Добро пожаловать!

Народные и авторские произведения размещены на сайте исключительно в ознакомительных и/или образовательных целях

98. Рассказ о коне из чёрного дерева (ночи 357-371)

Рассказывают, что был в древние времена великий царь, значительный саном, и было у него три дочери, подобные полным лунам и цветущим садам, и сын — словно месяц. И когда царь сидел в один из дней на престоле своего царства, вдруг вошли к нему трое мудрецов, и у одного из них был павлин из золота, у другого труба из меди, а у третьего конь из слоновой кости и эбенового дерева. «Что это за вещи и какова польза от них?» — спросил царь. И обладатель павлина сказал: «Полезность этого павлина в том, что всякий раз, как пройдёт час ночи или дня, он хлопает крыльями и кричит». А обладатель трубы молвил: «Если трубу поставить на ворота города, она будет для него как страж, и, когда войдёт в этот город вор, она закричит на него, и его узнают и схватят за руки». А обладатель коня сказал: «О владыка, полезность этого коня в том, что если сядет на него верхом человек, то конь доставит его в какую он хочет страну». — «Я не награжу вас, пока не испытаю полезности этих вещей», — сказал царь, и потом он испытал павлина и убедился, что он таков, как говорил его обладатель, и испытал трубу и увидел, что она такова, как говорил её обладатель. И тогда царь сказал обоим мудрецам: «Пожелайте от меня чего-нибудь!» И они ответили: «Мы желаем, чтобы ты дал каждому из нас в жены дочь из твоих дочерей».

А потом выступил третий мудрец, обладатель коня, и облобызал землю перед царём и сказал: «О царь времени, награди меня так же, как ты наградил моих товарищей». — «Сначала я испытаю то, что ты принёс», — сказал царь. И тогда подошёл сын царя и сказал: «О батюшка, я сяду на этого коня и испробую его и испытаю его полезность». — «О дитя моё, испытывай его как хочешь», — ответил царь. И царевич поднялся и сел на коня и пошевелил медленно ногами, но конь не двинулся с места. «О мудрец, где же скорость его бега, о которой ты говоришь?» — спросил царевич. И тогда мудрец подошёл к царевичу и показал ему винт подъёма и сказал: «Поверни этот винт!» И царевич повернул винт, и вдруг конь задвигался и полетел с царевичем к облакам, и все время летел с ним, пока не скрылся. И тогда царевич растерялся и пожалел, что сел на коня, и сказал: «Поистине, мудрец сделал хитрость, чтобы погубить меня! Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого!»

И он стал осматривать коня и, разглядывая его, вдруг увидел на правом плече что-то похожее на петушиную голову и то же самое на левом плече. И царевич сказал себе: «Я не вижу на коне ничего, кроме этих двух шпеньков». И стал поворачивать шпенёк, который был на правом плече; но конь полетел с ним скорее, поднимаясь по воздуху, и царевич оставил шпенёк. И он посмотрел на левое плечо и увидел другой шпенёк и повернул его; и, когда царевич повернул левый шпенёк, движения коня замедлилось и изменилось с подъёма на спуск, и конь все время понемногу, осторожно спускался с царевичем к земле…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Триста пятьдесят восьмая ночь

Когда же настала триста пятьдесят восьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда царевич повернул левый шпенёк, движение коня замедлилась и изменилось с подъёма на спуск, и конь все время понемногу, осторожно спускался с царевичем на землю.

И когда царевич увидел это и узнал полезность коня, его сердце исполнилось веселья и радости, и он поблагодарил Аллаха великого за милость, которую он ему оказал, когда спас его от гибели. И он не переставая спускался весь день, так как во время его подъёма земля удалилась от него, и поворачивал морду коня, как хотел, пока конь спускался, и если желал — он спускался на коне, а если желал — поднимался.

И когда царевичу удалось то, что он хотел от коня, он направил его в сторону земли и стал смотреть на бывшие там страны и города, которых он не знал, так как никогда их не видел. И среди того, что он увидел, был город, построенный наилучшим образом, и стоял он посреди зеленой земли, цветущей, с деревьями и каналами, и царевич подумал про себя и сказал: «О, если бы я знал, как имя этому городу и в каком он климате!» И затем он принялся кружить вокруг этого города и рассматривать его справа и слева; а день повернулся, и солнце приближалось к закату, и царевич сказал себе: «Я не найду места, чтобы переночевать, лучше, чем этот город. Я переночую здесь, а наутро отправлюсь в моё царство и осведомлю моих родных и моего отца о том, что случилось, и расскажу ему, что видели мои глаза».

И он стал искать места, безопасного для себя и для своего коня, где бы его никто не увидел, и вдруг заметил посреди города дворец, возвышавшийся в воздухе, и дворец этот окружала толстая стена с высокими бойницами. И царевич сказал себе: «Поистине, это место прекрасно!» И стал двигать шпенёк, который опускал коня, и летел вниз до тех пор, пока не опустился прямо на крышу дворца. И тогда он сошёл с коня и восхвалил Аллаха великого и стал ходить вокруг коня, осматривая его и говоря: «Клянусь Аллахом! Поистине, тот, кто тебя сделал, искусный мудрец! И если Аллах продлит назначенный мне срок и возвратит меня целым в мою страну и к родным и сведёт меня с моим родителем, я сделаю этому мудрецу всякое добро и окажу ему крайнюю милость». И он просидел на крыше дворца, пока не узнал, что люди заснули, и его мучили голод и жажда, ибо с тех пор, как он расстался с отцом, он ничего не ел. И тогда он сказал себе: «В таком дворце, как этот, не может не быть припасов!» И оставил коня в одном месте и пошёл пройтись и поискать какой-нибудь еды. И он увидел лестницу и спустился по ней вниз и увидел двор, выстланный мрамором, и удивился он этому месту и тому, что оно хорошо выстроено, но только он не услышал во дворце никакого шума и не увидел живого человека.

И он остановился в замешательстве и стал смотреть направо и налево, не зная, куда направиться, а потом он сказал себе: «Нет для меня ничего лучшего, как возвратиться к тому месту, где мой конь, и переночевать там, а когда настанет утро, я сяду на коня и поеду…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Триста пятьдесят девятая ночь

Когда же настала триста пятьдесят девятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что царевич сказал себе: «Нет для меня ничего лучшего как переночевать возле моего коня, а когда настанет утро, я сяду на коня и поеду».

