­не­го: «Бонг! Динг! Донг!» И на­пос­ле­док: «Бонг! Бонг!» — сзы­вал он ин­дей­цев и ско­тово­дов к мес­се.

Свиньи на­вос­три­ли уши, под­ня­ли хвос­ти­ки и нап­ра­вились в мис­сию. Они рва­лись ту­да, ду­мая, что это их род­ной сви­ной хлев, а ко­локол зо­вет их до­ить­ся.

Они втор­глись в мис­сию, ког­да вос­крес­ная про­поведь уже на­чалась. Ин­дей­цы, сто­яв­шие с краю, тут же раз­бе­жались. Име­нитые при­хожа­не ки­нулись за по­мощью к свя­щен­ни­ку.

Од­на­ко свя­тые от­цы, за­видев приб­ли­жение сви­ней, пу­та­ясь в длин­ных одеж­дах, са­ми бро­сились на­утек, толь­ко пят­ки зас­верка­ли. По­том, от­ды­шав­шись, соб­ра­ли со­вет и ре­шили приз­вать на по­мощь мяс­ни­ка.

Нап­расно взы­вали дон Хо­се Ло­пес и его ка­вале­ры, и мо­лили, и про­сили вер­нуть им их сви­нок. Не по­мог да­же по­ющий кой­от, не да­но им бы­ло спас­тись…

А в это вре­мя в га­вани на яко­ре сто­яло суд­но ян­ки из Но­вой Ан­глии. Ка­питан ждал от мес­тно­го ско­тово­да обе­щан­ной сви­нины, ко­торую он со­бирал­ся дос­та­вить в Ки­тай: ки­тай­цы очень лю­били кис­ло-слад­кие сви­ные реб­рышки, сви­ную под­жарку с ри­сом и сви­ные хвос­ти­ки.

И вдруг ка­питан слы­шит ка­кой-то шум вда­ли, кри­ки свя­тых от­цов, слез­ные моль­бы до­на Хо­се и его ка­вале­ров, воп­ли и сте­нания при­хожан и пе­рек­ры­ва­ющий все это по­рося­чий визг. Ка­питан бро­са­ет­ся из ка­юты на па­лубу, ре­шив, что про­изош­ла ре­волю­ция.

— Под­нять па­руса! — от­да­ет он ско­рее ко­ман­ду. — Снять­ся с яко­ря!

Не ус­пел он ско­ман­до­вать, как суд­но уже плы­ло от бе­рега в от­кры­тое мо­ре, и ко­рабель­ный ко­локол бил тре­вогу.

Свиньи, соб­равши­еся в мис­сии, зас­лы­шав звон, под­ня­ли хвос­ты, и все, как од­на, бро­сились бе­жать к га­вани на при­зыв­ный звон ко­рабель­но­го ко­локо­ла. Пых­тя и со­пя, по­виз­ги­вая и пох­рю­кивая, нес­лись они к бух­те. Не меш­кая, за­дер­жавшись лишь на мгно­вение, что­бы еще раз ус­лы­шать при­зыв ко­рабель­но­го ко­локо­ла, ки­нулись они в во­ду и поп­лы­ли к уда­ля­юще­муся суд­ну.

По рас­ска­зам од­но­го мо­ряка, имя ко­торо­го ос­та­лось не­из­вес­тным, в пос­ледний раз их ви­дели у бе­регов Га­вай­ских ос­тро­вов.

Ве­ликий Ры­царь Люб­ви дон Хо­се Ло­пес был так убит зре­лищем уп­лы­ва­ющих сви­нок, ко­торых он рас­тил и пес­то­вал с лю­бовью, а те­перь они уп­лы­вали от не­го, не ска­зав да­же пос­ледне­го «прос­ти-про­щай», что еле доб­рался до сво­ей аси­ен­ды. При­ехав на­конец ту­да, он дол­го си­дел и пла­кал и нап­ла­кал столь­ко слез, что его со­рат­ни­ки соб­ра­ли все его сле­зы в ир­ри­гаци­он­ные ка­налы, те са­мые ка­налы, что лег­ли в ос­но­ву про­ек­та ны­неш­ней Ка­лифор­ний­ской Цен­траль­ной оро­ситель­ной сис­те­мы.

Вер­ные ка­вале­ры, гло­тая сле­зы, тщет­но пы­тались уте­шить его. С кам­нем на сер­дце дон Хо­се Ло­пес от­рыл кор­ни сво­ей ле­та­ющей паль­мы. Весь в сле­зах, ко­торые тек­ли ручь­ями из его глаз, об­ра­зовав гус­той ту­ман, не рас­се­яв­ший­ся над бе­рега­ми Ка­лифор­нии и по­ныне, он уле­тел прочь, и боль­ше его не ви­дели.

Свое де­ло на зем­ле он сде­лал, и, хо­тя пос­ледняя гла­ва его жиз­ни пе­чаль­на, сви­ное мо­локо и по сей день при­носит ис­тинную ра­дость по­рося­там.

Случайные и неслучайные рекомендации: