Говорят, жили когда-то Икычуринский, Колючинский и Науканка. Все они были шаманами. Науканка не хотела замуж выходить.
Однажды во время камлания встретились шаман Колючинский и шаман Икычуринский. И вот Колючинский позвал в гости Икычуринского.
Назавтра, проснувшись, Икычуринский сказал матери, что идет в гости к Колючинскому. Сказал и отправился в гости.
— Ой, кто там? — спросил сидевший в пологе Колючинский, услышав, что кто-то в сени вошел.
— Это я, Икычуринский, — отвечает гость.
— Ну входи в полог, раз пришел. Давай посытнее поедим, — говорит хозяин.
И вот приготовила мать Колючинскому вкусную еду. Молодую птицу сварила. Поели шаманы, решили отдохнуть: вечером все равно ничего не могли сделать.
— Давай пока поиграем, — сказал Колючинский и достал бубен.
Стал гость камлать. Колючинский спрашивает:
— Кого, интересно, ты взял в товарищи?
— Да вот баклана! А ты?
— Песца! Ты знаешь Науканку, которая не хочет замуж идти?
— Зачем ты меня о ней спрашиваешь? Наверное, хочешь пойти к ней? — говорит в ответ Икычуринский.
— Давай пойдем! Очень ее красоту хвалят.
— Ну что ж, пойдем! Вот только не верю я твоему песцу, — говорит Икычуринский.
— А ты не сомневайся! Лучше сейчас же пойти! Сегодня женщина третий день мячей не делает. Она ведь ежедневно мячи делает, чтобы они сторожили ее.
Отправились шаманы. Идут. Колючинский в песца превратился, а Икычуринский — в баклана. Принюхиваясь, песец бегает туда-сюда. Икычуринский и говорит:
— Ну его, песца, давай его оставим.
Дальше отправились. Идут, идут, вдруг Икычуринский под водой пошел, а на вопрос товарища ответил:
— Разве ты не видишь, ищет нас сторож женщины? Поэтому я пошел под водой.
Тут Икычуринский нырнул прямо в море и уже в селении женщины говорит своему товарищу:
— Вон женщина вышла, сторожа идет проверять! А мы давай под двумя камнями спрячемся!
А сторожем-то у женщины мяч был. Идет она с мячом в руках. Мяч прямо огнем горит, лучи во все стороны разбрасывает, все вокруг себя высвечивает. Чуть-чуть шаманов не высветил. Вошла женщина в дом. Мужчины вслед за ней тайком вошли. Вдруг отец говорит женщине:
— Завтра набей мяч птичьим пером, которое на берегу моря соберешь.
— Пойдем на берег и превратимся в птичье перо, — говорит товарищу Икычуринский.
Пошли они на берег моря и превратились в птичье перо.
Стала женщина наутро собирать птичьи перья. Проверила хорошенько, стала в мяч класть. Икычуринского сразу положила, а Колючинского долго щупала — наверное, о чем-то догадывалась. Но все равно и его положила.
Потыкала женщина мяч на всякий случай, да так и зашила, ни о чем не догадавшись. Стала мяч испытывать. Он, как и всегда, светится. Стала подкидывать его — на легкость проверять, мяч вдруг в воду покатился. Погналась женщина за ним. Вдруг увидела моржа. Выскочил из воды Икычуринский, проглотил мяч с женщиной и отправился домой.
— Раз уж мы ее вместе добывали, давай вместе ее мужьями будем, — говорит Колючинский Икычуринскому, — пусть она немного у тебя поживет, а потом я ее к себе возьму.
Немного спустя привел Колючинский Науканку к себе и оставил навсегда.
Вот однажды Икычуринский говорит матери:
— Что-то мы без внука живем. Ты убей эту женщину, а я ее потом оживлю!
Заболела женщина и, хоть лечил ее Колючинский, умерла. Долго Колючинский не хоронил ее. Похоронил, только когда мать позволила.
— Ну вот, похоронил Колючинский женщину. Пойду я за ней, — сказал Икычуринский своей матери.
Вдруг что-то треснуло на крыше. Сын снаружи говорит матери:
— Не пугайся, сейчас я ее внесу! А ты ее как можно быстрее оттаивай!
Оттаяла женщина, полнеть начала и прежней стала. Когда совсем оттаяла, посадил ее баклан — и ожила женщина. Хорошо стали жить, а Колючинский так один и живет.