И когда он стоял, говоря своей душе такие слова, он вдруг увидел свет, который приближался к тому месту, где он стоял. И царевич всмотрелся в этот свет и увидел, что он движется с толпой невольниц, и среди них идёт сияющая девушка со станом, как буква алиф, напоминающая светлую луну, как сказал о ней поэт:

Пришла, не условившись, во мраке ночном она.

Подобно луне, на тёмном небе сияющей.

О стройная! Средь людей, похожих на нёс, нет

По блеску красы её и свету наружности,

Вскричал я, когда глаза узрели красу её:

«Хвала всех создавшему из крови сгустившейся!»

Её уберечь от глаз людских я хочу, сказав:

«Скажи: «Сохрани меня, людей и зари господь!»

И была та девушка дочерью царя этого города, и отец любил её сильной любовью, и из-за своей любви к ней он построил этот дворец, и всякий раз, как у царевны стеснялась грудь, она приходила туда со своими невольницами и оставалась там день, или два дня, или больше, а потом возвращалась к себе во дворец. И случилось так, что она пришла в этот вечер, чтобы развлечься и повеселиться, и шла между своими невольницами, и с нею был евнух, опоясанный мечом. И когда она вошла в этот дворец, разостлали ковры и зажгли жаровни с курениями и стали играть и веселиться, и, когда все играли и веселились, царевич вдруг бросился на евнуха и ударил его один раз по лицу и повалил, и он взял его меч и бросился на невольниц, которые были с царевной, и разогнал их направо и налево.

И когда царевна увидела его красоту и прелесть, она сказала ему: «Может быть, ты тот, кто вчера сватал меня у отца, но он отказал тебе и говорил, что ты безобразен видом? Клянусь Аллахом, солгал мой отец, когда сказал такие слова, и ты не иначе как красавец!»

А сын царя Индии сватал царевну у её отца, но царь отказал ему, так как он был отвратителен видом, и царевна подумала, что это тот, кто её сватал. И она подошла к юноше и обняла его, и поцеловала, и легла с ним, и невольницы сказали ей: «О госпожа, это не тот, кто сватал тебя у отца, так как тот был безобразный, а этот красивый. И тот, кто сватал тебя у отца, а он отверг его, не годится, чтобы быть слугою у этого, и этот юноша, о госпожа, велик саном».

Потом невольницы подошли к лежавшему евнуху и привели его в чувство, и евнух вскочил, испуганный, и стал искать свой меч, но не нашёл его у себя в руке, и невольницы сказали ему: «Тот, кто взял у тебя меч и повалил тебя, сидит с царевной». А царь поручил этому евнуху охранять свою дочь, боясь для неё превратностей судьбы и ударов случая.

И евнух встал и подошёл к занавеске и поднял её, и увидел, что царевна сидит с царевичем и они разговаривают, и, увидев их, евнух сказал царевичу: «О господин мой, ты из людей или джиннов?» — «Горе тебе, о сквернейший из рабов! — воскликнул царевич. — Кая можешь ты считать детей царей Хосроев нечестивыми чертями?»

И он взял меч в руку и сказал: «Я зять царя, он женил меня на своей дочери и велел мне войти к ней». И евнух, услышав от него эти слова, молвил: «О господин, если ты из людей, как утверждаешь, то она годится только для тебя, и ты имеешь на неё больше прав, чем другой». Потом евнух отправился к царю, крича (а он разорвал на себе одежды и посыпал голову землёю). И когда царь услышал его крик, он спросил его: «Что такое тебя постигло? Ты встревожил мою душу. Расскажи мне поскорее и будь краток». — «О царь, — отвечал евнух, — помоги твоей дочери: над ней взял власть шайтан из джиннов в обличий человека, имеющий образ царского сына, иди же на него!» И когда царь услышал от евнуха эти слова, он вознамерился убить его и воскликнул: «Как, ты не досмотрел за моей дочерью, и её постигла эта напасть?» А потом царь отправился во дворец, где была его дочь, и, придя туда, (нашёл невольниц стоящими.

«Что случилось с моей дочерью?» — спросил он их. И осой отвечали: «О царь, мы сидели с ней и не успели опомниться, как на нас бросился этот юноша, что подобен полной луне (а мы никогда не видели более красивого лица), и в руках у него был обнажённый меч. И мы спросили его, кто он такой, и он утверждал, что ты женил его на своей дочери. И мы ничего не знаем, кроме этого, и не ведаем, человек он или джинн, но он целомудрен и вежлив и не делает скверного».

И когда царь услышал их слова, его пыл остыл, и он стал поднимать занавеску понемногу, понемногу — и увидел, что царевич сидит с его дочерью, и они разговаривают, и образ у царевича самый прекрасный, и лицо его — как светящаяся луна.

И царь не мог удержаться из-за ревности к своей дочери, и поднял занавеску, и вошёл с обнажённым мечом в руке, и бросился на них, точно гуль, и, увидев его, царевич спросил царевну: «Это твой отец?» И она ответила: «Да…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Триста шестидесятая ночь

Когда же настала ночь, дополняющая до трехсот шестидесяти, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что царевич увидал царя с обнажённым мечом в руке (а он налетел на (них, точно гуль), и спросил царевну: «Это твой отец?» И она отвечала: «Да!» И тут царевич вскочил на ноги и, взяв в руки меч, закричал на царя страшным крикам и ошеломил его и хотел броситься на него с мечом. И царь понял, что царевич стремительнее его, и вложил меч в ножны и стоял, пока царевич не дошёл до него, и тогда он встретил его ласково и спросил: «О юноша, ты из людей или джиннов?» — «Если бы я не соблюдал обязанность перед тобою и уважение к твоей дочери, я бы пролил твою кровь! Как ты возводишь меня к шайтанам, когда я из детей царей Хосроев, которые, если бы захотели взять у тебя царство, потрясли бы твоё величие и власть и отняли бы у тебя все, что есть на твоей родине!» — воскликнул царевич. И, услышав его слова, царь почувствовал к нему уважение и побоялся от него для себя зла. «Если ты из царских детей, как ты утверждаешь, — сказал он ему, — то как ты вошёл ко мне во дворец без моего позволения и опозорил моё достоинство и проник к моей дочери? Ты говоришь, что ты её муж, и утверждаешь, что я женил тебя на ней, а я убивал царей и царских сыновей, когда они сватались за неё. Кто тебя спасёт от моей ярости? Ведь если я кликну моих рабов и слуг и велю им убить тебя, они тотчас же тебя убьют. Кто же освободит тебя из моих рук?» И царевич, услышав эти слова, сказал царю: «Поистине, я удивляюсь тебе и твоей малой проницательности! Разве ты желаешь для твоей дочери мужа лучше меня? И разве ты видел кого-нибудь твёрже меня душой и обильнее наградою и сильнее властью, войсками и помощниками?» — «Нет, клянусь Аллахом, — отвечал царь, — но я хотел бы, о юноша, чтобы ты посватался за неё в присутствии свидетелей, и я бы женил тебя на ней, а если я женю тебя тайком, ты опозоришь меня с нею». — «Ты хорошо сказал, — ответил царевич, — но только, о царь, если соберутся твои рабы, слуги и войска и меня убьют, как ты говорил, ты опозоришь сам себя, и люди будут верить тебе и не верить. И, по моему мнению, тебе должно поступить, о царь, так, как я укажу тебе». — «Говори своё слово!» — молвил царь. И царевич сказал ему: «Вот что я тебе скажу: либо мы с тобою сразимся один на один, и кто убьёт своего противника, тот будет ближе к власти и имеет на неё больше прав, — либо ты оставишь меня сегодня ночью, а когда настанет утро, выведешь ко мне свои войска и отряды слуг. Скажи мне, сколько их числом?» — «Их числом сорок тысяч всадников, кроме рабов, которые принадлежат мне, и кроме их приближённых, а их числом столько же», — ответил царь. И царевич сказал: «Когда наступит восход дня, выведи их ко мне и скажи им…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Триста шестьдесят первая ночь

