А что касается рассказов о великодушных, то онм очень многочисленны и к яим принадлежит то, что рассказывают о великодушии Хатима ат-Таи.
Когда он умер, его похоронили на вершине горы, и у его могилы вырыли два каменных водоёма и поставили каменные изображения девушек с распущенными волосами. А под этой горой была текучая река, и когда путники останавливались там, они всю ночь слышали крики, но наутро не находили никого, кроме каменных девушек. И когда остановился в этой долине, уйдя от своего племеня, Зу-ль-Кура, царь химьяритов, он пропел там ночь…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Двести семьдесят первая ночь
Когда же настала двести семьдесят первая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда Зуль-Кура остановился в этой долине, он провёл там ночь. И, приблизившись к тому месту, он услышал крики и спросил: «Что за вопли на вершине этой горы?» И ему сказали: «Тут могила Хатима ат-Таи, и над ней два каменных водоёма и изображения девушек из камня, распустивших волосы. Каждую ночь те, кто останавливается в этом месте, слышат эти вопли и крики».
И сказал Зу-ль-Кура, царь химьяритов, насмехаясь над Хатимом ат-Таи: «О Хатим, мы сегодня вечером твои гости, и животы у нас опали».
И сон одолел его, а затем он проснулся, испуганный, и крикнул: «О арабы, ко мне! Подойдите к моей верблюдице!»
И, подойдя к нему, люди увидели, что его верблюдица бьётся, и зарезали её, зажарили и поели. А потом спросили царя, почему она пала, и он сказал: «Мои глаза смежились, и я увидел во сне Хатима ат-Таи, который подошёл ко мне с мечом и сказал: «Ты пришёл к нам, а у нас ничего не было!» И он ударил мою верблюдицу мечом, и если бы мы не подоспели и не зарезали её, она бы, наверное, околела».
А когда настало утро, Зу-ль-Кура сел на верблюдицу одного из своих людей, а его посадил позади себя. В полдень они увидели всадника, ехавшего на верблюдице и ведшего на руке другую. «Кто ты?» — спросили его. И он ответил: «Я Ади, сын Хатима ат-Таи. Где Зу-ль-Кура, эмир химьяритов?» — спросил он потом. И ему ответили: «Вот он».
И Ади сказал ему: «Садись на эту верблюдицу, твою верблюдицу зарезал для тебя мой отец». — «А откуда тебе известно это?» — спросил Зу-ль-Кура. «Мой отец явился ко мне сегодня ночью, когда я спал, — ответил Ади, и сказал мне: «О Ади, Зу-ль-Кура, царь химьяритов, попросил у меня угощения, и я зарезал для него его верблюдицу; догони же его с верблюдицей, на которую он сядет, — у меня ничего не было».
И Зу-ль-Кура взял её и удивился, сколь великодушен был Хатим ат-Таи, живой и мёртвый.
К числу рассказов о великодушных относится также рассказ о Мане ибн Заида.