Когда же настала триста шестьдесят первая ночь, она оказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что царевич говорил царю: «Когда наступит восход дня, выведи их ко мне я скажи им: «Этот человек сватает у меня дочку с условием, что сразится с вами всеми.

И он утверждает, что одолеет вас и покорит и что вы с ним не справитесь». И потом дай мне сразиться с ними; и если они меня убьют — это лучше всего скроет твою тайну и сохранит твою честь, а если я их одолею и покорю — то подобного мне пожелает царь «меть зятем». И царь, услышав слова царевича, одобрил его мнение и принял его совет, хотя он нашёл его слова странными и его ужаснуло намерение царевича сразиться со всеми войсками, которые он ему описал.

И затем они посидели, разговаривая, а после этого царь позвал евнуха и велел ему в тот же час и минуту пойти к везирю с приказанием собрать всех воинов и чтобы они надели оружие и сели на коней.

И евнух пошёл к везирю и передал ему то, что повелел царь, и тогда везирь потребовал начальников войска и вельмож царства и приказал им садиться да коней и выезжать, надев военные доспехи; я вот то, что было с ними. Что же касается царя, то он не переставая разговаривал с царевичем, так как ему понравились его речи, разум и воспитанность.

И пока они разговаривали, вдруг настало утро, и царь поднялся и направился к своему престолу и велел своим воинам садиться на коней. Он подвёл царевичу отличного коня из лучших своих коней и велел, чтобы его оседлали и одели в хорошую сбрую, но царевич сказал ему: «О царь, я не сяду на коня, пока не взгляну на войска и не увижу их». — «Пусть будет, как ты желаешь», — ответил ему царь. И затем царь пошёл, а юноша шёл перед ним, и они дошли до площади, и царевич увидал войска и их многочисленность.

И царь закричал: «О собрание людей, ко мне прибыл юноша, который сватается за мою дочь, и я никогда не видал никого красивее его, и сильнее сердцем, и страшнее в гневе. Он утверждает, что одолеет вас и победит вас один, и заявляет, что, даже если бы вы достигли ста тысяч, вас было бы, по его мнению, лишь немного. Когда вы будете сражаться с ним, поднимите его на зубцы копий и на концы мечей — поистине, он взялся за великое дело!» И потом царь сказал царевичу: «О сын мой, вот они, делай с ними что хочешь». А юноша ответил ему: «О царь, ты несправедлив ко мне. Как я буду с ними сражаться, когда я пеший, а они на конях?» — «Я приказывал тебе сесть на коня, а ты отказался. Вот тебе кони, выбирай из них, которого хочешь», — сказал царь. «Мне не нравится ни один из твоих коней, и я сяду лишь на того, на котором я приехал», — отвечал царевич, «А где же твой конь?» — опросил царь. И царевич ответил: «Он над твоим дворцом». — «В каком месте моего дворца?» — спросил царь. И юноша отвечал: «На крыше». И, услышав это, царь воскликнул: «Вот первое проявление расстройства твоего ума! Горе тебе! Как может быть конь на крыше? Но сейчас разъяснится, где у тебя правда, где ложь».

И царь обратился к кому-то из своих приближённых и сказал: «Ступай ко мне во дворец и доставь то, что ты найдёшь на крыше». И люди стали удивляться словам юноши и говорили один другому: «Как спустится этот конь с крыши по лестницам? Поистине, это нечто такое, чему подобного мы не слышали».

А тот, кого царь послал во дворец, поднялся на самый верх и увидел, что конь стоит там, и он не видывал коня лучше этого. И этот человек подошёл к коню и стал его рассматривать, и оказалось, что он из эбенового дерева и слоновой кости. А один из приближённых царя тоже поднялся с ним, и, увидав такого коня, они стали пересмеиваться и сказали: «И на коне, подобном этому, будет то, о чем упоминал юноша! Мы думаем, что он не иначе как бесноватый! Но его дело станет нам ясно…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Триста шестьдесят вторая ночь

Когда же настала триста шестьдесят вторая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что приближённые царя, увидев коня, стали пересмеиваться и сказали: «И на коне, подобном этому, будет то, о чем упоминал юноша! Мы думаем, что он не иначе как бесноватый, но его положение станет нам ясно, и, может быть, его дело Велико!

И потом они подняли коня и несли его на руках до тех пор, пока не принесли пред лицо царя и не поставили его перед ним, и люди собрались возле коня, смотря на иего и дивясь его прекрасному виду и красоте его седла и узды. И царю конь тоже понравился, и он удивился ему до крайних пределов, и потом он спросил царевича: «О юноша, это ли твой конь?» — «Да, о царь, это мой конь, и ты скоро увидишь в нем удивительное», — ответил юноша. И царь сказал ему: «Возьми твоего коня и садись на него». — «Я сяду на него, только когда воины от него удалятся», — оказал юноша. И царь приказал воинам, которые стояли вокруг коня, отдалиться от него на полет стрелы, и тогда юноша сказал: «О царь, вот я сяду на моего коня и брошусь на твои войска и разгоню их направо и налево и заставлю их сердце расколоться». — «Делай что хочешь, и не щади их, — они не пощадят тебя», — молвил царь. И царевич направился к своему коню и сел на него, и воины выстроились напротив него и говорили один другому: «Когда юноша будет между рядами, мы поднимем его на зубцы копий и на лезвия мечей». И один из них воскликнул: «Клянусь Аллахом, это беда! Как мы убьём этого юношу с красивым лицом и прекрасным станом!» А кто-то другой сказал: «Клянусь Аллахом, вы доберётесь до него только после великого дела! Юноша сделал такое дело только потому, что знает доблесть своей души и своё превосходство».

И когда царевич сел на своего коня, он повернул винт подъёма, и взоры потянулись к нему, чтобы видеть, что он хочет делать. И его конь заволновался и забился и стал делать самые диковинные движения, которые делают кони, и внутренность его наполнилась воздухом, а затем конь поднялся и полетел по воздуху вверх. И когда царь увидел, что юноша поднимается и летит вверх, он крикнул своему войску: «Горе вам, хватайте его, пока он от вас не ушёл!» И его везири и наместники сказали ему: «О царь, разве кто настигнет летящую птицу? Это не иначе как великий колдун, от которого тебя спас Аллах. Прославляй же Аллаха великого за опасение от его рук!»

И царь вернулся к себе во дворец, после того как увидел то, что увидел, а придя во дворец, он пошёл к своей дочери и рассказал ей, что у него случилось с царевичем на площади, и увидел, что она очень печалится о нем и о своей разлуке с ним. А потом она заболела и слегла на подушки. И когда её отец увидел, что она в таком состоянии, он прижал её к груди и поцеловал между глаз и сказал ей: «О дочь моя, хвали Аллаха великого и благодари его за то, что он освободил нас от этого злокозненного колдуна!» И он стал повторять ей то, что видел, и рассказывать, каким образом царевич поднялся на воздух. Но царевна не внимала словам отца, и усилился её плач и стенания, и затем она сказала себе: «Клянусь Аллахом, я не стану есть пищи и пить питья, пока Аллах не соединит меня с ним». И отца девушки, царя, охватила из-за этого великая забота, и состояние его дочери было для него тяжко, и стал он печалиться о ней сердцем, но всякий раз, как он обращался к дочери с лаской, её любовь к царевичу только усиливалась…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Триста шестьдесят третья ночь

Когда же настала триста шестьдесят третья ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что царь стал печалиться о ней сердцем, но всякий раз, как он обращался к дочери с лаской, её любовь к царевичу только усиливалась.

Вот что было с царём и его дочерью. Что же касается до царевича, то он поднялся на воздух и остался наедине с самим собою и стал вспоминать красоту и прелесть девушки. И он узнал от приближённых царя, как имя городу и имя царя и его дочери. И город этот был город Сана.

И затем царевич ускорил ход и приблизился к городу своего отца и облетел вокруг города и направился к дворцу своего отца. Он спустился на крышу и оставил коня там, и, спустившись к своему родителю, вошёл к нему и увидел, что он грустен и печален из-за разлуки с сыном. И когда отец царевича увидел его, он поднялся, и обнял его, и прижал к своей груди, и обрадовался ему великой радостью. А потом царевич, свидевшись с отцом, спросил его про мудреца, который сделал коня, и сказал: «О батюшка, что сделала с ним судьба?» И отец его ответил: «Да не благословит Аллах мудреца и ту минуту, когда я его увидел! Это он ведь был причиной нашей разлуки с тобою, и он в заточении, о дитя моё, с того дня, как ты скрылся от нас»

И царевич приказал освободить мудреца и вывести его из тюрьмы и привести к себе. И когда мудрец предстал пред ним, царевич наградил его одеждой благоволения и оказал ему крайнюю милость, но только царь не женил его на своей дочери. И мудрец разгневался великим гневом и пожалел о том, что сделал, и понял он, что царевич узнал тайну коня и как он двигается.

А потом царь сказал своему сыну: «Лучше всего, помоему, чтобы ты не приближался к этому коню и не садился на него никогда после сегодняшнего дня, так как ты не знаешь его свойств и обманываешься относительно него». А царевич рассказал своему отцу о том, что у него случилось с дочерью царя, обладателя власти в том городе, и что случилось у него с её отцом. И отец сказал: «Если бы царь желал убить тебя, он бы, наверное, тебя убил, но сроку твоей жизни суждено продление».

А потом в царевиче взволновалась горесть из-за любви к дочери царя, владыки Сана; и он подошёл к коню и сел на него и повернул винт подъёма, и конь полетел с ним по воздуху и вознёсся до облаков небесных. Когда же наступило утро, отец юноши хватился его и не нашёл, и он поднялся на крышу опечаленный и увидел своего сына, который поднимался по воздуху.

И царь опечалился из-за разлуки с сыном и стал всячески раскаиваться, что не взял коня и не скрыл его тайны, и подумал про себя: «Клянусь Аллахом, если вернётся ко мне мой сын, я не оставлю этого коня, чтобы успокоилось моё сердце относительно сына!» И он вернулся к плачу и стенаниям…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Триста шестьдесят четвёртая ночь

Когда же настала триста шестьдесят четвёртая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что царь вернулся к плачу и стенаниям, и вот то, что с ним было.

Что же касается его сына, то он до тех пор летел по воздуху, пока не остановился над городом Сана. Он опустился в том месте, где спустился в первый раз, и шёл украдкой, пока не достиг помещения дочери царя, но не нашёл ни девушки, ни её невольниц, ни евнуха, который её охранял, и ему стало от этого тяжко. И потом он принялся ходить по дворцу, ища царевну, и нашёл её в другой комнате, не в её помещении, где он с ней встретился, и царевна лежала на подушках, и вокруг неё были невольницы и няньки. И царевич вошёл к ним и приветствовал их, и, услышав его слова, царевна поднялась и обняла его и стала целовать его между глаз и прижимать к груди. «О госпожа, — сказал ей царевич, — ты заставила меня тосковать все это время». А царевна воскликнула: «Это ты заставил меня тосковать, и если бы твоё отсутствие продлилось, я бы погибла, без сомнения!» — «О госпожа, — спросил царевич, — как ты смотришь на то, что произошло у меня с твоим отцом и что он со мной сделал? Если бы не любовь к тебе, о искушение людей, я бы его, наверное, убил и сделал бы его назиданием для смотрящих. Но так же, как я люблю тебя, я люблю и его ради тебя». — «Как ты мог уйти от меня, и разве приятна мне жизнь без тебя?» — сказала девушка. И царевич спросил её: «Послушаешься ли ты меня и будешь ли внимать моим словам?» — «Говори что хочешь, я соглашусь на то, к чему ты меня призовёшь, и я не буду тебе ни в чем прекословить», — отвечала царевна. «Поедем со мною в мою страну и в моё царство», — сказал тогда царевич. И царевна ответила: «С любовью я удовольствием!»

И царевич, услышав её слова, сильно обрадовался и, взяв царевну за руку, заставил её обещать это, поклявшись именем Аллаха великого. А после этого он поднялся с нею наверх, на крышу дворца, и, усевшись на своего коня, посадил девушку сзади, прижал её к себе и крепко привязал, а потом повернул винт подъёма, который был на плече коня, и конь поднялся с ними на воздух. И невольницы закричали и осведомили царя, отца девушки, и её мать, и те поспешно поднялись на крышу дворца. И царь обратил взоры ввысь и увидел эбенового коня, который летел с ними по воздуху, и встревожился, и велика стала его тревога.

И он закричал и сказал: «О царевич, прошу тебя, ради Аллаха, пожалей меня и пожалей мою жену и не разлучай нас с нашей дочерью!» Но царевич не ответил ему. А потом царевич подумал, что девушка жалеет о разлуке с матерью и отцом, и спросил её: «О искушение времени, не хочешь ли ты, чтобы я вернул тебя к твоему отцу и матери?» Но она отвечала: «О господин, клянусь Аллахом, не хочу я этого! Я хочу быть лишь с тобою, где бы ты ни был, так как любовь к тебе отвлекает меня от всего, даже от отца и матери». И царевич, услышав её слова, обрадовался сильной радостью.

И он пустил коня с девушкой тихим ходом, чтобы не встревожить её, и летел с нею до тех пор, пока не увидел зелёный луг, на котором был ручей с текучей водой, И царевич спустился там, и они поели и попили, а затем царевич сел на коня и посадил девушку сзади, крепко привязав её верёвками, из страха за неё, и полетел с нею, и до тех пор летел по воздуху, пока не достиг города своего отца, и тогда его радость усилилась. А потом он захотел показать девушке обитель своей власти и царство своего отца и осведомить её о том, что царство его отца больше, чем царство её отца, и, опустившись в одном из садов, где гулял его отец, он отвёл её в беседку, приготовленную для его отца, и, поставив эбенового коня у дверей этой беседки, наказал девушке стеречь его: «Сиди здесь, пока я не пришлю тебе моего посланного, я иду к отцу, чтобы приготовить для тебя дворец и показать тебе свою власть», — сказал царевич. И девушка обрадовалась, услышав от него эти слова, и сказала: «Делай что хочешь!..»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Триста шестьдесят пятая ночь

Когда же настала триста шестьдесят пятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что девушка обрадовалась, услышав от царевича эти слова, и сказала ему: «Делай что хочешь!» И ей пришло на ум, что она вступит в город только с пышностью и почётом, как подобает таким, как она.

И царевич оставил её и шёл, пока не достиг города, и пришёл к своему отцу. И его отец, увядав его, обрадовался и пошёл к нему навстречу и сказал: «Добро пожаловать!» И царевич сказал своему отцу: «Знай, что я привёз царевну, о которой я тебя осведомил, и оставил её за городом, в одном из садов, и пришёл сообщить тебе о ней, чтобы ты собрал приближённых и выехал ей навстречу и показал бы ей твою власть и войска и телохранителей». И царь отвечал: «С любовью и удовольствием!» А затем, в тот ж» час я минуту, он приказал жителям украсить город прекрасными украшениями и одеждами и тем, что хранят в сокровищницах дари, и устроил для царевны помещение, украшенное зеленой, красной и жёлтой парчой, и усадил в этом помещении невольниц — индийских, румских и абиссинских, и выложил сокровища дивные.

А потом царевич покинул это помещение и тех, кто был в нем, и пришёл раньше всех в сад и вошёл в беседку, где оставил девушку, и стал искать её, до не нашёл, и не нашёл коня. И он стал бить себя по лицу, и разорвал на себе одежды, и принялся кружить по саду с ошеломлённым умом, но затем вернулся к разуму и сказал про себя: «Как она узнала тайну этого коня, когда я не осведомлял её ни о чем? Может быть, персидский мудрец, который сделал коня, напал на неё и взял её в отплату за то, что сделал с ним мой отец?»

И царевич призвал сторожей сада и спросил их, кто проходил мимо них, и сказал: «Видели ли вы, чтобы ктонибудь проходил мимо вас и входил в этот сад?» И сторожа ответили: «Мы не видели, чтобы кто-нибудь входил в этот сад, кроме персидского мудреца, — он приходил собирать полезные травы». И, услышав их слова, царевич уверился, что девушку взял именно этот мудрец…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Триста шестьдесят шестая ночь

Когда же настала триста шестьдесят шестая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, услышав их слова, царевич уверился, что девушку взял именно этот мудрец. А по предопределённому велению было так, что, когда царевич оставил девушку в беседке в саду и ушёл во дворец своего отца, чтобы его подготовить, персидский мудрец вошёл в сад, желая собрать немного полезных трав, и почувствовал запах мускуса и благовоний, которыми пропиталось это место, — а это благоухание было запахом царевны. И мудрец шёл на этот завах, пока не достиг той беседки, и он увидел, что конь, которого он сделал своей рукой, стоит у дверей беседки. Когда мудрец увидел коня, его сердце наполнилось весельем и радостью, так как он очень жалел о коне, который ушёл из его рук. И он подошёл к коню и проверил все его части, и оказалось, что они целы. И мудрец хотел сесть на коня и полететь, но сказал себе: «Обязательно посмотрю, что привёз с собою царевич и оставил Здесь с конём». И он вошёл в беседку и увидел сидящую царевну, и была она подобна сияющему солнцу на чистом небе. И, увидав её, мудрец понял, что эта девушка высокая саном и что царевич взял её и привёз на коне и оставил в этой беседке, а сам отправился в город, чтобы привести приближённых и ввести её в город с уважением и почётом. И тогда мудрец вошёл к девушке и поцеловал перед ней землю, и девушка подняла глаза и посмотрела на него и увидела, что он очень безобразен видом и облик его гнусен. «Кто ты?» — спросила она его. И мудрец ответил: «О госпожа, я посланный от царевича. Он послал меня к тебе и велел мне перевести тебя в другой сад, близко от города». И девушка, услышав от него эти слова, спросила: «А где царевич?» И мудрец отвечал: «Он в городе у своего отца и придёт к тебе сейчас с пышной свитой». — «О такой-то, — сказала ему девушка, — неужели царевич не нашёл никого, чтобы послать ко мне, кроме тебя?» И мудрец засмеялся её словам и сказал ей: «О госпожа, пусть не обманывает тебя безобразие моего лица и мой гнусный вид. Если бы ты получила от меня то, что получил царевич, ты, наверное, восхвалила бы моё дело. Царевич избрал меня, чтобы послать к тебе, из-за моего безобразного вида и устрашающей наружности, так как он ревнует тебя и любит, а если бы не это — у него невольников, рабов, слуг, евнухов и челяди столько, что не счесть».

И когда девушка услышала слова мудреца, они вошли в её разум, и она поверила ему и поднялась…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Триста шестьдесят седьмая ночь

Когда же настала триста шестьдесят седьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда персидский мудрец рассказал девушке об обстоятельствах царевича, она поверила его словам, и они вошли в её разум.

И она поднялась и вложила свою руку в руку мудреца и сказала: «О батюшка, что ты мне с собою привёз, на что бы я могла сесть?» И мудрец отвечал ей: «О госпожа, коня, на котором ты прибыла. Ты поедешь на нем». — «Я не могу ехать на нем одна», — сказала девушка. И когда мудрец услышал от неё это, он улыбнулся и понял, что захватил её. «Я сам сяду с тобой», сказал он ей и потом сел я посадил девушку сзади и прижал к себе и затянул на ней верёвки, а она не знала, что он хочет с нею сделать.

И затем мудрец пошевелил винт подъёма, и внутренность коня наполнилась воздухом, и он зашевелился и задрожал, и поднялся вверх, и до тех пор летел, пока город не скрылся.

И девушка сказала: «Эй, ты, где то, что ты говорил про царевича, когда утверждал, что он тебя послал ко мне?» А мудрец отвечал: «Да обезобразит Аллах царевича! Он скверный и злой». — «Горе тебе! — воскликнула царевна. — Как ты перечишь приказу твоего господина в том, что он тебе приказал?» — «Он не мой господин, — ответил мудрец. — Знаешь ли ты, кто я?» — «Нет, я знаю о тебе лишь то, что ты дал о себе знать», — ответила царевна. И мудрец воскликнул: «Мой рассказ был только хитростью с тобой и царевичем. Я всю жизнь горевал об этом коне, который под тобою, — это моё создание, но царевич овладел им; а теперь я захватил его и тебя также и сжёг сердце царевича, как он сжёг моё сердце, и он впредь никогда не будет иметь над конём власти. Но успокой моё сердце и прохлади глаза я для тебя полезнее, чем он».

И царевна, услышав его слова, стала бить себя по лицу и закричала: «О горе! Мне не достался мой возлюбленный, и я не осталась у отца и матери!» И она горько Заплакала от того, что её постигло, а мудрец непрестанно летел с нею в страну румов до тех пор, пока не опустился на зеленом лугу с ручьями и деревьями. И был этот луг близ города, а в городе был царь, высокий саном.

И случилось, что в тот день царь этого города выехал, чтобы поохотиться и прогуляться, и проезжал мимо того луга и увидел, что мудрец стоит, а конь и девушка стоят с ним рядом. И не успел мудрец опомниться, как налетели на него рабы царя и взяли его и девушку и коня и поставили всех перед царём, и когда царь увидел безобразную внешность мудреца и его гнусный облик и узрел красоту и прелесть девушки, он сказал ей: «О госпожа, какая связь между этим старцем и тобою?» И мудрец поспешил ответить и сказал: «Это моя жена и дочь моего дяди». Но девушка, услышав эти слова, объявила его лжецом и сказала: «О царь, клянусь Аллахом, я не знаю его и он мне не муж, но он взял меня насильно, хитростью». И когда царь услышал эти слова, он велел бить мудреца, и его так били, что он едва не умер. А потом царь велел отнести его в город и бросить в тюрьму, и с ним это сделали. И после этого царь отобрал у него девушку и коня, но он не знал, в чем дело с конём и как он двигается.

Вот что было с мудрецом и с девушкой. Что же касается до царского сына, то он надел одежды путешествия и взял то, что ему нужно было из денег, и уехал, будучи в наихудшем состоянии. Он быстро пошёл, распутывая следы и ища девушку, и шёл из страны в страну и из города в город и спрашивал про коня из чёрного дерева. Всякий изумлялся ему и считал его слова удивительными.

И царевич провёл в таком положении некоторое время, но, несмотря на многие расспросы и поиски, не напал на след девушки и коня. А затем он отправился в город отца девушки и спросил про неё там, но не услышал о ней вести и нашёл отца девушки опечаленным из-за её исчезновения. И царевич вернулся назад и направился в земли румов и стал искать там девушку с конём и расспрашивать о ней…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Триста шестьдесят восьмая ночь

Когда же настала триста шестьдесят восьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что царевич направился в земли румов и стал искать следов девушки с конём и расспрашивать о них.

И случилось, он остановился в одном хане и увидел толпу купцов, которые сидели и разговаривали, и сел близко от них и услышал, что один из них говорит: «О друзья мои, я видел чудо из чудес». — «А что это?» — спросили его. И он сказал: «Я был в одном краю, в таком-то городе (и он упомянул название города, в котором была девушка), и услышал, как его обитатели рассказывали диковинную повесть, и вот какую: царь города выехал в один из дней на охоту и ловлю вместе с толпою приближённых и вельмож, и, когда они выехали на равнину и проезжали мимо зеленого луга, они увидели там стоявшего человека, рядом с которым сидела женщина, и с ними был эбеновый конь. Что касается мужчины, то он был безобразен видом и обладал устрашающей наружностью, а девушка была красивая и прелестная, блестящая и совершённая, стройная и соразмерная. Ну а конь из эбенового дерева — это чудо, и не видели видевшие коня прекраснее и лучше изготовленного». — «И что же сделал с ними царь?» — спросили присутствующие. И купец сказал: «Мужчину царь схватил и спросил его про девушку, и тот стал утверждать, что это его жена и дочь его дяди, но девушка объявила его слова лживыми. И царь взял её у него и велел его побить и бросить в тюрьму. Что же касается эбенового коня, то я о нем ничего не знаю».

И когда царевич услышал слова купца, он подошёл к нему и стал его расспрашивать осторожно и потихоньку, и тот сказал ему название города и имя его царя. И, узнав название города и имя его царя, царевич провёл ночь в радости, а когда настало утро, он выехал и поехал, и ехал до тех пор, пока не достиг того города. По когда захотел войти туда, привратники схватили его и хотели привести к царю, чтобы тот спросил его о его обстоятельствах, о причине его прихода в этот город и о том, какое он знает ремесло.

Но приход царевича в этот город случился в вечерний час, и было это такое время, когда нельзя было входить к царю или советоваться с ним. И привратники взяли его и привели в тюрьму, чтобы поместить его туда. И когда тюремщики увидали красоту царевича и его прелесть, им показалось нелегко свести его в тюрьму, и они посадили его у себя, вне тюрьмы. И когда принесли им еду, царевич поел с ними вдоволь, а окончив еду, они стали разговаривать, и тюремщики обратились к царевичу и спросили: «Из какой ты страны?» — «Я из страны Фарс, страны Хоороев», — ответил царевич. И тюремщики, услышав его слова, засмеялись, и кто-то из них сказал: «О хосроец, я слышал речи людей и их рассказы и наблюдал их обстоятельства, но не видел и не слышал человека, более лживого, чем хосроец, который у нас в тюрьме». — «А я не видел более безобразной внешности и более отвратительного образа», — сказал другой. «Что вам стало известно из его лжи?» — спросил царевич. И тюремщики сказали: «Он утверждает, что он мудрец. Царь увидал его на дороге, когда ехал на охоту, и с ним была женщина невиданной красоты, прелести, блеска и совершенства, стройная и соразмерная, и был с ним также конь из чёрного дерева, и я никогда не видел коня лучше этого. Что же касается девушки, то она у царя, и он её любит, но только эта женщина бесноватая, и, если бы тот человек был мудрец, как он утверждает, он бы» наверное, её вылечил. Царь старательно её лечит, и его цель — вылечить её от того, что с нею случилось; что же касается коня из чёрного дерева, то он у царя в казне. А человек безобразный видом, который был с нею, — у нас в тюрьме.

И когда спускается ночь, он плачет и рыдает, горюя о себе, и не даёт нам спать…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Триста шестьдесят девятая ночь

Когда же настала триста шестьдесят девятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что люди, приставленные к тюрьме, рассказали царевичу о персидском мудреце, который был у них в тюрьме, и о том, как он плачет и рыдает. И царевичу пришло на ум придумать план, которым он достигнет своей цели. И когда привратники захотели спать, они отвели царевича в тюрьму и Заперли за ним дверь, и он услышал, что мудрец плачет и сетует о самом себе и говорит по-персидски в своих жалобах: «Горе мне за то, что я навлёк на себя и на царевича, и за то, что я сделал с девушкой, когда не оставил её, но не добился желаемого. И все это потому, что я задумал дурное: я искал для себя того, чего я не заслуживаю и что не годится для подобного мне; а кто ищет того, что для него не годится, тот попадает туда, куда попал я».

И когда царевич услышал слова персиянина, он заговорил с ним по-персидски и сказал ему: «До каких пор будет этот плач и завывание? Увидеть бы, постигло ли тебя то, что не постигло другого?» И персиянин, услышав слова царевича, стал ему жаловаться на своё положение и на тяготы, которые он испытывает. А наутро привратники взяли царевича и привели его к своему царю и уведомили царя, что царевич пришёл в город вчера, в такое время, когда нельзя было войти к царю.

И царь стал расспрашивать царевича и сказал ему: «Из какой ты страны, как твоё имя, какое у тебя ремесло, и почему ты прибыл в этот город?» И царевич ответил: «Что до моего имени, то оно по-персидски Хардже, а моя страна — страна Фарс, и я из людей науки, и в особенности знаю науку врачевания. Я исцеляю больных и бесноватых и хожу по разным землям и городам, чтобы приобрести знание сверх моего знания, и когда я вижу больного, я его исцеляю. Вот моё ремесло». И, услышав слова царевича, царь сильно им обрадовался и воскликнул: «О достойный мудрец, ты явился к нам в пору нужды до тебя». И он рассказал ему о случае с девушкой и сказал: «Если ты вылечишь и исцелишь её от бесноватости, тебе будет от меня все, что ты потребуешь». И когда царевич услыхал слова царя, он сказал: «Да возвеличит Аллах царя! Опиши мне все, что ты видел в ней бесноватого, и расскажи, сколько дней назад приключилось с нею это беснование и как ты захватил её с конём и мудрецом». И царь рассказал ему об этом деле с начала до конца и потом сказал: «Мудрец в тюрьме». А царевич спросил: «О счастливый царь, что же ты сделал с конём, который был с нею?» — «О юноша, — ответил царь, — он у меня до сих пор хранится в одной из комнат». И царевич сказал себе: «Лучше всего, по-моему, осмотреть коня и увидеть его прежде всего; если он цел и с ним ничего не случилось, тогда исполнилось все, что я хочу; а если я увижу, что движения его прекратились, я придумаю хитрость, чтобы освободить себя».

И потом он обратился к царю и сказал: «О царь, мне следует посмотреть упомянутого коня, может быть я найду в нем что-нибудь, что мне поможет исцелить девушку». — «С любовью и охотой!» — ответил царь, и затем он поднялся и, взяв царевича за руку, привёл его к коню. И царевич стал ходить вокруг коня и проверять его, смотря, в каком он состоянии, и увидел, что конь цел и что с ним ничего не случилось. И тогда царевич сильно обрадовался и воскликнул: «Да возвеличит Аллах царя! Я хочу войти к девушке и посмотреть, что с нею, и я прошу Аллаха и надеюсь, что излечение придёт через мои руки при помощи коня, если захочет Аллах великий». И затем он велел стеречь коня.

И царь пошёл с ним в комнату, где была девушка, и царевич, войдя к ней, увидел, что она бьётся и падает, как обычно, но она не была бесноватая и делала это для того, чтобы никто к ней не приближался.

И, увидев её в таком состоянии, царевич сказал ей: «С тобой не будет беды, о искушение людей». И затем он стал говорить с нею осторожно и ласково и дал ей узнать себя. И когда царевна узнала его, она вскричала великим криком, и её покрыло беспамятство, так сильна была радость, которую она испытала. А царь подумал, что этот припадок оттого, что она его испугалась. И царевич приложил рот к её уху и сказал: «О искушение людей, сохрани мою кровь и твою кровь от пролития и будь терпеливой и стойкой; поистине, вот место, где нужны терпение и умелый расчёт в хитростях, чтобы мы освободились от этого притеснителя-царя. А хитрость в том, что я выйду к нему и скажу: «Её болезнь — от духа из джиннов, и я тебе ручаюсь за её излечение». И я поставлю ему условие, чтобы он расковал на тебе цепи, и тогда этот дух оставит тебя; и когда царь войдёт к тебе, говори с ним хорошими словами, чтобы он видел, что ты вылечилась при моей помощи, тогда исполнится все то, чего мы хотим». И девушка сказала: «Слушаю и повинуюсь!» И потом царевич вышел от неё и пошёл к царю, весёлый, и радостный, и сказал: «О счастливый царь, кончились, по твоему счастью, её болезни и её лечение, и я вылечил её для тебя. Поднимайся же и войди к ней, и смягчи твоя слова, и обращайся с ней бережно и обещай ей то, что её обрадует, — тогда исполнится все то, чего ты от неё хочешь…»

И Шахразаду застигло утро, и ода прекратила дозволенные речи.

Триста семьдесят семидесятая ночь

Когда же настала ночь, дополняющая до трехсот семидесяти, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда царевич представился мудрецом, он вошёл к девушке и дал ей узнать себя и рассказал ей о замысле, который он применит, и царевна сказала: «Слушаю и повинуюсь!» А потом царевич вышел от неё и отправялся к царю и сказал ему: «Поднимайся, иди к ней! Смягчи свои слова и пообещай ей то, что её обрадует, — тогда исполнится все, что ты от неё хочешь».

И царь вошёл к девушке, и та, увидав царя, поднялась и поцеловала перед ним землю и сказала: «Добро пожаловать!» И царь сильно обрадовался этому, а затем он велел невольницам и евнухам заботливо прислуживать девушке и отвести её в баню и приготовить для неё украшения и одежды. И невольницы вошли к царевне и приветствовали её, и она ответила на их привет нежнейшим языком и наилучшими словами, а потом её одели в платья из одежд царей и надели ей на шею ожерелье из драгоценных камней.

И царевну повели в баню и прислуживали ей и затем её вывели из бани, подобную полной луне. И, придя к царю, она приветствовала его и поцеловала перед ним землю. И царя охватила при этом великая радость, и он сказал царевичу: «Все это по твоему благословению, да умножит Аллах для нас твои дуновения!» — «Она вполне исцелится и её дело завершится, — сказал царевич, — если ты выйдешь со всеми, кто есть у тебя из телохранителей и воинов, на то место, где ты нашёл её, и пусть с тобой будет конь из эбенового дерева, который был с нею: я заговорю там её духа, заточу его и убью, и он никогда к ней не вернётся». И царь отвечал ему: «С любовью и охотой!» И затем вынесли эбенового коня на тот луг, где нашли девушку, коня и персидского мудреца.

А потом царь и его войска сели на коней, и царь взял девушку с собою, и люди не знали, что он хочет делать. А когда все достигли того луга, царевич, который представился мудрецом, велел поставить девушку и коня далеко от царя и воинов, насколько достаёт взгляд, и сказал царю: «С твоего разрешения, я зажгу куренья и прочту заклинания и заточу здесь духа, чтобы он никогда к ней не возвращался; а потом я сяду на эбенового коня и посажу девушку сзади, — и когда я это сделаю, конь задвигается и поедет, и я доеду до тебя, и дело будет окончено. И после этого делай с нею что хочешь». И когда царь услышал его слова, он сильно обрадовался. А потом царевич сел на коня в поместил девушку сзади (а царь и все воины смотрели на него) и прижал её к себе и затянул на ней верёвки и после этого повернул винт подъёма — и конь поднялся с ним в воздух, и воины смотрели на царевича, тока он не скрылся с их глаз.

И царь провёл полдня, ожидая его возвращения, но царевич не вернулся, и царь потерял надежду и стал раскаиваться великим раскаянием и жалел о разлуке с девушкой, а потом он вернулся с войсками к себе в город.

Вот что было с ним. Что же касается царевича, то он направился к городу своего отца, радостный и довольный, и летел до тех пор, пока не опустился на его дворец. И он поселил девушку во дворце и успокоился насчёт неё, а потом он пошёл к своему отцу и матери и приветствовал их и осведомил о прибытии девушки, и они сильно обрадовались этому. И вот то, что было с царевичем, конём и девушкой.

Что же касается царя румов, то, возвратившись в свой город, он замкнулся у себя во дворце, печальный и грустный. И вошли к нему его везири, «я стало утешать его, и говорили: «Тот, кто взял девушку, — колдун, и слава Аллаху, который спас тебя от его колдовства и коварства». И они не оставляли царя, пока тот не забыл невольницу. Что же касается царевича, то он устроил великие пиры для жителей города…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Триста семьдесят первая ночь

Когда же настала триста семьдесят первая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что царевич устроил великие пиры для жителей города, и провели они, празднуя, целый месяц, а затем царевич вошёл к девушке, и они обрадовались друг другу великою радостью. И вот то, что было с ними. А его отец сломал коня из эбенового дерева и прекратил его движения.

А потом царевич написал письмо отцу девушки и упомянул в нем о её обстоятельствах и рассказал, что он женился на ней и она находится у него в наилучшем положении. Он послал царю письмо с посланным и послал с ним подарки и дорогие редкости. И когда посланный достиг города отца девушки, то есть Сана в Йемене, он доставил письмо и подарки этому царю. А тот, прочитав письмо, сильно образовался и принял подарки я оказал уважение посланному, а потом он приготовил роскошный подарок для своего зятя, сына царя, и послал ему его с тем посланным. И посланный возвратился с подарком к царевичу и осведомил его о том, что царь, отец девушки, обрадовался, когда дошло до него сведение о его дочери, и его охватило великое веселье.

И царь стал каждый год писать своему зятю и одарять его, и они продолжали так делать, пока не скончался царь, отец юноши, и тот не взял власть после него в царстве. И был он справедлив к подданным и шёл с ними путём, угодным Аллаху. И подчинились ему страны, и повиновались ему рабы, и жили они сладостнейшей и самой здоровой жизнью, пока не пришла к ним Разрушительница наслаждений и Разлучительница собраний, разрушающая дворцы и населяющая могилы. Да будет же хвала живому, неумирающему, в чьей руке видимое и невидимое царство!

Случайные и неслучайные рекомендации: